Наснас и Хранитель Бездны

История из забытых песков
В незапамятные времена, еще до того, как из камня выросли города, а письмена были выгравированы на глине, земля, подобно хрупкой жемчужине, плавала на спине Багамута — огромной рыбы, чье дыхание удерживало звезды на месте, а молчание успокаивало гнев космоса. Глубоко под поверхностью земли Багамут мечтал о том, чтобы привести мир в равновесие, удерживая горы, океаны и небеса на своих огромных весах. В то время как небеса пели в полном порядке, пустыни Аль-Вама сотрясались в хаосе. В этой стране, где солнце жгло, как клинок, а ветер доносил шепот проклятых, обитали Наснасы— существа, обреченные рождаться половинками. Обладая одной рукой, одной ногой и половиной лица, они передвигались резкими прыжками, их смех был резок, как осколки стекла. Их боялись не только за внешность, но и за их натуру, искаженную веками изгнания, проклятую давно забытыми ангелами. Среди них жил Рахван, молодой наснас, непохожий на остальных. В то время как другие проводили ночи, прячась в развалинах, жестоко подшучивая над путниками и издеваясь над луной, Рахван сидел в одиночестве, глядя на звезды, отражающиеся в грязных прудах, и мечтал о другой жизни. Он вспомнил отрывки историй о Багамуте, космическом хранителе, который знал тайные названия всех вещей и судил не по форме, а по душе. И вот однажды ночью, когда наснасы собрались, чтобы выть на кровавую луну, Рахван ускользнул и, прихрамывая, побрел через дюны, пока не достиг берега Моря Тишины, места, где, казалось, остановилось даже время. Он вошел в прозрачную воду и закричал: “О Багамут, Хранитель Земли! Если твое сердце действительно огромно, как океаны, услышь того, кто родился сломленным, кто ищет не власти, а покоя”.
Некоторое время царила тишина. Затем море вскипело.  Глаз, огромный, как дворцовый купол открылся под волнами, — и голос потряс берег: “Почему я должен прислушиваться к одному из проклятых? Такие, как ты, нарушили равновесие, насмехались над пророками и отравляли дюны”.
Рахван, дрожа, опустился на колени.
“Потому что не все проклятия начинаются со зла. Некоторые рождаются из боли... а боль можно исцелить”.
Долгое молчание. Затем из бездны поднялся Багамут, но не в виде рыбы, а в виде космического левиафана — тело его было соткано из звездного света, чешуя напоминала плавучие города, а хвост обвивался вокруг невидимых гор.
Голос Багамута смягчился: “Есть путь. Но он жесток. Ты должен объединиться с тем, кого больше всего презираешь, и вместе спуститься в пропасть между мирами, где не выживет ни одна половинка. Только цельность может пройти”.
Рахван знал, что это значит: Дагис. Много лет назад, во время налета на караван людей, Дагис предал Рахвана огню. Он бросил его, полумертвого, под раскаленными песками, просто чтобы спастись самому. Хромота и вывихнутое плечо Рахвана были напоминанием об этом предательстве. Но сердце, стремящееся к миру, должно пройти через огонь прощения. И Рахван отправился в обратный путь через Аль-Вах, через ущелья, населенные миражами, мимо древних статуй, превратившихся в песок. Он нашел Дагиса в разрушенном минарете, озлобленного и стареющего, пьющего черное кактусовое вино.               
«Я не забыл, —прорычал Дагис. — скажи хоть слово о мести, и я покончу с этим».               
Рахван покачал головой.
 «Я пришел не для того, чтобы убить тебя. Я пришел, чтобы спасти нас обоих».
 За этим последовало напряженное молчание. Но когда забрезжил рассвет, Дагис рассмеялся — тихо, а затем со странной грустью — и сказал: “Ты сошел с ума, Рахван. Но в мире нет места получеловекам. Отправляйся в море”.
Вместе они вернулись к морю Тишины. Багамут ждал их. Океан разделился надвое, словно разворачивался огромный свиток. Под волнами открылся туннель сапфирового света — Пропасть между мирами. Они вошли в него бок о бок. Внутри была не вода, а память. Туннель показал им картины их самых страшных деяний — проделки с голодающими семьями, жестокие ночи, лица тех, кого они напугали, ранили и даже убили. Стены шептали о их позоре.
Дагис запнулся. “Мы заслуживаем пропасти”.
Рахван протянул свою единственную руку. “Тогда давайте упадем вместе... или поднимемся вместе”.
Когда их руки соприкоснулись, туннель вспыхнул. Свет и тени хлынули, кружась вокруг них, соединяя их половинки — не только плоть, но и память, печаль и душу. Когда они вышли, то больше не были наснасами. Они были людьми — целыми, покрытыми шрамами, но исцеленными. Огромный глаз Багамута наблюдал за происходящим снизу, и голосом, похожим на раскаты грома, приглушенные бархатом, он произнес:“Ты прошел через истину. Ты больше не проклят”. Он даровал им скрытый остров, находящийся далеко за пределами любой карты, место, куда могли бы прийти другие представители их вида в поисках целостности. И с того дня, всякий раз, когда восходит кровавая луна и море успокаивается, говорят, можно услышать поступь двух ног вместо одной.