Красные алмазы. Суджанская повесть. 6

6.

Шелест платья заставил нас обернуться. Это была Лакия. Она, видимо, уже некоторое время стояла рядом с нами, а её платье зашелестело в тот момент, когда она, устав стоять, присела на край скамейки.

- Я подошла, чтобы позвать мужа прогуляться по вечернему городу, а вы так были заняты своим разговором, что даже не обратили на меня никакого  внимания. - с нарочитой обидой объяснила Лакия своё появление и тут же с улыбкой продолжила: - Итак, сэр капитан, у вас появился новый слушатель, пожалуйста, продолжайте! Кто это осмелился подумать о нападении на нас? Ведь мы со всеми дружим, наши красные алмазы привлекают к нам друзей и надёжно защищают от врагов, если, конечно, у нас есть таковые! И кто же эти вероломные  люди, вынашивающие планы захвата нашей страны? И что им надо от нас?

Лакия была в приподнятом настроении и выглядела настолько великолепно, что даже хмурый капитан Картас не смог сдержать улыбки восхищения. Видно было, что он приготовился ответить ей что-то галантное, в духе её легкомысленного вопроса, но тут в его кармане запиликал мобильный телефон.  Картас достал его - этот был затёртый старенький кнопочный аппарат - и прочитал сообщение.
Им тут же снова овладело волнение, он задумался на мгновенье, а потом обратился к нам:
- Мадам Лакия, мсье Н., к моему великому сожалению я вынужден немедленно оставить вас! Очень прошу вас как можно быстрее уехать из Баркста и вернуться в столицу! Поверьте, оставаясь здесь, вы подвергаете себя большой опасности. Уезжайте, прошу вас! И... храни вас бог!

После чего быстрым шагом пошёл вниз по улице и вскоре скрылся за поворотом.

   Я вопросительно и сердито посмотрел на Лакию:
- Дорогая, ты своим внезапным появлением нарушила нашу беседу и не дала мне узнать подробности!
- Ох, милый Петрош, я тебя умоляю, если бы ты не был так увлечён своими подробностями и видел лицо капитана, когда он говорил тебе о приближающемся нашествии, ты бы меня не упрекал! Пертош, это было лицо глубоко больного человека. Мистер Томаш говорил же нам...

- Мистер Томаш кое-чего не знает! - сердито перебил я её.
- И чего же именно он не знает? - так же сердито ответила мне Лакия. Она явно начинала нервничать, а это было серьёзным признаком надвигающегося редчайшего явления в нашей жизни - ссоры. Поэтому я тут же сменил тон и спокойно рассказал Лакии о визитах капитана и к местному доктору, и к профессору психиатрии  Грегору Дольфиусу.

Мой рассказ заставил её задуматься.

- Да, теперь я понимаю, что натворила! - воскликнула она. - Ведь если допустить на мгновенье, что капитан и впрямь владеет правдивой информацией, то и нам, и всей стране, действительно грозит большая беда!
- Да, но я ума не приложу, кому может потребоваться война с нами, ведь ты права: мы исправно, в необходимом количестве снабжаем красными алмазами весь мир, они нужны для науки, для промышленности, для медицины и космоса, для украшений, в конце концов!

- Послушай, милый, - возразила мне Лакия, - но ведь только у нас этих, самых дорогих в мире камней, не один-два в год, как у других, а - целое уникальное месторождение! И это ли не мотив для наших тайных врагов?
- Хорошо, допустим! - ответил я. -  А не думала ли ты о том, что найти и извлечь красные алмазы из недр - целое искусство, которое мы постигли в совершенстве! Любое военное вмешательство принесёт разрушение инфраструктуры, потерю высококвалифицированных рабочих и инженеров уникальных  специальностей, которые необходимы для добычи красных алмазов, сложного дорогостоящего оборудования,  да и, в конце концов -  самих шахт. И тогда мир и вовсе останется без красных алмазов. Зачем?
- Да, зачем? - эхом ответила Лакия. - А может быть, именно это им и надо?
- Оппозиционеры твердят, - не слушая её, продолжил я, - что наши недруги, которыми они всегда всех пугают, хотят завладеть территорией, на которой находятся рудники, чтобы заставить шахтёров работать только на себя, чтобы получать всю прибыль от мировых продаж, чтобы...
 - Северные Штаты? - спросила Лакия.
- Не-е-т! - с улыбкой ответил я - Все не так просто! Наша парламентская оппозиция во всю галдит о какой-то тайной международной корпорации безумных богачей, которой подчиняются все правительства, и даже Северные Штаты, и Всемирный Военный Союз. В пример приводят те государства, которые подобно нам владели уникальными природными богатствами и жили припеваючи! Сейчас, как они утверждают, все эти страны - сплошная разруха, бедность, боль и страх. И полная зависимость от чужой прихоти и жадности.

- А что, ведь и у нас двадцать-тридцать лет назад было нечто подобное. - задумчиво продолжила Лакия. - Помнишь голодуху девяностых? Тогда же ведь казалось, что бери нас голыми руками - отдадимся просто за еду!
- Так именно красные алмазы, милая, нас тогда и спасли! - ответил я. - Красные алмазы и твёрдый курс на независимость. Нашлись люди, которые правильно использовали ресурсы, и мы оттолкнули вежливую, хлебосольную руку помощи, которая на самом деле тянулась к нашему горлу.

Лакия горько вздохнула. Она не любила политические споры и саму политику терпеть не могла.
- Ну и что будем делать, дружок? - спросил я её. - Как нам поступить с капитаном Картасом, точнее, с его сообщением?
- Ой, не знаю... У меня какое-то нехорошее предчувствие после всего этого..., - Лакия нахмурила брови и вдруг сказала: - А пойдём, выпьем чего-нибудь! Мы и приезд не отметили, и по городу не погуляли...А?
- Я не против! - с радостью поддержал я это предложение. - Мне даже уже порекомендовали здесь хорошее заведение. «Санта-Луиза» называется, минут двадцать отсюда пешком, но можем и на такси...

- Ой, нет, давай пройдёмся! Такой прекрасный вечер!
-А моя «Мадамъ» как же? – наигранно-жалостно запричитал я.
-А там и почитаем! В таверне. Будет очень романтично!
-Ты – моё чудо! – восхищённо сказал я Лакии. – Поднимусь
только наверх, захвачу сумку.

Я быстренько сбегал на третий этаж, взял из номера свою рабочую сумку с рукописью «Мадамъ», блокнотами и с первой книжкой моих рассказов, экземпляр которой всегда таскал с собой, и мы, взявшись за руки, пошли по ночным улицам Баркста. По мере знакомства с этим прекрасным городком наше настроение улучшалось, и неприятные предчувствия Лакии вскоре развеялись как утренний туман. Каждая улочка Баркста была уникальна: всякая новая эра в многовековой истории города навсегда оставляла в нем свои следы, которые тщательно и с любовью сохранялись жителями.

Прогуливаясь по узким улицам Баркста, можно было увидеть и остатки средневековых крепостных стен многометровой толщины, и арочные мосты архитекторов эпохи Возрождения, дома в стиле барокко, рококо, образцы конструктивизма начала XX века и многое, многое другое. Асфальтовые и бетонные мостовые и тротуары сменялись на серый булыжник в центральной части города. И повсюду были маленькие кафе, таверны, кондитерские, ярко освещённые огнями, со столиками под разноцветными зонтиками. Ближе к центру всё чаще попадались уличные музыканты, танцоры и мимы в самых разнообразных образах и костюмах. Мы с Лакией, проходя через одну из арок в древней стене красного кирпича, остановились и очень долго слушали выступление музыканта, который на простой дудочке виртуозно играл восхитительные и нежные мелодии. И лишь конечная цель нашей прогулки заставила нас покинуть этот незабываемый концерт.

  Карта в смартфоне подсказывала, что бар «Санта-Луиза» находится с двадцати минутах ходьбы, на площади со смешным названием «Часики». Мы шли, так и этак шутя над этим названием, но когда мы увидели эту площадь, то замерли от восхищения.
Это были огромные солнечные часы: фасады двенадцати домов, словно цифры двенадцати часов выходили на мощёную булыжником площадь, как на огромный циферблат; посередине площади на каменном постаменте находился внушительный чугунный гномон - стрелка солнечных часов, а на месте цифры 12 стояла огромная старинная островерхая колокольня.

Здесь и днём, наверное, было красиво, а вечером, в свете бесчисленных разноцветных огней, вид был просто волшебный. Окна всех двенадцати домов были ярко освещены, между домами переливались разноцветными огнями ниточки иллюминации, а капельки света фонарей, стоящих по окружности площади, были похожи на обозначения минут.

Напротив колокольни, в нижнем этаже дома номер 6 на этой площади находился бар «Санта-Луиза», куда мы и держали свой путь.