03 02. Белая полоса жизни

      Из разрушенного кишлака мы вернулись целые и невредимые, да ещё и с брёвнами. Видимо, наша солдатская судьбина с разгона ворвалась в белую полосу жизни, по-другому я не могу интерпретировать столько счастья подряд, ведь вдобавок ко всему, нам выдали денежное довольствие за целых три месяца. В кои-то веки кассир полковой финансовой службы переборол свой страх и прилетел из Баграма в Руху на вертолёте. Майор Зимин как-то подкалывал его за глаза, мол, ни с одной колонной в Руху он не приезжал, только вертолётом пользовался, но представление к награждению боевым орденом Зимин видел и даже держал в своих собственных руках. Очевидно, через иллюминатор военно-транспортного МИ-8 полковой кассир в воздушном бою валил душманские «мессеры» из табельного пистолета и заслужил боевую награду, иначе никак.
      Когда-то, давным-давно, при назначении меня на должность командира отделения, я дал сам себе обещанье - как только получу денежное довольствие, пойду в полковой магазин и израсходую всю первую командирскую получку в полном объёме на накрытие сладкого стола для пацанов. Новая для меня должность являлась сержантской, это обозначало конкретное повышение по служебной лестнице, хотя я туда и не стремился, тем не менее, за повышение в нашей стране было принято «проставляться». Эту мысль я почерпнул от ближайшего окружения, во время босоногого детства, проведенного в военном городке среди офицеров-ракетчиков. Каждое продвижение по службе они дружно и шумно «обмывали» спиртными напитками, устраивали разудалое веселье с народным гулянием и песнями до утра. Лакать «лакаголь» солдатам и сержантам Советской Армии было не по чину, для этого требовалось специализированное военное образование, хотя бы школа прапорщиков, а где ж её взять в Рухе! Соответственно, я принял решение в качестве «проставона» накрыть пацанам сладкий стол. Едва получил денежное довольствие и поставил вензель в расчетной ведомости, тут же направился в «чипок», то есть в полковой магазин. Из расположенья Седьмой роты поднялся наверх по тропинке, прошагал мимо полковой медсанчасти,
      Внутри магазина, кроме товаров своей мечты, я с удивлением обнаружил толпу солдат. Надо же! Выходит, не ко мне одному «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте». Этим негодяям, этим моим боевым товарищам, кассир тоже привёз «зря плату», а они, ничтоже сумняшеся, приняли решение «опустить» выданные деньги и припёрлись составить мне конкуренцию возле прилавка. Только что их нормально накормили, дали горячее первое, горячее второе, на третье «выкатили» компот и вкусного-превкусного белого хлеба, столько, сколько кто сможет слопать. Тем не менее, все эти моты и транжиры, прибыли в магазин с целью посорить деньгами. Никак не нажрутся что ли? Ладно я, мне надо приобрести «проставон» и накрыть пацанам «поляну», а этим безобразникам какого хрена не сидится дома! 
Озадаченный неожиданной толкучкой в магазине, я принялся щемиться к прилавку сквозь небольшое столпотворение военных, ибо понятие культурной очереди у них отсутствовало напрочь. Лично я встал бы в очередь, если бы она была, но мне не удалось установить кто - последний. Ну ещё бы, это же солдаты Рухинского полка, среди них не может быть последних, все - только первые! В общем, мне пришлось сделать «морду кирпичом» и изрядно поработать локтями, однако, в силу ряда причин, все деньги «опустить» я так и не смог. Во-первых, их было много, довольствие выдали за три месяца, как говорится, столько ему не съесть, он ещё - маленький. Во-вторых, сладких продуктов могло на всех не хватить и существовала нехилая вероятность возникновения потасовки между присутствующими. В-третьих, я не мог напихать себе за пазуху бесконечное количество банок сгущенки, пачек печения и баночек лимонада «Си-си», данный феномен недавно был установлен эмпирическим путем в ущелье Пини, где на взвод Старцева из вертолёта выгрузили комплекты сухих пайков. У его бойцов не было при себе вещмешков и это сделалось роковым недостатком, данную тему я запомнил и перед походом в магазин хотел-было, взять мешок с собой, но весьма удачно отказался от этой мысли, ведь раззадоренная толпа солдат, страждущих глюкозы, подумала бы, что ей не хватит сгущенки и запросто могла осерчать и спустить меня с лестницы за вещмешок, скинуть с горы вместе с ним от магазина обратно в батальон.
      По итогу пихания в плотной солдатской толпе возле прилавка, мне удалось израсходовать на сладости примерно один оклад командира отделения. Добычу я разместил у себя запазухой и пошел довольный вниз, в расположенье Седьмой роты. Со мной в компании оказались Серёга Ачкасов, Вовка Буруля и ещё несколько пацанов из нашего призыва. В расположении роты мы взяли четыре плащ-палатки, позвали ещё несколько ребят к нам в компанию и ушли «в загул» к речке Гуват.
      Белая Полоса Жизни продолжила разворачиваться перед нами во всей красе, она привела нас на берег, к очаровательно журчащей прозрачной воде, в тень под толстенными тутовниками. Под покровом плотной листвы, в приятной прохладе, мы укрылись от дневного Панджшерского солнца и гадских душманских пулемётчиков ДШК совместно с их противными миномётчиками. Мы расстелили плащ-палатки в виде большой скатерти, выложили на неё сладости и расположились вокруг. Еды и пацанов набралось много, сидели мы плотненько, каждый что-то купил и принёс, но больше всех притащили два персонажа: Серёга Ачкасов и я.
      Андрюха Орлов, как всегда, принялся балагурить. Сто Седьмая радиостанция отпустила его погулять на берегу реки, а сама осталась в расположении роты. В сложившейся обстановке радиотелефонист мог себе позволить немного чревоугодия и сквернословия, чем он немедленно занялся, начал махать «крыльями», трясти нестриженными желтыми «перьями» на башке, орать, что со стопкой денег в кармане «всё стало другее», теперь сгущенка будет литься банками, сигареты куриться с фильтрами и печенье поедаться пачками. Только я не понял – какими. Но Орёл не стал пояснять, он превратился в сгусток ума и сообразительности, принялся называть кого-то крестьянским сыном. Все хихикали над его шуточками и почти никто не обижался. Подумаешь – крестьянский сын. Это же не «пидарац», как говорят пацаны из Армении.
      В суматохе балагана, устроенного Орловым, я обратился к Ачкасову:
- Серёга, ты что, миллионером вырос что ли? Ладно я, проставляюсь за повышение в должности, а ты?  Дочь Рокфеллера что ли … охмурил за дувалом?
- А я? – Серёга на секунду задумался, затем грустно-прегрустно сказал: - Считайте, что у меня сегодня День Рождения.
- Кого ты лечишь! – Заорал Орлов и замахал крыльями на Серёгу. - У тебя в начале июня день рождения!
- Плевать на это. – Серёга помрачнел ещё больше. – Похер, когда у меня день рождения, я в последний раз проставляюсь. Меня скоро убьют.
      После этих слов пацаны моментально притихли, а я буквально ощутил, как Белая Полоса Жизни погрустнела, пожала плечами, отвернулась от нас и пошла в другую сторону. Мне сделалось оч-чень грустно, я знал, что у Серёги день рождения в начале июня, мы с ним одного призыва, у нас у всех дни рождения весна-начало лета, а сегодня, с самого утра, наступило одиннадцатое сентября. Какой, нахрен, день рождения? Выходит, пацана пробило на мистику. Если бы в нашей компании находился Андрюха Шабанов, он быстро бы объяснил Серёге, сколько классов надо закончить, чтобы запомнить - мистики не бывает. Но, Андрюхи Шабанова рядом не оказалось, пацаны, как могли, сами попытались толковать Серёге «да ты брось», «да что ты», но, это был детский лепет. Выступления в таком ключе ничего не исправили, только нагнали ещё большее уныние, пацаны сами нахохлились, понурили гривы и сидели, гоняли друг на друга волну меланхолии и угрюмой тоски. С подачи Ачкасова все вдруг осознали - вокруг нас идёт война, а Железных Дровосеков среди нас нет, как и Железных Тумэров, каждый из нас имеет большие шансы «сыграть в цинковый ящик».
      На какой-то минуте постылой кручины я принял решение в ближайшее время разыскать Брата Андрюху Шабанова. Сегодняшний день приближался к вечеру, скоро должна была состояться вечерняя поверка, поэтому мне не следовало никуда уходить. Да и подняться из-за «стола» и свалить по-английски, тоже было не самое правильное действие. Поэтому я не встал и не пошел искать Шабанова, остался с пацанами переживать грусть-печаль.
      Одиннадцатого сентября 1984 года мы не знали будущего, сидели у реки вокруг «достархана», поедали сладкие деликатесы мрачными рожами, запивали голландским лимонадом «Си-си», а Судьба Фронтовая уже сделала свои распоряжения. Мы не знали этого, и не знали, как вести себя и что говорить в такой странный «день рождения». Полчаса, проведенные в махровом депрессняке, вывернули наизнанку всю душу, кое-как мы завершили мероприятие, обернувшееся невесёлым, собрали манатки и ушли в расположение роты, а Серёгу Ачкасова на следующий день убили душманы.