Каторжанин

  После восьми лет каторги в Сибири воротился Родион Раскольников в свой серый и дождливый Петербург. На каторжанина косились прохожие и шептали это же тот самый Раскольников, зарубивший старую процентщицу и её сестру, да это преступник, как они вообще его выпустили, сторонитесь его. Раскольников пытался устроиться то в одно место, то в другое, в порту матросы так и вовсе отпинали его, прогнали, чтобы не появлялся там, и посоветовали воротиться  в Сибирь, на каторгу. Раскольников положил шляпу на бульваре,спрятался в башлык и прохожие набросали ему монет. Собрав их, побрёл в пивную. В пивной его кто-то окликнул.

- Раскольников тот самый ?

- А ты кто ?

- Жандарм Федоров в отставке.

- Значит тут весь Петербург и жандармы знают кто такой Раскольников. И что ж угодно от каторжанина ?

- Раскольников, я и сам с Сибири. Пять лет каторги там после отставки.

- За что сослали ?

- Кража. Ломбард жида одного обчистили, жида то того застрелили, да не совсем застрелили, словили нас на сбыте краденного, а на допросе у полицмейстера Исаак этот указал на нас. А ты же ту процентщицу и сестру её. ?

- Да, в чём и раскаиваюсь, и за это преступление не только каторгой наказан был, за это преступление Преисподняя светит.

- Брось ты, тут всем Преисподняя светит, а не лишь тебе,  другие на каторге совершали тоже самое, иль казнокрады и мало кто из них каялся вообще.

- И что ж теперь не каяться ни в каком преступлении.

- И где ты после каторги ?

- Да нигде, пока лето под мостом ... Даже матросом не приняли.

- Такое же. Арестантская дорожка у нас одна, каторга, а затем изгой.

- Что так, то так... Ладно жандарм побреду ка до моста, как-нибудь в картишки перекинемся.

- Постой Раскольников.

- Что такое ?

- Это они нас определили в изгои, а какие-то жиды коих монархи наши приютили, запустили сюда, они  держат ломбарды, банки, ректоры, в управах, в конторах везде одни жиды.

- И что, при чём эти жиды, на каторге в Сибири тоже жидов ссылали.

- Да не про это. При чём те. Про этих. Вот из-за того пять лет каторги. Следил за ним, эта лошадь обрезанная Исаак посещает иудейские молельни, владеет несколькими ломбардами и даже тремя банками в Петербурге.

- И что, обложить данью предлагаешь ?

- Нет, опять перед полицмейстером жид разноется, а нам по году каторги. Вот тебе револьвер, ночью жида схватим, а хата его прям в одном из ломбардов, и застрелишь чертова жида, двоих ты уже и третьего порешишь.

- Я застрелю, да ну тебя. Это ж еще лет пять каторги. Да и за что стрелять то его, что худого то за ним, что мстить ему.  Не я так, нет.

- Да ну тебя, их тут приютили, они тут ломбарды открыли, банки, спекуляция то сё, грабят, в том числе и меня, и тебя, ладно порешу сам этого жида Исаака.

- Это же преступление ...

- Да какое это преступление ограбить и порешить жида Исаака, в этом вовсе нет преступления. Что согласен или под мост побредёшь ?

- А много там у него ?

- Много, у них мало не бывает, поэтому и открывают ломбарды и банки.

- Согласен. А потом куда ?

- Урал или Сибирь, там уж точно не сыщут.

После пивной в сумраке Раскольников и Федоров побрели к ломбарду этого жида Исаака, мимо иудейской молельни, из молельни выползла дюжина жидов.

- Вот этот.

Исаака свернул в переулок, Федоров отвернулся, чтобы не узнал, а Раскольников окликнул Исаака у ломбарда.

- Кто вы, что вам, ломбард закрыт, ночь, скупаем только кольца, серьги и колье, если по мелочи то это на той стороне у Иакова.

- Да колье и серьги сестры заложить б.

- Что ж, открою ломбард, свечи зажгу, Сара где свечи ?.

- Тут ещё и Сара. Узнал ?

Федоров наставил револьвер на Исаака.

- Всё сюда, кольца, серьги, колье, все купюры.

- Это ты, выпустили с каторги ?

- Заложил нас тогда, жид ? В других ломбардах столько же ?

- Там меньше.

- Да врёшь.

- Что Исааку врать то, те ломбарды ограбить могут же.

- Жандарм да тут итак пуд...

Федоров застрелил Сару.

- Сара, Сара, Сара ... за что ? Исаак завопил.

- За то.

- Я тебя, да я тебя ...

Исаак попытался схватить револьвер из подпола, но Федоров расстрелял и его.

- А её то зачем ?

- А как, свидетель же.

- Поджигай тут Раскольников, да в Москву, затем на Урал. 

На Урале Федоров и Раскольников кутили, Раскольников же начал раскаиваться, явился с повинной к исправнику уезда, заложил Федорова, приговорили Раскольникова, и Федорова также, но на больший срок каторги в Сибири.