Пенталогия одного концерта

2 ноября, в последнее воскресенье золотой осени, мы с Маратом шли на долгожданный концерт Ровшана Мамедкулиева в Камерный зал филармонии. Долгожданным концерт был по двум причинам: во-первых, последний раз мы слушали божественную гитару Ровшана довольно давно, а врачи для поддержания психического равновесия рекомендуют принимать её курсами, раз в год по два-три концерта после еды; а во-вторых, была анонсирована российская премьера нового произведения Никиты Кошкина – сюиты «Пенталогия рассвета». Мировая премьера этой сюиты прошла две недели назад в Румынии, но из Румынии до Москвы не долетело ни звука, весь рассвет – а он нашего, российского производства! – достался румынам, так что московская публика и завидовала, и предвкушала. Плюс интриговала история создания сюиты: она была написана ко дню рождения Ровшана, причём сам он ничего об этом не знал. Только вдумайтесь, какое событие – композитор с мировым именем пишет сюиту для музыканта с мировым именем, и речь идёт не о классиках XIX века, а о наших современниках и соотечественниках, и пришедшие удостоятся получить впечатление из первых рук (румыны не считаются)! Мы волновались.
Зал был полон (ну это как всегда) и в достаточной степени наэлектризован. Напряжения добавили ещё и слова Ровшана, что в сюите мы услышим «обновлённого Кошкина». Для тех, кто знаком с миром классической гитары не очень, я поясню: Никита Кошкин – современный российский гитарный композитор, произведения которого играют во всём мире. То есть, в самом прямом смысле: в каких бы джунглях, саваннах или ледяных пустынях ни пошёл бы кто учиться на классической гитаре, он обязательно встретится с нотами Кошкина. У всех мировых гитарных корифеев есть в репертуаре его произведения. Да, вот так вот! Это наш Кошкин, наш, как Белка и Стрелка, как Гагарин и фигурное катание. (Предвосхищая вопросы: живёт в России). Его фирменные гармонии узнаются сразу, и услышать «обновлённого» Кошкина было очень любопытно.
И вот артист взял гитару, публика затаила дыхание, и музыка полилась в зал.
Программу нам не обещали. Сам Ровшан признался, что слово «рассвет» встречается только в названии, а части сюиты Кошкин традиционно обозначил как анданте, андантино и т.д. Не так поступил Римский-Корсаков в своей оркестровой сюите «Шехеразада»: там у него и «Море и Синдбадов корабль», и «Праздник в Багдаде» и прочее такое же живописное. Или Мусоргского вспомнить: у него не просто рассвет, а «Рассвет на Москве-реке», хоть какая-то зацепка для воображения. Но Кошкин сказал как отрезал: анданте. Догадайся, мол, сама, почтеннейшая публика.
Для писателя это был вызов. Что ж, я его приняла.
Уже в первой части, когда зал был буквально заворожён прелестным мотивом, который всё повторялся и повторялся, подобно лёгкой набегающей и откатывающейся волне, я по лицам заметила: думают, думают люди о рассвете! В какой он стадии? Уже или ещё? На ум приходили лодки, качающиеся вагоны, автомобили – словом, что-то, что двигается куда-то. К рассвету ли? Определённости не было.
Вторая часть сбила с толку. Чудесная юмореска – игривая, скерцозная, с отсылками к джазу, с нахальным умца-умца (это такой музыкальный термин) в аккомпанементе, она заставила забыть о каких бы то ни было рассветах, зато прямо нарисовала публике картинку: фойе кинотеатра, тапёр развлекает народ перед сеансом, в буфете коньяк и коктейли… Зрители заулыбались, вспомнили некогда знаменитый вкус «Шампань-Коблера» – и тут до меня дошло: это же совершенно деньрожденная музыка! Написана-то сюита к дню рождения, и мы все приглашены! В первой части мы ехали сюда, на праздничный вечер, и вот – встречи, новые знакомства, именинник приветствует гостей. Смех, звон бокалов – вечер только начинается, до рассвета ещё далеко.   
Третья часть подтвердила мою догадку. Самая темпераментная, она продолжала живописать праздничное застолье, но мы-то знаем, что такое настоящее застолье! Градус его неуклонно повышается. Кошкин это великолепно умеет – исподволь добавлять красок, незаметно включать жёсткость, так что милый table talk второй части вот-вот должен был превратиться в «ты меня уважаешь?» Металлические аккорды напомнили эпизод из кошкинского же «Ашер-вальса», когда злосчастный дом Ашеров начинает рушится, и ничто этот ужас не остановит… Надо было видеть, с каким чувством Ровшан вкладывается в каждую ноту! Его гитара буквально разговаривала – разными голосами, с разными интонациями. Так хозяин то успокаивает разгорячившихся гостей, то пугает их злыми соседями, которые чуть что вызывают полицию – ведь ночь на дворе, а мы тут общественный порядок нарушаем, и до рассвета ещё целая четвёртая часть!
И гости в четвёртой части берут себя в руки. «А мы что? Мы ничего. Мы чисто поговорить, за мир, дружбу и русскую культуру…» Но поздно – голова уже болит, в висках уже стучит, монотонный ритм музыки меланхолически напоминает о вреде излишнего употребления спиртных напитков… Это, между прочим, самый страшный час суток – момент, когда ночь ещё не кончилась, а рассвет не начался, некое зависание времени, и может показаться вдруг, что так всегда и будет: не рассветёт, как ни кукарекай. Обворожительно-ужасная музыка бессонницы, от которой цепенеешь, и только твёрдая уверенность в существовании пятой части помогает слушателю не пасть духом.
Ну и вот он, рассвет! Но не такой, как на юге, где кнопку нажали, и солнце включилось. Нет, наш, среднерусский, томительный, с тем самым, из первой части, качанием на волнах, с робкой самоироничной улыбкой, с таблеткой анальгина и чашкой чая – да-да, мне покрепче, пожалуйста!
Бурные аплодисменты, переходящие в овации. Крики «Браво!» (как жаль, что автор не смог присутствовать на премьере!) За десять минут (я не засекала, но вряд ли больше) Ровшан Мамедкулиев за руку провёл каждого зрителя по всем стадиям чего-то – и вернул обратно, в удобное кресло Камерного зала, и вот мы сидим потрясённые и кричим «Ура! Рассвело-таки!»
Это, безусловно, бриллиант, а не произведение. Его будут играть, играть и играть. Я недаром вспомнила «Ашер-вальс». Сходство есть. Но если «Вальс» – драма эпического масштаба, по рассказу Эдгара По всё-таки написан, то «Пенталогия рассвета» – драма частная, бытовая, драма незначительных на первый взгляд колебаний, которые могут вдруг вырасти в девятый вал проблем – и вновь откатиться от берега.
Моя шуточная интерпретация «Пенталогии» – всего лишь писательская прихоть, попытка найти программу там, где её необязательно искать. Каждый услышит это произведение по-разному, но услышав и в восторге зааплодировав, наверняка подумает: «Вот и у меня тоже было…» А что именно было, неважно. Это личное.
Ещё раз поздравляем великолепного музыканта Ровшана Мамедкулиева с днём рождения, который вообще-то был в мае, но с таким подарочным «Рассветом» будет продолжаться бесконечно.
А нам – повезло. И нам лично, потому что были на премьере, и нам всем – потому что живут рядом люди такого гигантского дарования, как Никита Кошкин и Ровшан Мамедкулиев, настоящие звёзды русской культуры, за неиссякаемый свет которой давайте поднимем бокалы – вечером, и чашки с чаем – на рассвете!
Ходите на концерты, друзья))