Цветущий мир. Доверие и ревность

Фандом: Звёздные Войны. Игра - Star Wars: The Old Republic (SW:TOR)
Звёздные войны: Старая Республика.

Сборник семейных историй лорда Ваурона - Vowrawn`s Romantic Collection
по саге, начинающейся с фанфика "Благодарен и сражён" - http://proza.ru/2024/08/15/1057

Здесь должно собраться много моментов из жизни одной семьи чистокровных ситхов:
тёплых, радостных, печальных, интригующих, забавных и нежно романтических.
Это хроника лорда Ваурона и леди Шесмет, их чувств, быта и памяти.
А также их детей, внуков и сложившихся пар в будущем.

Цветущий мир. Желание клятвы - http://proza.ru/2025/08/05/1381
Цветущий мир. Храм Тары Ма - http://proza.ru/2025/08/08/1290
Memories: Зиост. Здоровый аппетит - http://proza.ru/2025/08/10/1320
Цветущий мир. Праздничное утро - http://proza.ru/2025/08/20/1832
Цветущий мир. День Рождения - http://proza.ru/2025/09/01/1884
Memories: Дромунд-Каас. Мелодия - http://proza.ru/2025/09/06/94
- Обнимая свой Дом - Dream - http://proza.ru/2025/09/16/1467
- В последнем путешествии - Dream - http://proza.ru/2025/09/19/1512
- Никогда. Когда-нибудь - Dream - http://proza.ru/2025/09/22/157
Memories: Восс. Встреча с другом - http://proza.ru/2025/10/29/2134


VOWRAWN`S ROMANTIC COLLECTION

Музыка: Zonda Archives - Take a few deep breaths by the ocean (YouTube)

ЦВЕТУЩИЙ МИР. ДОВЕРИЕ И РЕВНОСТЬ

— Папа должен это попробовать!

Болтая ногами, Серкет сидела во главе стола. В одной руке ложка с ореховым кремом, в другой — масляная розочка из теста. Пятая по счёту.

Угощение, переданное из Храма Тары Ма. Жрицы пекли до восхода красного солнца. Пирожные румянились к часу свежего цветения чайных роз. Набухали бутоны перед тем, как явить красоту цветов — убавляли огонь жаровней. Готовили на всё поселение. И для господ Дворца в возвышении.

Корзина накрыта салфеткой, расшитой изображением тех же роз. Рабыни поднесли её к столу прямо перед завтраком.

Этика местных порой удивляла Шесмет:

«- Жрица Алка руководила процессией?»

Наряженные по вкусу дочери близнецы-твилеки ответили хором:

«- И Ягия.»

Серкет любила играть в приветственные жесты с дочкой жрицы. Проспала такую встречу! А всё потому что до поздней ночи смотрели голотрансляцию. Запись. Но слишком увлекательная для того, чтобы откладывать окончание музыкального представления на следующий день.

«- И раздетые мужчины были?»

Девушки захихикали и опустили головы — краснокожие лекку, украшенные лазурными бусами, пали по плечам, как хвосты волос.

«- Слуги Богини кланялись вам, госпожа,» — учтиво передала Мареша.

Жриц всегда сопровождали босые воины в одних шароварах — они несли на себе дары. Служили.

«- И снимали пробу,» — убедительно закивала Маришья.

Именно последнее вызывало приятное удивление: любые съедобные дары жрицы демонстративно подавали слугам, чтобы те вкусили их перед рабынями и господами Дворца. Воля чистого подношения. Гарантия, что в корзинах нет того, что могло бы навредить.

Ткани подносили ко лбу. Камней и украшений касались кончиками омытых пальцев. Слуги были из первых сынов среди жреческого союза мужчин. Ими дорожили. И их жизни каждый раз бесстрашно вверяли Верховной Жрице.

Шесмет ценила все традиции. Ей нравилась искренность этого народа. Училась взаимному доверию. После восьми лет на Пушпита Локах стала спокойнее за безопасность своей крошки.

— Вряд ли, милая. Возможно в следующий раз. Но сегодня без него Империи никак не обойтись.

Чистокровная пожала плечами. Что поделать — такова правда. Если Ваурон не дома, значит где-то там без него непременно расхитили имперский бюджет, логистическая система сталась бы подорванной, как и авторитет Сферы, а собрание чистокровных Домов распустили раз и навсегда по срочному отсутствию такого видного представителя.

— Эти розы цветут каждый год, а праздник только сегодня.

— Красное солнце, — Шесмет задержала во рту десертную ложку, наслаждаясь нежным вкусом крема, и посмотрела в сторону череды огромных окон в белых рамах. В столовую проникали рыжеватые полосные блики светила.

— Папа не любит пропускать интересные праздники, — шестая розочка запита большим глотком ароматного чая.

Согласно этикету — стул во главе всегда отодвинут и в отсутствие хозяина Дома. Также ставят посуду с приборами. После принятия пищи — убирают.

В отсутствие Ваурона Серкет не всегда занимала его место. Иногда соблюдала правила — именно в таких случаях Тёмный лорд, как по часам прибывал к семье на совместное застолье. Шесмет давно заметила эту закономерность. Между отцом и дочерью была очень тёплая ментальная связь. Она всегда предчувствовала его посещения. Всегда с нетерпением ждала. Каждый визит отца домой был праздником.

— Тогда он сильно запаздывает. И скоро ему ничего не достанется.

Леди взяла себе ещё одно пирожное и подмигнула дочери.

— Достанется! — Серкет испытала с трудом освоенный навык, но салфетка на корзине приподнялась, привстав на цыпочках, она заглянула внутрь: — Тут ещё много! Их должно быть столько — сколько дней звезда освещает купол Храма. Стэфа рассказывала, что… Ой...

Девочка остановилась, заметив реакцию матери. Шесмет не встала из-за стола — подскочила на месте с распахнутыми глазами. Серкет обернулась к дверям — в столовую вошёл незнакомый мужчина. Остановился в нескольких шагах от них. Прошёл неслышно, скрывая присутствие. Обнаружил себя непосредственно перед женским взором.

Чистокровный воин в чёрном костюме с элементами дорогой брони того же цвета. На коротком чёрном плаще, прикрывающем левую руку, пурпурная лента с золотой связкой символов древнего рода вместо рунического орнамента. Красноватые тёмные волосы собраны в хвост. Взгляд зардевших глаз сначала застыл на госпоже дома, затем переведён на ребёнка…

— Юная леди закончила свой завтрак. Уведите. К Храму. На праздник.

Коротко, однозначно, немедленно. Твилеки, находящиеся поблизости, взяли свою маленькую хозяйку за руки, и поспешили исполнить приказ старшей.

В зале остались двое. Незваный гость проводил взглядом удаляющихся и подошёл к столу. Занял место господина:

— Узнаю своих рабынь.

— Они не твои.

— Конечно, ведь «Дарт Ваурон» покрыл мою бронь на торгах.

— Тьма!.. Бездна! — Шесмет вскинулась руками, глядя на него сверху вниз: — Ракхас, зачем ты прилетел сюда?!

///Вывезите с Зиоста личные активы. И не возвращайтесь. Это небезопасно.///

Она послала лорду анонимное сообщение. Терзающие сны о беспричинной гибели планеты не проходили. По доброй памяти о приятных встречах, когда-то спасших её от невыносимого одиночества, Шесмет решила предупредить ситха. Без каких-либо уточнений и объяснений. Но он прилетел не за ними…

Неужели папа был прав, и она настолько «вопиюще» глупа? И прав муж: «- Как в тебе это сочетается: восхищающая меня зажиточность и ужасающая глупость». О какой анонимности может идти речь с элитным координатором имперской разведки. Вычислил местонахождение отправителя. Отправительницы. Смог преодолеть аномальные туннели непростого гипермаршрута и прилетел в Цветущий мир. Усыпил охрану побережья? Скрыл корабль технически, себя — в Силе. И вот он здесь — сидит на чужом месте, как на своём собственном. Одним простодушным поступком она разоблачила обитель семьи!

— Дарт Ракхас.

— С возвышением, — поздравила, но не от всего сердца.

Жадно разглядывал её, как настигнутую цель. Цеплялся вниманием за детали персикового платья — от самого подола до крепления шлейфа у груди.

— Ты не дала мне купить их из ревности, не так ли? — держал строгую ноту и, поднявшись, слишком быстро оказался лицом к лицу: — Одна госпожа не стоит двух рабынь. И трёх. И сотни.

Шесмет сделала шаг назад. Разговор не обещал быть лёгким. Короткий роман был прекращён по её требованию. Это не ложная интрига с учениками Тёмного лорда, чтобы привлечь к себе внимание. Ракхас был её единственным любовником. И если супруг не прощал тех, кто попадал под подозрение, то какая участь ожидала бы того, с кем она действительно забывалась?

Тогда леди думала, что ситх всё понял и отступил.

Лорд всё понял. Отступил.

Чтобы набраться сил и вернуться во всеоружии. Только не знал, где искать. Но она подсказала.

— Помнишь, как нам было хорошо? Я помню жар твоей страсти. Для него ты одна из многих, а мне не найти другой. Единственная! Я заберу вас с дочерью в мою крепость.

Прошло столько лет, а он смотрит на неё всё тем же взглядом. Для неё изменилось многое. Кажется, что изменилось всё. Она сама! Она — мама. И жена. По-настоящему. То отчаяние в объятиях другого мужчины, как далёкое воспоминание из прошлой жизни.

Уловив пугающее убеждение, проскользнувшее в его словах, поняла ещё одну причину этой безумной настойчивости, от которой приходилось пятиться в сторону:

— Дурной?! Ваурон — отец моей девочки! Она наша дочь! Моя и Тёмного лорда!

— За пятнадцать лет жизни в союзе вы не понесли наследника и вдруг… в то же время, что мы были вместе, ты произвела на свет это прекрасное дитя.

— Серкет была зачата гораздо позже! — ядовито прорычала она на тираническое поведение полное эгоистичного домысла: — Вот что привело тебя сюда?! Безумец! По доброй памяти — просто исчезни, иначе…

— Иначе? Ты безоружна. Я волен сделать, что хочу. Всегда хотел. И сделаю.

Растеряла хватку. Слишком беззаботная, обеспеченная всеми радостями семейная жизнь в райском мире. И брошенный ею ситх с исключительными реакциями в жажде вернуть себе то, что привносило в его тёмное, служебное бытие краски отдохновения.

В силовом захвате развернул спиной к себе и сжал в объятьях физически. Громко втянул ноздрями её запах, прижавшись носом к виску.

— Чтобы стало проще — я расскажу, что знаю о твоём муже.

— Он тебя убь… — закрыл рот ладонью, не желая слушать известные последствия.

— Семья. У него есть ещё одна семья. Помимо тебя. Помимо… дочери. Сейчас он не здесь, не с тобой, потому что развлекает себя на тайной луне прямо под носом у Дромунд…

Наверное, точно таким же разрядом молний она когда-то лишила сознания собственного отца, а о несокрушимости лорда Сакрифа среди чистокровных до сих пор ходят легенды.

Ракхас перевалился через стол. Бессознательное тело отлетело по ковру и белым мраморным плитам до самого выхода.

— Миледи!

Могучая фигура неожиданно появилась в дверях. Аффект Силы ослепил до того, что она не видела ни лица, ни одежды. Не узнавала голос. Ещё один удар с громким рыком рассыпался искрами сбоку от вошедшего.

Зрение вернулось. Кет стоял, закрывая руками торс и лицо — создал силовой барьер. Знал бы он, что против такой мощи, это всё равно, что прикрыть себя прозрачной вуалью.

— Мне нужна помощь. И… — Шесмет обошла лежащего на полу, с надеждой обращаясь к ученику супруга: — ...Поклянись, что всё забудешь. Твоему мастеру нельзя знать о нём!

Леди опустила взгляд на чистокровного, но вернувшись вниманием к Кету, вернулась и к способности рассуждать:

— Он знает. Поэтому ты здесь.

Ученик совсем недавно получил доступ в эту скрытую обитель мастера и был познакомлен с семьёй. Ваурон мог прислать его с каким угодно поручением. Но что-то в облике молодого человека говорило о том, что он прибыл во Дворец не с праздничным визитом. Всё. Особенно взгляд, которым он посмотрел на незваного ситха, распластавшегося у его ног.

Тёмный лорд мог узнать всё заранее и следить за Ракхасом. Мог пронзить своим великим чутьём… Уже не имело значения откуда он знал, главным было то, что покой его личного мира нарушен, а безопасность семьи подверглась угрозе.

По её вине.

— Не здесь! — прикрыла ладонями уши и зажмурилась, когда парень наклонился, чтобы поднять и унести тело. Остановила, схватившись за большую руку: — Ты видел его корабль?

— Под скалой у побережья.

— На его корабле. Далеко отсюда. В бою.

— Так и будет, миледи.

Великан взгромоздил ситха на плечо и вынес из столовой.

Дружеское послание с желанием сохранить жизнь любившему её обернулось смертельным приговором.


Она всегда могла на них положиться. Спасённые с торгов, её рабыни гораздо умнее, чем кажутся. Мариши выполняли поручение госпожи до полудня — быстро увезли Серкет подальше от Дворца и не к Храму. Вернулись, когда увидели, как улетает незнакомый транспорт.

— Мама…

Шесмет сидела за столом. Сброшенным оказалось всё, кроме корзины со сладкими розами от Тары Ма.

Обняла подошедшую малышку и прижалась щекой к основанию пышной косы:

— Радость моя.

— Так только папа говорит, — пробубнил ребёнок в плечо: — Тот гость… не от него.

— Мой старый друг.

— Он тебя обидел?

— Ох, милая… — закачала в руках, как маленькую: — Твою маму очень трудно обидеть.

— Но ты плачешь! — дотянувшись, дочь провела ладонью по щеке, ловя пальцами влажную дорожку, стекающую по короткому острому наросту у скулы.

— Разбился мой любимый сервиз. Сделала неловкое движение при прощании — пошла цепная реакция. И всё! Крушение.

Сокрушение.

…

Они досмотрели вторую часть голотрансляции музыкального фестиваля. Серкет нравилось изучать костюмы неизвестных ей рас. И заинтересовали некоторые исполнения. Одну песню она явно будет слушать по кругу на следующий день — уже записала название в планшет.

Заснула под конец на долгой инструментальной паузе перед объявлением номинантов следующего тура.

Шесмет выключила проектор. Поцеловала сопящую и уложила вместо себя любимую игрушку. Дочь тут же повернулась на бок и обняла своего мохнатого верактиля.

Укрыла одеялом и вышла в свои комнаты.

В одном графине — вода. В другом — сок из гранатума. А хотелось цитронов.

Дворец спал. Звенящую тишину накрывало отдалённым шумом волн морского прибоя. Дневные птицы смолки до рассвета, ночные ещё не распелись.

Спустившись вниз, госпожа прошла к столовой.

В дальней арке коридора мелькнула большая тень — ученик направился к отданным для него покоям.

Место господина занято по праву.

Ваурон сидел за столом. Перед ним витая бордовая бутыль зиостской коллекции. Один полупустой бокал.

— Кет убил его?

— В поединке. Как ты просила. Я победил Дарта Ракхаса.

— У тебя есть ещё… одна семья?

— Есть…

Шесмет присела рядом. Руки онемели, а сердце бешено колотилось от своих вопросов. От ответов…

— Есть одна семья, — договорил он, выдержав испытывающую паузу: — Одна законная жена. Одна законная дочь. Я сказал тебе это один раз. Почему появилась необходимость повторять?

Полосы лунного света разрезали темноту зала. Блеск хрустальных граней заставил повернуть голову — в центре стола оставили вазу с пирожными. Серкет баловалась сладостями до самой ночи.

Притянув Силой поближе к себе, Шесмет взяла одну розочку и поднесла угощение к чёрным губам мужа:

— Крошка хотела, чтобы ты попробовал.

Она никогда его не боялась. Редко видела, но знала — он бывает и таким.

Тяжёлым.

Горящее алое пламя во взгляде. Подавляющая раскалённая аура. Выдержать это, как получить прощение. Но, чем больше она думала о том, что случилось, тем меньше считала себя виноватой. Ровно наполовину.

Всё пирожное разом отправилось в приоткрытый рот. Стало легче. Он отвёл взгляд и, вздохнув, прикрыл глаза. Когда посмотрел на неё снова — будто услышала безмолвно примирительное: «Прости».

— Вкусно?

— Остыло.

— Мы ждали тебя к завтраку.

Проследил за тем, как жена делает нервный глоток из его бокала и поднялся:

— До него ещё далеко. Полночь.

Касаясь пальцами родовитых черт лица той женщины, за которую сражался на мечах по всем правилам благородной дуэли, наклоняется для поцелуя.

Уходит в направление кухни. Ненадолго. Полминуты.

Возвращается с подносом, полным фруктов. Ставит рядом с ней. Тёмные когти впиваются в оранжевую толстую кожуру цитрона. Шесмет принимает желанную дольку, поднесённую ко рту.

Молчаливый кивок в сторону выхода на балкон. Зазвучал стрёкот лунной стаи.

В поздний час, после уверенности о крепком сне дочери — сложившаяся традиция супружеской прогулки по берегу.