Ганебных. Эссе

Николай Васильевич Ганебных- поэт и писатель из Екатеринбурга. На момент создания этого текста ему 79 лет. Возраст почтенный, но критический.
Сейчас  в СМИ и соцсетях распространяется информация о том, что ученые доказали, будто самый продуктивный возраст человека — 60–70 лет, а второй по продуктивности отрезок жизни приходится на возраст 70–80 лет.
Ганебных вплотную приблизился к верхней границе.

Я познакомилась с Николаем Васильевичем и его женой Галиной в 1979 году, когда пришла работать учителем в вечернюю школу #11 на Сортировке. С тех пор прошло уже 46 лет. Мы до сих пор поддерживаем отношения, хотя давно не работаем вместе.
Связала нас надолго поэзия  В своё время мы вместе ходили в редакцию журнала "Урал" на семинар Николая Яковлевича Мережникова, писали стихи и печатались в литературном альманахе "Складчина". Потом вместе организовали Лито "Петроглиф" при ЦКиИ "Верх-Исетский" и 18 лет возглавляли его работу.
Вернее, возглавляла я , а Николай Васильевич Ганебных мешал мне, как мог.
Но в 2020 году, во время пандемии коронавируса я потеряла здоровье и стала инвалидом- колясочником. От руководства пришлось отказаться, но я продолжала участвовать в работе "Петроглифа" и издала 2 коллективных сборника стихов Лито. Один к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, другой - к 300-летию Екатеринбурга.
Но презентовала книги уже Татьяна Шорохова, которая подхватила от меня роль художественного руководителя "Петроглифа".

С Ганебных мы продолжали поддерживать связь на сайте Стихи.ру в разделе ЛС. Но с каждым годом эти
отношения становились все напряжённее, характер у Николая Васильевича портился с возрастом. В детстве он воспитывался двумя женщинами  в семье без отца , и это наложило свой отпечаток  на его натуру. Такие черты, как истеричность, зависимость от чужого мнения, , соперничество, боязнь осуждения, изворотливость проявлялись в переписке все ярче. Мои скромные достижения раздражали и выводили Ганебных из себя.Все это вываливалось на меня в виде нелепых обвинений, неоправданных требований, необоснованных претензий. Он часто повторял мне, инвалиду 1 группы: "На прошлом багаже долго не проживешь. Надо двигаться вперед!" И в эти минуты я представляла его в виде памятника Ленину на площади 1905 года, с вытянутой по направлению движения рукой.  Я долго терпела ради общего дела, но в один прекрасный день терпение лопнуло.

Однажды Ганебных вернулся с очередного собрания Петроглифа и с возмущением начал мне рассказывать, что Татьяна Шорохова предложила на обсуждение стихотворение  Юрия Казарина, к которому и к творчеству которого Николай Васильевич испытывал глубокую неприязнь. Тут же Ганебных предложил мне прочитать это произведение,  высказать свое отношение и помочь разобраться, что же все- таки хотел сказать автор.

Вот это
стихотворение:

Они читают что-то и пьют кофе -
Дальше, чем та звезда,
которую телек покажет.
А ты сидишь и пишешь
И только в мыслях несешь
Свой дом и руку, вернее
ее продожение, им,
а может, проносишь мимо
огорчаясь, м вдишь будто
дым выходит из их голов,
не тронутый ветром. – Но вот
уже конкурс причесок, где
они - посетители и удачно
выигрывают средства ухода
за волосам. Ты же пишешь
с привкусом крови, как
от долгого быстрого бега
там мелькнуло что-то
твое знакомое. Но уже
не дым, а дымка – они
еще дальше шутят по поводу
зеленой помады - вон у той.
Ты завидуешь? Модную прозу
читают. Ты пишешь стихи.
откуда? А что? Они/он/она)? –
стали пусты, или?
Идешь – читать - прозу

И прилагаемая к нему просьба Ганебных: "Что из этого извлечь, какие мысли. О чем это? О пустых, праздных людях. При чем здесь звезды? Притянуть за уши все можно, а зачем? Что пытался сказать автор, а это напечатали. В каком журнале? Модное имя. И шевелюра ухожена. И через экран – к звездам. Помоги, как этот сверхмодерн понимаешь? Ублажи душу".

Я сразу заподозрила подвох. По всем признакам это не было стихотворение Казарина. Но зачем Ганебных меня обманул? С какой целью?

Я всегда относилась к личности и творчеству Юрия Викторовича Казарина с пониманием и уважением . В отдельных случаях даже пыталась  растолковать его стихи некоторым людям . На занятиях в "Петроглифе" мы изучали его книгу "Поэзия и литература". И никаких проблем у меня с этим не было.

Я обратилась с вопросом к Татьяне Шороховой, и она подтвердила, что стихи принадлежат одному из многочисленных учеников Юрия Казарина.
Написала Ганебных:"Коля, это не Казаринское стихотворение, а одного из его учеников. То- то я смотрю, что на Казарина ну совсем не похоже и прозрачно, как вымытое стекло".

Не дожидаясь ответа Ганебных, я взялась разъяснить ему, о чем это стихотворение, как его надо читать и каким образом в нем разобраться:
"В теории стихосложения для достижения какой-то цели авторы используют местоимение ТЫ вместо местоимения Я.
Вот цитата из учебника:
"От Катулла до Готфрида Бенна поэзия так или иначе отражала "я". Без "я" — простого, делового, бытового, административного, официального, тайного, словом, художественного "я", стихотворение было немыслимо. Для подчеркивания скрытости или отдаленности "я" заменялось на "ты" или "он", для выражения воображаемого единомыслия с читателем "я" растворялось в "мы". Для передачи сложности личности применялись различные изобразительные подмены))"
В стихотворении не-Казарина Ты=Я.
А я противопоставлено ИМ ( они/ она/ он) Они-- это образ бездарной толпы, но пишущей что-то там ( стихи, прозу ...("
Не-Казарин хорошо знаком с азами поэзии и умело этим пользуется. Итак, заменяем в стихотворении ТЫ на Я, а ОНИ на поэтессы и читаем следующее:
* * *
Поэтессы читают что-то и пьют кофе--
Дальше, чем та звезда, которую телек покажет.
А я сижу и пишу
И только в мыслях несу
Свой дом и руку, вернее, ее продолжение, поэтессам,
А может проношу мимо,
Огорчаясь, и вижу, будто дым выходит из голов поэтесс, нетронутый ветром.
Но вот уже конкурс причёсок,
Где поэтессы- посетители и удачно выигрывают средства ухода за волосами.
Я же пишу с привкусом крови, как от долгого быстрого бега.
Там мелькнуло что-то мое знакомое.
Но уже не дым, а дымка-- (поэтессы ещё дальше шутят по поводу зелёной помады --вон у меня той.
Я завидую?
Модную прозу читают.
Я пишу стихи. Откуда?
А что?Поэты и поэтессы стали пусты, или?
Иду читать прозу...

Вот и всё. Проще и прозрачнее не бывает. Всё, что хотел сказать автор, ясно, как на ладони.

Но с Николаем Васильевичем что- то случилось. Он закусил удила и в своей многословной манере разразился длинной, запутанной и бестолковой речью, высмеивая автора, его стихотворение, меня, за то что я   стала разбираться ( по его же просьбе) в  этом "шедевре", начал меня убеждать в том,  что
Автор бездарен и чуть ли не сумасшедший.
Мне пришлось отбиваться от словесной   агрессии, и я ответила:
--Я не говорю, что автор этого стихотворение- гений. Я взялась объяснить тебе это стихотворение по твоей просьбе. И теперь ты меня укоряешь в том, что я всерьез об этом говорю?
Вот когда терпение мое лопнуло и я сгоряча назвала Николая Васильевича недобрыми словами.
Этот конфликт помог мне понять, что общение между людьми должно приносить удовольствие, удовлетворение,радость,быть комфортным и содержать полезную информацию.
А если собеседник тебя троллит, высмеивает, издевается, то зачем это надо? С таким лучше распрощаться и забыть.