Гранатовые косточки. Глава 1. Диагноз

— Сколько?

Голос Кима звучал сухо, как если бы он спрашивал о ценах на очередной сделке.

— Мистер Ким, Вы должны понимать, что при таком виде и расположении опухоли мы не можем давать какой-либо прогноз, пока не оценили эффективность терапии.

— Что включает терапия?

Ким слушал врача вполуха, в голове опять шумело. Быть может, именно с этим звуком прямо сейчас проклятая глиобластома прорастала в ткани его мозга, сжирая всё больше и больше его личности. Он усмехнулся иронии: продавец смерти побеждён собственным организмом, решившим пойти против него. Ким Чен Су всегда верил, что умрет от пули или ножа, в крайнем случае, от того, что его забьют насмерть или отравят. Но рак. Такое не входило ни в один из его сценариев.

— А вырезать эту дрянь можно?

Доктор покачал головой.

— Расположение не позволяет провести операцию. Однако, — поспешил добавить он, — современные методы могут существенно увеличить продолжительность жизни. Если мы незамедлительно приступим к лечению, есть высокий шанс...

Ким снова перестал вникать в суть слов, его мысли занимал океан, что так красиво волнами накатывал на белоснежный пляж, до которого от офиса доктора Паркса было каких-то минут десять пути. Когда Ким в последний раз был на пляже? Ведь именно из-за безграничной и безоговорочной мощи океана Ким перебрался на побережье, но в амбициозной погоне за властью совсем забыл это ощущение поглощающего единства со стихией.

— Я понял вас, доктор Паркс, — Ким поднялся на ноги, не дослушав. — Перешлите все документы моему помощнику, я ознакомлюсь с планом лечения позднее.

— Мистер Ким, если вам нужна консультация, наш специалист по психологической помощи всегда на связи.

Ким улыбнулся и вежливо кивнул.

— Благодарю. Хорошего дня.

Уже на пляже, скинув ботинки и закатав штанины, Ким Чен Су вошёл в прохладную воду. Солёный воздух приятно обволакивал. Ким набрал Коллинза — своего ассистента и юриста.

— Документы получил?.. Найди мне двоих медработников для обслуживания на дому. Никаких больниц... Пробей по всем фронтам. Желательно, чтобы умели молчать… Да, нелегальный статус как вариант. Образование и опыт обязательны, — Ким помолчал, слушая помощника. — Нет, никаких официальных записей, врачей, визитов в больницы, кроме того, что нельзя обеспечить на моей территории. В эфире должна быть тишина.

Ким нажал на отбой, открыл рабочий мессенджер с защищёнными чатами и проверил статус текущей сделки: ответа от экспедитора так и не поступило, груз уже две недели стоял в порту.

Рука сама потянулась к пачке сигарет, лишь на короткое мгновение мужчина задумался: стоит ли курить в его текущем состоянии, но решил, что мозг — не легкие, помирать, так уж на своих условиях. Едкий дым с привычной порцией удовольствия устремился внутрь. Ким выдохнул, огляделся. Поодаль темнокожие мальчишки гоняли мяч, их родители развалились на лежаках и уткнулись в телефоны. С другой стороны загорали молоденькие студентки, часть их щебечущей группы играла в пляжный волейбол, остальные делали фото для соцсетей. Ким закинул отросшие жёсткие волосы назад. Уже пару лет как в них появились нити седины. Имело ли смысл теперь беспокоиться о прическе, если через пару месяцев он начнет лысеть от химии? Кин стряхнул эти гадкие мысли и побрёл вдоль линии прибоя с туфлями в одной руке и сигаретой в другой.

***

Три первых кандидата отправились за дверь, едва раскрыли рот. Много болтают, блюстители порядка и правил, преклонный возраст, любопытство. Четвертым в кабинет с панорамным окном и видом на город вошёл Рио Фернандес. Ким сделал затяжку и прищурился, окинув взглядом поджарого военного медика в прошлом, нынче медбрата без постоянного места работы. Он полистал его резюме.

— Где служил?

— Ближний Восток: Ирак, Афганистан.

— Ранения были?

— Ногу зацепило взрывом фугаса. Работать не мешает.

— Семья?

— В Пуэрто-Рико.

— Планируешь перевозить? — Ким прощупывал слабые места кандидата.

— Не в нынешней ситуации с миграционной политикой.

Ким усмехнулся. Американская мечта давно превратилась в пшик, но для некоторых приезжих жизнь здесь всё ещё казалась лучшим вариантом, чем бедственное существование на родине.

— Так, — Ким ещё раз пробежался по послужному списку. — Оружием владеешь?

— Да, сэр.

— Наркотики?

Фернандес покачал головой. Ким, удовлетворённый ответом, кивнул и снова затянулся.

— Сколько времени проработал в хосписе?

— Восемь месяцев.

— Чего ушёл?

— Мало платили.

А вот и мотивация.

— Здесь платить будут хорошо, если возьму.

Рио Фернандес молчал, ни раболепия, ни высокомерия. Стоял вытянувшись, широко расставив ноги, руки сцеплены за спиной. Выправка давала о себе знать.

— С какими бандами есть связи?

На короткое мгновение Рио замер, его взгляд стал осторожным, как у зверя, учуявшего ловушку.

— С бандами, сэр? — переспросил он, выигрывая время.

— Да, с бандами. Вы, ребята-латиносы, ведь часто держитесь друг за дружку, — Ким позволил себе немного побыть расистом.

— При всём уважении, сэр, вы, ребята-азиаты, все владеете кунг-фу?

Ким рассмеялся, отметив дерзость парня.

— Мои связи ограничиваются теми, кого я вытаскивал с поля боя под огнём. И теми, кому потом приходилось предъявлять счета. Никаких альянсов. Только профессиональные взаимодействия.

Ким изучающе смотрел на него, выпуская струйку дыма. Ответ был уклончивым, но честным. Он ценил и то, и другое.

— Хм. Профессиональные взаимодействия, — повторил он, растягивая слова. — Устроит. Работа тихая. Дом. Один пациент. Тяжёлый. Осложнения возможны. График — сутки через двое. Вопросы?

— Нет, сэр.

— Хорошо. Коллинз обсудит с тобой детали. Жди звонка.

Рио кивнул, развернулся и вышел так же чётко, как и вошёл. Ким одобрительно хмыкнул. С этим было понятно. Надо было искать второго. Медсестру. Кого-то, кто сможет делать ту тонкую работу, на которую не способен солдат.

После Рио презентовал себя свежий выпускник, следом за ним на выход отправился видавший виды работник городской больницы с алкозависимостью.

Дверь открылась снова, Ким тяжело вздохнул потирая глаза, в кабинет вошла Зоя.

Ким сначала не поверил глазам. Вместо ожидаемой стерильной униформы на женщине были поношенные джинсы и чёрная футболка с потускневшим лого какой-то рок-группы. Волосы, в которых дико выделялись синие и огненно-рыжие пряди, были собраны в небрежный хвост. Ни капли косметики. Уставшее, отрешённое лицо. Она выглядела так, будто только что пришла с ночной смены в самом дешёвом баре города, а не на собеседование к нему.

Она молча остановилась перед столом, её взгляд скользнул по сигарете в его руке, по панорамному окну, по нему самому. Без тени подобострастия или страха. Просто подметила данность.

Ким смерил её взглядом, медленно затушил сигарету.

— Павленко? — уточнил он, хотя в досье была её фотография. На ней она выглядела... приличнее.

— Да, — голос у неё был тихий, без эмоций.

— Рекомендации... сомнительные. Два выговора за нарушение субординации. Частая смена мест работы, — зачитал Ким и откинулся на спинку кресла. — Объясните.

Зоя пожала одним плечом.

— Врачи часто ошибаются. Я им об этом говорю. Им это не нравится.

— Вы считаете себя умнее врачей?

— Я считаю, что иногда вижу пациента лучше, чем они. Они видят историю болезни и уходят из палаты через пять минут после осмотра на обходе. Я вижу человека.

Её ответ заставил его на секунду задуматься. Он ожидал оправданий, лести или заискивания, а получил уверенность.

— Ваш иммиграционный статус... шаткий, — сменил он тему, тыкая в слабые места. — Просроченная виза. Долги. Почему я должен вас нанимать?

— Не нанимайте, — ответила она, не моргнув и глазом. Я полагаю вам нужен кто-то, кому нечего терять. Кто будет молчать. Кто будет делать свою работу и не задавать лишних вопросов. У меня нет выбора, мистер Ким. И у вас, похоже, тоже.

Уголок его рта дрогнул. Нагло. Очень нагло. Но по существу.

— Что вы знаете о паллиативном уходе? — спросил он уже без прежней язвительности.

— Всё. Как облегчать боль. Как менять повязки. Как мыть и кормить. Как сохранять достоинство тому, кто его теряет. Как сидеть в тишине и просто быть рядом, когда это нужно.

Она говорила ровно, без пафоса или жалость. Ким внимательно смотрел на неё. На эти уставшие глаза, видевшие, должно быть, слишком много, и на плечи, которые явно несли на себе тяжёлый груз.

— Вам придётся жить здесь. Круглосуточно. Выезды — только по моему разрешению. Никаких личных звонков при мне. Никаких вопросов о моих делах. Выполнять все назначения точно и без пререканий. Согласны?

— Да.

— Ваши долги будут погашены. Вам предоставят жильё и питание. Зарплата... будет втрое выше рыночной. При условии абсолютной лояльности и молчания.

Она просто кивнула. Ни восторга, ни благодарности.

— Хорошо, — Ким закрыл её папку. — Коллинз выдаст вам инструкции. Начнёте завтра в восемь утра. Не опаздывайте.

Зоя кивнула ещё раз, развернулась и вышла, не оставив в кабинете ничего, кроме лёгкого запаха дешёвого мыла и ощущения... тихой силы.

Ким ещё какое-то время сидел, глядя в пустоту, затем открыл досье следующего кандидата. С фото на него глядела ухоженная женщина в идеальном халате, с безупречным резюме. Он бегло просмотрел его и отложил в сторону. Слишком правильная. Будет много вопросов и сантиментов.

Он уже нашёл то, что искал. Сломленного солдата и тихую, упрямую девушку с разноцветными волосами, которой нечего было терять.