Встречи-1. М. Плисецкая, 1967

20 ноября 2025 года исполняется 100 лет со дня рождения
прима-балерины Большого театра, жемчужины сцены -- Майи Михайловны Плисецкой, а недавно покинул этот мир Родион Константинович Щедрин, но их па-де-де будет радовать
до тех пор, пока живёт Искусство -- музыка, русский балет...

     ВСТРЕЧА В БОЛЬШОМ. Помню встречу в 1967 году, я был
молод, хотел заработать, нашлись связи в Радиокомитете,
на Пятницкой, надо было сагитировать известных писателей, артистов выступить в эфире перед слушателями за рубежом.

     Мне с трудом удалось раздобыть домашний телефон М.М.,
20 ноября я позвонил ей, поздравил, попросил об аудиенции,
она была в настроении и назначила мне встречу через день
в здании Большого театра, служебный 9-й подъезд, 2-й этаж,
красная гостиная, напротив кабинета директора.

     Я приехал пораньше, разделся в гардеробе и стал ждать,
дежурная сказала, что могу подняться наверх, левая сторона коридора, поспешил по лестнице, чуть не забыл свой букет. 
Вошёл в гостиную, тут же появилась сама Майя Михайловна
в элегантном бежевом костюме с меховым воротником, смотрелась она великолепно на фоне алых панно из шёлка.

      Мы поздоровались и прошли к окну мимо стола, на нём
стояла большая хрустальная ваза в виде лебедя, я и сказал --
здесь у вас одни лебеди -- М. М. согласилась -- и уже давно,
90 лет балету, он не стареет, призналась, что она не лебедь,
а лошадь -- с десяти утра у станка, в пять вечера репетиции,
после семи спектакли -- чувствую себя запряжённой.

     Я возразил, что на лошадь она не похожа, может, только
на грациозную, породистую Фру-Фру Толстого, напомнил ей
о драматической сцене на скачках в известном фильме,
где она недавно снялась у режиссёра Зархи.

     Некоторое время говорили на самые отвлечённые темы,
М. М. сказала, что время поджимает, дома её ждёт муж, Р. К.,
спросила, что требуется от неё. Я ответил, не требую, прошу выступить на радио для не наших слушателей, им интересно
будет узнать о прославленном балете из первых уст.

     Майя Михайловна пообещала мне, что подумает над моим предложением, скоро летит в Токио, потом в Лондон, а когда вернётся, можно будет ей позвонить в любое время дня, 
извинилась -- как всегда, цейтнот.

     Я, конечно, позавидовал, белой завистью, такой широкой
её амплитуде -- от Японии до Британии, от княгини Тверской
в кино до работницы табачной фабрики по имени Кармен --
в балете на музыку Бизе-Щедрина.

     Мы вышли в коридор, я раскланялся и пошёл направо, она
налево, и не предполагал, что это первая и последняя встреча.

     ТРИ ЗВОНКА. Оставалось впереди три телефонных звонка.
Первый раз я позвонил накануне Нового года и поздравил её,
и она меня, поговорить как следует не удалось -- пришёл муж.

     Во второй раз мы разговорились, я даже пересказал одну
балетную байку -- стук в дверь гримёрки, мужчина спросил --
Одетта? Ему в ответ -- одета, одета, заходите, или, в другом
варианте -- я не Одетта, но заходите. Разговоры ни о чём,
и мой вопрос завис -- не услышал ни да, ни нет.

     Меня это напрягало, в третий раз я ей сказал , что больше беспокоить не буду, пожелал здоровья и повесил трубку -- закончилась эта история, думаю, её отговорил Р. К.

     ПОСЛЕСЛОВИЕ. В  рассказе об этой единственной встрече
с Плисецкой я пытался сохранить атмосферу тех лет -- ничего
не записывал, не было диктофона, стенограммы, но в памяти сохранилась каждая деталь, как будто это произошло вчера.

     Тридцать лет спустя побывал в литовском Друскининкае,
хотел съездить в Тракай,  где красивый замок, а у М. М. был
домик на хуторе, но опять не повезло -- не мог сдвинуться
с места из-за неподходящей минеральной воды.

     Через десять лет, будучи проездом в Мюнхене, попытался
найти её телефон, но она жила с Р. К. на съёмной квартире
и в справочнике их не было. Просто сплошное невезение!
Но что поделаешь, такова жизнь.

                                               --  --  --