Глава I Красная стрела. МТС

Красная стрела. МТС.
Глава I

Купе «Красной стрелы», застигнутое в ночь с 31 октября на 1 ноября, походило на призрачный салон, плывущий сквозь время. Его стены из темного полированного дерева поглощали свет, а синие бархатные диваны казались глубже и таинственнее в этом полумраке. Но привычная строгость интерьера была нарушена — в углу, на небольшом столике, стояла тыква, искусно вырезанная в виде фонаря Джека. Еще несколько маленьких декоративных тыкв из керамики, окрашенных в оранжевые и черные тона, были расставлены на полках. Гирлянда из бумажных летучих мышей и призраков тянулась над окном, и их силуэты колыхались в такт движению поезда, отбрасывая пляшущие тени на стены и потолок. Воздух был густым и насыщенным. Пахло свежезаваренным чаем с бергамотом, сладковатым, пряным тыквенным пирогом, только что извлеченным из дорожной корзинки, и едва уловимым, но стойким ароматом влажного драпа и старого дерева — вечными спутниками российских поездов, смешанным со свечным воском от маленькой декоративной свечи внутри тыквы. На столе, рядом с фарфоровым чайником с позолотой, стояли тяжелые граненые стаканы в серебряных подстаканниках, и пар от чая поднимался к потолку, словно дым от жертвенного костра, сливаясь с тенями от гирлянды.

Мессир Баэль, сидевший в своем углу, неподвижный, как изваяние языческого божества, в чьей власти были и голуби, и цифровые сигналы, медленно повернул голову. Его голос прозвучал глухо, словно доносясь не из глотки, а из-под земли, сквозь пласты времени.

– В Древнем Риме, – произнес он, и в его словах не было ни насмешки, ни сочувствия, лишь холодная констатация факта, неизменного, как смена времен года, – в эту ночь, когда граница между мирами истончалась, не только духи выходили к людям. Гонцы с донесениями иногда встречали на дорогах призраков легионеров, погибших за сто лет до того. И те передавали через них вести своим потомкам. Папирусное послание, пролежавшее в земле век, могло оказаться важнее свежего свитка. Время текло иначе. Связь между эпохами была тоньше, но прочнее...

Ржевский, отхлебнув из своего стакана, с насмешливой грустью посмотрел на свой смартфон, лежащий на столике как немой укор.
– А у меня есть анекдот в тему Хэллоуина, – начал он, растягивая слова. – Приходит призрак в офис МТС и говорит: «Хочу подключиться к вашему тарифу «Безлимит». А ему менеджер: «А вы живой?» Призрак: «Нет, я призрак». Менеджер: «Тогда без паспорта не можем. И сим-карту вам не выдадим — вы же сквозь нее провалитесь». Призрак вздыхает: «Ну хоть Wi-Fi дайте». А ему в ответ: «Wi-Fi только для живых. Но можете попробовать наш новый тариф «Посмертный» — он без SIM-карты, но и без связи тоже».

Он хрипло рассмеялся, но в смехе не было веселья.

Баэль посмотрел сквозь Ржевского и прололжил:
- Для передачи срочных донесений использовали почтовых голубей. Породы «античный вестник». Они пролетали сотни миль, невзирая на непогоду, нападающих ястребов и стрелы лучников. Папирусное послание, свернутое в тонкую трубку и прикрепленное к лапке птицы… Это была хрупкая, но работающая система. Иногда голубь не долетал. Иногда послание перехватывали. Но когда он достигал цели… это было чудо. Ожидание. Надежда. Весть, оплаченная риском, а не абонентской платой...

Лиза посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнула какая-то странная тоска.
–Я бы хотела получить такое письмо, – тихо сказала она. – Настоящее. На папирусе. От голубя. Чтобы его несла живая птица, а не бездушный алгоритм, который может дать сбой. Чтобы в нем был запах дальних дорог и опасностей. А не ошибка «Сервис временно недоступен».

А Ржевский передразнил его, посмотрев на смартфон:
–В Древнем Риме, – начал он, растягивая слова, – гонцы на конях могли доставлять письма неделями. А порой и месяцами. Император узнавал о проблемах в провинции, когда те уже успевали перерасти в полномасштабный бунт. А сегодня… сегодня сообщения приходят за доли секунды. Технологии, казалось бы, стерли границы.

Он тяжело вздохнул и положил телефон обратно.

–Оставаться на связи в любых обстоятельствах… Помните этот слоган? Вот повелся я как последний лопух на эти обещания и перешел к этому оператору. МТС. Думал, обрету технологический рай. А на деле вышло, что в 2025 году проще послать письмо с голубиной почтой. Потому что МТС – жадная наживака, которая хочет стричь купоны по максимуму. Бесплатно для них – это ругательство.
– Вот и я сейчас как призрак, – продолжил он, тыкая пальцем в безжизненный экран. – Есть смартфон, а связи нет. Три дня в цифровом чистилище. Перешел к МТС, а они устроили мне квест похлеще, чем в подземном царстве Аида. Физическая симка не работает, eSIM не приходит... Я уже готов, как те римские легионеры, призраком стать, лишь бы сообщения передавать.

Лиза, сжимая в своих тонких, почти прозрачных ладонях теплый стакан, тихо заговорила. Ее пальцы,  нервно и бессознательно отстукивали по граненой поверхности сложный, тревожный ритм. Тени от гирлянды скользили по ее лицу, делая его то старше, то моложе.

– А у меня в прошлом году, в эту же ночь, случилась странная история, – ее голос был тихим, заговорщицким. – Я ждала важный звонок. От человека, которого не видела десять лет. Мы должны были договориться о встрече. Я сидела дома, смотрела на луну за окном – она была огромной, оранжевой, как эта тыква. И ровно в полночь... телефон ожил. Сам по себе. Заиграла мелодия, которой у меня не было. Старинный вальс. Я подняла трубку... и услышала голос. Не его. А какой-то далекий, женский, с помехами. Она сказала: «Связь времен не прервется». И бросила трубку.

Лиза сделала глоток чая, ее глаза блестели в полумраке.

– Я потом неделю проверяла – никаких пропущенных вызовов в истории не было. Никакого вальса в настройках. Но звонок был. И голос я слышала. Может, это был сбой сети, глюк... А может, и правда, в эту ночь все возможно. Даже разговор с призраком прошлого. Или... с самой собой из будущего.

Она посмотрела на свой телефон с опаской и надеждой одновременно.

– С тех пор я думаю: а что, если все эти технические сбои... они не случайны? Особенно в Хэллоуин. Что если где-то там, в эфире, между сигналами, есть щели? И сквозь них просачивается нечто древнее? Не голубиная почта, а нечто иное. Эхо забытых голосов. Обещания, данные и не сдержанные. Как в той песне...

Ржевский слушал, завороженный, забыв про свою злость на оператора.

– Вот это история! – прошептал он. – А у меня максимум – «ошибка аутентификации». Неинтересно.

– Это и есть самая страшная современная сказка, – продолжила Лиза. – Не про призраков в замках, а про призраков в эфире. Про сигналы, которые блуждают в вечности, не находя адресата. Про сообщения, отправленные и не дошедшие. Они же никуда не деваются, правда? Висят в цифровом пространстве, как неприкаянные души. И в ночь, когда грань тонка, они могут прорваться. Как тот голос...

Мессир Баэль медленно кивнул, его глаза сверкнули в темноте.

– В Древнем Риме верили, – снова заговорил он своим размеренным, глухим голосом, – что в эту ночь духи предков возвращаются не просто так. Они приносят вести. Предупреждения. Благословения. Но чтобы их услышать, нужно было отринуть суету. Замедлить бег времени. Отключиться от мира живых... чтобы подключиться к миру вечному.

Он посмотрел на смартфон Ржевского.

– Возможно, твоя «ошибка связи» – не наказание, а дар. Шанс. Принудительная пауза. Чтобы ты услышал не то, что кричит мир, а то, что шепчет тишина. Или... эфир.

В купе повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь стуком колес. Казалось, сама тьма за окном прислушивается к их разговору...