Трамвайная история

Стояла промозглая осенняя погода. Моросил холодный дождь. На трамвайной остановке, тесно прижавшись друг к другу, стояли окоченевшие и промокшие люди. Подъезжающий трамвай на повороте громыхнул и, скрипя тормозами, остановился. Пассажиры спешно протискивались в салон. Двери закрылись, и трамвай тронулся. «Как селёдки в бочке» - подумал Васьков, вздохнул и буквально повис, зажатый в толпе пассажиров.

* * *
Дмитрий Михайлович Васьков был по всем параметрам среднестатистический гражданин лет пятидесяти, в сером пальто и шляпе, с простеньким зонтом в руке и портфелем, из тех, на ком никогда глаз не останавливается. Только редкие веснушки да пухлые губы придавали его лицу выражение детской наивности. Всю жизнь он жил с мамой в двухкомнатной квартире в хрущёвке. Звёзд с неба не хватал, как и все, окончил школу, потом институт, по совету мамы получил экономическое образование, «чтобы всегда хватало на хлеб с маслом» - как говаривала родительница, и по настоящее время служил в некоторой конторе рядовым бухгалтером. Вот в личной жизни как-то не сложилось. Пробовала мама его познакомить с дочерью своей школьной подруги, но, то ли он ей не понравился, то ли не нашлось общих тем для разговора. Вот не срослось и быстро сошло на нет. Васьков не особо и горевал по этому поводу, всё его устраивало в жизни. Но года четыре назад мама слегла, и, собственно, кроме забот о её здоровье, думать ни о чём и не получалось. Позже, после печальных событий, он обособился, но менять в своей жизни ничего не захотел. Коллеги сначала участливо приглашали его на разные мероприятия, но он почти всегда отнекивался, и поэтому его больше никуда не звали. Вот так и жил: дом, работа, прогулки в парк по выходным с кормлением птиц на площади, книги, периодика и телевизор. Вот, пожалуй, и всё.

* * *
Скучающим взглядом Васьков осматривал пассажиров в трамвае. После очередной остановки вагон дёрнулся, и он слегка навалился на женщину, что стояла спиной рядом с ним. «Поосторожнее, товарищ!» - фыркнула она. «Простите, я нечаянно» - виновато промямлил Васьков. Тут он заметил, что из-под её воротника торчит уголок платка, похожий на тот, что носила его мама. Он погрузился в воспоминания и в забытьи не заметил, как вышел из трамвая вслед за этой женщиной и шёл за ней вплоть до момента, когда она скрылась за дверью подъезда. Васьков ещё с минуту постоял, осматривая окна, увидел, что на втором этаже зажегся свет в окне, вздохнул и отправился к трамвайной остановке.

Назавтра он снова оказался в трамвае рядом с незнакомкой, и снова она стояла спиной к нему. Её он нашёл взглядом по уголку знакомого платка. Он даже про себя улыбнулся и уже осознанно последовал за ней. Так же, как и вчера, он проследовал до её подъезда, дождался, когда зажжётся свет в знакомом окне, и снова вернулся на трамвайную остановку.

И на следующий день, и в последующие дни Васьков уже по времени подгадывал, чтобы успеть на этот трамвай. Всё это уже напоминало какой-то ритуал, без которого уже и вечер не складывался. Но вот незадача – в полумраке разглядеть лицо попутчицы ему так и не удалось. Тогда он вечерами, сидя за ужином, или перед телевизором, представлял, как она может выглядеть на самом деле. Возникали образы киношных героинь, женские лица из популярных журналов. Оказалось, что женщин он всё это время как-то и не замечал. И что интересно, в жизни скромного бухгалтера появился какой-то смысл! Даже на работе коллеги стали замечать в его взгляде огонёк. За час до окончания рабочего дня он в нетерпении поглядывал на часы в кабинете, и только они пробьют пять раз, срывался с места, небрежно бросал «До свидания!» и летел на трамвай.

И вот снова она, и опять спиной, но в этот раз встала так далеко у задней двери! Какая досада! Но Васьков отлично знал, где дама выходит, поэтому перед нужной остановкой стал спешно протискиваться к выходу. Пассажиры зашипели, но он упорно пробирался к двери. И – о чудо! – она обернулась и бросила взгляд в его сторону. Васьков оробел, затормозил… и дверь захлопнулась. На следующей остановке он вышел, потоптался с минуту, что-то прошептал себе под нос, махнул рукой и стал дожидаться трамвая. Плечи бессильно опустились, взгляд потух. В этот момент Васьков всем своим существом ощутил своё сиротливое одиночество. А завтра суббота, за ним воскресенье… Прогулка в парк, телевизор и книги вряд ли его заинтересуют после такой фатальной неудачи. Конечно, можно было всё вернуть на круги своя, зажить по-старому, но уж больно увлекла его эта трамвайная история. Нет, он не упустит шанс и обязательно познакомится с этой женщиной! Надо только переждать выходные!

Итак, понедельник… Васьков весь день был как в тумане. С утра чисто выбрился, надел свежую рубашку и всё думал, думал, предвкушая скорую встречу. На работе был рассеянным, что никогда за ним не замечали. Сомненья терзали его душу: «А надо ли это ему?». Но…, была не была! И вечером, в полной решимости, он снова рванул на остановку. Он судорожно оглядывал толпу пассажиров, но ни знакомого платка, ни самой его хозяйки в трамвае не было. Сердце у Васькова бешено билось в груди, перехватывало дыхание. Да… Таких эмоций он никогда не испытывал. На следующей остановке он высочил из трамвая и стал дожидаться следующего. Но тщетно.  Нигде её не было: ни в трамвае, ни на остановках. «Может быть она уехала раньше? - предположил Васьков, - И уже дома?». Тогда он доехал на трамвае до её остановки, вышел и прошёл по знакомому маршруту до её подъезда.

В окне на втором этаже тускло горел свет, видимо, от настольной лампы, или ночника. «Дома, наверное, но что-то не так, - подумал Васьков, - а как бы узнать?» И ещё с полчаса он топтался у подъезда в сомнениях. То ли подняться на второй этаж, то ли ехать домой… он не понимал. Оглядываясь по сторонам, он как бы искал совета у полупустой улицы, потом махнул рукой и зашагал к остановке.

Такого малодушия Васьков не мог себе простить до утра. Душа рвалась туда, к её подъезду, но решиться на визит к незнакомой даме он не мог. Всю ночь он проворочался в постели, дважды ходил на кухню попить холодной воды, но решение в голову никак не приходило. Была бы жива мама, она точно что-нибудь подсказала, хотя нет, она нашла бы вариант поспокойнее и снова бы его вернула на исходную позицию. Это его точно не устроило бы.

Утром решение пришло само. Если вот так топтаться на месте, никаких перемен ожидать не придётся. Васьков вышел пораньше, заглянул в супермаркет, выбрал букет хризантем, коробку конфет, положил всё это к себе в портфель и, окрылённый, побежал в контору.

Чтобы скрыть своё волнение Васьков с особым рвением взялся за работу. Что-то считал, заполнял графики, с головой зарылся в бумаги.
- Ты что, Михалыч, пятилетку за три года выполнить решил? – посмеивались коллеги.
- Да что вы, я просто чуть пораньше хотел уйти, отпроситься, - смутился Васьков.
- Ну-ну, Михалыч, а то уж мы заволновались. Прям искры от твоей работы летят! – главбухша сексуально навалилась пышной грудью на стол Васькова, и дамы тоненько захихикали, - На тебя это не похоже! Сидит, понимаешь, тихоня тихоней, никто его не видит и не слышит. Оттрубит – шмыг! - тут его и видели!
И снова тихий женский хохот.
Надо же, за столько лет его впервые заметили в конторе! Но рабочий день никто не отменял, и страсти быстро улеглись, хотя атмосфера в бухгалтерии заметно потеплела. И Васьков до конца дня работал с еле заметной улыбкой на лице.

Без четверти пять он засобирался, посмотрел на начальницу, та, улыбнувшись, кивнула, и Васьков со спокойной душой отправился на остановку. Прямо перед выходом на улицу он вытащил хризантемы из портфеля, встряхнул их и бодро зашагал к трамваю.