Его лицо, другой человек Глава 2 Все в сборе

Глава 2

Все в сборе

     Описываемый год выдался для Бориса крайне тяжёлым. Мать болела всю зиму неизвестной болезнью. По весне умерла. Не успели её похоронить, как заболела младшая сестра. Она сгорела быстро. В начале лета отца Городового стрельца  призвали на отражение набега крымцев от Москвы . 

     Так наш юный двенадцатилетний герой остался один. Конечно не совсем один, его забрали крёстные родители практически в соседний дом. «Лишние мужские руки в хозяйстве пригодятся, - подумали они». И оказались правы. Борис оказался послушным и добросовестным мальчиком. Всё лето и начало осени он в меру своих сил старался помогать им во всём. Не чурался и женской работы.

     Но с наступлением первых холодов, мальчик заскучал. Недруги были успешно изгнаны с родной земли, а отец всё не возвращался домой. Потому недолго думая Борис, собрав  не хитрую снедь  поутру покуда все спали, пошёл до Москвы искать отца. Идти ему было без малого три дня. На исходе первого он обнаружил провожатого. Им оказался соседский мальчишка. Они не были близко знакомы, он даже не знал его имени. Встречал же его почти каждое утро на выгоне скотины со двора. Пожалел Борис мальчонку и не стал прогонять. И так малец поплатился  за своё неуёмное любопытно, страху натерпелся жуть пока за ним шёл, чуть богу душу не отдал. 

     Когда уже почти стемнело, земляки наткнулись на заброшенный сенник. Это со-оружение, собранное из бревен и соломенной крыши, прорехи между бревен забивались мхом. Но ночлег Бориса и парнишки был настолько ветхим, что соломенная крыша кое-где прогнила, и между брёвен зияла пустота, в которую ветер то и дело забрасывал крупинки внезапно начавшегося первого снега. Ребята нашли мало-мальски сохранившийся уголок, натаскать туда остатки соломы и пожухлой травы, уселись рядышком, поели разделенную по-братски  краюшку хлеба, и, прижавшись, друг к другу для сохранения тепла тихо-мирно заснули.   


     В тот же самый год древний род Захарьиных-Юрьевых оказался в опале  при дворе нынешнего Московского государя. Который, судя по историческим источникам правил страной скорее номинально, хоть и был сыном Грозного царя. Изначально его фигуру не рассматривали в качестве правителя: он был болен, слаб, слишком спокоен и тих для кандидатуры правителя Российского государства. Но обстоятельства сложились таким образом, что он остался единственным представителем династии мужского пола, и ему все же пришлось взойти на престол. Получив в свои руки полномочия правителя, он не желал ими пользоваться и переложил все обязательства на плечи своих приближенных. Основным из этих приближенных оказался брат жены, а по совместительству назначенный предыдущим царём опекун, которого в свою очередь некоторые бояре, считали узурпатором. Они, сговорившись, решили подорвать авторитет шурина царя, но потерпели неудачу и были изгнаны. Представители упомянутого выше рода Захарьиных-Юрьевых оказались в их числе. Кого-то из них убили, других арестовали, третьих сослали в северные земли. Родителей же нашего третьего героя разлучили: отец был пострижен в монахи и отправлен в монастырь, мать также была пострижена в монахини и сослана, но уже в другой монастырь.

     Так восьмилетний Егор остался сиротой при живых родителя на попечении дядь-ки-воспитателя. Дядька-воспитатель — это человек, который в дворянских семьях занимался мужским воспитанием мальчиков с 5 лет. Которым они полностью заменяли нянь, поскольку считалось, что женщины, своей мягкостью и излишней опекой портят будущих служителей Отечества. Он становился проводником по взрослению, физическому развитию и духовному становлению. Дядька будил и укладывал спать своего воспитанника, следил за его гигиеной и внешним видом, заботился о его здоровье и отводил на родительскую половину дома. Они так же были первыми педагогами мальчиков, разъясняли им азы грамотности, закладывали основы русского языка и быта, а также учили молитвам. Львиную долю времени в образовательном процессе дядьки уделяли выработке у подопечного мужской закалки и патриотизма. С малых лет мальчики должны были понимать, что они будущие защитники Родины - храбрые воины, имеющие четкие понятия о чести и долге дворянина. Формируя психологическую устойчивость юноши, дядька приучал его к сдержанности чувств, преодолению страха, выносливости и дисциплине. Дядька должен был увлечь воспитанника, чтобы обучение не превратилось в муку. Поэтому, к примеру, ловкость и координацию движения он развивал в игровой форме, а умение держаться в седле оттачивал на охоте. Всем этим навыкам дядька обязан был научить воспитанника до того возраста, пока к нему не приставляли гувернера. С этого момента воспитательная миссия дядьки считалась оконченной, но он зачастую не покидал своего подопечного, оставаясь при нем в качестве управляющего. К слову, дядька проводил со своим опекуном больше времени, чем его родной отец, а потому между ним и мальчиком зачастую складывались очень теплые, почти родственные отношения.

     Дядьку-воспитателя Егора звали Безнин Андрей Михайлович. Это был служилый  человек сорока пяти лет, из крестьян, но зажиточных. Именно он вспугнул Устинью, когда заходил в сенник раздобыть сенца для голодных лошадей. Одет он был в крестьянские одежды: рубаху, порты , зипун , на ногах вместо лаптей красовались черные кожаные сапоги, что говорило о его благосостоянии.
 
     Удивления его не было предела, когда он их увидел. 
- Здоровия, Вам отроки, - сказал он с поклоном. – Что вы тут прячетесь? Не доброе задумали, али от не погоды прячетесь?
- Здоровия, тебе дяденька, - так же с поклоном ответил Борис. – От не погоды. До столицы идём, батю искать. 
- А кто же ваш батя будет?
- Зубов Иван сын Афанасия. Может, слыхал про такого? Он стрелец из городовых. 
- Нет, не слыхал. А мать то, как же?
- По весне схронил.
- Сироты значит – сказал Андрей Михайлович и после не продолжительных разду-мий продолжил: - И что же вы в столицу одни собрались добираться? Не боитесь, потеряться и замерзнуть?
- Мы не из пужливых, - ответил Борис, кинув быстрый, грозный взгляд на высунувшую нос Устинью. Немного подвинулся, закрывая её спиной снова и продолжил: - А стёжки  до столицы я знаю.
- Ну, ты парубок  не промах, это я уже заметил. Но как же твой братец, он же со-всем ещё дитя. Не жаль его? Стёжки ты возможно и знаешь, но они сейчас все суморозью  покрыты.
- Я вот в толк не возьму. Ты меня дядька, на что-то увещевать  пытаешься? – спросил Борис почти сердито. 
- Да ты не гневайся! Боязно мне вон за него, - сказал Андрей Михайлович, косясь на Устинью. - У меня самого в телеге такой вскормленник  сидит меня дожидается, а я тут с вами…. Родитель твой, если не сгинул в сватке с Газы Гераем, то видать остался – зимовать, раз домой не вернулся. И учти, зимует войско не в самой Стольной, а гденить на окраине. Поди, сыщи на какой. 
- Ладно, ты баешь, дядька, пожалуй соглашусь с тобой. А ты что же помогу  нам желаешь даровать? За какие такие заслуги? – спросил Борис недоверчиво.
- Позволь, растолкую. Я везу барчука  к себе в родную весь  на зимовку. Там у меня  сестрица-вдовица с дитятей младше вас всех. А места у нас глухие одни древеса  да зыбуны , дворов десять не наберётся. Так вот за барчуком пригляд нужен, а на месте мне не до того будет: надо крышу подлатать, дрова заготовить. Да и тоскливо Егорушке одному будет. Сделайте милость поедемте с нами! И нам добро будет и вам. Сытые, обогретые будете, а в столице что? Пропадёте ещё! Мне, видать, ты сдюжить присматривать за гурьбой отроков. А я в долгу не останусь! По весне сам тебя в твои родные места отвезу, чай, и тятя твой вернётся.
 
     Борис согласился на предложение Андрея Михайловича почти не думая. Так как слова его были правдивы и точны. В столице зимой было делать нечего, возвращаться же в родные края юноша пока не желал, в первую очередь из-за Устина не известно, какая с ним хворь приключилась. Объяснятся с его родителями, было ему не с руки, понадеялся, что за зиму вся хворь выветрится и по весне вернет он однодеревенца  к его матери в целости и сохранности.

     «А что же наша Устинья, - спросите вы». А девочка наша находилась в таком шоке, что и сдвинутся с места ели могла, не говоря о том, чтобы сказать Борису хоть слово против. Она под его чётким руководством помогла выполнить просьбу Андрея Михайловича собрать остатки сенца пригодные для корма лошадей. Пока выполняли просьбу и познакомились с ним. Дядька назвал им себя, барчука, а Борис назвался сам и указал имя братца, назвав его Устином. С этих пор и мы буде нашу девочку так называть, дабы не путаться. Знал ли Борис что перед ним не мальчик, а девочка,  переодетая в мальчика пока остаётся загадкой.

     Устинья же сходив до ветра,  убедилась в том, что её душа, перенесенная из будущего в далекое прошлое, оказалась в теле девочки, довольно хилом надо сказать. Ручки прутики, ножки хворостинки, да и ростом невеличка, какой-то тщедушный получился парнишка из Устиньи, да ещё и немой. Так покрасней мере, ответил Борис воспитателю с воспитанником, на их вопрос, почему его братец не говорит, а лишь молчит и глаз с них пристальных не сводит. А в глазах тех если не ужас, то страх точно читается. « Благой  он. Хворал часто, поэтому мамка на улицу его редко пускала. Внове ему всё это, вот и дивится, - объяснил Борис состояние Устина».

     К концу текущего дня добрались мои герои до сельца средь лесов, полей и болот под названием Неёлово. И каково же было удивление Устина, когда он, сидя в телеге под лучами закатного солнца увидел дом бабушки Вали, конечно, немного видоизменённый, но очень похожий. Изба была так же сделана из сосновых бревен, прошпаклевана мхом, покатая крыша вместо шифера была выстелена досками из тиса, окна были не большие затянутые бычьим пузырем, но резные наличники и ставни на окнах имелись. Да и сама Валентина дочь Романа чем-то напоминала Устину его бабушку Валю, только лет так на двадцать моложе. А сынок её пятилетний Даниил был вылитый её двоюродный брат. Вот такое совпадение, а может быть и судьба  ждала Устинью (вспомним на мгновение что она у нас девочка) в её первый день в прошлом.
    
     Вечером за хлебосольным столом за поздней трапезой собрались все наши главные герои, вспомним же их. И так: Устин-Устинья - девочка из 20 века, чья душа переселилась в тело девочки из 16 века; Зубов Борис Иванович – сын городового стрельца; Захарьин-Юрьев Егор Николаевич – сын постриженного в монахи боярина; Безнин Андрей Михайлович – его дядька-воспитатель; Тимохин Даниил Фёдорович – пятилетний сын Тимохиной Валентины Романовны, сестры-вдовицы Безнина.    
Что же все в сборе, да продолжится наше повествование.