Искусственный интеллект

- Ты прав, Твердохлебов, - сказал Лыков, -  надо нам эту гвардию прощупать, чем она дышит. Сделаем несколько вылазок. Произведем разведку боем.
- Нет, - сказал Твердохлебов, - никаких боев. Здесь нужна другая тактика. Пленных полицаев поместить вместе с Харченко. Они должны положительно повлиять друг на друга.
- Ага, - сказал Глымов, - как в детской сказке. Чтоб волки от испуга скушали друг друга.
- Ничего пусть посидят вместе, - вмешался Лыков, - потом Харченко проведет политинформацию, со своими, заплечных дел мастерами из НКВД. Объяснит им, как вести себя дальше. А мы вырабатываем план действий.
    На оперативном совещании было принято решение. После обстоятельной разведки, небольшими группами просочится в военный городок. На рассвете, используя внезапность, попытаться без выстрелов захватить в плен спящих гвардейцев, связать, запереть в помещениях.
Всё получилось, как было задумано. В первую очередь пленили полицаев, дежуривших на дорогах.  Гвардия нападений не ожидала, поэтому часовых не было. При каждом гвардейце оказалось по две пары наручников, поэтому проблем с обездвижением вообще не оказалось. Оружие, щиты и защитные шлемы находились в автомашинах, рядом с посадочными местами гвардейцев. Там же находился сухпаек. Твердохлебов приказал своим бойцам переодеться в трофейное обмундирование. К самому окончанию операции подоспел Лыков. Он привел остатки спецотряда под руководством вконец ошалевшего Харченко. Майор, после беседы в тёмной комнате, с подселенными к нему полицаями окончательно дезориентировался. Особенно после того, как молодой полицай, узнав его фамилию, спросил: - запиденец?
- Сам ты пи*денец, -ответил Харченко, - повторяю, я майор особого отдела Харченко, а вот кто ты, сволочь, я ещё разберусь.
- Может и не с Западной Украины, но бандеровец точно, - сказал молодой полицай и пользуясь тем, что руки были не связаны, врезал ему по морде. Харченко не впервой было получать. В своё время Твердохлебов провел с ним подобную акцию, поэтому он невозмутимо воспринял критику и не стал дальше продолжать дискуссию.
После такой обработки, выйдя на белый свет, Харченко молчал, озирался и для сохранения своего авторитета только растопыривал пальцы и продолжал пускать сопли пузырями. Это состояние длилось у него недолго. Как только Лыков поручил ему заняться анализом плененных гвардейцев, он тут же обрел прежнее служебное высокомерие.  Благодаря его служебному рвению многие гвардейцы выпали в осадок и даже не помышляли о каком -либо противодействии. Но, настоящий переполох в сознании и поведении гвардейцев произвел скромный и незаметный боец, Вовка Пукин по кличке Пука. Человек ниоткуда, так прозвали его в штрафбате. Он появился как будто действительно ниоткуда во время перехода по тоннелю из немецкого продсклада в подземный пункт противоракетной обороны вместе с последней группой штрафников. Когда Головачев спросил, почему не по форме одет, и как фамилия, возникшая в темноте личность невнятно ответила: - Пукин.  Он всё время молчал, осматривался и старался быть незаметным. Это вездесущий Стира дал ему кличку Пука. Стире очень понравилась легкая и теплая защитная куртка Пукина. Выбрав момент, он предложил сыграть на неё в карты. Если Стира предлагал кому - то сыграть с ним в карты, отказаться было невозможно. Обработать новенького растерянного и зачуханного бойца для Стиры было, как два пальца об асфальт.  После куртки на кон был поставлен свитер. Вполне естественно Пука остался в одной рубашке. Он мог бы остаться вообще в одних трусах, но игра была прервана командой к выступлению.
-Жизнь - это карточная игра, - сказал Стира, -масть пошла, будешь в шоколаде. Не везёт в картах, - повезёт в любви, но скажу по секрету. Кто в карты играть не умеет, тому в любви делать нечего.
 После всех этих наставлений Пукин быстрее всех рванул на белый свет. С передовым отрядом штрафбата он один из первых участвовал в захвате гвардейцев.  Ему, как Стире и Гуку было довольно сложно подобрать на себя гвардейскую форму.  Гвардейцы были не ниже среднего роста, а эта группа захвата была не выше нижнесреднего размера. Пришлось подвернуть штаны и рукава. Подразделение мастеров анализа политической благонадёжности под руководством Харченко, спешно провело индивидуальный диспут с каждым гвардейцем.  Сразу после завтрака Лыков объявил общее построение. Полуодетые гвардейцы, со следами диспутов на физиономиях, стояли с изумленным, недоумевающим видом напротив штрафбатовцев под прицелом винтовок и трофейных шмайстеров.
- У вас есть возможность искупить свою вину перед Родиной, - сказал Лыков, обращаясь к гвардейцам. - Для штрафников действует закон первой крови. Но вы, негодяи, хуже штрафников. Я допускаю, что многие попали в эту зондеркоманду не по своей воле. Кто по слабоумию, кто по недоразумению. Предлагаю, осознавшим всю тяжесть преступления перед партией и народом, не пожалеть жизни ради будущего нашей страны в славном боевом походе.  Даю пять минут на рассуждение. После этого…
Что будет после этого Лыков не успел договорить.
- Кто не с нами, тот против нас, - потрясая немецким автоматом крикнул Стира.
Гвардейцы повернулись в сторону кричавшего. Рядом с Шустровым стоял Вовка Пука. При виде Пукина вся гвардия буквально остолбенела. Раздались нестройные выкрики. Здравия желаем господин президент!
 - Жидки на расправу, - сказал Глымов, - умом тронулись.
- Немудрено, - сказал Твердохлебов, - видно они с безоружными привыкли воевать, а когда сами под стволами оказались, тут же обделались.
Опытный Харченко задумался и стал анализировать, почему изменники и предатели Родины единой массой поменяли свою точку зрения и поведения при взгляде на штрафника Пукина.