Заводские наблюдения. Медосмотр

    Раз в два года на заводе проходит медосмотр работников. Согласно закону о труде и плавно вытекающих из этого закона требований, указаний, приказов и прочих документов. Коими отдел охраны труда завален и продолжает заваливаться. Мероприятие важное и, несомненно, нужное. Конечно, руководство может отправить работника по адресу какого-либо медицинского учреждения, где его всячески осмотрят и сделают заключение о его дальнейшей профпригодности. Многие так и поступают. Но не наш директор. Он справедливо считает, что этот день будет навсегда потерян для производства. Да и некоторые озабоченные своим “непоколебимым” здоровьем трудящиеся после этой комиссии могут вполне себе, как говориться, “наступить на стакан”. Причем, не на один, и, что самое страшное, объединившись в некую группу. Что ведет к потерям в стройных рядах строителей капитализма на следующий день. А посему директор наш организует этот медосмотр на месте. Не отходя, так сказать, от наковальни. В назначенный день в заводоуправлении освобождается три-четыре кабинета, где приглашенные медики разворачивают свое оборудование и замирают в ожидании пациентов. Медиков этих, исходя из узкой их специализации и глубины осмотра пациента, должно быть не менее восьми человек. Не считая двух-трех девушек, занимающихся регистрацией и анализами. Но, исходя из каких-то других соображений, приезжают 5-6, с девушками этими в том числе. Что очень ускоряет процедуру осмотра. Дабы работник после этого медосмотра мог продолжить свой труд. В свою очередь, с этой же целью, руководство организуют поставку пациентов дозировано. По цехам. Чтобы не толпились. Но порядок соблюдается первые часа два, а потом...
   Стою, значит, в очереди на регистрацию. И что-то уж очень медленно она продвигается. Не то, что прошлые годы. И работяги, которые на сдельной оплате труда, начинают справедливо возмущаться. Потому как деньги свои простаивают. И тут появляется главное, заинтересованное в этом медосмотре, лицо - начальник отдела охраны труда. Вернее, начальница. Господа, говорит, очередь эта есть явление временное, а потому преодолимое. Со временем. А потому, возвращайтесь на свои рабочие места. Работайте и ожидайте. Вас вызовут. И торжественной улыбкой стала провожать поверивших ей тружеников. И в очереди остаются я да еще трое. Которые с повременной оплатой. Но и такое скопление народа начальнице показалось огромным. А вдруг по коридору генеральный пройдет! Или другой какой директор. Их у нас много. Потому она обратилась ко мне. Как к крайнему в этом скоплении. А Вы, спрашивает, отчего остались? Ну, что ей ответить? Женщина она еще молодая вроде, ничего плохого мне пока не сделала. А то, что не может этот осмотр организовать, как следует, так это преодолимо. Со временем. Потому нейтрально так отвечаю, что от тоски, мол. Смотрю, а в глазах ее ясных удивление и интерес появились. Отчего же тоска, спрашивает. И грудью своей восьмерку пишет. Оттого, отвечаем уже вчетвером и наперебой, что регистрация каждого входящего туда проходит пять минут, как минимум. Тут же глаза ее приняли выражение непреклонной воли, а восьмерка превратилась в длинное тире, которое скрылось за дверью. И секунд через двадцать начальница наша выпорхнула из кабинета, аки голубка, держа в клю..., пардон, в руке какие-то листочки. Господа, говорит, задержка в том, что возникла необходимость заполнить вот такую анкету. Потому, чтобы быстрее было, заполняйте ее прямо здесь. И с томной улыбкой благодетеля вручает их мне. И, мягко покачиваясь под стук каблучков, тут же растворяется в глубине коридора.
    Редкий работяга имеет в спецовке авторучку. Но у меня была. Черный маркер. И я тут же, прислонив листок к одиноко висящему на стене транспаранту со спортивными достижениями завода, принялся анкету эту заполнять. Тридцать девять вопросов, накропанных едва читаемым шрифтом миллиметровой высоты.  Первые десять, как обычно. ФИО, родился, проживаю по адресу, телефон. Не был, не участвовал... И зачем эти вопросы, если ответы на них есть не только в этой медицинской “шарашке”, но и в любом другом уважающем себя колл-центре, включая места не столь отдаленные. Но, видимо, данные эти надо периодически подтверждать. Потому как устаревшие базы на рынке спросом не пользуются. Да и адрес может поменяться. Или, там, телефон. Или вдруг вспомнишь про участие во второй Пунической войне...
      Далее вопросы становятся интереснее. Например, чем болел и почему? И если болел, то где лечился? А если не болел, то почему не лечился? Особый интерес составитель этой анкеты проявил к употреблению опрашиваемым алкоголя, никотина и наркотиков. Этой теме отведено вопросов двадцать. Чувствуется забота и борьба одновременно. И вот тут-то впадаешь в задумчивый ступор. Потому как, не представляется возможным ответить честно на вопрос, сколько алкоголя в спиртовом исчислении ты можешь употребить за раз. И не потому, что доза эта зависит от многих факторов. А потому, что надо пересчитывать спирт из пива, вина и водки к единому знаменателю, то бишь к промилле, что весьма затруднительно даже при наличии калькулятора. А ведь существуют еще и другие спиртосодержащие напитки, которые потенциально могут быть употреблены одновременно с вышеперечисленными. Проще отрицать употребление вообще, как никотин и наркотики. Но тогда это будет нечестно по отношению к медику, анкету эту составлявшему. А я глубоко убежден, что медикам надо говорить правду. Ну, хотя бы иногда. Потому напрягся и, следуя приведенным тут же рекомендациям и формулам подсчета, таки справился с заданием. И анкету эту с чистой совестью подписал...
    ...Хирург, он же отоларинголог и офтальмолог, вежливо усадил меня на стульчик и поинтересовался моими проблемами в этих областях медицины. Честно отвечаю, что не вижу правым глазом, слабо слышу левым ухом, а в коленках что-то хрустит при приседаниях. Причем, на пятьдесят третьем приседании хруст исчезает. И вижу, что эскулап этот мне не верит. Думает, видимо, что я его разыгрываю. Ну, я и уточняю, что иногда это случается и на пятьдесят втором.  И искренне так хлопаю ресницами. Но, к чести молодого человека, он не стал справедливо возмущаться, а просто спросил:
   - Ээ-э-э, Вы...Иван Иванович, м-м-м... токарем работаете?
   - Абсолютно так, доктор!
   - А токарь ... это как? Ну, что Вы делаете?
   - Сегодня вечером?
   И улыбаюсь игриво, чтобы он понимал, когда я говорю правду, а когда шучу. И доктор понял!!! Тоже заулыбался. Типа, что он не “голубой” какой-нибудь, а имеет четко выраженную гетеросексуальную ориентацию. И уточняет:
   - Я хотел спросить, в чем заключается Ваша работа?
    И тут уже я понимаю, что доктор не шутит. И что он действительно понятия не имеет о такой профессии. Что не мудрено при современных тенденциях рынка труда. На слуху мерчендайзеры, обдусмены и всякого рода менеджеры, начиная от офисного и кончая Грефом. А потому горячо поясняю, что суть работы заключается в том, чтобы в квадратных заготовках из-под прокатного стана сделать дыру, которую затем проточить и, уменьшив тем самым диаметр, превратить ее в отверстие. Иногда допустима также внешняя обработка для получения стружки, которая так необходима в мартеновских печах. Заодно заготовка эта получает иногда благородный внешний вид и становится изделием. Как, например, вот эта дверная ручка в виде шарика.
   Доктор зачарованно слушает, представляя, видимо, вьющуюся из-под резца стружку и шарики с отверстиями. Романтика, однако... Но за дверями очередь. А потому я плавно перевожу разговор в плоскость медосмотра:
   - Ну, так что, доктор? Какое будет заключение?
   Но что парень этот отвечает вопросом:
   - А Вам вот это все... ну, слепота и глухота... не мешают?
   - Мешают, конечно, но ведь жить как-то надо...
   Доктор вздохнул и начал что-то писать. Вздыхал и писал. И наоборот... Долго писал. А потом протянул мне мой листок и, широко улыбнувшись, пожелал мне здоровья. Уже за дверью я прочел, что годен по всем трем параметрам. Почерк был вполне себе разборчивый. Из чего я сделал вывод, что универсальным доктором парень этот стал недавно. Может, даже вчера вечером, при формировании выездной бригады. Жить-то как-то надо...
   ...Сдача анализов прошла на самом высоком уровне. Девочки встретили, уложили, продезинфицировали... Потом откачали примерно полстакана крови. Посмотрели в глаза и, проинструктировав напоследок, что делать с ваткой на локтевом сгибе в ближайшие десять минут, отпустили на волю. Операция заняла примерно треть от времени заполнения анкеты. Прямо гордость взяла за их профессионализм! А ведь денежек получат наверняка раза в три меньше, чем предыдущий универсал. Но считать чужие деньги суть моветон, и я жадно хватаю ртом воздух родного завода, пытаясь понять, куда идти дальше. А путь был один - к психиатру. Потому как терапевт в этой нехитрой схеме был последним.
   Очередь была небольшой. К тому же, веселой. К психиатру она всегда веселая. Анекдоты травят. Про психов. Хотя байки эти, в большинстве своем, устарели. Нет уже в наших палатах №6 Наполеонов и Александров Македонских. Просто пациенты сейчас, в большинстве своем, представления не имеют, кто это такие. Я же стоял молча, потому как разболелась голова. То ли перенапрягся при пересчете алкоголя, то ли сказывался недостаток крови, то ли погода менялась…
   ...Психиатр, молодой еще парень, к тому же еще и невролог, указал мне на стул и углубился в изучение моей анкеты. Пару раз при этом брови его взлетали вверх, округляя глаза. Что говорило, что парень честно отрабатывает свой хлеб. Наконец, он обратил свой взор и на меня.
   - Ну-ссс,...э-э-э.. Иван Иванович, на что жалуетесь?
  Конечно, хотелось бы зарплату побольше. И сосед, гад, до полуночи сверлил дырки в стене. Но я же к доктору пришел, а потому отвечаю:
    - Так голова болит, доктор!
  Опаньки! Видно стало, что парень загорелся! Глазки заблестели, стульчик под ним заскрипел. Подался ко мне, носом потягивает.
    - Скажите,...э-э-э, Иван Иванович, как долго у Вас обычно длится похмелье? И как Вы выходите из этого состояния?
   Это было весьма неожиданно. Дело в том, что у меня был немалый опыт общения с психиатрами. Был такой период в жизни, когда ежегодно, в течение двадцати пяти лет, приходилось проходить медицинские обследования. Это не считая медкомиссий, которые были обязательны при поступлении, скажем, в госпиталь. Или при переводе в “местности с сухим и жарким климатом”. И ни один из психиатров не начинал свое обследование с подобного вопроса. Но, если верить Гераклиту, все течет, все меняется. Может, методика стала другой? Они же, психиатры эти, люди хитрые. Вечно с подвохом подходят. И, потом, как бы мы не продвигались в борьбе с пьянством, непьющие в глазах большинства все еще ассоциируются с больными. В том числе, и душевно. И как бы это не был тот самый случай...
   Осторожно так отвечаю, что состояние это мне знакомо. Но в силу редкого в нем пребывания такой статистики не веду. По той же причине не упомню рецептуры оздоровительных процедур. Но знаю из чужого опыта, что весьма помогают капустные и огуречные рассолы, шестикилометровые кроссы на свежем воздухе и, как кардинальная мера, сто граммов водки утром и исключительно натощак. И смотрю на него участливо. Мол, понимаю тебя, пацан! Ведь вчера было воскресение...
   Теперь уже наступила очередь удивляться этому мужу от психиатрии. Смотрит на меня изучающе. Видимо, трудный случай. И снова в анкетку. Но я же вижу, что с мыслями собирается. Тактику разрабатывает. А, может, и стратегию тоже. Минуту оба молчаливо сопим. Наконец, не отрывая глаз от анкеты, мягко так спрашивает:
    - Вот Вы пишете, что разовая Ваша доза лежит в пределах...э-э-э.. 1,247 промилле.
    - Ну, да...
    - А как Вы это подсчитали? Да еще до тысячных долей?
   Понимаю, что прием у этого психиатра может плавно перейти в математическую дискуссию, которая, при наличии очереди за дверью и моей головной боли, крайне нежелательна. Потому бессовестно вру, что цифру эту подсмотрел у соседа по очереди. Доктор укоризненно закивал головой:
    - Нельзя, уважаемый ...э-э-э... Иван Иванович, так неуважительно относиться к своему здоровью! Вы хоть понимаете, что это за цифра?
   - Ну-у-у, в общих чертах...
   - В общих чертах, говорите? Вот сколько Вы вчера выпили?
   А я последний раз... Та-а-ак.... Точно! Последний раз я ста граммами белорусского “Бульбаша” отметил очередную годовщину взятия озабоченными французами их мрачной Бастилии. И случилось это радостное событие две недели назад. Нет, взятие произошло гораздо раньше. А вот праздник по поводу был аккурат две недели тому. А никак не вчера! О чем и поведал доктору. Хотя мог и скрыть свое неравнодушие к французам вообще, и к их истории в частности. А доктор снова укоризной своей меня пронзает:
  - Ну, зачем же врать, Иван Иванович? Я же слышу запах!!! И глаза Ваши блестят, и речь заторможена. Ну-ка,  произнесите, пожалуйста, наоборот слово “шторм”?
   И смотрит подозрительно, словно... И тут меня осенило! Так это же нарколог!!! Просто временно назначили психиатром поработать. По аналогии с хирургом-офтальмологом. Жить-то надо! И надо срочно убеждать парня, что я не его клиент. Многолетний опыт общения с психиатрами таки оставил в моей памяти несколько малопонятных терминов. По аналогии с общеизвестными когда-то « Мы не можем игнорировать тенденции парадоксальных эмоций…» и далее по тексту про здравомыслящих индивидуумов и метафизическую абстракцию. Ну, и выдаю ему перл.
    - Послушайте, доктор! Я отнюдь не страдаю анозогнозией с ярко выраженным астенодепрессивным уклоном. Но охотно верю в то, что попрание основ деонтологии с Вашей стороны может вызвать признаки ятрогении даже у меня. Что крайне нежелательно в условиях производства нашей замечательной продукции, так нужной в стране и за ее пределами. А что касаемо интересующего Вас слова, то, несмотря на мою головную боль, я его, так и быть, произнесу. МРОТШ! Вас устроит? Или у Вас еще варианты?
   Парень смотрит на меня ошарашено. Видимо, его практика такими случаями еще особо не изобиловала. Впрочем, у него все еще впереди. Пусть тренируется. И я, чтобы поддержать темп этой тренировки, продолжаю ерничать:
    - Понимаю, что Вы сейчас много непонятных слов услышали. И Вам, наверное, неприятно. Но, знаете, если бы мне предложили прочесть лекцию в университете,... скажем,... по философии, то я бы начал с того, что хотя бы пролистал Гегеля. Это я к тому, что...
    И тут я с ужасом наблюдаю, как у меня с руки падает на пол комочек ... ваты!!! Той самой, которой заткнули дыру в моей вене после забора крови. И именно эта вата источает тот замечательный аромат спирта, введший, видимо, в заблуждение этого нарк... пардон, психиатра! Виновато смотрю на доктора. А у того уши горят. И глаза блестят. И речь не то, чтобы заторможена, а отсутствует вовсе. Тоже, видать, переживает...
    Ватку эту я, конечно, подобрал и, покидая кабинет, аккуратно опустил в урну. А еще через полчаса молчаливый терапевт меня очень грамотно осмотрел, прослушал, снял ЭКГ и только потом дал-таки мне какую-то таблетку. И голова чудесным образом от боли этой освободилась. От физической. Но никак от душевной...  За подобную медицину. Впрочем, я, хоть и гражданин, но всего лишь токарь...

                Февраль 2019 года