Это неизбежно привело к жёсткому противостоянию

 католической Польши и православной Руси.

Друзья!
Из Сети

"День народного единства — значимый государственный праздник
современной России. Этот день символизирует сплоченность
многонационального народа страны. Давайте подробнее
рассмотрим историю праздника и его значение для общества.
Когда отмечают в 2025 году
Ежегодно 4 ноября вся Россия отмечает этот важный праздник. Дата
установлена Федеральным законом в 2004 году. В 2025 году
торжества пройдут в понедельник, что обеспечит жителям страны
длинные выходные.
Исторические корни праздника
Смутное время и освобождение Москвы
Начало XVII века вошло в истории как Смутное время. Государство
переживало глубокий кризис после пресечения династии
Рюриковичей. В 1610 году польские войска заняли Москву, создав
реальную угрозу потери национальной независимости.
Роль Минина и Пожарского в истории России
В критический для страны момент в Нижнем Новгороде начало
формироваться народное ополчение. Земский староста Кузьма
Минин и князь Дмитрий Пожарский возглавили освободительное
движение. Благодаря их усилиям было собрано войско, которое в
1612 году освободило Москву от польских интервентов.
Дата 4 ноября выбрана не случайно. Именно в этот день в 1612 году
ополчение под руководством Минина и Пожарского штурмом взяло
Китай-город, что предопределило освобождение всей Москвы.
Важную роль в победе сыграла Казанская икона Божией Матери,
которой воины приписывали чудодейственную силу.
Современные традиции празднования
Официальные мероприятия
4 ноября по всей стране проходят торжественные церемонии.
Президент России традиционно возлагает цветы к памятнику
Минину и Пожарскому. Правительство организует приемы в честь
выдающихся деятелей культуры, науки и искусства.
Культурные события и концерты
На Красной площади и других центральных площадях городов
проводятся масштабные концерты. Выступают коллективы,
представляющие разные народы России, что подчеркивает идею
многонационального единства.
Спецпроект «Смотрим»: многообразие
культур России
К празднику народного единства медиаплатформа «Смотрим»
подготовила специальный проект. Этот уникальный контент
раскрывает многогранную культуру народов России через:
Документальные фильмы о регионах
Зрители могут познакомиться с традициями и обычаями разных
уголков страны. Особое внимание уделяется сохранению
культурного наследия малых народов России.
Интервью с представителями разных национальностей
Проект представляет личные истории людей, вносящих вклад в
укрепление межнационального согласия. Их рассказы
демонстрируют, что истинная сила России — в многообразии
культур.
Видеоматериалы о традиционных ремеслах
Зрители увидят, как сохраняются и развиваются народные
промыслы в современных условиях. Эти материалы подчеркивают
единство в многообразии — ключевую идею праздника.
Символы и памятные места
Памятник Минину и Пожарскому на Красной площади
Первый скульптурный монумент Москвы, установленный в 1818
году. Надпись на постаменте гласит: "Гражданину Минину и князю
Пожарскому благодарная Россия".
Собор Казанской иконы Божией Матери
Храм на Красной площади был построен в честь Казанской иконы
Божией Матери — главной святыни народного ополчения. Именно с
этим образом войско освобождало Москву.
Мемориалы в Нижнем Новгороде
В городе, где начиналось народное ополчение, установлены
многочисленные памятники. Особое место занимает
мемориальный комплекс на площади Народного единства.
Интересные факты о празднике
Инициатива установления праздника принадлежала
Межрелигиозному совету России. Лидеры традиционных
конфессий страны совместно выступили с этой идеей, подчеркивая
важность межнационального и межрелигиозного согласия.
Выходные дни в 2025 году
День народного единства является нерабочим днем согласно
трудовому законодательству России. В 2025 году праздничные
выходные продлятся три дня — с 2 по 4 ноября.
Что делает этот праздник особенно значимым? Прежде всего, его
историческая основа — победа, достигнутая благодаря объединению
всех слоев общества. Современное значение Дня народного
единства заключается в укреплении гражданской солидарности и
патриотическом воспитании молодежи. Спецпроект «Смотрим»
наглядно демонстрирует, как идеи единства и взаимопонимания"
https://smotrim.ru/
...Други!
Что ж, с удовольствием ПОСМОТРИМ ЭТО ТВ сегодня,4 ноября 2025 года!
В.Н.
*************
1."Истоки цивилизационного конфликта
Противостояние Руси и Польши имеет давнюю историю. Первое время
совместная германская угроза вынуждала Польшу и русские княжества искать
тесного союза и партнёрства. Но после польско-литовско-русской победы над
Тевтонским орденом в Грюнвальдской битве 1410 года, которая положила конец
германской экспансии по порабощению славянских народов, геополитическая
роль польско-литовского союза резко возросла.
Ватикан, ранее делавший ставку на Тевтонский орден и его псов-рыцарей,
путём тотального окатоличивания польско-литовских земель получил в свои
руки новый мощнейший инструмент влияния и продвижения «истинной» веры
на славянские и русские земли. И когда на месте многочисленных русских
княжеств возникло единое централизованное государство со столицей в
Москве, это неизбежно привело к жёсткому противостоянию католической
Польши и православной Руси.
Причём это противостояние первоначально складывалось совсем не в пользу
Русского мира. В период своего расцвета Светлейшая Речь Посполитая
Польская была мощнее нас не только в военном, но и экономическом и даже
культурном плане. Войны с поляками всегда были тяжелы для Русского
государства, а после великой Смуты в начале XVII века поляки и вовсе могли
праздновать победу – в 1610 году польский королевич Владислав был
официально и легитимно избран московским царём. Речь Посполитая получила
уникальный шанс стать лидером Восточной Европы, построить мощное
государство вплоть до Сибири и сделать свою культуру общемировым
достоянием, каким стала культура русская.
«…Англия, ведя за собой Францию, предлагает
гарантировать целостность Польши – той самой
Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены
приняла участие в ограблении и уничтожении
чехословацкого государства».
И вдруг всё рухнуло, по историческим меркам чуть ли не в один миг. Почему?
Обратимся к высказываниям убеждённого врага Русского мира Уинстона
Черчилля. Он откровенно указывал главную причину польских бед:
«Героические черты характера польского народа не
должны заставлять нас закрывать глаза на его
безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда
веков причиняли ему неизмеримые страдания… Нужно
считать тайной и трагедией европейской истории тот
факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные
представители которого талантливы, доблестны,
обаятельны, постоянно проявляет такие огромные
недостатки во всех аспектах своей государственной
жизни. Слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор
в периоды триумфа… Храбрейшими из храбрейших
слишком часто руководили гнуснейшие из гнуснейших».
Именно польская элита своими же руками погубила и великое государство, и
своё геополитическое будущее. Непомерный гонор, спесь и амбиции шляхты
привели к уникальному в мировой государственной системе праву вето, при
котором любой шляхтич мог блокировать всё государство. Даже если оно на
99,99 % было готово провести необходимые для своего развития и укрепления
мощи законы.
А получив от русских бояр московский трон, польский король Сигизмунд III из-за
личной ревности и зависти почти год не пускал на него своего старшего сына
Владислава. В итоге это привело к краху польской оккупации и изгнанию в 1612
году поляков из Москвы русским ополчением Пожарского и Минина.
Период русско-польского противостояния 1613–2013
Русское государство быстро возродилось, и в результате длительных войн не
только освободило все русские земли от польской оккупации, но и в союзе с
Пруссией и Австрийской империей стёрло Речь Посполитую с политической
карты Европы. После чего Польша существовала отдельными частями в
составе Германской, Австрийской и Российской империй, а после краткого
возрождения (Вторая Речь Посполитая 1918–1939 гг) вновь стала жертвой
тупости и спеси своей элиты, превратившись в зависимое от Москвы
государство вплоть до распада СССР.
То есть в течение трёх веков Русское государство демонстрировало всему миру
ничтожество и патологическую глупость польской элиты. И этого поляки не
могут простить нам до сих пор. Хотя в разделах Польши принимали участие
немцы и австрийцы, а гитлеровцы вообще нещадно истребляли польское
население, но поляки и не думают выкатывать им за это исторические
претензии (кроме постоянных требований финансовых подачек).
Жгучую обиду на собственную тупость, неспособность построить нормальное
государство и принимать стратегически верные решения польская элита
переплавляет в русофобию, которой уже три века накачивает польский народ.
Именно поэтому поляки столь зверски расправлялись с русским населением во
время своих многочисленных восстаний в период нахождения Польши в составе
Российской империи, варварски уничтожали десятки тысяч пленных
красноармейцев в своих лагерях во время советско-польской войны 1920 года.
Именно поэтому они были одними из авторов возникновения на русских землях
русофобской и человеконенавистнической идеологии «украинства», а после
1989 года усиленно пропагандируют русофобский миф о Катынской трагедии.
Потеряв страну и геополитическую самостоятельность, польская элита с начала
XIX века и до сих пор пребывает в бесконечном поиске сильного хозяина, с
помощью которого можно максимально наказать исторического победителя –
Русское государство и русский народ. Ненавидя всё русское, поляки с радостью
служили Наполеону, Гитлеру (с которым делили Чехословакию),
Великобритании, Франции, а сейчас вылизывают сапоги американцам,
одновременно поставляя во всё возрастающих объёмах вооружение и
наёмников бандеровской Украине.
В польском обществе есть крайне малочисленная прослойка людей, которые
понимают истинное положение дел и считают себя друзьями русского народа.
Однако рассчитывать, что польский народ станет другом России, наивно и даже
вредно (вдоволь испили горькую части «дружбы» с украинскими небратьями).
Фундаментальные причины польской и украинской русофобии невозможно
вылечить никакими методами. Это факт, и его всегда надо иметь в виду.
Настоящее время
Роковой 2014 год привёл к началу открытого военного и геополитического
противостояния Запада и России. В этих условиях польская элита вновь
увидела шанс на возрождение Речи Посполитой за счёт русских земель и
устранения главного геополитического конкурента в лице России, серьёзно
ослабленной войной, внутренним кризисом и западными санкциями.
В 2015 году к власти в Польше пришла правоконсервативная партия «Право и
справедливость», мечтающая вернуть страну в границы Речи Посполитой 1772
года, когда её территория простиралась от Балтийского до Чёрного моря. Этого
прямо требует принятая поляками концепция Междуморья, по которой Польша
мечтает присоединить к себе Литву, Белоруссию, Смоленск и Украину.
Подвизгивая от открывающихся перспектив, выдвиженец партии премьер-
министр Польши Матеуш Моравецкий в последнее время делает всё более
откровенные заявления, не оставляющие сомнений в истинных намерениях
Варшавы. Так, в интервью итальянской газете Corriere della Sera он заявил, что
Польша существует ради победы над Россией. Он прямо требует – Европа не
должна вести никаких переговоров с Россией. ЕС необходимо воевать с
Россией до победного конца, а одним из условий переговоров с Москвой должна
стать депутинизация России и процесс, который прошла Германия после
Гитлера.
Польская элита прекрасно понимает, что сейчас на Западе лишь один
безусловный лидер – США. Былые европейские игроки в лице Великобритании,
Франции и Германии отошли на второй план. Поэтому польская элита хочет
быть вассалом США и радостно предоставляет американцам польский народ в
роли «пушечного мяса». Ведь создание на территории Польши военной
инфраструктуры за счёт бюджета НАТО вынуждает модернизировать
сопутствующую гражданскую – расширять шоссе, укреплять мосты, увеличивать
высоту эстакад. Все это служит локомотивом экономического роста страны.
В свою очередь, и американцам нужен сильный союзник, как для политического
порабощения Западной Европы, так и вооружённой борьбы с Россией.
Бандеровская Украина на эту роль явно не тянет и брезгливо рассматривается
глобалистами только в роли рулона туалетной бумаги. Польша – другое дело.
Густонаселённая европейская страна, где элита и народ крепко спаяны между
собой католицизмом, национализмом, спесью и ненавистью к России за
многовековые исторические обиды.
Получив вожделенный статус ближайшего европейского союзника США,
Варшава буквально выпрыгивает из штанов, чтобы заслужить максимальное
одобрение Вашингтона и сыграть роль лидера «новой Европы». Она не только
усиленно протискивается на место в тройке ЕС (освободившееся после ухода
Великобритании), но и планирует оттеснить Брюссель, Берлин и Париж на
вторые роли. В этом плане показательны требования Польши к Германии
выплатить многомиллиардные репарации за Вторую мировую войну, а также
ведущая роль Варшавы в принятии всё новых антироссийских санкций и
военных мер по поддержке бандеровской Украины, чему Брюссель, Берлин и
Париж вынуждены в определённой степени следовать.
Одновременно внутри Польши идёт жёсткий процесс декоммунизации
(фактически дерусификации), которому украинские нацисты могут только
позавидовать. В 1996 году в Польше был принят «Закон о люстрации», который
позволил уволить с государственной службы всех, кто был связан «с
коммунистическими спецслужбами». С 2016 года в Польше действует закон «О
запрете пропаганды коммунизма или иного тоталитарного строя». В рамках его
реализации уничтожаются памятники и захоронения русским солдатам,
освобождавшим Польшу от гитлеровской оккупации, в культурной сфере
официально запрещены постановки пьес опер, музыки великих русских
писателей и композиторов. Из органов власти изгоняются все, кто когда-то
учился в русских университетах.
Прикрываясь «российской агрессией на Украине», польское руководство с 2014
года проводит (в основном на американские и европейские деньги)
беспрецедентное увеличение боевого потенциала своих вооруженных сил. В
период с 2015 по 2022 годы Польша удвоила свой золотой запас, увеличила
военный бюджет с 10 до 22 млрд долларов, а согласно закону 2022 года «О
национальной обороне Польши» планирует в ближайшее время вдвое
увеличить численность армии и войск территориальной обороны – до 400 тысяч
человек.
Одновременно Польша приняла около сотни «Программ технической
ных системных проблем, которые на
фоне колоссальных военных расходов и возможного прекращения финансовой
помощи со стороны ЕС, рискуют подорвать социально-экономическую
стабильность внутри страны.
Но для реализации этого сценария России необходимо разгромить
бандеровскую Украину и стереть её с политической карты Европы, тем самым
исключив для блока НАТО сам повод вмешательства во внутрирусские дела. К
сожалению, это не было сделано в 2014 году во время «Русской весны», не
удалось сделать это и в ходе блицкрига 2022 года. А значит – опасность со
стороны спесивой и крайне агрессивной «гиены Европы» только возрастает. И
её необходимо постоянно учитывать, ибо после укрофашистского вермахта это
будет следующий и гораздо более серьёзный противник, с которым придётся
столкнуться Русскому миру.
https://topwar.ru/
**********
2.Польша: гиена Восточной Европы.
Что может быть общего между основоположниками марксизма и советскими диссидентами времён
Брежнева, бежавшими на Запад в поисках колбасы и свободы? Думаете, ничего? Как бы не так! Есть такой
вопрос, в котором голоса бородатых вождей мирового пролетариата сливаются в едином хоре с голосами их
кухонных хулителей из числа антисоветской интеллигенции. Речь идёт об исторической вине России перед
Польшей.
Причины отрицательного отношения Маркса и Энгельса к нашей стране вполне понятны и объяснимы.
Авторы «Коммунистического манифеста» всю жизнь мечтали устроить у себя дома пролетарскую
революцию. Российская же империя порой не давала довести дело даже до буржуазной. Понятно, что от
одного упоминания о русских будущих классиков марксизма просто трясло.
Благодаря антинациональной политике Александра I, подписавшего 14 (26) сентября 1815 года «Акт
Священного Союза», наша страна взяла на себя обязательство поддерживать статус-кво во всех
европейских государствах, даже когда это противоречило её интересам. К сожалению, взошедший на
престол Николай I продолжал скрупулёзно выполнять обязательства своего старшего брата. Именно
стараниями русских войск враждебная России Османская империя в 1833 году была спасена от разгрома
восставшими египтянами, а в 1849-м лишь русские штыки помогли удержаться на шатающемся престоле
другому нашему врагу – австрийскому императору Францу-Иосифу. Впоследствии, когда в 1854 году Россия,
воюя с Англией, Францией и Турцией, ожидала удара в спину от Австрии, Николай Павлович жестоко
раскаивался за столь недальновидную политику:
«Самый глупый из русских государей… я, потому что я помог
австрийцам подавить венгерский мятеж», – признавался царь своему генерал-адъютанту Ржевскому. Увы,
сделанного было уже не исправить.
Выступая 22 января 1867 года в Лондоне на митинге, посвящённом 4-й годовщине польского восстания, Карл
Маркс отметил непреходящие заслуги поляков в спасении Запада от гипотетической русской интервенции:
«Снова польский народ, этот бессмертный рыцарь Европы, заставил монгола отступить». Имелись в виду
польские волнения в Пруссии в 1848 году, якобы заставившие Николая I отказаться от планов вооружённого
вмешательства.
Закончил свою речь основатель вечно живого учения пафосной фразой:
«Итак, для Европы существует только одна альтернатива: либо возглавляемое московитами азиатское
варварство обрушится, как лавина, на её голову, либо она должна восстановить Польшу, оградив себя
таким образом от Азии двадцатью миллионами героев, чтобы выиграть время для завершения своего
социального преобразования»4.
Отличился в прославлении польских националистов и В. И. Ленин:
«Пока народные массы России и большинства славянских стран спали ещё непробудным сном, пока в
этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское
освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения
демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской».
Справедливости ради следует отметить, что, возглавив Советскую Россию, Владимир Ильич радикально
изменил свою польскую политику. Но прошло ещё полвека, и вот уже издающийся в Мюнхене на деньги ЦРУ
журнал «Континент» публикует не менее пафосную передовицу:
«Первое сентября 1939 года навсегда останется в истории человечества как дата начала Второй Мировой
Войны, а 17 число того же месяца для народов нашей страны и России в особенности – это ещё и точка
отсчёта национальной вины перед польским народом. В этот день два тоталитарных режима – Востока и
Запада – при циническом попустительстве свободного мира совершили одно из тягчайших злодеяний
двадцатого века – Третий разбойничий и несправедливый Раздел польского государства…
Разумеется, главную ответственность за содеянное зло несёт политическая мафия, осуществлявшая в ту
пору кровавую диктатуру над народами нашей страны, но известно: преступления совершают люди,
отвечает нация. Поэтому сегодня, оглядываясь в прошлое, мы – русские интеллигенты, с чувством горечи
и покаяния обязаны взять на себя вину за все тяжкие грехи, совершённые именем России по отношению к
Польше…
Но полностью осознавая свою ответственность за прошлое, мы сегодня всё же с гордостью вспоминаем,
что на протяжении всей, чуть ли не двухвековой борьбы Польши за свою свободу, лучшие люди России –
от Герцена до Толстого – всегда были на её стороне».
Как мы види, идеи, высказываемые подписавшей данный опус кучкой представителей местечковой «русской
интеллигенции» (Иосиф Бродский, Андрей Волконский, Александр Галич, Наум Коржавин, Владимир
Максимов, Виктор Некрасов, Андрей Синявский) и примкнувшей к ним каркающей совестью нации в лице
академика Сахарова, как две капли воды похожи на взгляды вождей мирового пролетариата. Однако в
отличие от не обязанных любить Россию Маркса и Энгельса, эти субъекты родились и выросли в стране,
которую потом долго и старательно обгаживали.
Оплёвывание своей Родины, преклонение перед поляками – давняя традиция российской образованщины.
Когда выехавший в эмиграцию А. И. Герцен в июне 1853 года основал в Лондоне «Вольную русскую
типографию», второй из отпечатанных там брошюр стал обширный опус под пафосным названием «Поляки
прощают нас!».
И это не просто отработка денег финансировавших типографию польских спонсоров. Нет, Александр
Иванович явно вкладывает в текст душу. Вот что пишет Герцен о событиях 1772–1795 годов, когда Российская
империя не получила ни кусочка собственно польской земли:
«По клоку отрывала Русь живое мясо Польши, отрывала провинцию за провинцией, и, как неотразимое
бедствие, как мрачная туча, подвигалась всё ближе и ближе к её сердцу… Из-за Польши приняла Россия
первый чёрный грех на душу».
А вот о мятеже 1830–1831 годов:
«После девяностых годов ничего не было ни доблестнее, ни поэтичнее этого восстания… Благородный
образ польского выходца, этого крестового рыцаря свободы, остался в памяти народной».
«…мы виноваты, мы оскорбители, нас угрызала совесть, нас мучил стыд. Их Варшава пала под нашими
ядрами, и мы ничем не умели показать ей наше сочувствие, кроме скрытых слёз, осторожного шёпота и
робкого молчания».
В заключение разбуженный декабристами лондонский изгнанник призывал российскую молодёжь всеми
силами способствовать возврату польским помещикам отобранных имений:
«Соединитесь с поляками в общую борьбу “за нашу и их вольность”, и грех России искупится».
Создатели марксизма-ленинизма, духовный отец террористов-народовольцев, диссиденты брежневской
эпохи… Какое поразительное родство душ! Перефразируя Маяковского, можно сказать:
Нет дороже западнику всякому
Эстафеты русофобского юродства:
Мы говорим Маркс, подразумеваем – Сахаров,
Мы говорим Энгельс, подразумеваем – Бродский!
Сегодня эта эстафета успешно продолжается. Вот что пишет известный либеральный тележурналист Николай
Сванидзе:
«Вся история этого народа за последние 200 лет есть история борьбы за то, чтобы хоть немного пожить
отдельно от России. “Двести лет вместе” – сказал бы классик. Срок достаточный. И мы их здорово
достали. Началось ещё с разделов Польши при Екатерине, но то были цветочки. Продолжилось при
Николае I, когда подавили польское национальное восстание, а наш великий поэт в гражданском порыве
определил это как “братский спор славян между собою”. Поляки были не вполне согласны с нашим
великим поэтом: им хотелось бы, чтобы при братском споре один из братьев, тот, что поздоровее, не так
больно пинал другого брата ногами по голове. Потом было ещё много чего, но особенно удались
финальные аккорды нашего братства: делёж Польши между Гитлером и Сталиным, депортации, Катынь,
затем отказ в помощи Варшавскому восстанию и, наконец, на десерт – насильственное насаждение
советской власти, включение Польши в качестве одной из провинций в состав Восточно-европейской
империи».
А вот откровения режиссёра Станислава Говорухина в эфире радиостанции «Эхо Москвы» 24 ноября 2009
года (передача «Клинч: Россия и Польша»):
«Россия – злопамятное государство. Казалось бы, надо было бы укреплять дружбу с соседями, но у нас
совсем недавно ввели новый праздник – 4 ноября. Ни один человек не знал, что это такое, зачем, почему.
Потом объяснили – оказывается, 400 лет назад изгнали поляков из Кремля. Вот злопамятность. И после
этого мы хотим, чтобы между нашими государствами были хорошие отношения?»
Реплики Говорухина оказались настолько одиозными, что не выдержал даже ведущий передачи, либерал и
католик Сергей Бунтман, начавший робко возражать «православному режиссёру-патриоту». Однако
Говорухин, подобно токующему тетереву, слышит только себя, продолжая вдохновенно нести чушь:
«С. Говорухин: Большинство – я вас уверяю – большинство по сей день знает, что в середине сентября
1939 года Красная армия пришла на помощь Польше и не дала Гитлеру захватить половину страны, и
таким образом как бы спасла их. Кому сейчас объяснишь, что поляки воевали с нами – потому что
происходило вторжение. А те, кто не стал воевать и поддался на уговоры, как эти несколько тысяч
офицеров, которым пообещали мир, свободу, – они были расстреляны под Катынью. Никто ничего не
знает, вот откуда идёт вся беда. Никто не знает, что когда в Варшаве началось восстание в 1944 году,
наши войска стояли на другом берегу реки и ждали, когда оно будет подавлено.
С. Бунтман: Говорят, что не могли. Они ушли на несколько километров на запад.
С. Говорухин: Но поскольку восстание было организовано Лондоном, поэтому войска маршала
Рокоссовского ждали, когда восстание будет подавлено, тогда войска перейдут. У поляков из всех наших
соседей, конечно, более всего Россия за последние два века Россия поиздевалась над поляками.
Вспомните, и польские цари были, русские самодержцы, вспомните польские восстания, жёстко и
кроваво подавленные, разделы Польши. Я уже не говорю, что даже в 20-м году, когда закончилась
Гражданская война, вдруг Красная Армия попёрла на Варшаву.
С. Бунтман: Но до этого польская армия пошла на Киев, прежде чем Красная Армия пошла на Варшаву, и
Киев был взят.
К. Занусси (польский режиссёр): Был взят, но не присоединён к Польше. Конечно, интересом Польши была
независимая Украина.
С. Говорухин: Но самое страшное зло, конечно, которое было причинено, – это 1939 год, Варшавское
восстание 1944 года и то, что, конечно, поляки не могут быть нам благодарны за то, что мы сделали их
страной народной демократии».
Происходит именно то, о чём я уже говорил выше. Любая действительная или мнимая обида, когда-либо
нанесённая Польше Россией, старательно ставится нам в вину, в то время как враждебные действия поляков
против нашей страны демонстративно игнорируются. Каяться за разделы Польши – долг «русского
интеллигента», вспоминать о Смутном времени и польских оккупантах в Кремле – проявление
злопамятности.
Если верить всем этим интеллигентским завываниям, получается, что на протяжении сотен лет наши
соотечественники только и думали о том, как бы посильней обидеть бедную и несчастную Польшу. Из века в
век в любом русско-польском конфликте Россия заведомо не права (
«мы виноваты, мы оскорбители»), в то
время как Польша по определению –
«правая, многострадальная»12.
Что ж, давайте посмотрим, как всё было на самом деле.

Спор славян между собою
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
А. С. Пушкин. Клеветникам России
Стартовые условия для обеих славянских держав были примерно равными. Польское и русское
централизованные государства появились на исторической сцене почти одновременно. Так же почти
одновременно они приняли христианство: поляки католичество в 966 году, русские православие в 988 году.
Вопреки пушкинским строкам, отношения Польши и Киевской Руси не отличались ярко выраженной
враждебностью. Впрочем, не стоит впадать и в другую крайность, как это делали советские историки, верные
принципам коммунистической политкорректности:
«Всесторонний и непредвзятый анализ сохранившихся источников не оставляет камня на камне от
созданной буржуазно-националистической историографией легенды об извечном польско-русском
антагонизме.
В рассматриваемое время на это не было даже никакого намёка. В этом лучше всего убеждает
отношение к Болеславу Храброму русских летописцев, нашедших в себе достаточно объективности и
благородства, чтобы подчеркнуть его ум и храбрость».
Интересно, что насчёт отношения русских летописцев к польскому правителю высказывается и прямо
противоположное мнение:
«С неприязнью описан польский король Болеслав I Храбрый, в 1018 г. захвативший Киев. Он якобы даже
“на кони не могы седети”, поскольку у него “черево толъстое”. В это чрево, словно нечистой силе, русские
ратники угрожали воткнуть “тростие”»14.
Особенно забавно, что оба автора трактуют один и тот же эпизод из «Повести временных лет»:
«В год 6526 (1018). Пришёл Болеслав на Ярослава со Святополком и с поляками. Ярослав же, собрав русь,
и варягов, и словен, пошёл против Болеслава и Святополка и пришёл к Волыню, и стали они по обеим
сторонам реки Буга. И был у Ярослава кормилец и воевода, именем Буда, и стал он укорять Болеслава,
говоря: “Проткнём тебе колом брюхо твоё толстое”. Ибо был Болеслав велик и тяжек, так что и на коне не
мог сидеть, но зато был умён. И сказал Болеслав дружине своей: “Если вас не оскорбляет попрёк этот, то
погибну один”. Сев на коня, въехал он в реку, а за ним воины его, Ярослав же не успел исполчиться, и
победил Болеслав Ярослава. И убежал Ярослав с четырьмя мужами в Новгород. Болеслав же вступил в
Киев со Святополком».
Лично я не вижу в этом отрывке ни восхваления, ни охаивания Болеслава. Летописец излагает события
достаточно нейтрально, отмечая как ум польского князя, так и его толстое брюхо.
Что же касается отношений Польши и Руси,
«всесторонний и непредвзятый анализ сохранившихся
источников» показывает, что они были умеренно-враждебными, как и полагается между сильными соседями
эпохи раннего феодализма. Когда после смерти в 1015 году великого киевского князя Владимира
Святославовича среди его сыновей началась междоусобица, потерпевший поражение Святополк (вошёл в
историю как Святополк Окаянный) бежал к своему тестю, правителю Польши. Болеслав I Храбрый пришёл на
помощь зятю. Вместе с польским войском шли 300 немцев, 500 венгров и 1000 печенегов. Разбив 22 августа
1018 года в сражении на берегу Западного Буга войско Ярослава Мудрого, 14 сентября Болеслав со
Святополком заняли Киев16.
Вступая в Киев, Болеслав ударил мечом по Золотым воротам. Результат этого «подвига» оказался вполне
предсказуемым – ворота не пострадали, зато на мече появилась зазубрина. Меч получил гордое имя
«Щербец» и с тех пор использовался при коронации польских государей.
В благодарность за оказанную помощь Святополк отдал тестю «червенские грады» – Перемышль, Червен и
другие города по левому берегу Западного Буга, присоединённые к Руси в 981 году. Кроме того, Болеслав
вывез киевскую казну и угнал многочисленный полон (около тысячи человек), включая сестру Ярослава
Предславу, которую сделал своей наложницей.
С точки зрения польских интересов Болеслав поступил вполне логично. Муж дочери возведён на киевский
престол, однако сильный восточный сосед остаётся расколотым: Святополк правит в Киеве, Ярослав
удерживает Новгород. А ведь есть ещё их брат Мстислав, который княжит в Тмутаракани, однако вполне
может вмешаться в борьбу за власть над Русью (что он и сделал несколько лет спустя), и племянник
Брячислав Изяславич, правящий Полоцким княжеством. Казалось, что восточным соседям Польши предстоит
долгая и кровопролитная междоусобица.
К сожалению для Болеслава, эти расчёты не оправдались. Без польской поддержки Святополк удержаться не
смог.
Уже в следующем году Ярослав Мудрый с помощью новгородцев сумел вернуться в Киев. В 1019 году в битве
на реке Альте Святополк был окончательно разгромлен. В 1021 году Ярослав заключил мир с Брячиславом,
предварительно разбив последнего в битве на реке Судоме. Гораздо более опасным противником оказался
Мстислав, которому Ярослав в 1023 году проиграл битву при Листвице. Однако Мстислав не стал
претендовать на киевское княжение. В результате братья заключили мир, разделив русские земли между
собой: области по восточную сторону Днепра отошли к Мстиславу, а по западную – к Ярославу19.
Тем временем Болеслав I в течение многих лет безуспешно добивался королевского титула от римского папы
и германского императора, но, так и не дождавшись официального признания, в 1025 году самовольно
провозгласил себя королём20. Впрочем, долго наслаждаться высоким статусом польскому монарху не
пришлось – в том же году Болеслав умер. Корону унаследовал его средний сын Мешко I1. Изгнанные новым
польским королём старший брат Бесприм и младший Оттон нашли убежище на Руси.
За время своего долгого правления воинственный Болеслав умудрился испортить отношения со всеми
соседями. Продолжая эту политику, его сын в 1028 году начал войну против Германской империи, опустошив
саксонские земли и уведя большое количество пленных. В 1030 году Мешко вновь вторгся в приграничные
имперские области.
Однако тут вмешался Ярослав. В 1030 году киевский князь отбил у поляков город Белз на Волыни. А в
следующем году состоялся совместный русско-немецкий удар. Германский император Конрад II двинулся на
Польшу с запада, Ярослав Мудрый вместе со своим братом Мстиславом – с востока. При русских князьях
находились и братья Мешко II, Бесприм и Оттон.
В результате Ярослав вернул Червенскую землю под власть Киева, русские войска угнали многочисленный
полон. Пленные поляки были расселены Ярославом на реке Роси. Мешко II поспешил заключить мир с
Германией, уступив ей часть Лужиц, а затем бежал в Чехию, которая, пользуясь выгодной обстановкой, тоже
поучаствовала в разделе Польши, присоединив Моравию, а позднее и Силезию.
«Итак, далеко перешагнувшая за рамки этнографически польских земель раннефеодальная монархия
Болеслава Храброго оказалась довольно эфемерным и недолговечным образованием. Пользуясь
внутренним ослаблением Древнепольского государства, Чехия и Русь легко вернули себе захваченные
польскими феодалами земли – Моравию и Червенские города. В этом случае (1031 г.) они выступали
против Польши как союзники, координируя свои действия с Империей».
Этот эпизод тысячелетней давности мог бы стать одной из «жемчужин» коллекции
«тяжких грехов,
совершённых именем России по отношению к Польше», за которые нам следует неустанно каяться. «Русско-
немецкий сговор», «удар в спину», «раздел Польши» – ни дать ни взять «пакт Молотова-Риббентропа»
в средневековом исполнении. Увы, не знающая истории своей страны скудоумная и невежественная
российская либеральная интеллигенция просто не подозревает об этом «преступлении».
Возведённый с русской и немецкой помощью на польский трон Бесприм правил недолго, и уже в следующем
1032 году был убит заговорщиками. Мешко II вернул себе власть, но был вынужден отказаться от
королевского титула, став просто князем. В 1034 году он также был убит.
В Польше наступило время смуты. В 1037–1038 годах страну потрясло массовое антифеодальное
крестьянское восстание30. Опираясь на народное ополчение, поморская и мазовецкая знать сумела
добиться полного отделения Поморья и Мазовии. Ситуацией поспешил воспользоваться чешский князь
Бржетислав, совершивший в 1038 году опустошительный поход на Польшу.
В этой обстановке сын Мешко II Казимир обратился за помощью сперва к Германии, а затем и к Руси. Союз с
киевским князем был скреплён в 1039 году женитьбой Казимира на сестре Ярослава Мудрого Марии
Добронеге. Дата рождения Добронеги неизвестна, но поскольку она дочь князя Владимира, это произошло
не позже 1015 года, то есть на момент свадьбы ей исполнилось не меньше 24 лет. По меркам того времени
сестра Ярослава считалась перестарком, к тому же она была старше своего мужа34. Впрочем, остро
нуждавшегося в русской помощи польского князя вряд ли волновали подобные мелочи.
В связи с браком Казимир вернул 800 русских пленных из числа угнанных в 1018 году Болеславом I. Согласно
мирному договору с Ярославом Червенская земля, а также Белз и Берестье отходили к Руси.
Вскоре русско-польский союз был подкреплён ещё одним династическим браком: второй сын Ярослава
Выполняя союзнический долг, Ярослав совершил серию походов на Мазовию. О количестве этих походов –
два (1041 и 1047,три (1041, 1043 и 1047 гг.) или четыре (1039, 1041, 1043 и 1047 гг.) – историки к
согласию не пришли, однако результат их известен – мазовецкий князь Моислав был убит, а Мазовия
возвращена под власть Польши40.
После смерти в 1054 году Ярослава Мудрого в Киеве стал править старший из остававшихся в живых его
сыновей Изяслав. Однако в 1068 году он был свергнут восставшими киевлянами. Киевским князем стал
освобождённый ими из тюрьмы полоцкий князь Всеслав. Изяслав бежал в Польшу, где к тому времени правил
Болеслав II, сын Казимира от Марии Добронеги. Болеслав не оставил родственника без помощи, лично
выступив с войском в поход на Киев. Всеслав уклонился от сражения и бежал. 2 мая 1069 года Изяслав вновь
занял киевский престол. В отличие от 1018 года, эти события не повлекли территориальных уступок
Польше.
В 1073 году Изяслав опять был изгнан из Киева, теперь уже собственными родными братьями Святославом и
Всеволодом. Лишённый власти князь вновь бежал в Польшу. Однако на этот раз польский родственник,
выражаясь языком современных «эффективных менеджеров», «кинул» Изяслава – взяв у беглого князя
деньги, в помощи отказал и велел покинуть свою страну.
Как сетовал по этому поводу римский папа Григорий VII в письме Болеславу II от 20 апреля 1075 года:
«Беззаконно присвоив себе казну русского князя, ты нарушил христианскую добродетель. Молю и заклинаю
тебя именем божьим отдать ему всё взятое тобою или твоими людьми, ибо ослушники не внидут в царствие
небесное, если не возвратят похищенного".
Папская забота вполне понятна, если учесть, что Изяслав пообещал в случае возвращения к власти сделать
Киевскую Русь вассалом римского престола44.
Однако Болеслав не внял призыву, и для этого была весомая причина. К тому времени он уже успел
заключить договор со Святославом. В 1076 году русские войска, возглавляемые сыном Святослава Олегом и
сыном Всеволода Владимиром Мономахом, оказали помощь полякам в войне против чешского князя
Вратислава II.
Ситуация изменилась после смерти Святослава 27 декабря 1076 года. Тут же вспомнив о «христианской
добродетели», Болеслав отправился в поход на Русь. Однако до Киева польские войска не дошли. Изяслав и
Всеволод сумели договориться полюбовно, после чего 15 июля 1077 года Изяслав в третий раз занял
киевский престол.
Постепенно обе страны всё глубже погружались в феодальную раздробленность. На Руси эти процессы
начались после смерти Ярослава Мудрого, в Польше – с начала 1080-х годов, а особенно после смерти в 1138
году Болеслава III Кривоустого.
Русские и польские князья охотно заключали союзы, подкрепляя их династическими браками. Так, в 1103 году
киевский князь Святополк Изяславич выдал свою дочь Сбыславу за только что вступившего на престол 17-
летнего польского князя Болеслава III Кривоустого. Поскольку жених и невеста приходились друг другу
кровными родственниками, краковский епископ Балдвин выхлопотал в Риме у папы Пасхалия II специальное
разрешение, сославшись на необходимость
«этого брака для родины».
Необходимость действительно присутствовала, поскольку Болеслав III вёл в это время упорную борьбу за
власть со своим старшим братом Збигневом и отчаянно нуждался в союзниках. В 1106 году он «
с большой
поспешностью собрал своё войско и отправил послов к королю русских [Святополку] и венграм за помощью.
И если бы он ничего не смог сделать сам по себе и с их помощью, то он своим промедлением погубил бы и
само королевство, и всякую надежду на его восстановление». Несмотря на угрозу со стороны половцев
Святополк Изяславич послал на помощь зятю войско во главе со своим сыном Ярославом48.
После смерти Болеслава III его сын от Сбыславы Святополковны Владислав II заключил союз с киевским
князем Всеволодом Ольговичем, скреплённый в 1141 году женитьбой сына Владислава II Болеслава Высокого
на дочери Всеволода Звениславе.
Союзники неоднократно приходили на помощь друг другу. Так, в 1140 году Владислав II совершил поход на
Волынь против врагов Всеволода. В 1142 году он сам получил русскую помощь против своих братьев,
мазовецкого князя Болеслава IV и великопольского князя Мешко III. В 1144 году войско Владислава
участвовало в походе Всеволода на Галич.
В 1145 году на съезде русских князей в Киеве с подачи Всеволода было принято решение помочь Владиславу
в борьбе с его братьями. В поход направились войска Игоря Ольговича, Святослава Ольговича, а также
волынская рать. В результате братья Владислава были «принуждены к миру» и уступили ему четыре города. В
качестве платы за помощь русские получили город Визну, а также угнали многочисленный полон.
Как известно, в эторемя произошёл окончательный разрыв между православием и католицизмом: в 1054
году римский папа и константинопольский патриарх предали друг друга анафеме. Естественно, что все эти
русско-польские союзы вызывали недовольство православного духовенства.
«Иже дщерь благоверного князя даяти замуж в ину страну, идеже служат опреснокы.
‹…› недостойно зело и
неподобно правоверным», – писал в 1080-е годы киевский митрополит Иоанн II. Несколько десятилетий
спустя в адресованном киевскому князю Изяславу Мстиславичу поучении «О вере христианской и
латинской» киево-печорский игумен Феодосий Грек категорически требовал не отдавать дочерей замуж за
католиков и не брать в жёны католичек.
Однако, несмотря на старания церковных иерархов поссорить родственные народы, русские и польские
князья продолжали охотно родниться. Так, младший сын Болеслава III Казимир II
1177 году правителем Польши, был женат (с 1163 года) на дочери киевского князя Ростислава Мстиславича
Елене. Сам он в 1178 году выдал свою дочь за Всеволода Святославича Чёрмного, сына киевского князя
Святослава Всеволодовича.
Тесные связи наблюдались не только на княжеском уровне. Так, среди русских воевод в 60–70-х годах XII века
мы встречаем поляка Владислава Вратиславича.
Таковы были русско-польские отношения в домонгольское время.
https://www.litres.ru/
**********
3.Как Польша превратилась в
«гиену Европы»

Участие Сталина в последнем на сегодняшний
день разделе Польши дает современной
Варшаве повод уравнивать его с Гитлером и
говорить о «равной» ответственности СССР и
Рейха за начало войны. При этом намеренно
забываются очень важные подробности, благо
они выставляют Польшу в предельно черном
свете и делают той самой «гиеной Европы», о
которой писал Черчилль.
Ровно 80 лет советские войска перешли государственную
границу Польши, чтобы присоединить к СССР земли
Западной Украины и Западной Белоруссии. Это
подразумевали секретные протоколы к пакту Молотова –
Риббентропа, причины подписания которого газета
ВЗГЛЯД подробно разбирала ранее. В то же время у
СССР, по сути, не было выбора: немецкая армия не
собиралась останавливаться на «своей половине» Польши
и продвигалась вперед, так что альтернативой
присоединению к СССР для этих регионов было
превращение в марионеточные государственные
образования, полностью подконтрольные Рейху.
Проще говоря, или СССР расширяется на польские земли,
или получает гитлеровскую военную машину
непосредственно у своих границ.
В этих обстоятельствах замешана политическая интрига –
территориальный реванш на восточном направлении за
проигранную войну 1920 года очевидно входил в планы
Сталина. Существовала выраженная установка на
возвращение СССР фактически к границам Российской
империи, эдакий экспорт социализма не в целом по ми
(как при Ленине), но хотя бы в рамках некогда своих
территорий.
И все же неотменяемый факт заключается в том, что
перед Москвой стояла именно та дилемма «или-или»,
которая описана выше. Третьего варианта просто не было,
так что решение представляется очевидным.
С политической точки зрения обставлено оно было почти
безупречно. Красная армия перешла границу только
тогда, когда Польши как суверенного государства уже не
существовало, когда пала ее столица, власти оказались в
бегах, а война с немцами была уже полностью проиграна.
В таких условиях Москва бралась защитить «братские
народы» от Гитлера, поскольку сама Польша сделать
этого не могла и, стоит подчеркнуть, включилась в
навязанную ей игру, поскольку войну СССР, несмотря на
аннексию территорий, так и не объявила.
Однако современное польское правительство описывает
произошедшее исключительно как «нож в спину»,
возлагая на Берлин и Москву равную ответственность за
«развязывание Второй мировой войны».
Это чрезвычайно лицемерная позиция, если знать, что
Польша 1930-х годов не мыслила себя иначе, кроме как в
противостоянии СССР. Просто война, с ее точки зрения,
должна была начаться в другой конфигурации: Варшава и
Берлин против Москвы. Так называемая ягеллонская
идея, взятая на вооружение Юзефом Пилсудским,
подразумевала строительство в Восточной Европе
федеративной империи с Польшей во главе, для чего
территории СССР необходимо было резать кусочками.
Этой идее была фанатично подчинена польская элита, что
в конце сгубило и ее коллективный разум, и ее саму как
политическое явление.
Кстати, с Гитлером и нацистской
элитой произошло нечто похожее и в той
же последовательности.
От альтернативного варианта развития событий (войны с
Германией) Польшу, как ей казалось, надежно страхуют
гарантии от Британии и Франции. С Москвой же
заключать какие-либо союзнические альянсы Варшава
категорически отказывалась по идеологическим
причинам.
То, что в итоге пошло не по плану (Советский Союз
отказался быть жертвой и обернул ситуацию в свою
пользу) – это, конечно, большое горе, но горе
исключительно польское. Выставляя ту Польшу невинной
жертвой Гитлера и Сталина, современная Польша
пытается заболтать очевидную мысль о том, что
государство Пилсудского и Ко нужно жалеть в
предпоследнюю очередь, так как последнее место Гитлера
не оспаривает никто.
Это был авторитарный, клерикальный, репрессивный
режим с мечтами о колониях, концентрационными
лагерями для оппозиции и специальными партами для
евреев. Та Польша и политически, и, что особенно важно,
идеологически мыслила себя естественным союзником
нацистского проекта.
Пилсудский был первым в Европе, кто подписал с
нацистами договор о ненападении. На его похоронах,
последовавших вскоре после этого, присутствовал Геринг,
а Гитлер посетил по такому случаю мессу в Берлине.
Режим, прозванный «режимом санаций» (то есть
очищения от «пятой колонны», коммунистов,
безбожников, грешников, евреев и т. д.), жил грабежом,
провоцируя окружающих и регулярно воюя с соседями за
их земли – с Чехословакией, Литвой, СССР и разного
рода национальными образованиями, возникавшими в
конце Первой мировой войны как грибы после дождя.
Земли, занятые Красной армией в 1939-м, – это были
примерно те же самые земли, которые Пилсудский
отвоевал у советской власти, воспользовавшись
революционной неразберихой. Ответ большевиков
закончился для них военным поражением, десятками
тысяч пленных красноармейцев и десятками тысяч их
смертей в польских «лагерях смерти» – провозвестниках
немецких концлагерей.
Советская власть Польше за это, конечно же, мстила, но в
то же время возвращала свое. А заодно (в свете скорого
присоединения) вернула Литве Вильнюс, потерянный ею
в рамках очередной польской интриги. Когда Лига наций
отписала город литовцам, Пилсудский сымитировал
мятеж в войсках, занял ими литовскую столицу,
организовал там марионеточное государство Срединная
Литва, а потом присоединил его к Польше.
Смириться с этим фокусом литовцев заставил ультиматум
наследников Пилсудского, опорой для которого выступил
тот самый естественный союзник – Гитлер. Для Варшавы
и Берлина это было своего рода дипломатическим
разменом: Литва отказывается от претензии на Вильнюс
под давлением Германии, а Польша признает нацистский
аншлюс Австрии.
Но главным символом польско-нацистского братства стал,
разумеется, раздел демократической Чехословакии, по
которому Польша прибрала к рукам ту часть Тешинской
области, которую не сумела завоевать в 1919-м. Жадность
была столь сильна, что поляков не напугала даже угроза
Москвы разорвать договор о ненападении. Впрочем,
примерно этого они как раз и добивались, а некоторые из
них этого даже не отрицают.
«Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти
такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели
Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где
Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы
парад победоносных польско-германских войск». Таково
мнение польского профессора Павла Вечоркевича,
высказанное им в интервью официальной газете
Rzeczpospolita. Но эту газету такими воззрениями на мир
давно уже не удивишь.
Роль Польши в уничтожении Чехословакии. Уинстон
Черчилль сравнил ее с поведением гиены. И, подчеркнув
храбрость поляков в различные периоды истории,
припечатал:
«Храбрейшими из храбрых слишком
часто руководили гнуснейшие из гнусных!
И все же всегда существовали две
Польши: одна боролась за правду, а
другая пресмыкалась в подлости».
Немаловажно, что это цитата из его книги «Вторая
мировая война», написанной уже в годы холодной войны,
когда британец дал своему антикоммунизму полную
волю, а эмигрантское польское правительство, из тех
самых «подлецов» состоящее, казалось очевидным
союзником Лондона.
Но насколько очевидным, настолько же и
бессмысленным.
В дни описываемых событий находящийся в жесткой
оппозиции к линии «умиротворения Гитлера» Черчилль
прокомментировал действия СССР против Польши так:
«Совершенно очевидно, что русские армии должны
стоять на этой линии для того, чтобы обеспечить
России безопасность от нацистской угрозы. Создан
Восточный фронт, на котором нацистская Германия не
осмелится наступать. Когда герр фон Риббентроп на
прошлой неделе явился по специальному приглашению в
Москву, ему пришлось столкнуться и примириться с тем
фактом, что замыслам нацистов в Прибалтике и в
Украине не суждено воплотиться в жизнь».
В долгосрочном плане он в своих прогнозах, конечно,
ошибся, но польский вопрос, сиречь вопрос черной
неблагодарности, не отпускал его вплоть до конца
войны – по понятным причинам. Применительно к
истории Варшавского восстания газета ВЗГЛЯД уже
писала о мечте, которую наследники Пилсудского
вынашивали до последнего: не дожидаясь падения
Берлина, повернуть английские, французские,
американские, польские, а может быть даже и немецкие
штыки на Москву. Черчилль видел в СССР угрозу, но, как
и Рузвельт, прекрасно осознавал утопичность таких
планов, а поляков находил надоедливыми и вредными –
силой, которая оторвалась от реальности и пытается
вбить клин между союзниками.

Однако поляки упрямо действовали по принципу
«наглость – второе счастье». Как и в случае с аннексией
Западной Белоруссии и Западной Украины. Как и в случае
со Срединной Литвой. Как и в случае раздела
Чехословакии, когда для послов стран-
союзников, Британии и Франции, вдруг оказались
закрыты все польские двери. Как и в случае подготовки
диверсий в тылу Красной армии в последний год войны.
Но эта же самая наглость в конце концов и сгубила
«режим санаций», переживший политическое
банкротство в два этапа – на событиях 1939-го и после
неминуемого поражения Варшавского восстания. В июле
1945-го Великобритания и США перестали признавать
польское правительство в изгнании, но современные
польские власти, сформированные из национал-
консервативной партии «Право и справедливость»
Качиньского, видят себя политическими наследниками
именно этих людей, некогда бросивших в топку своих
неадекватных воззрений на политику миллионы
сограждан.
В ходе Второй мировой Польша в процентном
соотношении потеряла больше населения, чем кто-либо
другой – почти 18%, или 6,2 миллиона человек. Но
«героические черты характера польского народа не
должны заставлять нас закрывать глаза на его
безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда
веков причиняли ему неизмеримые страдания», – писал
по этому поводу все тот же Черчилль.
Если бы фанатики в Варшаве уняли свои непомерные
имперские амбиции, если бы отказались от
наполеоновских планов по противостоянию СССР, если
бы не противились совместному союзу против Гитлера с
Москвой, Парижем и Лондоном, многих из этих жертв
удалось бы избежать.
Но Варшавой был сделан фантастически глупый выбор в
пользу подлизывания к нацистскому шерхану, потому что
только очень глупые люди не понимали неизбежности
гитлеровского вторжения при наличии на карте Польского
коридора и немецкого населения в польских границах. В
итоге тигр гиену сожрал – реальность просто не
подразумевала иного. Однако ее наследники по-прежнему
винят в этом кого угодно, а прежде всего – все столь же
ненавистную им Москву, но только не собственную
«кровь» и национальный гонор, связывающий более чем
столетний период польской независимости.
https://vz.ru/
*****
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
4 ноября 2025 года