Мечта Коли Дорожкина

            Одни ждут выхода на пенсию как манны небесной, другие - боятся её как чёрт ладана. Обычно такие контрастные настроения появляются у людей на закате их трудовой деятельности. Это нормально. Но когда о статусе пенсионера мечтает школьник, то не сразу сообразишь как на это реагировать. Да оно и понятно, ведь подобное случается не часто.

Именно таким, исключением из правил, и был Коля Дорожкин, ученик четвёртого класса. Он очень завидовал пенсионерам, обитающим в их дворе. Юному Коле казалось, что это самые счастливые люди на свете. Они были предоставлены самим себе, и никто их без конца не наставлял: сделал дело - гуляй смело!
 
Тащась по утрам в ненавистную школу, с тяжёлым ранцем за спиной, Дорожкин обычно наблюдал одну и ту же картину: во дворе прохаживались или просто сидели на лавочках свободные от всяких трудов седовласые счастливчики. Они никуда не спешили, не боялись получить в школе двойку, а с умилением наблюдали за суетящимися вокруг корки хлеба голубями, читали газеты или просто дремали, куняя носами.

А когда, с тяжёлой от знаний головой, он возвращался с уроков домой, то невольно обращал внимание на завсегдатаев двора, пенсионеров: они играли в домино или шашки, о чём-то оживлённо спорили и беззаботно смеялись.

"Вот это жизнь! - вздыхал Коля Дорожкин. - А мне - иди домой, выслушивай мамины нотации, выполняй домашнее задание. Но когда же заниматься тем, что мне нравится?" Времени на игры во дворе и на просмотр мультиков оставалось до обидного мало. Он считал, что это не честно, когда детство у детей отбирать можно, а старость у стариков отбирать нельзя.

От взрослых Дорожкин слышал, что пенсию ещё нужно заработать, заслужить, - вот школа и есть первая ступенька к ней.
"Значит пенсия для человека - самое ценное, если для выхода на неё требуется окончить десятилетку, а потом ещё очень долго ходить на работу", - пришёл он к выводу. Эта мысль крепко засела в глубинах его подсознания и стала желанной мечтой.


           ...Прошли годы. Остались позади: школа, служба в армии, институт. И вот, уже совсем взрослый Николай Дорожкин начал работать, обзавёлся семьёй, воспитал детей, построил дачу. При всём при том подметил одну закономерность: каждый новый этап, очередной жизненный поворот он начинал бодро, вдохновенно, но со временем энтузиазм почему-то угасал и приходило желание освободиться от надоевшей рутины.

"Ничего, будет и на моей улице праздник!" - утешал сам себя Дорожкин, имея ввиду неизбежный выход на заслуженный отдых.

Верить в нечто хорошее, ожидающее нас впереди всегда приятно, ведь так легче переносить, встречающиеся на нашем жизненном пути, трудности.
 
Кто-то сравнил нашу жизнь с поездом, в котором мы едем от рождения до тризны. И по ходу следования поезд делает остановки на станциях и полустанках, где с нами что-то происходит: мы называем это - переменами. Выход на пенсию - это предпоследняя остановка "поезда жизни".
 
И когда на этой станции сошёл Дорожкин, то на первых порах он чувствовал себя словно бабочка на лесной лужайке в погожий летний день, порхающая с цветка на цветок, и спешащая насладиться приятным нектаром.

Никто ему не мешал пребывать в таком радушном настроении: дети уже жили отдельно, а жена продолжала ходить на работу, так как была моложе Дорожкина и пенсию ещё не заслужила.

Наш герой стал жить по солнцу. Долой часы-диктаторы, вечно подгоняющие и укоряющие за опоздание, за потерянное время! Он спал сколько ему хотелось, а пищу принимал, когда имел аппетит.

В хорошую погоду Дорожкин совершал моцион в парке, а в ненастную - читал любимых классиков или смотрел телевизионные программы, исключительно те, что ему нравились. Никакого насилия над своей натурой он уже не допускал.

С родственниками и друзьями Дорожкин продолжал общаться, но как-то натянуто, с оглядкой, словно опасался: как бы кто не похитил у него или умалил самое ценное его достояние - чувство безмятежности. Ведь ещё древние говаривали: "Не спеши делиться своей радостью, если не хочешь угасить её!"

          Но вот прошёл год, потом ещё один и Дорожкин почувствовал: время замедлило свой ход, стало тягучим словно патока. Поначалу ему это даже нравилось: никаких авралов и срочных дел. Да вот беда: стало притупляться, а затем и вовсе пропало чувство эйфории от полученной им независимости. Более того, его стало посещать плохое настроение: покой уже не приносил удовлетворения.

"А может истина таки в вине? Возможно моя душа требует встрясок и адреналина?" - предположил наш герой, но тут же отмёл эту идею: алкоголь ему был противопоказан из-за барахлящей печени.

Близкие и друзья были уверены, что это у Дорожкина кризис старшего возраста и выйти из него помогает повышенная физическая активность на свежем воздухе. Не мешкая, они составили плотный график: кто и когда берёт его в лес по грибы, на рыбалку, на охоту, копать картошку, помогать строить баню и так далее.

Эта стратегия уже стала приносить плоды, но тут у Дорожкина прихватило поясницу, и родственники призвали на помощь костоправа.

После его усердных манипуляций с позвоночником и дёрганий за нижние конечности, пострадавший не мог без боли даже пошевелиться.

Дорожкин был напуган: так больно ему ещё никогда не было. И лишь только спина отпустила, он отправился в поликлинику, выяснить, что это с ним было и что ему делать, дабы подобное не повторилось.

После всевозможных анализов, ренгенов и тестов, не лишённый юмора доктор, вынес вердикт:

- Жить по принципу: "Старость меня дома не застанет!" - это не для вас, уважаемый Дорожкин. В вашем организме мы обнаружили целый букет изменений. Заметьте: не цветов букет, а старческих изменений. Это означает, что вы должны сбавить обороты и жить так, будто идёте по минному полю, то есть заранее выверять все свои действия и поступки.

Доктор прописал Дорожкину кучу лекарств и направление на физиотерапию для спины. А так же посоветовал почаще улыбаться и смеяться:
- Для пенсионеров - это самое лучшее лекарство от хандры!

         ...Спустя полгода, Николай Дорожкин уже был в строю. То есть - чувствовал себя, как говорят: формально - нормально! Однако новую попытку заботливых друзей вовлечь его в трудотерапию, физкультуру и туризм, он деликатно отклонил, сказав, что он давно уже не мальчик, и сам знает что ему делать.
 
На самом же деле, он не знал, что делать, - просто решил: лучше скучать, чем страдать от боли.
 
А так как домоседом Дорожкин не был, то стал выходить во двор, где коротали время его пожилые сверстники. Скоро он знал не только имя-отчество каждого из них, но также их биографии и подробные истории болезней.

             Минуло ещё немного времени и у Дорожкина во дворе уже был постоянный партнёр для игры в шахматы. С другим они спорили о политике, а с третьим - просто прогуливались, дыша свежим воздухом, в скверике.

А ещё он полюбил рассказывать смешные истории, благо, слушатели у него всегда были. Теперь в их дворе нередко слышался дружный смех.

Порой Николай Дорожкин ловил на себе завистливый взгляд, бредущих в школу, с тяжёлым ранцем за спиной, мальчишек.
 
"Наверное, - подумалось ему, -  они, так же как и я когда-то, мечтают поскорее стать пенсионерами...  Смешные ребята!"