***

ЧЕРЕП

 Циник – человек, знающий цену всему и не ценящий ничего.
 Оскар Уайльд

Процесс становления человека в профессии многообразен, но всё-таки у будущих врачей он тяжелее и кое в чём отличается от остальных людей. Возьмём к примеру учителей или механиков, что они могут принести к себе домой для изучения и пополнения собственных знаний?.. Мел, болт, шестерёнку?.. Глупо, правда?
Постижение медицинских азов начинается с изучения костей человеческого тела, а их в скелете более двухсот, и каждая косточка имеет бугорочки, углубления, отверстия, куда прикрепляются мышцы, сухожилия, проходят нервы и сосуды. И всё это надо знать по-латыни, иначе… иначе отчислят и пойдешь ты по этой жизни солнцем палимый, куда глаза глядят.

Начало у всех одинаково. На первых порах у большинства присутствует брезгливость и отвращение, потом наступает индифферентность и привычка. И вот уже многие с аппетитом поедают пирожки, облокотившись на выпотрошенный труп. Именно так укореняется в душе всех медиков бренный мир между прошлым и настоящим. Они просто-напросто становятся непобедимыми циниками, отрицающими существование благородных чувств в человеческом поведении, считая, что оно основано только на взаимном уважении интересов.

Но в любой ситуации можно найти выход. Взять, к примеру,
косточку домой, лежать на диване и, читая учебник, изучать её. И так, пока не закончится этот пресловутый скелет. С мышцами, сосудами или органами такой номер не проходит.
Каждый уважающий себя студент мечтает и стремится всеми
доступными и недоступными средствами иметь у себя дома череп.
Не муляж какой-то, а настоящий! Во-первых, по нему можно учить кости, во-вторых, он является изысканным украшением небогатого интерьера будущего медицинского светилы. А если у него спилить часть черепной коробки, то его можно использовать, как пепельницу или хранить в нем что-то ценное. А ещё, на худой конец, его можно продать и выручить приличные деньги.
Как всем известно, денег у студента никогда не бывает, студент
и деньги – понятия несовместимые.
Произошла эта история в середине семидесятых годов прошлого столетия. Студент медицинского института Стёпа Липенгольц был человеком хоть и голубых кровей, но не отличался ни большим умом, ни сообразительностью. Ещё он был ленив и слегка заторможен.
По воле каких-то невероятных причин он проморгал место в общежитии, и родители сняли ему комнату в коммуналке в доме, где
когда-то проживал зажиточный купец, а теперь ютились девять семей.
Вместе со своим другом Лёшей Брюхатым они со второго
семестра решили вечерами подрабатывать в анатомическом театре. Работа не из приятных, конечно, зато денежки платят, не великие, правда, но на пирожки с молоком хватало. Да и при сдаче экзамена эта их работа обязательно зачтётся.
Тут-то и возникла у Степана идея обзавестись этим самым черепом. Украсть готовый невозможно, они все на строгом учёте, а вот если…
В огромном чане с формалином годами плавали руки и ноги,
целые и их части, были и головы. Чтобы довести всё это до состояния костей или сухожилий, надо провести целый комплекс мероприятий. Перечислять весь этот процесс мы не будем.
Стёпа обдумал всё до мелочей. Он хорошо запомнил старинную немецкую пословицу, которую часто повторял его дед, математик университета: «Was wissen Zwei, wisst Schwein – Что знают двое,
знает и свинья» и посему друга в свои замыслы не посвящал.
К концу февраля у него всё было готово. Отправив вечером товарища в магазин купить колбаски к ужину и ещё что-нибудь, Степан из чана быстро выловил голову, аккуратно упаковал её в полиэтиленовый пакет и уложил в мешочек, а затем быстро вынес на улицу
и закопал за кафедрой в снег.
На следующий день, дождавшись, когда поток студентов схлынул, он достал пакет и повез его к себе в коммуналку.
Спустя минут пять в вагоне метро его окутало зловонное облако, и пассажиры настоятельно попросили студента выйти из вагона.
То же произошло и в трамвае, поэтому большую часть пути он прошёл пешком.
Придя в комнату, Степан быстро насыпал в пакет хлорки и вывесил поклажу за окно. Затем приготовил большую кастрюлю с крышкой и налил в неё воды, чтоб ночью никого не разбудить.
Была суббота и рабочий люд, чтобы хорошо выспаться, лёг
пораньше.
Дождавшись, когда соседи перестали шастать по коридору и кухне, он приступил к осуществлению задуманного плана.
Воды в кастрюле оказалось слишком много. При погружении
головы приличное её количество вылилось на пол. Заниматься уборкой времени не было, высохнет и так.
Обильно насыпав в воду соли, чтоб ткани лучше отслаивались
от кости, он поставил кастрюлю на свою конфорку газовой плиты. Доведя воду до кипения, Степан сдвинул крышку, восхитился собственному творению и пошёл к себе в комнату, лёг на кровать и стал читать учебник, готовясь к зачёту.
Тем временем соседка из третьей квартиры Вера Фёдоровна, страдающая слабостью мочевого пузыря и безмерным неуёмным
любопытством к жизни, проснулась и привычно пошла в туалет.
Почему-то особенно предвзято она относилась к студенту.
Её интересовало всё: и кто к нему приходит, и с кем он ведёт дружбу, и где берёт деньги, и сколько их у него?..
Свет, горящий на общей кухне, да ещё ночью, её сильно заинтересовал. Это преступление она приравнивала к статье Уголовного Кодекса «Расхищение социалистической собственности».
Она вошла и обомлела. На конфорке Липенгольца стояла огромная кастрюля и на полную мощь горел газ. Тошнотворный запах её даже не смутил.
– А чего это он ночью вдруг варит, да в такой большой кастрюле? – шлепал её беззубый рот. – Отродясь этот недоумок кроме чайника
ничего не кипятил, по столовкам харчуется. А ещё из благородных… – её подбородок лихорадочно затрясся.
Шаркая тапочками о истёртый напрочь линолеум, она подошла
к плите, приподняла крышку кастрюли и подслеповато опустила
в неё голову. Из облака пара на неё взглянула вылезшими из орбит глазами человеческая голова и нос, который плавал рядом с ними.
Не успев ойкнуть, она повалилась на пол в обморок между плитой и столом, крепко держа в руках раскалённую крышку, которая мирно почила на груди видавшей виды ночной сорочки.
История всегда многогранна, и события в ней идут с закономерной последовательностью.
Минут через тридцать в давно не стиранных и сдвинутых во сне на бок сине-чёрных сатиновых трусах на кухню вошёл Геннадий
Сахаров, башмачник из соседнего Дома быта. Вчерашнее с корешами застолье напрочь высушило его рот. Жутко хотелось пить!
Здесь никто не знал, сколько ему лет и никогда не видел его трезвым. Гену побаивались за суровый нрав. Он никому не позволял
говорить о себе плохо, применяя для этого быстро доходящие до сознания собеседника слова, а порой и недюжинную физическую силу. А ещё он разрешал себе снимать пробу из забытых на общественной кухне сковородок, мисок и кастрюль. Пострадавшим от этого произвола разрешалось тихо и скорбно вздыхать, а в комнате выражать эмоции, да и то шёпотом.
Геннадий, увидев исходящий из кастрюли пар, бодро направился к плите, сухость во рту ушла на второй план. На лежащую соседку
он не обратил никакого внимания. Отодвинув в сторону ее непристойно откинутую ногу, он склонил голову над шпарящим кипятком. Оттуда на него смотрела человечья голова и улыбалась беззубым ртом. От увиденного он резко тряхнул головой, прекрасно понимая, что сейчас на него смотрит «белочка». В диком ужасе и с неимоверным криком всех матерных слов сразу он смахнул с плиты кастрюлю. Кипяток попал на живот и лился по ногам, ноги лежащей соседки
тоже мгновенно покрылись пузырями. Её истошный крик слился
с воем Сахарова.
Кастрюля с грохотом покатилась по кухне, а не совсем доваренная голова запрыгала по полу, оставляя на нем куски кожи и мяса.
Разбуженные истошными криками жильцы в ужасе выскакивали из комнат и мчались на кухню. И только Стёпа Липенгольц сразу
понял суть всего этого шума. Понимая, что в скором времени его линчуют, он запер дверь изнутри, оделся и выпрыгнул в окно, поломав сразу руку и ногу, и через пятнадцать минут оказался на койке
в травматологии.
Народ от увиденного просто онемел. Башмачник с выпученными глазами и спущенными трусами скакал по кухне, как недорезанный петух, и вопил, словно на Страшном суде.
Соседка лежала между плитой и столом с задранной вверх ночной рубашкой и до непристойности раскинутыми ногами, которые конвульсивно дёргались. Её стоны в гвалте Геннадия никто не слышал, да и её головы не было видно.
На полу то ли в луже воды, то ли крови, в этом сейчас никто
не разбирался, валялась обезображенная, страшная голова.
Не сговариваясь, все стали думать, что это голова их любимой соседки Веры Фёдоровны, женщины благородной, тихой и всеми
любимой.
Мозги уже ни у кого не работали, в них были слышны лишь удары погребального колокола.
У Петра Ивановича Миловидова, огромного телосложения мужчины, прошедшего в жизни через стройки космодрома Байконур, Байкало-Амурской железнодорожной магистрали и Карагандинского металлургического завода, гнувшего руками железнодорожные
шпалы и завязывающего без натуги в узел лом, вдруг случилось
непроизвольное мочеизвержение. Остальные жители посиневшими губами хватали ртом воздух и бессмысленно водили руками. Никто из них не произнес ни слова
– Где этот проклятый студент?! – застонал Сахаров, посылая
в его адрес множество родственных проклятий. – Я ему яйца вырву! Это он, гад, себе решил сувенир сделать. Приволоките его сюда!..
В гневе он схватил валяющуюся голову и со всей силы швырнул её в стену. Кожа с мышцами мигом отслоилась от костей и разлетелась по всей кухне, отпала и нижняя челюсть.
– Ой! – тихо простонал передовик комсомольских строек и упал на пол на стоящий в коридоре велосипед, ударившись головой о педаль. Мгновенно на полу образуется огромная лужа крови.
– Чего уставились? – рыкнул Геннадий на соседей. – Тащите
подсолнечное масло, одеколон, нашатырь... и водку, у кого есть!
И скорую вызовите.
После таких слов все пришли в себя, и началась рабочая суета.
– Ментам позвоните, пусть приедут и разберутся, кому этот
Эскулап башку отсобачил.
– А это не Верина ли? – прошептали в толпе.
Услышав эти слова, передовик пятилеток вновь впал в беспамятство, у него начались судороги, но и сейчас на него не обратили внимания, пока Зинаида Алексеевна, бывшая повариха столовой, не споткнулась о лежащее тело и не упала, разбив в кровь лицо и локоть.
Веру Фёдоровну под руки отвели в комнату, вишнёвый след
от крышки серпом растёкся по её обвисшим грудям. Все её ожоги
обработали просроченной синтомициновой эмульсией, которая лет пять на всякий случай лежала в ящике её стола. И этот случай, наконец, представился.
Оставшиеся в живых соседи колдовали над стонущим сапожником.
Врачи и милиционеры приехали почти одновременно. Когда доктора узнали суть дела, они смеялись до колик, взахлеб вспоминая свои студенческие развлечения, и умоляли блюстителей правопорядка не применять к парню строгих мер, тем более он уже пострадал
и лежал на вытяжке в травматологии. Они даже заключили договор, что утром после дежурства встретятся и выпьют мировую.
Сахарова, Миловидова и череп, завёрнутый в скатерть со стола Степана, доктора забрали с собой, а Вере Фёдоровне и Зинаиде Алексеевне рекомендовали днём пойти в поликлинику.
Милиционеры опросили всех, вскрыли комнату Липенгольца,
обследовали её и составили протокол.
О злостных деяниях Степана в институте не узнали, но в связи
с затянувшейся болезнью он был вынужден взять академический
отпуск. Вещи из его комнаты родители вывезли, а заодно там и узнали причину его резкого недуга.

В качестве компенсации за нанесённый вред здоровью и моральный ущерб Геннадий Сахаров получил два литра водки и часы завода «Заря», а Вере Фёдоровне подарили китайское банное полотенце, отрез на платье и духи «Ландыш серебристый».

Миловидов не получил ничего по причине своего пребывания в это время по профсоюзной путевке в Доме отдыха.

Зинаида Алексеевна мимо премиальных пролетела. Ей сказали, что до её близорукости Стёпочка не имеет никакого отношения.

А пресловутый череп со спиленной верхней частью покоился на тумбочке в дежурной комнате врачей скорой помощи и использовался ими в качестве пепельницы.

***
Врачебный цинизм, как утверждают знающие люди, – это цинизм не в классическом и не в глобальном понимании этого слова, которое подразумевает хамство, бессердечность и невежливость. Несомненно, встречаются среди медицинских работников такие люди, но они есть и во всех других профессиях...


_____________________

ЧТО ЕДЯТ БУРЯТЫ?

1
В военный санаторий новоиспечённый полковник медицинской службы Андрей Дармаев прибыл, когда отдыхающие мирно спали. Пока прилетел, пока добрался, пока оформил документы… стрелки перевалили далеко за полночь.

Андрей Дашиевич служил старшим ординатором неврологического отделения в Иркутском военном госпитале. Он был славным представителем бурятского народа. Выглядел Андрей очень респектабельно: высок, строен, подтянут, крепкого телосложения. Чёрные коротко стриженные прямые жёсткие волосы подняты наверх.

На слегка уплощённом смуглом скуластом лице дугообразно выделялись чёрные брови, нос со слегка выраженными крыльями вытянут, губы немного выступали вперед. Глубоко посаженные чёрные глаза расположены косо и за счёт сильных складок верхнего века немного сужены, ресницы густые.

Он был умён, раскован, обладал недюжинным магнетизмом, притягивая к себе людей. Был одет в фирменные американские джинсы и светлую безрукавку с какой-то мудрёной надписью.

Учитывая его прямое отношение к медицине, да ещё и военной, разместили Андрея в одноместном номере. Ну чего он должен ютиться, нервничать, слушать храп соседа, вдыхать миазмы и прочие суррогаты, природа которых почти неизвестна. Тем более, что дежурная медицинская сестра в подарок получила от него огромную коробку шоколадных конфет, бутылку вина «Хванчкара» и бурятский чай саган-дайля.

Военный доктор на военной службе обязан иметь хоть какие-то преимущества над теми, кто ими в армии и на флоте командует. Именно здесь он должен надлежащим образом отдохнуть, оздоровиться, получить все прелести жизни, восстановить пошатнувшееся психоэмоциональное состояние организма и, наконец, просто расслабиться.

Проснулся он поздно. В столовую пришёл, когда отдыхающие с энтузиазмом работали вилками и ложками. Его посадили за столик, за которым сидела возрастная пара и блондинка лет тридцати, явно знающая себе цену, с красивым лицом и равнодушным, явно скучающим взглядом.

Подошла очень молоденькая официантка и поставила перед ним тарелку с овсяной кашей, пожелала приятного аппетита.
Андрей поднял голову.

– Буряты овсянку не едет, – громко сказал он.

В столовой установилась тишина, все перестали принимать пищу и с интересом посмотрели в его сторону. Равнодушная соседка заинтересованно посмотрели на него.
Официантка густо покраснела, прошептала: «Извините!» и быстро принесла две сосиски и яйцо.

– А что же тогда едят буряты? – елейно пропела блондинка, заинтересованно затрепетав огромными ресницами.

– Что едят? – улыбнулся Андрей. – Мясо, рыбу… Конечно, есть и своя национальная кухня, например, буузы – они напоминает манты, сладкое блюдо ;рмэ, сыр хурууд… Заготавливают кислое молоко – курунгу.

– А что пьют?

Андрей засмеялся.

– Всё пьют… И водку, и чай, и кофе… Обычно пьют зелёный чай с молоком, в который добавляют соль, сало или масло, иногда пьют тарасун из кислой молочной сыворотки, своеобразный самогон…

– А здесь это можно где-то попробовать?

– Сомневаюсь. Вас как зовут?

– Лиза.

– Какое редкое женское имя! А меня Андрей.

Остальные тоже представились.

– Предлагаю вечером вместо ужина пойти где-нибудь посидеть… Шашлык, сухое вино и своё радушие гарантирую… Вы в каком номере обитаете?

– В 317.

– Мы, оказывается, соседи, я в 334. Будьте готовы, в 18:30 я за Вами зайду. А вечером, Елизавета, напою вас бурятским чаем. Называется он саган-дайля.

– Андрей, Вы меня просто заинтриговали и покорили. Главное, так быстро и не напрягаясь. Давно я не испытывала такого восторженного чувства.

– Андрей, а как бы и нам попробовать этот чай? – спросила другая соседка, Вера Петровна.

– Я завтра попрошу девочек, чтоб они нам принесли кипяток и стаканчики, а уж здесь мы всё сами сделаем.

2
Они сидели на открытой площадке второго этажа ресторана, ели шашлык, пили вино и разговаривали. Тихо играла музыка. Под ними расстилалось безбрежная гладь синего моря. Оно спокойно дремало, поднимая и опуская свою огромную грудь, будто дышало.

– Я никогда в жизни не была знакома с бурятом, – сказала Лиза.

– Потому что их мало, а вот сегодня вам представилась такая уникальная возможность. Давайте и выпьем за это

– Андрюша, считаю, пора перейти на «ты».

– Возражений нет!

– Интересно, почему у народов Севера глаза узкие? – она смутилась и покраснела. – Извини, если обидела.

– Ничего страшного. Узкий разрез глаз появился у этих народов давным-давно, генетика постаралась. Ветра, песчаные и снежные бури, слепящий снег не могли не повлиять на внешность, ресницы стали гуще, а глаза уже. Как-то так.

– Буряты живут, как я понимаю, в Сибири?

– Буряты сейчас живут везде. Мой сын Аюр, например, живёт в Санкт-Петербурге, сестра в Краснодаре, дядя в Москве, племянник в Ивано-Франковске. Это далёкие предки бурят жили на побережье озера Байкал, занимаясь в основном охотничьим промыслом. А сейчас среди бурят есть ученые и педагоги, врачи и химики, биологи и физики, писатели, поэты… Многие с мировым именем. А по большому счёту, буряты, или по-научному, буряады – это самый северный монгольский народ. Вот так вот, Лизочка.

– Как интересно… Я знаю, что у вас имена что-то всегда означают. Аюр – очень красивое имя! Что оно означает?

Она, подперев кулачками подбородок, с интересом смотрела на Андрея.

– С тибетского это означает «жизнь».

– Почему не с бурятского, а с…

– Мы отдыхаем или изучаем историю? Больше об этом не говорим! А то я сейчас выскажусь и буду не интересен. Я очень надеюсь, что наше романтическое знакомство продлится не один день.

– Согласна. Последний вопрос. Каким богам вы молитесь?

– Буряты исповедуют шаманизм. Они почитают небо и считают его верховным божеством, называя Вечное Синее Небо. Вода, огонь, воздух и солнце у бурят одушевлённые. Ритуальные праздники в шаманизме называются тайлаганы, их проводят на открытом воздухе. На духов воздействуют через жертвоприношение и соблюдение особых традиций и правил. Между прочим, мой родной дядя – шаман, настоящий.

– Я тебя начинаю бояться! – передёрнула она плечами.

– Для этих целей у нас есть антистресс, вино… Может заказать коньяку?

– Закажи, он сейчас как раз будет кстати.

3
Утром их разбудил крик чаек.

– Ты живёшь один? – тихо спросила она.

– Да.
Он обнял её и прижал к себе.

– В курортный сезон… За какие такие заслуги?

– За покорение обратной стороны Луны.

– Правда? – искренне удивилась она.

– Ты мне не веришь?

– Верю, – прошептала она и накрыла его губы своими губами.

4
На завтрак они немного опоздали. Новенькая официантка принесла рисовую кашу.

– Буряты кашу не едят! – громко и официально заявила Лиза и посмотрела на Андрея, – Я правильно сказала?

– Более, чем правильно!

– Сегодня буряты едят то, что принесла, – ответила опытная официантка. Она была маленькая, кругленькая с огромными грудями и алыми щеками. – Подойдите потом к нашему диетологу и расскажите ему, что едят буряты.

– Как Вас зовут? – спросил Андрей.

– Ольга Николаевна.

– Ольга Николаевна, можно попросить Вас принести чайник с кипятком и чистые стаканчики, хочу вас всех угостить чаем народов Сибири и Дальнего Востока.

– Пойдёмте со мной, я Вам всё дам.

Вскоре пришёл Андрей, неся на подносе чайник, стаканы и тарелку с двумя сосисками и яйцом.

После приема пищи все с интересом пили заваренный Андреем чай.

– Андрей Дашиевич, – попросил его пожилой сосед, расскажите нам про это. Вкус очень приятный и специфичный…

– Древняя бурятская легенда гласит, что на рассвете на скалы прилетал белый орёл по имени Саган, оборачивался юношей и встречался с любимой Дайля, дочерью пастуха. Но завистливая злая колдунья поставила на орла капкан, а Дайлю напоила сонным зельем, чтобы она не могла помочь любимому. И пока Дайля спала, Саган угодил в силки и чудом из них выбрался, оставив на них окровавленные белые перья. Очнувшись и увидев силки, Дайля подумала, что любимый мёртв. Не раздумывая, она шагнула со скалы, чтобы разбиться насмерть. Но девушку подхватили белые крылья и унесли вдаль. Живую и невредимую. А на месте этого утеса, где пролилась орлиная кровь, вырос кустарник. И настой из листьев этого куста исцелял людей от болезней и дарил долгую жизнь. Назвали растение в честь возлюбленных саган-дайля. Этот чай благоприятно влияет на работу сердца, почек, желчного пузыря, головного мозга, оказывает противовоспалительный эффект, повышает иммунитет, снимает алкогольный синдром, – засмеялся он, – и заряжает энергией организм на весь день.

– Скажите, а где его можно купить? – поинтересовалась соседка Вера Петровна.

– Дадите мне свой адрес, я его вам пришлю. И не какой-нибудь, а с Алтайских гор.

– А мне? – плаксиво спросила Елизавета.

– Как я могу о Вас и забыть, конечно, пришлю.

5
Теперь каждое утро, когда развозили кашу, столовая дружно скандировала: «Буряты кашу не едят!», на что официантки отвечали, - А мы это уже знаем, - и подавали Андрею жареную рыбу или сосиски.