Мао-хэппенинг, или Шинуазри под кислотой

Гэвин Маккри, «Сестры Мао» / Sisters Mao, 2021

«Теперь нам нужно убедиться, что, когда мы придадим хэппенингу окончательную форму, он сохранит свое женское качество. Свою п..здоидентичность».
Ева Турлоу

Белый мужчина. 47 лет. Гомосексуализм. ВИЧ-позитивный. Вырос в дисфункциональной семье. Многочисленные детские психотравмы, нанесённые доминирующей матерью. Смерть отца. Психически больной брат-наркоман. Думаете, профиль очередного серийника в стиле Клариссы Старлинг? А вот и нет. Это история автора романа «Сестры Мао» Гэвина Маккри, которой он поделился с The Irish Times.  . Ко времени этого интервью в активе Маккри уже был обласканный четырьмя литературными премиями дебютный роман «Миссис Энгельс». «Сестры Мао» - второй роман автора. Как сказали бы профессиональные филологи, реализация категории образа автора в произведении налицо. А что же книга?

«Целая жизнь репетиций - и вот начинается представление» - так она и начинается, эта книга, с одного из прощальных писем Цзян Цин своему умершему мужу, Великому Кормчему Мао. Для людей моего поколения всё узнаваемо - Цзян Цин, она же Ли Шумэн, она же Ли Цзиньхай, она же Ли Хэ, она же Лань Пин. Конец 70-х, товарищ Хуа Гофэн, борьба с культом личности Мао, «банда четырёх» во главе с той самой Цзян Цин. Но сразу отсылаем к оговорке автора - хоть он и соблюдает некоторые исторические детали - Цзян Цин покончила с собой, будучи больной раком, в 1991 году и она действительно была актрисой, все остальные события в Китае эпохи Культурной революции (1974) и дряхлеющего Мао - уже плод выдумки. Цзян Цин здесь покровительствует искусствам, и прежде всего балету, который она в лучшем виде хочет показать Имельде Маркос (да-да, той самой любительнице трёх тысяч пар туфель). Балета, естессно, на революционную тематику, вокруг него и будет крутится китайская часть сюжета.

А уже из Китая мы переносимся в Лондон и Париж бурного 1968-го, почти революции, или как бы революции. И здесь мы встречаемся с двумя другими главными героинями - Евой и Айрис Турлоу. Дочери двух владельцев коммунистического театра, которые (ну, а как? Коммунисты же!) создали его на деньги семейства отельеров Турлоу. И сделали его окончательно маоистским, отказавшись от членства в компартии и СССР: «Проблема не в коммунизме как таковом, а в том, который практикуется в России. Она так говорит. Россия его про..бала, и чинить его там уже поздно. Так что если рай для рабочих и материализуется, то в другом месте. Они ставят на Китай.» Правда, от радикализма мама с папой уже отошли, и вполне себе мейнстримно ставят Стриндберга в приличных театрах и подались в католичество. А вот дочки ...

Айрис - совершеннейшая оторва, этакий гадкий утенок семьи, за что она, правда (маленький спойлер) семье отомстит. У нее эпилепсия, она ни с кем сойтись толком не может. «Она гордилась своей самостоятельностью, но чаще всего это выливалось в болезненное отстранение.» Под предлогом профилактики припадков жрет кислоту, как не в себя, и ей же торгует. Кстати, издатель, боясь, видимо гнева Роснепотребнадсмотра, сразу пишет: мы тут наркоту не пропагандируем. Но, как мне кажется, оправдываться-то особо и нечего, да, есть отдельные сцены трипов, но этого, по крайней мере, на мой взгляд, не так уж и много и на пропаганду точно не тянет. Айрис, как и ее старшая сестра Ева, - типа революционерка и маоистка, причем свойства весьма радикального. Но эта революционность, как потом окажется, ну совсем не связана с заботой о нуждах рабочего класса, перефразируя известную поговорку - никакого бизнеса, все очень личное.  «Айрис считала, что человек не может быть свободным, пока не освободится от семьи. Именно для этого на самом деле и нужна была контркультура.» Что-то знакомое, правда?


Старшая сестра Айрис Ева живет, или по крайней мере, старается жить более упорядоченной жизнью. В доставшемся в наследство от папы с мамой полузаводе-полусквоте она содержит «перформативный коллектив «Уэрхауз», этакое сборище контркультурных деятелей. У Евы - вполне себе приличное театральное образование, но она сознательно отказывается от скучной карьеры и идет в радикальное искусство. Но вот извечное женское все-таки дает себя знать - может, все-таки согласиться стать женой своего испанского бойфренда Альваро? Ой, нет, мы щас устроим перформанс «Эйджент Орандж» (помните такой), где люди будут, кривляясь и корячась, бороться за мир. Или рванем в Париж, там перформанс устроим уже на реальных баррикадах. Только вот кому это надо? Нет, надо что-то более масштабное учинить, и в родном Лондоне.

Ну, и у обеих сестер сложные отношения с новой папиной пассией Дорис Ливер - «бодиартщицей из Бетнал-Грина. Или шлюхой-кокни, как называл ее дядя Саймон.» Фи, кокни, морщат носики вроде бы революционные барышни, лишенные классовых предрассудков. 

Вообще темы таких хэппенингов и перформансов в исполнении радикалов от искусства - центральные в книге. Не случайно автор пишет, что вдохновлялся многими радикальными художниками, включая одного нашего земляка, который (помните?) то собакой работал, то тестикулы к брусчатке прибивал, а сейчас на парижской киче парится. Вообще весь этот эпатаж, и контркультурщики же в этом свято уверены - все исключительно ради благих целей, и никак иначе. Вот только какая связь между голыми сиськами и борьбой за мир во всем мире? Поди пойми. «Мы изобретаем новый и оригинальный мир. Воображение захватывает власть». Ну да, ну да, вот еще немножко, чуть покуролесим, и точно вся власть у нас будет.

Контрастом здесь - конечно, политически правильное и следующее линии партии балетное искусство, которое курирует Цзян Цин. И она тоже, что характерно, считает, что «семейные чувства не всегда были правильными. Иногда они прикрывали эгоизм и контрреволюционные побуждения.» Хотя и здесь, как мать и женщина, она не слишком удачливо, дочка бунтует, проявляя иногда просто-таки контрреволюционные выпады. Попутно надо еще и реализовать «безумно феминистический проект» - ввести в партию красного китайского командира девушку-балерину. Ага, конечно. «Вы главный меценат Китая. Благодетельница всех искусств», говорят Цзян товарищи по партии, при этом, само собой, плетя интриги. Но - «Я была собакой председателя Мао. Я кусала того, кого он просил укусить». Против таких аргументов не попрешь.

Ну, а в целом, конечно, весь этот «революционный» пафос лондонской тусовки просто комичен. Можно сколько угодно потрясать Цитатником, но вот более последовательные маоисты из тусовки выдают примерно такие рецензии: «Что это за хрень? Упадничество. Порнография». И как бы невдомек белым польтам от радикального искусства, что в самом революционном Китае за такие выходки их в лучшем случае отправили бы на перековку в деревню, в худшем - просто намотали бы на гусеницы на какой-нибудь Тяньаньмэнь. Да и на родине их не сильно привечают: «Типичная богемная позиция. Отчаянно ищете аудиторию для своего дерьма, но не хотите знать, что о нем думает народ». Да ладно, какой там народ, вот мы ужо щас хэппенинг устроим, все устои содрогнутся!

Отдельная тема, конечно, - почему все эти прекраснодушные либералы всю дорогу поднимают на знамёна и всячески героизируют банальных бандитов и убийц - от Че в 60-х, Арафата в 70-х, Манделы в 80-х - до хамасников (организация, к сожалению, не запрещенная в РФ) сейчас.

Так или иначе - «Либералки, в сущности, маоистки. Они хотят водить автобусы, играть в футбол и пить пиво из кружек, а не из стаканов». Но вот только помимо «светлых революционных идеалов» есть ещё и реальная жизнь. А в ней у наших героинь всё ой как непросто, и именно эти женские судьбы, наверное, и составляют суть этой книги. И именно этим она и интересна прежде всего. На мой взгляд, она будет интересна очень многим - и деятелям контркультуры, которые зайдутся завидущими слюнками или вспомнят молодость, сидя в уютных креслах, и тем, кого все-таки больше волнуют непростые человеческие судьбы, и тем, кто хочет понять все эти культурные феномены. Ну, а некоторые дамы, может, и найдут свою п..здоидентичность.

Но поаккуратнее с радикалами, а то - «грядущее не будет похоже на уже случившееся, а, если верить ее родителям, то будет гораздо хуже. После следующей войны дети будут называть Пятачком не только дом, но и Лондон, и всю Европу.» Именно шулай, как говорят у нас в Казани.

И каждый из нас вправе на свой лад ответить на вопросы клятвы из «Сестёр Мао»:
«- Обещаешь ли ты, с божьей помощью,  быть любящим и верным слугой капитализму, работать производительно и на полной ставке, пока Господу не будет угодно разлучить вас через смерть?
- Да
- Принимаешь ли ты капитализм как естественное положение вещей: иметь и не иметь, лучше и хуже, богаче и беднее, в болезни и здравии, любить и беречь, согласно святому Божьему постановлению?
- ...»

Photo courtesy of Thu Anh, pixabay.com