Логика пропажи туристов

Пропала семья туристов в Красноярском крае, об этом знают все, рассматривают разные версии. Всех смущает, что не нашли никаких следов, было задействовано сотни людей, много техники. Ничего. Есть версия, что дело нечисто – связано с разломом коры, попали в другое измерение, забрали инопланетяне на свою тарелку. Кажется, нового ничего не изобретешь.

Я заинтересовался потому, что лет тридцать подряд ходил в одиночку и с семьей в лес за 10-15 километров от населенных пунктов и Транссиба. Там у меня был балаган в темном хвойном лесу. Дети, начиная с полутора лет, уже привыкали к лесной обстановке.  Там были все условия – умывальник, туалет, рядом протекал ручей. Как-то медведь поел припасы, оставленные мной. Я привел семью с двумя малыми детьми. Сейчас поражаюсь: как мог так рисковать! Мы в сильный ливень - трехлетнему сыну было по пояс воды - выходили с ягодного места, где и мишка лакомился. Другие туристы нам дали консервов, поэтому дня три мы там отдохнули. Водил я туда своих родственников. Однажды завел старшую сестру на боковую тропу, показалось, что тропа недалеко идет, а ей не было конца и края до вершины горы, сестра натерла ногу и попала в больницу.

То есть, лес это – действительно опасное место. В советское время была статистика: 40-45 пропавших в лесу - за летний сезон. Оценивалась территория, прилегающая к Транссибу, от Иркутска до Байкала. Совершенно небольшой участок протяженностью 70-75 километров, по краям которого – тайга. Сейчас, думаю, пропадает меньше потому, что в советское время в лес ходило много людей, добывая пропитание, не только туристы. Как-то, лет десять назад или побольше,  я заплутал в тех краях, дозвонился до сестры в Волгоград, она мне продиктовала молитву на спасение, я прочел ее медленно вслух, одновременно делая шаг с каждым словом, и вышел на тропу. Это я к тому, что мобильная связь, которую каждый имеет сегодня, дает возможность дать сигнал в МЧС или родственникам. В советское время такого не было. В сибирском лесу можно заготовить кедровый орех, разную вкусную ягоду, грибы, травы для целебных чаев.

Итак, семья Усольцевых пошла с пятилетней девочкой в лес, когда был дан сигнал о непогоде. Туристическая группа, с которой они должны были пойти, не вышла на маршрут из-за запрета.
Отец девочки – бывалый турист. Мать – психолог.
Это - условия логической задачи. Решение задачи – следующее.
Пойти с ребенком в условиях предстоящей непогоды нельзя. Мы учитываем родителей девочки, как психически здоровых людей. То есть, идти нельзя. Но они пошли именно с ребенком. Это факты. Все разговоры, которые вспоминают свидетели, а так же документы, могут быть подложными. Решаем задачу на основании факта данного происшествия. Документы и прочее могут быть дополнением к решению данной задачи.

Для психически устойчивых людей существуют моральные запреты на определенные действия. Например, если ребенку грозит опасность, то родитель сделает все, чтобы ее исключить, вплоть до самопожертвования. Здесь – достаточно было перенести прогулку на другое время. Не забываем, что был конец сентября, для Сибири, особенно горных местностей, это чревато мокрым снегом, который в лесу практически не тает, превращаясь в гололед. Мокрый снег чрезвычайно опасен, каждый бывалый турист это знает. Он налипает на обувь, уничтожая ее преимущество – сухое тепло.

Повторяем формулу: идти нельзя, но надо! То есть, непогода или другие препятствия не могут изменить задачу двух взрослых людей. Не может изменить даже присутствие маленького ребенка.
То есть понятие «надо» настолько НАДО, что никаких возражений быть не должно.
Отсюда мы можем делать логический вывод: для них создалась ситуация, когда не пойти в лес нельзя при любых условиях. Это «нельзя» было равносильно жизни и смерти, вопрос стоял именно так.

Вывод: в лесу их ждал проводник, он вывел их на ближайшую дорогу, где ждал транспорт, который доставил их к границе. Почему именно к границе? Такую логистическую цепочку можно составить только один раз, это не так просто сделать, задействуется много людей. Хотя можно допустить, что это – отработанный маршрут спецслужб иностранного государства, но для них тут мало привлекательного. До границы – около 300 километров. Это одна версия. Другая в том, что надо убежать внутри страны, изменив документы и жизнь. Версия равноправная, но скрыться в цифровой России гораздо сложнее, даже изменив отпечатки пальцев.

В осенней тайге медведь обычно сыт. Когда я заблудился в сентябре, встретился с мишкой. Он сидел на пне, понурив голову, я глядел на него с горки. Это была картина с конфетной обертки «Мишка в лесу». Но мой мишка сиял, как солнце, так лоснился от жира. А солнца не было за плотной облачностью, из-за чего я и мой товарищ потеряли ориентировку и друг друга. Обычно медведи в это время не пристают к людям. Энцефалитный клещ опасней медведя – можно убедиться, найдя статистику.

Вот такая логика: убежали. А в чем дело, что случилось – это причины и следствия.

О случае со звонком сестре в Волгоград, да и о солнечном мишке, пройдите по ссылке до седьмой части, ссылка ниже.

Здесь об одном посещении сибирского леса: http://proza.ru/2016/03/08/1138