Полкило

Альфред пристально рассматривал толстогубого чёрного парня, бесцеремонно громко разговаривающего по телефону в общественном транспорте. Однако никто из пассажиров трамвая не отваживался сделать наглецу замечание. И не потому, что зычный голос парня никого не раздражал, а потому что никто не хотел связываться с столь опасной персоной.

И спрашивается, почему же? Потому что всем ясно, кто он. По каким признакам? По содержимому его огромного,  прозрачного полиэтиленового мешка. Пассажиры, переглядываясь, с ужасом и одновременно с восхищением, перешептывались: мясо...свежее... видно, парное...

Альфред с досадой рассматривал наглого и самодавольного парня. Перед ним стоял людолов - представитель новой, набирающей популярность, презираемой одними и уважаемой другими, специальности.

В условиях глобального загрязнения планеты, когда все, что люди употребляли ранее в пищу, стало непригодным и даже опасным для жизни, оказалось, благодаря изысканиям ученых биологов, единственным безопасным и полезным продуктом является... человечина. А в категорию элитного человечьего мяса вошли: детская человечинка, подростковая, мясо девственниц и вегетарианцев.

 Однако купить человечину какое-то время можно было лишь на черном рынке и по большим связям. Никто никогда не спрашивал: где людолов раздобыл тело. Сначала предполагали, что поставщиками являются госпитали, где свежеумершего сразу же отправляли людолову на разделку. Может, так и было. К несчастью для "освежеванных", многие из них оказывались либо жертвами несчастного случая, либо результатом медицинской ошибки, в их числе - роженицы и младенцы.

Стали подозревать, что многие автодорожные происшествия заказные. А что касается пропавших среди странствующих автостопом и туристов-одиночек, то их количество исчислялось миллионами в год.

После попыток расследовать, кто стоит за подобными исчезновениями, массово пропадали журналисты и полицейские. К тому же, население планеты, истощенное заразной пищей, стало вымирать от новых неизвестных болезней. Тела инфицированных больных считались непригодными к употреблению.

И хотя людоловство официально не признало ни одно правительство в мире, специальность вошла в моду и стала неотъемлемой частью современного быта. Людоловы как бы существовали и не существовали одновременно. Никто не говорил о них вслух. И даже слово "человечина" стало табуированным. Но люди хотели выжить и готовы были есть все что угодно, лишь бы спасти себя и своих семьи...

 Альфред вышел из трамвая вслед за парнем, продолжавшим о чем-то весело болтать по телефону.
- Да, девственница, я навёл справки. Свеженина. Два часа не более. Ещё тёплая. Но не проси печень. Уже заказана. Есть сердце. Добро? Тогда заходи, через десять минут буду на месте.
Альфред решился.
- Простите. Я случайно услышал...
- Что услышал? - людолов нахмурился.
- Мне б... полкило. Очень нужно. Дочь, понимаете ли, юная и сынок малый, совсем нечего есть...
- Отвали, - сурово ответил парень.
- Ну, хоть двести грамм.., - с мольбой прошептал Альфред.
Парень прищурился, раздумывая, затем отрицательно мотнул головой. - Ничем не могу помочь, дед, товар заказан и проплачен.
Парень резко развернулся и быстро пошел прочь.

Альфред, ссутулившись, тяжёло ступая, вернулся к трамвайной остановке. Это конец. Есть человечину - конец моральный. Есть отравленную пищу - конец физический...
Дома его встретила встревоженная жена.
- Где ты так долго был? Я тут извелась вся. Дети до сих пор не вернулись из школы. А ты - с работы... Я уже что только не передумала!

Альфред напряжённо вслушивался в слова жены.
- Значит, не вернулись из школы... Да, понятно... Не вернулись... Сейчас половина девятого... Свеженина... Два часа, не более...
И потерял сознание.