Боевое задание

               
                /Фрагмент романа "Огонь и рифмы"/


– Курсант Костромин! – окликнул его зычный голос майора Самохина.
– Я! – ответил Родион.
– Курсант Шаповалов!
– Я! – эхом отозвался Артём, однокурсник и приятель Родиона.
– Ко мне!
Двое молодых людей в военной форме вышли из шеренги таких же студентов, закончивших пятый курс филфака ЛГУ, и торопливо подошли к товарищу майору. Тот оглядел их с головы до ног с неодобрительным выражением на лице.
– Это что за вид, едрит вашу? Головные уборы набок, ремни спущены, воротники расстёгнуты! Вы будущие офицеры или биндюжники какие-то?
– Жарко ведь, товарищ майор, – жалобно выговорил Артём, из них двоих более склонный к разгильдяйству.
– Разговорчики, Шаповалов! На гауптвахту захотел? А ну привести себя в порядок!
Курсанты суетливыми движениями поправили пилотки, подтянули ремни, застегнули гимнастёрки до самого верха. Оба они знали, что как только окажутся вне командирского поля зрения, опять немедленно нарушат уставную форму одежды. Знал это, конечно, и майор Самохин. Но не позволять же салагам так расслабляться в присутствии начальника.
– Вот так, – назидательно изрёк майор. – Дисциплина и ещё раз дисциплина!
Потом глянул на часы:
– Значит, слушайте сюда. Сейчас без пятнадцати десять. Учения начинаются ровно в десять ноль-ноль. Итак, напоминаю расклад. Диверсионная группа условного противника колонной из трёх единиц бронетехники будет двигаться по грунтовой дороге в район Разуваево, где расположен условный секретный объект. Повторяю вашу задачу. Костромин, занимаешь позицию наблюдателя во-он на той возвышенности, – он протянул руку с указующим перстом в сторону зелёного холма, видневшегося где-то в километре отсюда. – Шаповалов, твоя позиция в кустах возле поворота к деревне Разуваево. Держаться скрытно, чтобы вас не засекли раньше времени. И глядеть в оба! Как только головная машина колонны достигает поворота, ты, Костромин, даёшь вверх залп из ракетницы. Красный огонь, а не зелёный, понял? Смотри не перепутай!
– Так точно, товарищ майор! – нарочито бодро ответил Родион.
– Ты, Шаповалов, сразу после сигнала бросаешь взрывпакеты на дорогу перед головной машиной. Успеешь два – хорошо, три – ещё лучше. Да поджечь перед тем не забудь! И учти, что шнур горит пять секунд. После остановки колонны бегом перемещаешься в тыл и бросаешь оставшиеся взрывпакеты позади замыкающей машины. Усвоил?
– Так точно, – повторил Артём, но без особого энтузиазма.
– Далее, – продолжал Самохин, – вступает в бой стрелковое подразделение, находящееся в засаде по пути следования противника. Костромин, этот момент отслеживаешь и сразу выстреливаешь ракету с зелёным огнём. На этом ваша миссия выполнена. Возвращаетесь в расположение части и докладываете о выполнении. Вопросы есть?
– Товарищ майор, а как долго ждать этой колонны? – спросил Родион. – Когда примерно она появится?
– Не знаю, – усмехнулся Самохин. – Может, через двадцать минут, а может, часа через три. Если б знать заранее, это было бы слишком просто. На то они и учения!
Родион молча изобразил на лице понимание.
Майор снова окинул обоих курсантов критичным взглядом и добавил:
– Я и так поставил вам двоим самую лёгкую задачу из всех возможных. Уж с этой-то, надеюсь, справитесь. Филологи, едрит! – он снова хмыкнул в усы.
– Товарищ майор, разрешите ещё вопрос? – подал голос Артём.
– Валяй, – снисходительно бросил Самохин.
– А попить, поесть когда можно будет? Мы ж целый день…
– Не о том думаешь, курсант! – оборвал его командир. – Поесть ему… Ты сейчас должен думать прежде всего о выполнении боевого задания!
Пару секунд он взирал из-под сурово сдвинутых бровей на удручённую физиономию Артёма, потом добавил уже мягче:
– Ладно… Как всё выполните, идите по грунтовке до Разуваево, туда полчаса быстрым шагом. Там найдёте штаб учений, спросите – покажут.  Обратитесь к капитану Горскому. Скажете, я послал. Заодно у него заберёте пакет с донесением для меня. Вас накормят, потом на машине подкинут до места основной дислокации. Всё ясно?
– Ясно, – одновременно ответили оба.
– Проверяйте боеприпасы!
Родион и Артём открыли свои противогазные сумки, висевшие на ремнях через плечо. У Родиона в сумке лежал сигнальный пистолет Шпагина (он же в просторечии «ракетница») с четырьмя патронами: два – с зелёным огнём и два – с красным. В сумке Артёма находились шесть взрывпакетов и коробок спичек.
– Готовы? – спросил майор и снова глянул на часы.
– Готов, – опять почти синхронно ответили курсанты.
– Ещё раз: главное – бдительность! – майор строго зыркнул на того и другого. – Смотрите у меня! Если провороните колонну, будете рыть траншеи до конца сборов. Понятно?
– Понял, – торопливо ответил Родион, а Артём кивнул головой.
– Ну всё, на позиции! – скомандовал Самохин. – Бего-ом марш!
И двое молодых людей в полевой форме припустили по зелёному лугу в направлении грунтовой дороги, ведущей к деревне Разуваево.


*

Июльский день выдался действительно жарким. Через три минуты бега по колено в густой траве оба запыхались и успели вспотеть.  Родион оглянулся – ни машин, на которых их доставили в это захолустье, ни товарища майора уже не было видно.
– Ладно, хорош бежать, – он перешёл на шаг и расстегнул воротник. – Пойдём дальше не торопясь. Без нас не начнут!
Артём, который не обладал таким острым зрением, как Родион, и носил очки с толстыми линзами, тоже притормозил и глянул назад. Да, теперь, похоже, можно расслабиться.
– Ф-фух, – выдохнул он, вытирая пот со лба. – Что-то задолбали меня уже эти сборы…
– Да ничего, Тёма, – подбодрил его Родион. – Ещё месяц потерпеть, и всё – закончится муштра. Потом только сдать экзамен, и станем лейтенантами запаса.
– Как бы пережить этот месяц, – криво улыбнулся Артём. – По-моему, этот солдафон Самохин нас с тобой ненавидит, особенно меня. И покоя до конца не даст!
– Да прямо уж – ненавидит, – с иронией отозвался Родион. – У него просто такое отношение ко всем гражданским. Кадровый военный – чего ты хочешь? Мы для него просто чудики, бесконечно далёкие от армии и случайно оказавшиеся у него в подчинении. Так что я к этому легко отношусь. Скоро мы расстанемся как в море корабли. А потом будем вспоминать об этих сборах со смехом. Такой забавный опыт жизни… Тоже ведь, наверное, нужен для чего-то.
– «Опыт жизни»… – передразнил Артём. – На кой он мне сдался? Военным я всё равно никогда не стану. Какой из меня, на хрен, офицер? – Он вздохнул и мечтательно выговорил: – Эх, Родик, лучше б сейчас на море где-нибудь, чем тут… На пляже поваляться, с девчонками…
– Ну это само собой, лучше… – Родион тоже оттёр пот с лица и ослабил поясной ремень. – Да, сейчас хотя бы в тенёк и лимонада холодненького…
– Или свежего «Жигулёвского», – подхватил Артём. – В горле прямо Сахара! А ещё сколько тут жариться на солнце…
Родион глянул на небо:
– Смотри-ка, а вон с запада тучи ползут. Скоро солнце скроется.
– Хоть это радует, – проворчал Артём.
Они продолжали мерить шагами луг, казавшийся поначалу нескончаемым, и уже были близки каждый к своей диспозиции.  До холма, вершину которого Родиону предстояло занять, оставалось метров двести. Примерно столько же, но в другую сторону, было и до поворота дороги на Разуваево.
– Ну что, курсант Костромин, – ухмыльнулся Артём, – расходимся по позициям?
– Расходимся, – кивнул Родион. – Как закончим, жди меня на повороте, лады?
– Ты смотри там, – поддразнил его Артём, – не перепутай огни, как напутствовал товарищ майор. А то ведь сорвёшь всю операцию!
– А ты не забудь перед тем, как кинуть взрывпакет, запал поджечь, – парировал Родион со смешком. – А то диверсионная группа поедет дальше как ни в чём не бывало. И помни, что горит пять секунд.
Они весело посмотрели друг на друга, потом повернулись и пошли в противоположных направлениях.


*

Прошёл час, другой, а колонна всё не появлялась. Родион вконец разомлел на жаре, чертовски хотелось пить. И, как назло, не росло на холме ни деревьев, ни хотя бы кустов, в тени которых можно было бы спрятаться от палящего июльского зноя. И ведь не покинешь свой наблюдательный пункт: колонна могла нарисоваться в любой момент. А товарищ майор уж точно не шутил насчёт наказания за ротозейство.
Хотя бы от земли немного веяло прохладой. Оставалось сидеть на траве, тупо озираясь по сторонам, и быть готовым сразу же залечь, как только на дороге появится диверсионная группа условного противника.
Зато вид с холма радовал глаза. Можно было наслаждаться круговой панорамой. С одной стороны, откуда они с Артёмом пришли, далеко простирался пёстро-зелёный луг. За лугом на просёлочной дороге виднелись несколько военных грузовиков, покрытых брезентовыми тентами. На этих машинах они – студенты, нынче именовавшиеся курсантами, сюда и приехали, чтобы пройти затеянные начальством войсковые учения.
Остальное пространство обзора занимала обширная лесополоса, начинавшаяся кустарником и постепенно переходящая в настоящий елово-сосновый бор. Лесополосу по большой плавной дуге окаймляла грунтовая дорога – та самая, с которой им было велено не спускать глаз.  В одном месте грунтовка резко поворачивала и скрывалась в густых хвойных дебрях. Где-то там на опушке сейчас заседал его однокурсник и товарищ по несчастью Артём, наверняка тоже маявшийся от жары и проклинавший в душе это мероприятие. Километрах в трёх за стеной леса виднелись крыши домов – наверное, там и находилась деревня с забавным названием и секретным военным объектом.
«Любопытно узнать, что они условились считать этим объектом, – подумал Родион. – Может, силосную башню?»
Кругом не виднелось ни души. Тишину нарушали только стрекотавшие в траве кузнечики да лёгкий ветерок, шелестевший стеблями. Всё вокруг навевало умиротворение. На какое-то время на Родиона накатила сонливость. Он лёг на спину, прикрыв глаза пилоткой. И чуть было не задремал, но перед глазами вдруг возник образ Самохина. Товарищ майор стоял перед ним и, грозя пальцем, внушительно говорил: «Смотри у меня!»
Родион вздрогнул всем телом и резко принял сидячее положение. Оглянулся по сторонам – всё спокойно, на дороге никого.
«Ёлки-палки, я же мог проспать», – подумал он, с ужасом представляя себе последствия.
Тут он понял, почему чуть не заснул. Облачность, на которую он недавно обратил внимание, за прошедшее время надвинулась и заняла полнеба сплошным покрывалом. Солнце спряталось за ней, кругом потемнело, и уже стало не так жарко.
И ещё кое-что появилось, что сразу же привлекло внимание Родиона. Со стороны леса по направлению к его холму широкой полосой ползла белёсая дымка. Сейчас она клубилась меж деревьев у самой дороги.
– Это ещё что? – в изумлении пробормотал Родион.
Замерев, он наблюдал, как дымка, возникшая словно бы из ниоткуда, на глазах уплотняется, становится всё менее прозрачной, превращаясь в сплошную стену. Как скрываются в ней стволы деревьев почти до верхушек. И как белёсое марево, слегка колеблясь, медленно, но неуклонно продолжает двигаться на него – фронтом по всей обозримой длине лесополосы, поглощая деревья и кустарники.  Вот оно подошло к краю грунтовой дороги, вот так же лениво-тягуче пересекло её поперёк, скрыв под собой, и поползло дальше.
Родион вскочил на ноги. Его охватила паника. У него промелькнула мысль, что это, может быть, часть учения. Какая-то хитрая дымовая завеса, которую устроил условный противник. Но он тут же осознал нелепость своего предположения: завесу в таком масштабе не создать никакими спецсредствами. Это было что-то другое – вероятно, нерукотворное, вовсе никем не запланированное и не предусмотренное.
Странное явление, чем бы оно ни было, делало невозможным выполнение задачи, которую им с Артёмом поставили. Да, пожалуй, и сами учения вряд ли можно продолжать в таких условиях.
И что теперь делать? Ждать, пока не пройдёт? А сколько ждать? Может, учения вообще отменили из-за этого?
Он стоял в оцепенении и смотрел, как на него надвигается слабо колышущаяся белая пелена.  До холма ей оставалось с десяток метров.


*

Ещё несколько секунд он пребывал в застывшем состоянии. Только в голове хаотично метались, как перепуганные воробьи, мысли о том, что же ему предпринять. Наконец пришла одна, показавшаяся наиболее здравой. Если ситуация приняла такой нештатный оборот, то и действия его должны быть соответствующими.
Загадочный туман, похоже, и не собирался проходить. Он наступал и наступал со стороны леса, и конца ему не было. Вся наземная зона видимости наглухо потонула в нём, только торчали кое-где верхушки самых высоких елей.  Белое марево колыхалось уже у подножия. Ещё немного – и оно поглотит весь этот невысокий холм.  Сейчас отсюда пока видно направление до поворота на Разуваево.
Родион прикинул – где-то полкилометра пробежать, как говорят военные, «в условиях ограниченной видимости».  Там он найдёт Артёма, который тоже наверняка ошалел от происходящего. А потом они вдвоём решат, что дальше делать.
Две-три секунды поколебавшись, он сбежал вниз, навстречу надвигающейся стене тумана. Белёсая мгла сразу окутала его со всех сторон, и он всей кожей ощутил промозглый холод. Это был резкий контраст по сравнению с недавней изнуряющей жарой, будто он из натопленной комнаты спустился в глубокий сырой погреб.
Здесь, внизу, уже практически ничего не просматривалось. Родион вытянул вперёд руку – и еле увидел пальцы. Глянул вверх – неба тоже не увидел; солнечный свет не пробивался через эту пелену. Казалось, странный, невесть откуда взявшийся туман накрыл всю землю.
Родион набрал полные лёгкие холодного воздуха, выдохнул и понёсся в намеченном направлении. На бегу он ощущал, как хлещут по голенищам сапог взмокшие и ставшие сразу упругими луговые растения.
«Только не сворачивать», – стучало у него в голове в такт с сердцем.
Он бежал, пока не почувствовал под ногами что-то более твёрдое, чем скользкая мнущаяся трава. Он понял, что выбрался на грунтовку, перешёл её и остановился, чтобы отдышаться. Со спортом он не очень дружил, и бегун был так себе, точно уж не марафонец. Так что и полкилометра, да ещё в военной форме, было для него серьёзной дистанцией.
Хватая ртом воздух и озираясь по сторонам, от отметил, что по-прежнему ничего не видно. Кругом висела в воздухе только сплошная мучнистая мгла. Оставалось ориентироваться только по звукам, да ещё по памяти. И надеяться, что он не очень отклонился от курса, а Артём не покинул свой пост и находится где-то поблизости.
Родион сложил у рта ладони рупором и что есть силы крикнул:
– Артё-о-ом!
– Здесь я! – тотчас же откликнулся голос Артёма – он явно был неподалёку.
– Ты где? – снова гаркнул Родион в белое клубящееся пространство.
– А ты, блин, где? – с ехидцей отозвался Артём, и мокрая трава зашелестела под его приближающимися шагами.
 

*

– Ну что, курсант Шаповалов, делать-то будем? – спросил Родион, глядя на тёмный силуэт товарища в шаге от себя.
– Понятия не имею, курсант Костромин, – в тон ему ответил Артём. – Что это за хрень нанесло? У тебя есть какие-нибудь соображения?
– Ну, туман, наверное, – усмехнулся Родион. – А что ещё?
– Да ясно, что туман… – Артём, похоже, был ошарашен больше Родиона. – Но я такого сильного никогда не видел. И чтобы так быстро…
– И я не припомню такого, – ответил Родион. – Но раз такое дело, я думаю, вся военная операция на сегодня похерена. Не поедут же они наугад. А нам с тобой разумнее всего пойти в ту деревню… Разуваево. Назовут же! – добавил он со смешком.
Артём несколько секунд молчал, видимо, раздумывая.
А если этот чёртов туман рассеется? – опасливо выговорил он. – И колонна пойдёт-таки? Мало того, что мы её прозеваем, так получится, ещё и свои посты самовольно оставили. Самохин с нас семь шкур спустит! 
– Мне кажется, эта мгла будет ещё долго. – Родион, выговорив это, поймал себя на мысли, что ему не кажется, а он безотчётно в этом уверен. – Кстати, Тёма, ты тех бойцов, что в засаде, видел?
– Нет, никого не видел вообще. И не слышал.  Я даже не в курсе, на машинах они или пёхом.
– Мне тоже не доложили. Но скорее всего, они-то уже смылись.
– Да кто его знает… – вздохнул Артём. Его одолевали мучительные сомнения. – Ты правда думаешь, нам лучше свалить отсюда?
– А ты собираешься тут торчать, что ли? За нами пошлют, только когда все двинут обратно в казармы. Не раньше. И хорошо, если про нас вообще вспомнят. А если тут одни, как дураки, останемся? Нашу самоотверженность никто не оценит. Скорее тот же Самохин потом и вздрючит за то, что не проявили должной смекалки.
– Не знаю… – неуверенно произнёс Артём. – Стрёмно как-то, Родик, покидать позицию.
– В деревне хотя бы поедим, – надавил Родион. – И узнаем, продолжаются учения или отменены. В крайнем случае быстро вернёмся назад. А тут будем сидеть голодные в неизвестности, ждать у моря погоды.
– Пожалуй, да… – наконец согласился Артём. – Если что, скажем: ну вот обстоятельства такие непредвиденные возникли! Как юристы выражаются – «форс-мажор». Мы виноваты, что ли?
– Точно, – отозвался Родион. – Ну что, двинули? 
– Пошли, – Артём махнул рукой. – Главное теперь – не сходить с грунтовки. Самохин, кажись, сказал – полчаса шлёпать?
– Я с холма это Разуваево видел, – сказал Родион. – Думаю, да, за полчаса дойдём.
– Погоди-ка, Родик, – спохватился Артём. – Ну, дойдём мы. А как ты собираешься, не видя ни черта, искать дом, который назначен штабом? И этого, как его… капитана Горского, да? 
– Опять ты свою песню завёл, – с досадой ответил Родион. – Ну предложи что-нибудь получше!
Артём ничего не ответил, только засопел в ответ.
– Там хотя бы люди есть! – добавил Родион. – Кого-нибудь всяко уж найдём! А тут-то…
– Ладно, ладно… – пробурчал Артём. – Идём.
Курсанты повернулись и дружно зашагали сквозь белую пелену.


*

Они шли бок о бок минут сорок или больше, меся сапогами глинистую землю, а туман всё не рассеивался. Кажется, он перестал двигаться в одном направлении и колыхаться. Но похоже, ещё более сгустился и теперь окутывал всё вокруг неподвижным огромным покрывалом, похожим на газообразный кисель. И звуки стали доноситься через него глуше, будто сквозь толстый слой ваты.
– Да когда ж будет это Разуваево? – выговорил Артём, отдуваясь. Он был невысокого роста, но довольно упитанный малый, и ещё меньше, чем Родион, был приспособлен для марш-бросков.
– Уже скоро, – ответил Родион, пытаясь пошутить, – потерпите немного, курсант Шаповалов!
– Вроде полчаса-то идём, – уныло заметил Артём.
– Да, должны бы… – согласился Родион. – Но мы где-то на подходе. Может, ещё…
И тут до них донёсся какой-то странный звук, похожий на глухой звериный рёв. И сразу же вслед за ним – что-то похожее на детский протяжный крик или плач. Звуки были приглушёнными, но достаточно хорошо различимыми.
Приятели как по команде остановились.
– Ты это слышал? – спросил Артём.
– Слышал, – отозвался Родион, – вроде кто-то рычал или ревел, а потом кричал ребёнок. Похоже, деревня совсем рядом.
– Наконец-то хоть одна хорошая новость за весь день, – хмыкнул Артём.
Они ускорили шаг, и ещё через пару минут в нескольких метрах справа от дороги сквозь белое марево проступили темнеющие очертания большого бревенчатого дома.
– Наконец-то… – пробормотал Артём. – Ну что, постучимся?
Они, двигаясь почти на ощупь, поднялись на крыльцо. На двери висел внушительных размеров амбарный замок.
– Закрыто, – констатировал Родион. – Пошли дальше.
Пройдя ещё метров десять по дороге, они обнаружили ещё один дом, на сей раз с левой стороны.
– Родик, тебя ничего не удивляет? – спросил Артём несколько обеспокоенно.
– Пока нет, а что? – отозвался Родион.
– Мёртвая тишина. Обычно в деревне кого-нибудь, да слышно. Скотина домашняя и всё такое. Собаки лают, особенно на чужих. А тут ничего.
– И вправду… – Родион покрутил головой во все стороны. Ниоткуда не доносилось ни звука.
– Но мы же слышали кого-то, – сказал он.
– Это тем более странно, – ответил Артём. – Ну что, попробуем ещё раз?
Они снова взошли на крыльцо. Замка на двери не было, но она, похоже, была заперта изнутри.
Родион стукнул в дверь кулаком, второй раз, третий.  Приятели подождали. Никто им не отвечал. И никаких звуков изнутри не доносилось.
– Может, лучше в окно? – предложил Артём.
– Попытаюсь. – Родион с крыльца дотянулся до ближайшего окна и постучал костяшками пальцев по стеклу.
Никакой реакции не последовало. Родион постучал ещё – безрезультатно. Они подождали ещё с минуту.
– Похоже, и тут никого, – сказал Артём.
– Хм, – только и вымолвил Родион озадаченно.
Они пошли дальше. С третьим, четвёртым домом повторилась та же история.
– Да что тут, вымерли все? – воскликнул Артём. – Мы вообще в Разуваево пришли?
– Должно быть, в Разуваево, – хмуро ответил Родион, хотя уже сам начал сомневаться. – Я во всей округе только одну деревню с холма заметил.
– Вот ведь хрень… – со злостью проговорил Артём. – Так и знал, что нас во что-нибудь такое угораздит!
– Тёма, ну не возвращаться же, – сказал Родион примиряюще. – Разуваево это или нет, людей мы рано или поздно найдём.
– Думаешь? – ядовито хмыкнул Артём. – А я уже и в этом не уверен!
Они попёрлись дальше по грунтовке, которая, похоже пролегала прямо через деревню и делила её территорию пополам. Дома стояли по обе стороны, но все при ближайшем знакомстве выглядели покинутыми. И по-прежнему здесь царила глухая, тяжёлая тишина, которая, кажется, пришла вместе с загадочным туманом.
– Если это вправду Разуваево, так где-то же и штаб должен быть, – сказал Артём, тяжело шагая и пыхтя. Похоже, прогулка уже изрядно утомила его.
– Должен, – механически повторил Родион. В его ногах тоже начала чувствоваться тяжесть.
Он остановился. Несколько секунд собирался с духом, потом глубоко вдохнул и заорал что было мочи:
– Э-э-эй! Есть тут кто-нибудь?!
– Э-эй! – подхватил его начинание Артём.
Их вопли потонули в тумане. Никакого отклика не последовало.
Они покричали ещё, но похоже, их никто не услышал.
– Не нравится мне всё это, Родик, – севшим голосом произнёс Артём. – Что-то тут не так…
– А я что, в восторге? – желчно обронил Родион в ответ. – И я ни фига не понимаю!
Он поднёс к глазам наручные часы, которые на сборах удалось сохранить при себе.
– Почти два часа уже… Если где-то тут штаб, то всяко было бы движение какое-то. Мы б заметили, ну слышали бы точно.
– Ну, и какой из этого вывод, курсант Костромин? – Артёмов сарказм слышался через туман. – Нас принесло не в Разуваево, а хрен знает куда! 
Родион протяжно вздохнул. Похоже, товарищ прав. И это его, Родиона, вина, что он покинул свой пост, да ещё напарника подбил на то же самое.  И по его, Родиона, дурной инициативе они припёрлись в какую-то необитаемую глушь.
– Ладно, Тёма, – извиняющимся тоном сказал он. – Кажись, я лажанулся. Давай ещё пару домов проверим. Если никого не найдём – поворачиваем назад. А с меня потом ящик пива!
– Замётано, – вяло усмехнулся Артём.
Они подошли к очередному дому, практически безо всякой надежды взобрались по скрипучим деревянным ступенькам на помост.  Родион трижды стукнул кулаком по дощатой двери, покрытой слоем облупившейся краски. Потом потянулся было к окну, и тут внутри дома послышалось какое-то шевеление. Затем за дверью раздались шаркающие шаги.
Артём и Родион инстинктивно переглянулись. Если б каждый мог сейчас разглядеть лицо партнёра, увидел бы удивлённо-настороженную мину.
– Кто там? – спросил за дверью старчески дребезжащий, с тревожными нотами голос.
– Курсанты! – ответил Родион, стараясь говорить бодро и уверенно. – Откройте, пожалуйста!
Заскрежетала отодвигаемая щеколда, и дверь осторожно приоткрылась. Из-за двери выглянула сгорбленная фигура в длинном мешковатом платье, переднике и платке.


*

– Здравствуйте! – сразу же заговорил Родион как можно более вежливо. – Простите за беспокойство. У нас военные учения. А мы в тумане заплутали, вроде сбились с дороги…
– Мы ищем деревню Разуваево, – едва не перебивая его, добавил Артём. – Не подскажете, как идти?
Старуха глядела на неожиданных гостей некоторое время молча – вероятно, с недоумением.
– Это, милые, деревня Залесье, – наконец вымолвила она. – Никакого Разуваево не знаю.
– Как же так-то… – ошеломлённо пробормотал Родион.
Артём поглядел на товарища с выражением на лице: «Я ж говорил!», хоть тот и не мог этого увидеть.
– Ну деревня местная, называется Разуваево, – терпеливо взялся объяснять Родион. – Она где-то тут недалеко от вашей.
– Нет здесь такой деревни, – горестным, потухшим голосом сказала хозяйка дома. – Только Залесье наше тут, в глухомани, одни вот и маемся…
Артём и Родион молча стояли на пороге без малейшего понятия, как дальше себя вести, что говорить и вообще – что происходит.
– Видите, – старуха обвела рукой вокруг себя. – У нас тут беда, а тут ещё вы…
– Да что за чертовщина тут творится? – с отчаянием вскрикнул Артём.
– Ой, милые, – запричитала бабка, будто ожидала услышать это слово, – такая чертовщина, что житья нет! Горе у меня, такое горе! Хоть вы мне помогите!
– Что стряслось-то? – через силу выговорил Родион.
«Сами угодили хрен знает во что, – загундосил голосок в голове, – так ещё чужих проблем нам не хватало!»
– Внучку у меня забрали, гады! – бабуся на последнем слове всхлипнула и поднесла платок к лицу.
– Внучку? – переспросил Родион. – Кто забрал, какие гады?
И тут ему вспомнились странные звуки, которые они с Артёмом слышали, подходя к деревне.
– Да вы на пороге-то не стойте, касатики! – утерев слёзы, сказала старуха. – Зайдите в дом!
Она распахнула дверь шире и посторонилась:
– Проходите, милые. Да поскорее давайте, а то нанесёт в избу пакости этой!
– М-да, вот это номер, – буркнул себе под нос Артём.
Родион молча перешагнул порог и оказался в сенях. Артём последовал за ним.


*

Внутри было темно, пахло лежалым сеном и ещё чем-то застарелым, затхлым. Но, к счастью, воздух был прозрачным – сюда туман не проник. Пока товарищи озирались, привыкая к сумраку, старуха снова заперла наружную дверь и открыла другую – из прихожей в жилое помещение со словами:
– Заходите, милые, за стол садитесь.
Родион и Артём, вытерев о половик перемазанные глиной сапоги, зашли в горницу. Здесь было немного светлее.  Достаточно, чтобы разглядеть обстановку, обычную для деревенских домов: на полу пёстрые домотканые коврики, часть пространства занимает основательная печь, в одном углу стоит стол с двумя лавками, в другом – рукомойник, у стены старинный шкаф с посудой. Над столом – полочка с иконами и тускло горящей лампадкой.
На столе ещё стояла зажжённая керосиновая лампа. Два огонька кое-как освещали помещение, хотя бы лица друг друга было видно. Окна всё так же снаружи занавешивала сплошная белая пелена, и из них ничего не просматривалось.
Родиону такой интерьер был знаком: в детстве он гостил у бабушки в деревне. Насчёт Артёма он точно не знал, но похоже, тот был совершенно городской обитатель, и о деревенском жилье знал только из книжек.
Родион пошёл к рукомойнику, сполоснул руки и лицо, вытерся висящим рядом махровым полотенцем. Артём вслед за ним неуклюже сделал то же самое. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и во всех действиях старательно подражал товарищу.
Они сели на лавку у стола, ощущая задами непривычную жёсткость такой мебели. Старуха побренчала чем-то в сенях, и плотно закрыв дверь, вошла за ними. 
– Извините, э-э… бабушка… – начал Родион неуверенно, – как к вам обращаться?
– Пелагея Фёдоровна меня звать, – чинно представилась старуха. – Может, поесть хотите?
– Да, очень хотим, – радостно откликнулся Артём.
Родион толкнул его ногой под лавкой.
– Пелагея Фёдоровна, – сказал он, – нам бы попить сначала.
– Помираем от жажды! – с воодушевлением подтвердил Артём.
Бабуся участливо посмотрела на них:
– Если хотите, самовар поставлю…
– А можно просто воды? – спросил Родион. 
– Воды? – Старуха показала на два ведра в углу, накрытые листом фанеры. – Вон вода, недавно из колодца. Чашки на полке берите, черпайте. А я пока вам щей налью, ещё тёплые.
Курсанты не заставили себя упрашивать. Оба с наслаждением выдули аж по две чашки ледяной, ломящей зубы воды, и она им показалась милее любого лимонада и пива. Потом снова уселись за стол. Тем временем Пелагея Фёдоровна достала из печи закопчённый чугунок, половником разлила его содержимое в две глубокие миски. По комнате тут же разнёсся чудный запах, который Родион помнил с детства.  Его бабушка, помнится, тоже варила щи в печке. Набор ингредиентов был нехитрый: картошка, капуста, морковка, лук, тушёнки ещё немного – но ничего вкуснее он с тех пор не ел.
Старуха поставила перед каждым миску с супом, положила на стол ложки, блюдо с ломтями хлеба:
– Вот, милые мои, кушайте.
Оба с жадностью принялись за еду. Да, подумал Родион, всё же не зря они такой путь проделали. Проглотив очередную ложку щей, он посмотрел на седую, измождённого вида старую женщину, понуро сидящую перед ними. Она то и дело шмыгала носом и подносила платок к заплаканным глазам.
–  Так что у вас случилось, Пелагея Фёдоровна? – спросил он. – Что тут вообще такое происходит?


*
–  Как вам и сказать, милые, не знаю… – глубоко вздохнула Пелагея Фёдоровна и снова вытерла глаза.  – Проклятое тут у нас место, не дай бог жить…
Некоторое время она сидела молча. Родион, выхлебав щи до дна, отложил ложку и тоже молчал, ожидая продолжения. Только Артём ещё швыркал, торопливо доедая свою порцию.
– Это ещё до революции началось, – снова заговорила старуха. – Я тогда была ещё девчонкой… Залесье тогда большая деревня была, много жило народу, не то что сейчас… И жила у нас ведьма, как есть ведьма. Зловредная была бабка, одна жила на отшибе. Говорили про неё – потомственная тёмная колдунья. И служит демону кровожадному, а тот правая рука самого Чернобога. Очень та ведьма людям вредила: у кого коровы да овцы полягут, у кого болезни – прямо сыпь по коже или чахотка. То неурожай устроит – все посевы на корню сохнут. А бывало, у девок-то на сносях ребёнок уродом появляется на свет – слепой или безногий. И боялись её местные – порчу могла запросто на кого хошь навести…
– Ведьма? – Артём недоверчиво хмыкнул. – А я думал, они только в сказках…
Родион опять толкнул его под столом ногой: слушай, мол, не перебивай.
– Нет, касатик, – Пелагея Фёдоровна покачала головой. – Они на самом деле бывают. Просто вы, видать, люди городские, не сталкивались, и не дай боже…
– Простите, Пелагея Фёдоровна, – вставил Родион. – Мы вообще-то в университете учимся. Нам такое слышать непривычно. Нас ведь с детства учили, что это всё суеверия… Но мы вас всё равно внимательно слушаем.
– Да знаю, что так учили. Сама то время застала… – Старуха опять вздохнула. – Вот не верят – думают, всё знают, а зря… Так вот, церкви-то не было в Залесье – не знаю, чего не построили. И батюшки не было, чтоб окоротить ведьму. Ну и однажды людям в деревне надоело её выходки терпеть. Они собрались и решили сами с ней покончить. Пришли толпой к её избе, вломились, на улицу её выволокли, да и забили насмерть. Потом ещё и голову отрубили, чтоб не ожила. Мёртвую в мешке отнесли подальше в лес и закопали как собаку. А дом её сожгли. Однако перед смертью она прокляла всех жителей Залесья. Сказала, мол, каждые двенадцать лет её покровитель-демон будет приходить с туманом. И не уйдёт, пока не отдадут ему кого-то из детей до десяти годочков. Так и приходит с тех пор, аккурат раз в двенадцать лет, и забирает жертву. Как бы дань собирает за свою убитую служанку… И сегодня был!
– Во дела… – ошалело произнёс Артём и посмотрел на товарища.
Родион сидел совершенно обалдевший от услышанного и не мог вымолвить ни слова. Всё это казалось полным бредом, не заслуживающим внимания. Но то, что они видели и слышали за последний час, свидетельствовало в пользу этой зловещей истории.
– Вы хотите сказать… – сказал он, с трудом подбирая слова, – что сегодня как раз тот день, когда приходит эта… тварь? И что она забрала у вас внучку?
– Так и есть, милый, – Пелагея Фёдоровна опять всхлипнула и поднесла платок к лицу. – Ну, день-то на день не приходится, но каждые двенадцать лет демон являлся. И сейчас вот столько лет прошло. В деревне-то уж никого, считай, не осталось, многие про то уж забыли. А кто помнят, так те или уезжают, или запираются…  Давеча приезжали сын с женой, они-то уж давно в городе. Это я тут одна свой век доживаю… Ну и привезли внучку Леночку погостить. Я про наше проклятье ведь им рассказывала, говорила – везите её назад от греха подальше! А они смеются только. Думают, я из ума выжила. Сын-то не помнит прошлого случая – мал ещё был, а жена его тем паче не верит. А ведь уже пятерых детей демон унёс до того! И вот сегодня Леночку – шестую…
– Пелагея Фёдоровна, а вы куда-нибудь обращались? – подал голос Артём. –  Ну, в милицию там, к властям местным…
В другое время Родион засмеялся бы, но сейчас ему было не до смеха. Было жутко всё это слышать.
– Ага, надо было в обком партии пожаловаться, – мрачно съязвил он.
– Куда тут обратишься? – обречённо произнесла старуха. – Тут до ближайшего сельсовета километров двадцать. Да и не верит никто, хоть и говорили, и письма писали. Ну пропало дитятко – а кто искать-то будет? Пошло в лес, заблудилось. Уж сами виноваты, что отпустили, сами и ищите. А не нашли – так может, волки сожрали, а может, в болото забрело да утонуло – поди отыщи! Что поделаешь-то? Вот так и живём… 
– Мы вам очень сочувствуем, Пелагея Фёдоровна, – сказал Родион. – Но как это… существо, скажем так, отняло у вас внучку? Вы ведь, как и все, закрылись дома. Как оно вообще это делает?
– Хитростью отнимает. Сначала из леса туман приходит, вот как сегодня. Так всё и покрывает, не расходится. А потом демон появляется, рыскает меж домов. Ищет, у кого бы отнять ребёночка. А люди днями живут в тумане, не видят ничего, пока демон своё не получит и не уйдёт.
– А как он выглядит? – спросил Родион, затаив дыхание. – Ну, что представляет собой?
– Никто, касатик, его воочию-то не видел. Слышали только, ревёт как медведь. Когда он приходит, все боятся нос из дома высунуть. И ещё у демона пособники есть из восставших мертвецов. – С этими словами Пелагея Фёдоровна обратила лицо к образам и перекрестилась. – Из тех, что жили раньше в Залесье, да умерли уже. Кто жил неправедно – пьянствовал да хулиганил, кто воровал да гулял не в меру – тех демон призывает к себе. Вот они ему в этот день и помогают…
– Час от часу не легче! – поражённо произнёс Артём.
Родион тоже не верил своим ушам. Всё это было так дико, что тяготы воинских учений, мысли о поставленной им боевой задаче, о деревне Разуваево и военном штабе, который им предстояло найти, вылетели из головы.
– Те ожившие мертвецы в двери стучат, – продолжала Пелагея Фёдоровна, – родственниками себя называют или просто местными. Я внучке-то запретила открывать, да отошла по нужде. А они тут как тут, колотятся: мол, открой, это дедушка пришёл! Дед-то мой недавно помер, а Леночка его помнит, скучает по нему! – тут она в очередной раз расплакалась.
Товарищи сидели молча, просто оглушённые тем, что рассказывала хозяйка дома.
Всхлипнув ещё несколько раз и снова промокнув глаза, она немного успокоилась и заговорила снова:
- Ну, Леночка им дверь-то и открыла. Дитятко ведь ещё пятилетнее, доверчивое… Они тут же её схватили – и в лес. Я выбежала, да поздно. Куда мне, старой, угнаться за ними? И никто не поможет, кричать без толку. Тут ведь почти одни старики остались, и все по домам попрятались, как мыши. – Пелагея Фёдоровна умоляющим взглядом обвела обоих. – На вас вот только, родненькие, надеюсь! Помогите мне внучку вернуть, до конца дней за вас молиться буду!
– Пелагея Фёдоровна, – быстро сказал Артём, – мы сейчас же пойдём к начальству, всё расскажем!
– Ой, милый, – скорбно покачала головой бабка, – не поверит вам начальство. А коли поверит, да пошлёт сюда людей на подмогу – поздно уж будет…      
– Это точно, не поверит, – собравшись с силами, сказал Родион. – Мы сами. Попробуем сделать что-нибудь…
Теперь Артём пихнул его ногой под лавкой, но Родион не обратил внимания.
– Пелагея Фёдоровна, куда они потащили девочку? – спросил он. – В какую сторону, можете показать?


*

– Вот прямо по этой дороге и потащили, – старуха с крыльца показала на грунтовку, еле заметно темнеющую в тумане. – Прямиком в лес дорога идёт. Ещё через три дома, и ещё там будет поодаль сгоревший – тот, ведьмин. Потом будет кладбище на окраине, через него пройдёте и дальше…
– Понятно… – произнёс Родион, хотя здравый смысл отказывался принимать происходящее. – А всю эту нечисть можно хоть чем-нибудь пронять? Ну… спугнуть хотя бы?
– Огня они боятся, – ответила Пелагея Фёдоровна. – Да ещё молитвы искренней. Больше и не знаю, чего ещё…
– Ну, молитва – это не наш метод, – сказал Родион, скорее чтобы подбодрить себя самого. – А вот огонёк у нас найдётся. Правда, Тёма?
– Найдётся, – нехотя кивнул Артём.
Похоже, новая инициатива Родиона была ему не по нутру.
– Вот ещё, милок, – Пелагея Фёдоровна протянула ему небольшой складной ножик, с которым обычно ходят по грибы. – Возьми, может пригодится…
– Ладно, пойдём мы, – Родион сунул ножик в карман гимнастёрки. – Спасибо, Пелагея Фёдоровна, за хлеб-соль! Попытаемся найти вашу Леночку.
Он повернулся и стал спускаться по ступенькам.
– Спасибо вам! – повторил Артём и шагнул вслед за Родионом.
– Ой, сынки, родненькие, – опять всхлипнула старуха. – Ради бога, отберите у нелюдей Леночку!
– Сделаем, что можем, – обернувшись, ответил Родион. – А не сможем – уж не обессудьте. Счастливо вам!
– Храни вас Господь! – сказала Пелагея Фёдоровна и перекрестила силуэты двоих молодых людей в военной форме, удаляющиеся в белую мглу.
Они прошли несколько метров, и старухин дом скрылся из виду. Тут Артём остановился и придержал товарища за локоть.
– Родик, оно нам надо? – напряжённым голосом выговорил он. – Хватит с нас приключений на сегодня! Давай уже, пошли назад. Туда, где нас высадили.
– Мы же обещали помочь, – сказал Родион, тоже затормозив шаг. – Надо хоть попробовать что-то сделать!
– Это ты обещал, – едко поправил его Артём. – Не знаю, как у тебя, а у меня башка кругом от всей этой дьявольщины! Наша с тобой это забота, что ли? Вернёмся, доложим обо всём… Пусть командование решает, что делать.
–  Тёма, ты ведь понимаешь, – Родион вздохнул. – Случай дикий, у меня самого крыша едет. Никто нам не поверит. Это раз. Медлить нельзя: та тварь девчонку загрызёт или что-то ещё с ней сделает. А у нас есть шанс её спасти. Это два.
– А если та тварь загрызёт и нас заодно? – нервно хмыкнул Артём. – Об этом не думал? Мы ж не знаем, с кем придётся иметь дело!
– Да, не знаем… – Родион в упор глянул на товарища. – Но мы тобой не пятилетние девочки. И не с голыми руками. У меня есть ракетница. У тебя – взрывпакеты.
– Не, Родик, – Артём отрицательно потряс головой. – Я геройствовать не собираюсь. Ты как хочешь, а я иду обратно.
– Ну, иди, – глухо произнёс Родион. – А я всё же попробую. Счастливо тебе добраться!
Он повернулся и не оглядываясь снова зашагал по грунтовке в направлении, указанном старухой.
Несколько секунд спустя он услышал за спиной быстро чавкающие по глине, догоняющие его шаги.
– Чёрт с тобой, – поравнявшись с ним, сказал Артём. – Не бросать же тебя одного, раз ты такой упёртый!
– Рад, что вы всё же приняли верное решение, курсант Шаповалов, – усмехнулся Родион. – Давай-ка чуток ускоримся!


*

Как и говорила Пелагея Фёдоровна, дорога полегала через всю деревню, дальше через кладбище и уходила в лес. Они миновали оставшиеся дома – так же, как и другие, не подававшие признаки обитания. Потом прошли мимо чернеющей свалки обугленных брёвен – сгоревшего дома ведьмы. А затем – через кладбище, которое они распознали по старым ветхим крестам по обеим сторонам дороги, едва различимым в тумане.
За кладбищем дорога резко сузилась и превратилась в тропу, по которой можно было идти только друг за другом. Теперь курсантов обступали стволы сосен и елей, окутанные белой пеленой.
– А теперь-то что? – сказал Артём Родиону в спину. – Как будем искать украденную девчонку?
– Не знаю, – ответил Родион, не оборачиваясь и продолжая шагать. – Может, услышим что-нибудь.
Они продвигались в глубь леса ещё минут десять. Кругом стояла такая же мрачная тишина, как и в деревне. Не было слышно ни птиц, ни шума листвы. Лес будто оцепенел, замер навеки. Только иногда похрустывала веточка или шишка под ногами. И ничего было не видно – разве только ближайшие стволы с разлапистыми колючими ветвями, утопающие в мучнисто-белёсой мгле.
– Слушай, Родик, – нарушил молчание Артём. – Мы так очень долго можем…
– Тс-с! – неожиданно зашипел Родион и резко остановился, так что напарник чуть не наткнулся на него сзади.
– Что такое? – понизив голос, спросил Артём.
– Я вроде слышал голоса, – прошептал Родион, и показал рукой вперёд и вправо по ходу движения. – Где-то там…
Товарищи постояли, прислушиваясь.
Да, теперь до них слабо долетели какие-то звуки. Трудно было разобрать – то ли одновременные крики множества людей, то ли протяжный рёв какого-то животного.
– Это точно там, – вполголоса сказал Родион. – Дальше потихоньку пойдём!
Они осторожно двинулись вперёд по тропе, стараясь ступать как можно мягче. И скоро с удивлением обнаружили, что по мере их продвижения туман редеет, становится прозрачнее. А звуки, периодически доносившиеся до них, с каждым разом были всё громче и отчётливее. Теперь можно было различить что-то похожее на ритмичное хоровое пение и отдельно раскаты какого-то другого, нечеловеческого звука – то ли вой, то ли рёв.
– Это они, точно, – обернувшись к Артёму, прошептал Родион, чувствуя, как тревожно забилось сердце.
– Похоже на то, – тоже шёпотом ответил Артём. И ему, судя по всему, было не по себе.
Они сошли с тропы и, лавируя меж деревьев, подошли ещё ближе к источнику звуков. Туман стал ещё реже, теперь зона видимости раздвинулась шагов на десять. Можно было различить впереди большие промежутки между стволами – похоже, впереди находилась некая свободная от деревьев территория. За деревьями виднелось какое-то движение, мелькали чьи-то неясные силуэты. И звуки неслись оттуда.
Там что-то происходило – пока было непонятно, что.
Когда они крадучись приблизились ещё, то из-за деревьев они увидели обширную поляну. Над ней туман почти совсем развеялся, превратившись в лёгкую дымку. И глазам приятелей предстало умопомрачительное зрелище.
На поляне, взявшись за руки, по кругу двигались человеческие фигуры. Тёмные, грязные, в каких-то безобразных лохмотьях – их было не меньше тридцати. В центре огромного хоровода возвышалось странное сооружение – похоже, что-то типа трона, грубо сколоченного из досок и обрубков брёвен. На троне восседало кошмарного вида существо, которое в сумерках можно было бы принять за очень высокого и грузного человека. Но то был не человек.
Оно более всего походило на огромную рептилию. Голое тело существа покрывала тёмно-серая крупная чешуя. Сзади свисал длинный хвост, тоже чешуйчатый. Нижних конечностей, поджатых под массивное туловище, было не разглядеть, а верхние – длинные и узловатые – оканчивались кривыми когтями. Вытянутая голова, увенчанная по всей длине костяным гребнем, напоминала те, что принадлежат варанам и крокодилам.
А метрах в пяти от него из земли торчал столб, к которому было привязано верёвкой детское тельце. Да, это была светловолосая девочка лет пяти, в синем платьице и босая. Она не двигалась – то ли потеряла сознание, то ли застыла от ужаса. 


*

– Боже мой, – еле выдавил Артём дрожащим голосом и ошалело посмотрел на товарища. – Что там за тварь такая?
– Вот он, тот самый демон, – так же тихо ответил Родион. – Бабка правду говорила! Это ритуал какой-то. Похоже, жертвоприношение.
– А те – ожившие мертвецы, что ли? – задыхаясь, проговорил Артём.
Родион присмотрелся – человекообразные существа действительно выглядели как мёртвые. Они двигались механически, как деревянные куклы на верёвочках. Их морщинистые, изрытые оспинами физиономии и корявые кисти рук были землистого цвета, глаза – тусклы и неподвижны, волосы всклокочены и торчали неряшливыми прядями.  Можно было различить среди них и бывших мужчин, и женщин, и подростков – кажется, обоего пола.
– Точно, упыри! – ответил Родион, сдерживая подкатывающую к горлу тошноту. – Всё как нам рассказали!
Не успел он это сказать, как чудовище в центре открыло пасть, ощерив устрашающие клиновидные зубы. Родион успел заметить ещё тёмно-вишнёвый зев и пляшущий в глубине узкий раздвоенный язык. Из пасти исторгся протяжный утробный рёв. И тотчас мертвецы, остановили свой чудовищный хоровод, разинули глотки и ответили ему дружным хриплым воплем. А потом снова пошли кружиться, но в другую сторону.
– Что делать-то будем, Родик? – пробормотал Артём, не сводя глаз с жуткого представления.
Родион нервно сглотнул: в горле снова пересохло, совсем как недавно. Он немного помедлил, собираясь с мыслями.
– Надо спасать девчонку, – сказал он наконец. – Мы ведь за этим сюда шли?
Артём кивнул. По его глазам Родион видел: ему очень страшно. Но и у него самого тряслись поджилки.
– Давай так сделаем, – Родион старался говорить как можно увереннее. – Подкрадываемся как можно ближе. Ты зажигаешь взрывпакеты, я заряжаю ракетницу. Бросаем взрывпакеты в этих чертей…
– Думаешь, это их испугает? – с сомнением проговорил Артём.
– Должно испугать. Бабка ведь сказала, что они все боятся огня. Как пить дать разбегутся. А я пальну в ту главную гадину. Подойду поближе и прямой наводкой. Вряд ли ей понравится. Если что, у меня ещё три заряда.
– А если всё ж им окажутся нипочём наши хлопушки? – опять боязливо прошептал Артём. – Что тогда? Нас всего двое, а их вон сколько…
– Тёма, мне тоже страшно, – тихонько выговорил Родион. – Но хотя бы попытаемся! Наше преимущество – внезапность.
– Ладно, попробуем, – отозвался Артём с нервным придыханием. – Ничего другого не остаётся.
– Пока я стреляю, – снова зашептал Родион, – ты верёвки режешь, освобождаешь ребёнка. Держи, – он вынул из кармана бабкин складной ножик и протянул Артёму. – Потом хватаем её и уходим. А если что не так… в общем, действуем по ситуации.
– Главное, чтоб она была ещё жива, – под нос себе пробубнил Артём, пряча ножик.
– Я тоже на это надеюсь, – кивнул Родион.
Над поляной снова разнёсся сатанинский рёв и немедленный многоголосый отклик скопища упырей. Опять на миг они замерли и тут же пошли по кругу в противоположном направлении. Гнусный шабаш продолжался, а девочка, накрепко привязанная к столбу, не подавала признаков жизни.
Родион глянул на товарища:
– Ну что, вперёд?
Артём поправил очки, пару раз глубоко вздохнул и наконец решился:
– Пошли!
Они подошли к самой кромке поляны, прячась за стволами елей. Сейчас от кольца взявшихся за руки мертвецов их отделяли шагов семь-восемь.
Артём достал из сумки шесть картонных цилиндров с хвостиками, разложил на траве. Родион тем временем сунул патрон в ствол ракетницы.
– Зажигаю пока три, – Артём чиркнул спичкой. – Тебе один, мне два. Бросим, и снова зажгу.
– Пять секунд горит, не забудь, – снова напомнил Родион, на сей раз без улыбки.


*

Огоньки с шипением побежали по шнурам. Артём подождал пару мгновений, выступил из-за дерева и, размахнувшись, метнул взрывпакет, потом второй. Родион сделал то же самое.
Один цилиндр шмякнулся на землю перед цепью упырей, два других упали внутрь круга. Окружающие деревья озарились вспышками, резкие хлопки один за другим разорвали воздух. Человекообразные существа истошно, на разные лады взвыли и бросились врассыпную.
– Ага! – торжествующе выкрикнул Родион.
Артём, не теряя времени, подпалил шнуры оставшихся трёх взрывпакетов. Родион, схватив правой рукой один, с ракетницей в левой кинулся вперёд.  Артём, сжимая в каждой руке по взрывпакету, устремился за ним.
Неожиданная атака возымела действие: упыри с воплями разбегались с поляны. Некоторые суетливо ковыляли на плохо гнущихся конечностях, другие двигались чуть более резво. В целом эта сцена выглядела злой и одновременно жуткой карикатурой на людей.
Родион бросил ещё один взрывпакет вслед тёмным фигурам, улепётывающим за деревья.
– На, твари! Получайте! – заорал Артём и тоже запустил им вдогонку одну пиротехническую штуку за другой.
Опять трижды вспыхнуло и грохнуло. И снова человекоподобная нежить разразилась диким воем и визгом. Несколько тел с размаху шлёпнулись на траву и остались лежать, конвульсивно дёргаясь.
Всё это произошло за несколько секунд.
И тут раздалось низкое, оглушительное рычание, перекрывшее крики упырей. Родион увидел, что демон сполз со своего сиденья. Его пасть угрожающе оскалилась. Сейчас это адское создание стояло на нижних конечностях, как человек на ногах, выпрямившись во весь рост и выпятив отвратительное жёлто-глянцевое брюхо. Длинный чешуйчатый хвост волочился по земле сзади. Сейчас оно выглядело, как если бы трёхметровый варан с острова Комодо встал на задние лапы. Только у этого лапы были куда массивнее. Содрогаясь, Родион успел заметить, что они противоестественным образом выгнуты в коленных суставах и тоже заканчиваются устрашающими серповидными когтями.
Но самым жутким в облике этой твари были глаза. Жёлтые, с чёрными вертикальными зрачками-щелями, они смотрели из-под уродливых костяных наростов на черепе. Эти глаза на секунду приковали внимание Родиона – они не были безжизненно-холодными, как у всякого ящера. Они, кажется, глядели осмысленно и прямо-таки горели злобой.
Родион диким усилием воли заставил свои ноги, внезапно ставшими ватными, сделать несколько шагов вперёд.  Поравнявшись со столбом, он краем глаза видел, что глаза ребёнка по-прежнему закрыты.
– Тёма, режь верёвки, освобождай девочку! – выкрикнул он.
– Щас! – отозвался Артём и бросился к столбу, вытаскивая на бегу складной нож. 
Родион, еле уняв дрожь в руках, сжал обеими кистями рукоять ракетницы. Поднимая ствол на уровень лица, он видел, как монстр тоже пошёл ему навстречу. Двигалось чудовище неуклюже, загребая когтистыми лапами землю и переваливаясь с боку на бок. Одновременно демон широко распахнул зев и снова взревел так, что эхо задребезжало в деревьях.
– Что, гадина, не по-твоему пошло? – процедил сквозь зубы Родион и непослушными пальцами взвёл тугой курок.
Он прицелился в голову чудовищу, прямо в эти жёлтые, полные ярости глаза. До монстра оставалось шагов пять-шесть, и Родион даже не ощутил, как его палец сам собой нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, ударив по барабанным перепонкам. Руки, держащие ракетницу, подбросило отдачей, и лицо обдало облаком пороховой гари.
Заряд саданул чудовищу в морду и тут же рассыпался. Сотни красных огоньков с шипением брызнули во все стороны и поскакали по поляне. Демон взревел ещё громче прежнего. Удар был такой силы, что отбросил тварь на пару метров и опрокинул хребтом на траву.
«Есть!» – ликующе воскликнул внутренний голос у Родиона в голове. Он быстро повернулся к Артёму, который торопливо перерезал толстые верёвочные кольца, стянувшие бедного ребёнка с коленок до плечиков.
– Ты как? – быстро спросил Родион.
– Да уже почти всё, – прокряхтел Артём, орудуя ножом.
Родион перевёл взгляд на чудовище, которое барахталось на земле кверху брюхом и беспорядочно размахивало когтистыми конечностями. Прямое попадание сигнальной ракеты не убило его, но похоже, причинило ему серьёзный ущерб. Тем не менее оно пыталось встать.
Родион быстро перезарядил ракетницу и подошёл к монстру настолько близко, насколько позволили отвращение и страх, всё ещё сковывающий движения. Стоя в трёх шагах от вяло ворочающейся туши, он направил дуло чудовищу в башку. Между глаз у того зияла выжженная, обугленная по краям дыра. Демон разомкнул зубастые челюсти, которыми он мог бы, наверное, враз перекусить руку взрослого человека. И снова из его нутра вырвался протяжный, злобный, с хриплым клокотанием рёв.
– Отведай-ка ещё зелёного огня, – сказал Родион и снова спустил курок.
Теперь заряд угодил чудовищу прямо в пасть и с чавкающим треском разорвался у него в глотке.  Вокруг разлетелись и усеяли траву отвратительные тёмно-алые ошмётки.
Стараясь не вдыхать окутавший его едкий дым и не смотреть на то, что осталось от шеи и головы монстра, Родион извлёк гильзу из ствола и вставил новый патрон – на всякий случай.  Руки всё ещё мелко дрожали. Он огляделся – восставшие мертвецы не появлялись. Огонь разогнал их как тараканов.
Родион быстро вернулся к столбу. Артём уже освободил девочку и подхватил её на руки. Ножки, ручки, голова ребёнка бессильно свесились, веки были всё так же сомкнуты.
– Жива? – только и вымолвил Родион с замиранием сердца.
– Вроде дышит, – растерянно ответил Артём и улыбнулся. 
Родион прислонил ухо к груди девочки, потрогал виски. Да, сердце её слабо билось.
– Слава богу, – выдохнул Родион. – Идём назад!


*

Они медленно и тяжело брели по лесной тропе, поочерёдно неся девочку. Так она и не приходила в себя – видимо, потрясение, которое ей пришлось перенести, было слишком тяжёлым испытанием для детской психики.
По мере приближения к Залесью белая дымка в воздухе становилась всё менее прозрачной. Туман, накрывший злосчастную деревню, никак не уходил. Но где изба Пелагеи Фёдоровны, приятели помнили, и на обратном пути отыскали быстро.
Наконец они взошли на знакомое крыльцо, Артём энергично забарабанил в дверь. Родион стоял с девочкой на руках позади него. Старуха открыла почти сразу. На её лице застыло горестное выражение – видимо, она уже и не надеялась ни на что хорошее.
– Забирайте вашу Леночку! – сказал Родион. –  Жива и невредима, только в обмороке.
Пелагея Фёдоровна сначала застыла в недоверчивом удивлении. Но тут же, разглядев, что молодые люди вернулись с внучкой, просияла.
– Сыночки вы мои милые, – воскликнула она рыдающим от радости голосом. – Как же мне благодарить-то вас?
– Да не стоит, – ответил Артём с некоторой гордостью. – Нам это было не трудно.
Родион сдержанно улыбнулся, но ничего не сказал.
Они зашли в дом, осторожно положили девочку на кровать. И тут Леночка наконец зашевелилась и открыла глаза.
– Ба-абушка-а, – тоненько захныкала она.
Пелагея Фёдоровна, всхлипывая, обняла внучку.
– Ну, мы пойдём, – сказал Родион. – Будьте здоровы! И больше не оставляйте её без присмотра, ладно?
– Господь вас благослови! – промолвила старуха, осеняя воздух крестным знамением.
– Всего хорошего! – сказал Артём.
Они вышли из избы, их сразу же охватила белая мгла.
– Когда ж это чёртово марево рассеется? – проворчал Артём.
– Теперь уже скоро, – ответил Родион.
И опять отметил про себя, что в этом почему-то не сомневается. Помолчав, он добавил:
– Всё-таки, Тёма, мы с тобой молодцы, а?
– Ещё какие, – отозвался Артём. – Вот только что товарищу майору расскажем?
– Не знаю пока, – Родион пожал плечами. – Что-нибудь придумаем.
Они зашагали по уже известному маршруту в обратном направлении. Дорога казалась обоим трудной – сказывалась усталость и всё пережитое с утра. Пройдя с километр, они заметили, что туман опять становится с каждым шагом всё реже. Ещё метров через двести уже можно было различить грунтовку и лес по обе её стороны.
Родион глянул на часы – половина пятого.
Да, этот день сборов запомнится надолго, подумалось ему.
Он оглянулся – деревня Залесье скрылась за стеной тумана где-то позади. А впереди виднелся дорожный знак с обозначением населённого пункта, и ещё дальше, в сотне шагов – снова деревянные дома. Издали долетело тарахтение двигателей.
– Что там написано, не видишь? – спросил близорукий Артём.
– Угадай, – усмехнулся Родион.


*

Они миновали указатель с надписью «Разуваево». Впереди была деревня, куда они и собирались попасть.
– Родик, как мы прошли мимо? – с недоумением произнёс Артём, пыхтя и отдуваясь.
– Для меня это такая же загадка, – ухмыльнулся в ответ Родион. – Но это не самое необычное, что с нами сегодня случилось, не находишь?
– Это уж точно… – кивнул Артём.
Штаб они нашли быстро: им оказался местный клуб. Возле дома стоял военный грузовик «ГАЗ-51» с тентом и два автомобиля «ГАЗ-69». Деловито сновали туда-обратно офицеры, поблизости кучковались солдаты-срочники.
Капитан Горский, которого им было велено разыскать, оказался худощавым подвижным мужчиной с весёлыми глазами.
– А, значит, это вы – те двое оболтусов от Самохина, – сказал он, с усмешкой глядя на незадачливых курсантов. – И где ж это вы пропадали?
– Товарищ капитан, мы заблудились, – проговорил Родион с виноватым видом. – По причине плохой видимости.
– И вместо Разуваево пришли в Залесье, – торопливо добавил Артём.
– Залесье? – переспросил Горский, наморщив лоб. – Это где такое?
– Деревня, дальше по дороге, – Родион махнул рукой в направлении, откуда они пришли.
– Сколько служу, никогда о такой не слышал, – капитан подозрительно перевёл взгляд с одного на другого. – Вы меня, часом, не дурачите?
– Никак нет, товарищ капитан, – почти хором сказали курсанты.
– Хрен с вами, – махнул рукой Горский. – Вам повезло, что учения решено перенести из-за погодных условий. Но впредь чтобы никакой самодеятельности!
– Так точно, – сказал Родион, из всех сил стараясь сохранить серьёзность на лице. 
Артём закивал с видом человека, осознавшего свою ошибку.
– Голодные? – осведомился Горский.
– Не, есть не хотим, – за двоих поспешно ответил Родион. – Нам бы побыстрее обратно в часть.
– Ну, как хотите. – Горский открыл сейф, достал конверт из плотной коричневой бумаги, скреплённый сургучной печатью. – Вот это передадите вашему командиру. Мой водитель вас отвезёт. Всё, товарищи курсанты, на выход!
Сев в автомобиль, Родион и Артём переглянулись, уже не сдерживая улыбки. Кажется, обошлось – осталось только рассказать ту же историю товарищу майору. Вот только поверит ли?
Ефрейтор-водила завёл мотор, и машина, вздымая клубы пыли, понеслась по грунтовке.