Заповедник

                /Фрагмент романа "Огонь и рифмы"/


Остров, на который им предстояло отплыть, назывался «Квалонг». Родион никогда не слышал о таком, его спутница Жанна – тоже.  Они уже посетили Хошимин и были переполнены впечатлениями. Вьетнам, ставший три года назад единой страной и радушно принимавший туристов из дружественного СССР, был для них абсолютной экзотикой.  Вообще, им здорово повезло, когда профсоюзный комитет включил их как наиболее благонадёжных в группу счастливых обладателей путёвок.
В первый день они с Жанной знакомились с достопримечательностями города, на второй – долго гуляли по окрестностям, наслаждаясь видами. Вообще-то они собирались во время своего путешествия съездить также в соседние небольшие города – в недельную туристическую путёвку входило и это. Однако намеченные мероприятия пришлось отменить из-за обширных и затяжных ливней с тайфунами, которые, как назло, обрушились на юг страны. Это несколько подпортило Родиону настроение. Но сидеть в гостинице, когда вокруг столько интересного, совсем не хотелось, и он предпринял довольно-таки смелый шаг.
Сопровождавший их гид был пожилым вьетнамцем. Он в своё время закончил МГУ и неплохо говорил по-русски. Родион помнил, что в начале обзорной экскурсии гид обмолвился про дополнительные маршруты. Немного позже разыскав его, Родион побеседовал с ним наедине – чтобы никто не видел и не слышал. Родион спросил, можно ли для них с Жанной тайком устроить какую-нибудь интересную поездку, которая не запланирована в программе.
Вьетнамец ответил: да, в качестве альтернативы возможна поездка в некое интересное место. И прогноз погоды на ближайшие дни для того места благоприятный. Правда, обойдётся недёшево, но оно того стоит.
Он предложил перебраться по морю на тот загадочный остров, уверяя: там есть на что посмотреть. Конкретнее, уникальная природа, которой нет больше нигде в мире. Потом назвал сумму, неприятно удивившую Родиона – действительно, это лишило бы их почти всех наличных, что у них с собой были. Однако Жанна, узнав о такой возможности, горячо поддержала затею. В общем, они с Родионом, долго не раздумывая, решились на авантюру.
Оставалось только ускользнуть из-под бдительного ока присматривающего. В их группе туристов, вне всякого сомнения, такой был, хотя они не знали, кто именно. Возможно, им был старший группы – дядька из институтского начальства, лет на десять старше Родиона. А может, и скорее всего – кто-то другой, менее заметный.
Так что действовать предстояло тайно. Оба, конечно, понимали, что самовольная отлучка, да ещё не поставив в известность старшего, грозит неприятностями. Но очень уж велика у обоих была жажда нового и неизведанного.
Родион сказал напарнице по этому поводу: «Спрашивать разрешения бессмысленно – всё равно не получим. Но простят нас в любом случае. Ну отделаемся выговорами. Не посадят ведь.  А такую возможность упускать просто грех!»


*

Приняв плату, гид заверил: он всё организует, выходим на яхте завтра в семь утра. Прибыть к такому-то месту, одеться по-походному, лишнего не брать – будем идти налегке. Путь не близкий, к тому же предстоит подниматься на гору.
Далее гид зачем-то спросил у Родиона и Жанны, какая у него и у неё группа крови. Несколько удивившись, они показали свои выписки из учётных медицинских карточек с указанием группы крови. Мужчина, пометив себе что-то в блокнот, пояснил, что эта информация может быть важна для страхового случая – дескать, сами понимаете, всякое бывает…
Потом он рассказал кое-что о месте, куда они собрались.
Квалонг – небольшой остров вулканического происхождения, восемь с половиной километров в длину и пять – в ширину. Находится в Сиамском заливе, в тридцати семи милях на юго-запад от самой южной точки континентального Вьетнама. Остров необитаем, мало известен и обозначен не на всякой карте. Интересно, что его международный статус до сих пор чётко не определён – это территория то ли Вьетнама, то ли Малайзии, то ли она вообще нейтральная. Так или иначе, это положение никогда не становилось причиной раздоров между двумя государствами.  Есть договор, по которому обе страны обязуются не занимать остров ни людьми, ни строениями – возможны только визиты туристов. И договор этот неукоснительно соблюдается, чему способствует двустороннее морское патрулирование вокруг острова. 
Однако самое интересное в Квалонге не это. А то, что на нём имеется удивительная экологическая система. Главные два вида, образующие её – растение, известное под официальным названием «дендроид Савинье» и животное…
Тут гид замялся, потом с извиняющейся улыбкой сказал, что научное название его не помнит, а местные называют его «кей-конху».  Подробнее об острове и его обитателях, продолжил он, расскажет другой гид, которой их там встретит и будет сопровождать в течение всей экскурсии.
– А что же, кроме нас там никого не будет? – спросила Жанна.
– На острове кто-то ещё может быть, – ответил вьетнамец, – Но мы никого, кроме вас, туда не повезём.
– Неужели не нашлось больше желающих? – недоумевала Жанна.
– Не нашлось, – сдержанно улыбнулся гид. – Одни вы оказались такими отважными.
Это Родиону показалось несколько странным. Как и то, что такой, судя по описаниям, райский уголок никем не заселён. Но решил не задавать лишних вопросов, боясь показаться излишне подозрительным.
На месте всё узнаем, подумал он.
 

*

То, что гид называл «яхтой», оказалось довольно старой, но вместительной моторной лодкой. Она была также снабжена парусом – видимо, на случай отказа двигателя. Пассажиров действительно оказалось только двое – Родион и Жанна, больше никого. Экипажа было тоже два человека – рулевой-водитель и помощник-матрос. Оба по-русски не понимали, но этого было им и не нужно. Они знали свою нехитрую работу. Доставить эту парочку на остров для них было совершенно обычным делом.
Родион опасался, что будет качка, и они с Жанной с непривычки это плохо перенесут. Но нет, ничего: море было спокойным, и прогулку по волнам они выдержали без проблем.
Через два с половиной часа после отбытия лодка ткнулась носом в песчаный берег.  Никакого причала здесь не было, что с удивлением отметил Родион, выпрыгивая на сушу. Помогая Жанне сойти, он также отметил, что вокруг безлюдно. Здесь был и замечательный пляж, дугой уходящий за горизонт, и бирюзовая морская ширь, и густая роскошная растительность в отдалении, так и манящая в свои дебри. Но странное дело: поблизости не наблюдалось ни людей, ни признаков их присутствия. Местность выглядела бы вовсе необитаемой, если б не маленький домик неподалёку – он стоял на границе прибрежной песчаной полосы и сразу начинавшихся за ней зарослей.
Доставившие их моряки показали на тот домик, что-то говоря на своём – мол, вам туда. Потом приветливо помахали руками на прощанье и отчалили.
– А когда назад за нами приедут? – спросила Жанна, задумчиво глядя вслед удаляющемуся судну.
– Обещали завтра к полудню, – ответил Родион. – Нам сутки на всё про всё.
– А если не приедут, Родик? – вдруг выговорила Жанна с озабоченным выражением на лице.
«Ну вот, начинается… – с неудовольствием подумал Родион. – То было столько энтузиазма, то какие-то непонятные тревоги ни с того ни с сего».
– Ну, если не приедут, – сказал он бодрым тоном, – будем аборигенами тут жить. Разве плохо?
Он глянул на попутчицу, стоявшую будто бы в нерешительности и озиравшуюся по сторонам. Жанна работала в соседнем отделе института и была не замужем.  Родион сам не мог бы сказать, что их связывало последние пять лет – дружба или что-то большее, и каковы вообще перспективы их отношений. Некая общность интересов, безусловно, была… Они уже привыкли проводить досуг вместе, и в эту поездку повезло попасть обоим. Она была чуть полноватой, но подвижной зеленоглазой шатенкой, на два года моложе его. Не красавица, однако приятной внешности, при этом разумная и общительная – правда, не без своих тараканов в голове. Но у кого их нет…
Может быть, и пора уже было соединить судьбы; она, видимо ожидала шагов к тому со стороны Родиона. Но как-то вот он всё не решался их сделать, что-то его удерживало. Может, эта поездка подтолкнёт наконец?
Волны лениво накатывали на берег, ласковый ветерок освежал лица, по небу изредка проплывали кудрявые белые барашки облаков, солнце щедро поливало сверху тёплым золотым сиянием. Всё кругом навевало безмятежность и спокойствие.
– Ну что, Жанна, идём? – Родион тронул подругу за руку.
Они побрели по песку к одинокому домику. Похоже, их заметили: из домика выбежала чёрная собака среднего размера – похоже, какой-то охотничьей породы. Она секунду смотрела на приехавших, стоя у двери, потом трижды громко пролаяла. Следом за ней вышел человек в шортах и гавайской рубашке. Он замахал руками и прокричал:
– Э-эй! Сюда, сюда!

*

Жителя звали Фам Тхан Йен, и это он был тем самым гидом, который должен был водить их по острову.  Он оказался смуглым, невысоким и сухощавым мужчиной лет пятидесяти. И по-русски он тоже где-то выучился говорить – правда, не так хорошо, как предыдущий гид, но всё же вполне можно было общаться и понимать друг друга.
Убедившись, что это те люди, о которых ему сообщили по радиосвязи, хозяин провёл их в дом, усадил на табуретки за грубо сколоченный деревянный стол. Кругом было почти тихо: только шелестел прибой да листья где-то над крышей.
Гид предложил с дороги выпить чая с добавкой местных трав – как он выразился, «для восстановления сил». Гости не отказались. Напиток, коим их угостили, был довольно своеобразным на вкус, и действительно произвёл тонизирующий эффект. Вскоре после выпитой чашки Родион почувствовал себя значительно бодрее. Жанна сказала, что тоже отметила у себя прилив энергии и настроения.
За чаем гид расспросил, кто они и откуда. Собака по кличке Мики, быстро принявшая Родиона и Жанну за своих, во время разговора спокойно лежала рядом, поглядывая в их сторону и помахивая пушистым хвостом.
Потом гид коротко рассказал о себе.
Оказалось, здесь Йен (он просил для краткости называть его так) обитает в доме один. Но – поспешил он добавить – есть место для ночёвки ещё двух пар. Так что насчёт ночлега Родион с Жанной могут не беспокоиться.
Йен назвал себя гражданским человеком, но с боевым опытом. Коротко пояснил, что в своё время повоевал на стороне Северного Вьетнама во время Второй Индокитайской войны. Однако в подробности вдаваться не стал, а гости не сочли нужным расспрашивать.
В нынешнее время Йен работает тут по сменам. Еду и пресную воду привозят на остров каждые три дня при условии, что море спокойно. Если вовремя провизию не доставили – не беда: имеются запасы, к тому же частые дожди не позволят остаться без питьевой воды. В доме есть также небольшая радиостанция для связи с внешним миром.
Через два месяца с начала смены на его место приезжает другой гид, а он отбывает домой, на континент, где у него семья. Спустя пару месяцев снова едет сюда, чтобы заменить напарника. В таком режиме он живёт уже четвёртый год. И за это время изучил местность как свои пять пальцев, благо остров невелик. Йен полушутя похвастался, что может ходить по всему острову даже с завязанными глазами. 
Потом провожатый начал рассказывать о природе Квалонга. Он повторил то, что туристы уже слышали. Но его пояснения были более подробными. По ходу повествования Йен достал из ящика стола иллюстрированное пособие для посетителей острова – в дополнение к своему рассказу. Текст был напечатан на французском, но смысл его двум профессиональным филологам оказался более-менее понятен.
И вот какая картина перед ними нарисовалась.


*

Главная достопримечательность острова – дендроид Савинье – назван так в честь ботаника и географа Огюста Савинье, который в конце сороковых (когда Южный Вьетнам ещё был французской колонией) подробно описал его. Это растение, аналогов которому нет на всей планете. 
Во-первых, это эндемик – то есть нигде в мире, кроме как здесь, на Квалонге, не встречается. Во-вторых, его видовая принадлежность биологам до сих пор не до конца ясна. 
Снаружи оно выглядит как дерево, внешне напоминающее баобаб, но поменьше: в высоту дендроиды достигают трёх-четырёх метров, не более. У них бутылкообразный ствол, раскидистая крона, мощные, глубокие и очень разветвлённые корни.  Но под землёй эти корни по большей части сросшиеся друг с другом. Корневая система у всех взрослых деревьев общая – наподобие грибницы у колонии грибов. Другими словами, совокупность дендроидов на этом острове представляет собой единое целое, по сути – один организм. Только молодые ростки сначала растут отдельно от остальных деревьев. Но по мере развития собственных корней они каким-то загадочным образом находят в почве общую корневую сеть и срастаются с ней. То есть как бы приобщаются к единому сообществу взрослых, сформировавшихся растений.
Это ещё не всё необычное, что можно сказать о дендроидах. Листья у них мясистые и мохнатые, покрыты бесчисленными волосками, и во время слишком большой жары сворачиваются в трубочки, чтобы не терять влагу. Плодоносят дендроиды круглый год. Их плоды размером с гранат содержат сочную жёлто-оранжевую мякоть с вкраплениями мелких коричневых семян. Для человека эта мякоть съедобна, на вкус кисло-сладкая, с вяжущим терпким послевкусием. Однако кожура этих плодов настолько жёсткая, что не всякий нож разрежет – её можно сравнить с оболочкой кокосового ореха.
Дендроиды не цветут, как многие плодоносящие деревья: завязь будущего плода с самого начала представляет собой что-то вроде еловой шишки. И самоопыляются они весьма любопытным способом. В определённые времена года (один из таких сезонов, добавил рассказчик, как раз идёт сейчас) на ветвях у них созревают капсулы, похожие на стручки. В этих стручках скапливается пыльца дендроидов, и создаётся внутреннее давление. Это давление заставляет стручки в один момент лопаться, и пыльца из них разлетается во все стороны, а ветры разносят её по зарослям.
Пыльца, поведал гид, тоже кое-чем примечательна. На местную живность она не влияет, но обладает сильным физиологическим воздействием на людей. У большинства при попадании в глаза, носоглотку, дыхательные пути она вызывает сильную аллергию, а в больших дозах – отравление: сознание темнеет, начинаются судороги, лихорадка, галлюцинации. В отдельных случаях может даже привести к смерти.
– Так вот почему здесь никто не живёт! – вставил Родион по ходу повествования.
– Да, поэтому… – покивал Йен. – Правда, пыльца так действует не на всех людей. Это зависит от группы крови. На некоторых не действует совсем. Почему такая разница – никто не знает.
– Для этого у нас и спрашивали группу крови? – тут же встряла Жанна.
Фам Тхан Йен с хитрецой в глазах улыбнулся.
– В том числе для того… – загадочно произнёс он.
Потом он пояснил, что группа крови Родиона – самая редкая, и это как раз та, обладателям которой пыльца не опасна. И такая же у него, Йена: гидов на остров подбирают именно с такой. Что же касается Жанны…  Сюда, на побережье, пыльца практически не долетает. Но для более близкого знакомства с дендроидами нужно надеть респиратор и специальные полимерные очки, облегающие глазницы. На что Жанна ответила со вздохом: ну что ж, раз надо – придётся потерпеть это маленькое неудобство ради таких впечатлений.
 

*

Потом речь пошла о другом участнике необычной видовой пары. Это симпатичный на вид зверёк, именуемый на местном наречии «кей-конху», который водится тоже только на Квалонге, и больше нигде. Он похож одновременно на малую панду и на коалу – и по всей видимости, является дальним родственником обоих. Большую часть жизни эти животные проводят в кронах дендроидов, среди листвы – либо в состоянии блаженной дремоты, либо ползая по ветвям в поисках плодов. Их сильные челюсти и крепкие зубы хорошо справляются с задачей разгрызания оболочки. Плоды дендроидов являются основной пищей кей-конху.
Всё это само по себе не шибко примечательно, но здесь-то и начинается самое любопытное.
Биологи уже неоднократно пытались вырастить дендроид Савинье вне острова, и каждый раз безуспешно. Семена не прорастали, хотя для этого создавали, казалось бы, все условия. Воспроизводили даже химический состав местной почвы (весьма, надо сказать, специфический), все параметры здешнего тропического климата – не помогало. Долго ботаники и биохимики разных стран не могли понять, в чём дело. Но в конце концов причину установили. 
Оказалось, семена дендроидов к прорастанию активируются неким ферментом. А он вырабатывается в пищеварительном тракте кей-конху. Те поедают плоды, семена возвращаются наружу с экскрементами зверьков, и только так получают шанс дать всходы. Без воздействия фермента из организма кей-конху семя дендроида не раскрывается и просто гибнет в почве.
Таким образом, дендроид Савинье и кей-конху образуют симбиоз, необходимый для продолжения рода тех и других.
Кстати, добавил Йен, кей-конху в неволе, вне острова, тоже не размножаются и быстро умирают. Цикл воспроизводства у них происходит только в родной среде, на Квалонге.
Далее гид рассказал, что при всём разнообразии флоры и фауны на острове нет крупных хищников. У кей-конху нет естественных врагов, и для них здесь был бы просто Эдем, если бы… 
Да, конечно, если бы не человеческие существа. Они являются главной опасностью для этих животных. Всё дело в шерсти кей-конху: густая, тёмно-коричневая и блестящая. Её сразу приметили люди, как только появились на острове. К достоинствам шерсти относится и то, что она долго сохраняет свою фактуру, и её не ест моль.
С незапамятных времён это животное, согласно традиционным языческим верованиям, считалось священным. Его столетиями никто не трогал: это было строгое табу. Но во второй половине девятнадцатого века сюда пришли колонизаторы, а их эти запреты нисколько не волновали. За животными стали охотиться, и к середине двадцатого века вся их популяция была близка к нулю. От полного истребления кей-конху спасла только та самая пыльца дендроидов, витающая в воздухе над островом. Охота на зверьков была опасной для самих добытчиков меха. Тем не менее, находились и те, кого это не останавливало. Разумеется, с тех пор численность дендроидов тоже пошла на убыль: старые естественным образом отмирали, а новых на смену им приходило всё меньше. Вслед за исчезновением кей-конху постепенно исчезли бы и они.
Только с началом массового освободительного движения во Вьетнаме, после Первой Индокитайской войны, прекратилось варварское уничтожение экосистемы Квалонга. По инициативе правительств тогдашних Вьетнама и Малайской Федерации остров был взят под защиту ООН. К тому времени осталось очень мало кей-конху – не более полусотни особей; да и лес дендроидов существенно поредел. Но теперь Квалонг является заповедником всемирного значения, любая охота и прочая человеческая деятельность на нём строжайше запрещена. В настоящий момент природное равновесие на острове, к счастью, почти полностью восстановилось: животных стало больше, появились и молодые дендроиды.
Однако мех кей-конху и нынче ценится в мире больше, чем любой другой. Изделия из него столь же редкие, сколь и дорогие. Эта роскошь доступна только очень богатым и сильным мира сего. Поэтому до сих пор, хоть это и преследуется международным законом, на кей-конху не перестали охотиться. На остров пробираются браконьеры – либо нелегально, обходя морские патрули, либо под видом туристов.  Прибывают отовсюду, даже из самого Вьетнама. Но в основном из Кампучии – это остатки «красных кхмеров». После разгрома, учинённого вьетнамской армией, часть их рассеялась в джунглях. Однако и в наше время кто-то из них предпринимает вылазки на Квалонг.   
– Так что мне приходится быть не только гидом, – подытожил свой рассказ Йен, – но и егерем.
– Егерем? – переспросил Родион, не веря своим ушам. – Это значит… вы ещё и охраняете тут кей-конху от браконьеров?
– Именно так, – кивнул Йен и показал пальцем в угол комнаты, где стоял старинный карабин – наверное, начала века. – Вот моё оружие. Если что, имею право стрелять.
Родион и Жанна переглянулись.
–  М-да, вот это номер, – хмыкнул Родион. – И часто вам приходится это делать?
– Бывает… – уклончиво сказал Йен. – Они периодически появляются здесь. Нужно бы организовать постоянную охрану на острове. Но средств на это у государств пока нет. Так что приходится кому-то …
– Нам о таком не сказали, – пробормотала Жанна.
– Вот теперь знаете, – со своей загадочной полуулыбкой ответил Йен. – Ну что, готовы на прогулку?


*

Они вышли из дома и двинулись вслед за Йеном по тропе, ведущей в заросли. На шаг позади гида сопровождала Мики.  Погода была по-прежнему великолепной. За спиной у Йена висел карабин, за плечом – небольшая сумка, на шее – небольшой бинокль, на поясе – снаряженный патронташ и широкий длинный нож в ножнах. Родион сначала удивился такой экипировке, но потом вспомнил, что Йен говорил о своей роли на острове.
Путников сразу со всех сторон окружила зелёная стена дикого леса. Доносилось благоухание тропических цветов, сверху в ветвях весело перекликались птицы.
– Нам во-он туда, – Йен показал на юго-восток, где километрах в трёх отсюда над лесом возвышался огромный зелёный купол. Формой он был такой, как если бы конус, широкий в основании, срезать посередине.
– Там плато, на котором растут дендроиды, – пояснил Йен. – Придётся подняться, высота примерно четыреста метров. Надеюсь, осилите?
– Осилим, – уверенно сказал Родион. – И выше подниматься доводилось.
– Ну конечно, – отозвалась Жанна, – четыреста метров, ерунда какая!
Однако путь оказался не таким простым. Уже через полчаса ходьбы жара в сочетании с влажным, почти осязаемым воздухом сделали своё дело: Родион и Жанна обливались потом. Тропа, за годы протоптанная через лес множеством ног, сузилась, и приходилось идти уже гуськом. Надоедали мелкая мошкара и москиты покрупнее, тучами вьющиеся вокруг. Хорошо, мазались кремом от гнуса, иначе съели бы живьём.
Йен выглядел невозмутимым, и, кажется, даже почти не вспотел – здешний климат был для него привычен.
– А змеи тут водятся? – с опаской осведомилась Жанна.
– Змей тут много, – усмехнулся Йен. – Но они сами нас боятся, убегают с пути. Но всё равно смотрите под ноги.
Через несколько минут он, видя, что гости устали, предложил остановиться и отдохнуть.
–  Мы прошли большую часть пути, – подбодряющим тоном сказал он.
– Ты как? – заботливо спросил Жанну Родион, хотя сам чувствовал некоторое утомление.
– Да вроде ничего, – ответила подруга, доставая флягу с водой.
Они попили, сидя на крупных выступающих корнях незнакомых деревьев. Подниматься как-то уже не хотелось, а хотелось сидеть так долго-долго в блаженной истоме, вдыхать воздух, напоённый ароматами джунглей, и слушать птичью разноголосицу.
Их проводник был по-прежнему бодр и свеж, как огурчик только что из теплицы. Глядя на него, Родион не переставал удивляться, насколько вынослив этот мужичок, щуплый на вид и уже далеко не молодой.
– Отдохнули? – спросил Йен со своей сдержанной улыбкой.
Родион и Жанна покивали: дескать, да, продолжаем путь. Уже с некоторым усилием они поднялись и зашагали дальше.
Шли они ещё минут двадцать, пока не оказались у подножия купола, на котором обитали необычные создания. Вблизи это природное образование выглядело впечатляюще: массивная зелёная громада, закрывающая полнеба. А склоны казались не такими уж пологими, какими выглядели издалека, и были сплошь покрыты ещё более густыми зарослями, чем те, сквозь которые они шли сюда.
Йен снова объявил остановку, присел на один из множества базальтовых валунов, россыпью лежавших вокруг. Спутники последовали его примеру. Немного посидели, переводя дух и снимая напряжение в ногах, допили остатки воды. Мики тем временем шныряла поблизости, вынюхивая и высматривая что-то важное по своим собачьим резонам.
Йен достал из заплечной сумки респиратор и плексигласовые очки на затяжном ремешке.
– Жанна, – сказал он, – наденьте это. Помните, что я говорил про пыльцу?
– Господи, – горестно усмехнулась Жанна. – Ещё это… Я и забыла по дороге. Ну почему у меня не та группа крови?
– Или оставайтесь тут, – пожал плечами Йен. – Ждите нас. Но лучше всё-таки подняться с нами.
– Конечно, – поддержал его Родион. – Зачем тогда было сюда идти? Жанна, я бы с удовольствием сейчас поменялся с тобой группой крови. И сам бы шёл дальше в респираторе. Но что ж поделаешь…
Жанна, обречённо вздохнув, надела на лицо то, что дал проводник.
– Не жмёт? – спросил Йен.
Жанна отрицательно помотала головой.
– Вот и славно, – с удовлетворением вымолвил Йен. – Ну что, теперь последний рывок наверх!
Он встал и пошёл по периметру подножия горы к одному ему известному месту подъёма. Мики не отставала от него, следом за ней двинулись и гости острова.


*

Вверх по склону вела извилистая тропинка, которую снизу было не разглядеть. Она прихотливо петляла между большими камнями, стволами деревьев и зарослями разных кустарников, но при этом неуклонно поднималась.  Йен, который шествовал впереди, в какой-то момент достал свой большой нож, больше похожий на тесак. На ходу он срубал некоторые колючие ветки, очень уж преграждающие путь. Родион попробовал отодвинуть одну такую рукой, но тут же оцарапавшись, понял, что метод Йена работает лучше.
Жанне приходилось труднее всего: на ходу дышать через респиратор было непросто. Родион то и дело протягивал ей руку, помогая преодолевать трудные участки. Пластиковые очки раз за разом запотевали изнутри, ей приходилось их снимать, и, зажмурившись, протирать носовым платком. Но Жанна держалась стойко и не жаловалась.
«Молодец она всё-таки, – думал Родион. – Решилась и на остров поехать, и сюда пойти, несмотря ни на что».
На полпути к плато путники нашли более-менее ровное место и снова присели отдохнуть.
Пока они сидели, Мики вела себя несколько настороженно: то замирала на месте, принюхиваясь и приподнимая уши, то пускалась рыскать туда-сюда. В конце концов она подбежала к хозяину и, подняв морду, тихонько заскулила.
– Что это с ней? – спросил Родион. – Какого-то зверя почуяла?
Йен потрепал собаку по загривку и что-то сказал ей. Мики вроде успокоилась, но у самого Йена брови немного нахмурились. Он высоко поднял голову, оглядывая окрестности.
Со всех сторон из ветвей доносился неумолчный птичий гомон. Его дополняли резкие, отрывистые вопли мелких обезьян, которые прыгали в кронах и с пугливым любопытством глядели на чужаков, вторгшихся на их территорию.
– Не знаю, – сдержанно ответил Йен после паузы, продолжая вертеть головой во все стороны. – Пока никого не вижу.
Вроде бы он сдерживал некоторое беспокойство. Но Родион решил не заражаться непонятными эмоциями – вдруг ему самому показалось? – и снова спросил:
– Йен, а сами дендроиды и кей-конху мы скоро увидим? 
– Скоро, уже скоро, – пробормотал Йен. – Как поднимемся. Дендроиды на склонах не растут, только на плато. А кей-конху по другим деревьям почти не ползают.
Они продолжили взбираться по склону, и ещё минут через двадцать наконец выбрались на поверхность.
– Добро пожаловать в царство дендроидов! – торжественно объявил Йен, обводя рукой вокруг себя.
Родион и Жанна, снова переводя дыхание, огляделись. Они стояли на большой равнине, обильно поросшей травой и невысокими кустами, образующими пёстро-зелёное покрытие. Отсюда открывался великолепный вид. Просматривалась значительная часть острова, сплошь изумрудная, и берег, окаймлённый узенькой жёлтой полоской пляжа. А вокруг до горизонта синело море.
Да, стоило дойти сюда, только чтобы увидеть это.
– Какая красота! – не сдержав эмоций, пробубнила Жанна через респиратор.
Родион понял её и заулыбался, согласно кивая головой. Потом достал из кармана предусмотрительно захваченный миниатюрный фотоаппарат с цветной плёнкой, сделал несколько снимков.
«Такие вряд ли где ещё сделаю», – подумал он.
Но самым примечательным в этом месте были многочисленные деревья, которые возвышались над равниной. Большинство деревьев были одного вида, и Родион сразу понял, что это и есть дендроиды.
Они действительно выглядели причудливо: этакие баобабы в миниатюре. Толстые и гладкие пузатые стволы, на земле расходящиеся во все стороны мощными узловатыми корнями, а кверху – шатром из ветвей и листьев. На ветвях висели и коричневые круглые фрукты, и пыльцевые коробочки, похожие на большие стручки фасоли. Росли дендроиды, как с удивлением отметил Родион, на таком расстоянии друг от друга, что едва задевали кроны соседей. Будто кто-то разумный садил эту рощу с расчётом, чтобы дендроидам не было тесно. 
Здесь тоже кишела жизнь. Птиц всевозможных раскрасок тут было не меньше, чем внизу. Они перепархивали с одного дерева на другое, их трескотня и чириканье слышались отовсюду. Сновали по ветвям с радостными визгливыми криками вездесущие обезьяны – причём явно разных пород, но все очень мелкие и шустрые. Разноцветные мотыльки, бабочки, стрекозы, ещё какие-то неведомые крылатые насекомые тучами носились над травой и цветущими кустарниками.
Они с Жанной стояли, заворожённые, и только крутили головами, разглядывая открывшийся им новый и такой замечательный уголок мира.
– Прошу! – сказал Йен, довольно глядя на гостей и жестом приглашая идти за собой.


*

Они углубились в рощу на пару десятков шагов, никаких кей-конху было не видать, и Родион уже собрался спросить, где же знаменитые зверьки. Но тут Йен остановился, показывая пальцем вверх, на крону одного из дендроидов.
– Глядите! – проговорил он вполголоса.
Его спутники обратили взоры, куда он показывал. Там, на высоте чуть выше их роста, на толстой ветке, обхватив её лапками, растянулось мохнатое существо размером с небольшую собаку. Оно и вправду очень напоминало коалу, только мордочка его была чуть более вытянутой. Глаза у него были как блестящие чёрные бусины, и непропорционально большие. Оно лежало вдоль ветки неподвижно, и, казалось, изучающе разглядывало странных пришельцев из иного мира. Через несколько секунд откуда-то из глубин кроны неторопливо вылезло такое же создание, немного поменьше, и таким же образом расположилось на соседней ветви, уставившись на людей.
«Для кого это в большей мере развлечение?» – внутренне улыбнулся Родион.
– Вот они, кей-конху! – так же приглушённо сказал Йен. – Только не делайте резких движений, чтобы не спугнуть.
– Ой, какие милашки! – восхищённо выдохнула Жанна через респиратор.
– Да, они безобидные и очень дружелюбные, – с этими словами Йен, тихо ступая по траве, подошёл к дендроиду и медленно протянул руку к ближайшему зверьку.
Родион и Жанна с радостным удивлением наблюдали, как кей-конху тоже медленно, как бы осторожничая, протягивает лапку навстречу его руке.
– Так они вас уже узнают? – спросил Родион со смешком.
– Может, и узнают, – невозмутимо ответил Йен. – Попробуйте сами.
Родион тоже подошёл и вытянул руку по направлению ко второму зверьку. Тот, как бы секунду подумав, ответно протянул ему лапку с розовыми подушечками и маленькими, но цепкими коготками. Родион даже дотронулся до этой лапки.
«Вот бы детям здесь понравилось», – подумал он.
Жанна, подойдя следом, последовала его примеру. Зверёк познакомился с ней тоже, и это привело её в неописуемый восторг. Родион, запечатлевая эти кадры, вместе с ней совершенно по-детски радовался.
– Пойдёмте дальше, – сказал Йен, тоже посмеиваясь. 
Они прошли ещё немного вглубь зарослей и увидели в ветвях дендроидов других кей-конху – и взрослых, и детёнышей. Всякий раз зверьки пялились на гостей острова как на неожиданное диво, и так же реагировали на предложение контакта через прикосновение.
Вдруг рядом с ними раздался негромкий хлопок. Жанна вздрогнула, Родион обернулся – неподалёку над веткой дендроида, где висели стручки, клубилось лёгкое буро-коричневое облачко.
– Это дендроид разбрасывает пыльцу, – пояснил Йен.
И, видя, что спутники проявляют интерес к необычному явлению, добавил:
– Родион, всё же старайтесь не вдыхать. В таком количестве даже вам может навредить. А вы, Жанна, лучше держитесь подальше.
Недалеко с приглушённым хлопком лопнула ещё одна коробочка, пыхнув коричневым дымом в разные стороны. Родион и Жанна, отойдя от облаков пыльцы на почтительное расстояние, посмотрели друг на друга смеющимися глазами. Оба думали одно и то же: как тут здорово!
И тут Мики, на которую они перестали обращать внимание, несколько раз пролаяла. Она стояла на несколько шагов впереди них и пристально всматривалась в чащу. Уши у неё встали торчком, шерсть на загривке вздыбилась.
Йен быстро подошёл к собаке, положил ей на голову ладонь. Обернувшись к Родиону и Жанне, он молча приложил палец к губам. Лицо его было серьёзным и сосредоточенным.
Родион и Жанна враз застыли на месте.
Йен постоял несколько секунд, обозревая пространство вокруг себя. Потом быстро, но бесшумно передвинулся на несколько шагов вперёд. Родион, тоже стараясь не шуметь, почти на цыпочках догнал его и прошептал проводнику в спину:
– Йен, что такое?
Гид, не оборачиваясь, протянул руку и показал на что-то сбоку от себя.
Родион посмотрел туда – в нескольких шагах на траве неподвижно лежали красные тушки зверьков, а над ними с жужжанием кружился рой мух. Даже без слов гида было понятно, что это трупы кей-конху без шкур.
Их было пять – Родион разглядел, что там лежали три мёртвых тела взрослых особей и два – детёнышей.
Жанна, тоже подошедшая сзади, непроизвольно охнула.


*

Йен, склонившись над тушками, пробормотал что-то на своём языке – судя по тону, это было ругательство. Потом он повернулся к спутникам и глухим голосом проговорил:
– Браконьеры. Скорее всего, пробрались ночью с другой стороны острова. 
– Боже мой, – выдавила Жанна, переводя тревожный взгляд с одного мужчины на другого.
«О, чёрт… – пронеслось в голове у Родиона. – Вот только этого не хватало!»
– Они где-то недалеко, – добавил Йен. – Шкуры содраны совсем недавно.
– И что нам делать, Йен? – спросил он, чувствуя всю бестолковость своего вопроса.
Гид несколько секунд размышлял, потом вымолвил:
– Стойте тут и ждите. Я пойду вперёд. Если услышите стрельбу, сразу идите назад к дому. Дорогу найдёте.
– Стрельбу? – ошарашенно переспросил Родион.
– Эти люди вооружены, – сказал Йен, и по его тону было слышно, что он не намерен шутить. – Я пока не знаю, сколько их. Но в любом случае они опасны.
Он снял с плеча ружьё, щёлкнул затвором. Затем, пригнувшись, прошмыгнул между двумя ближайшими дендроидами и скрылся в зарослях. Мики прыжками последовала за ним и тоже исчезла из виду.
– Господи, – Жанна взяла Родиона за руку, а голос её через полимерную маску прозвучал глухо и испуганно. – Родик, во что мы вляпались?
– Жанна, спокойно, – ответил Родион, хотя сам испытывал гадкое сосущее ощущение в животе. – Ни во что мы не вляпались. Всё будет хорошо.
Некоторое время они стояли рядом, замерев. Ничего страшного они пока не слышали. И атмосфера острова вокруг них не изменилась. Всё так же не смолкал многоголосый птичий хор, жизнерадостно шмыгали по ветвям обезьянки, приветливо зеленел лес вокруг, а высоко в синем небе сияло солнце. Но радужное настроение вмиг улетучилось, сменившись тягостно-тревожным.
Долго стоять так в неизвестности и пассивно ждать – нет, как-то это Родиону претило. Он чуть постоял ещё, колеблясь, потом сказал спутнице:
– Я всё-таки пойду, гляну, что там…
И острожными шагами двинулся в том направлении, куда ушёл гид.
Жанна нервно зашипела ему в спину:
– Куда ты? С ума сошёл?
Родион, полуобернувшись, сделал успокаивающий жест ладонью:
– Жанна, оставайся тут, ладно? Я только посмотрю и сразу назад.
Жанна ещё что-то невнятно гундосила вслед. Но он, больше не обращая на это внимания, устремился в чащу.  Сразу же его обступили со всех сторон кусты, которые с каждым шагом становились всё гуще.


*

Родион прошёл десяток метров и остановился, смотря по сторонам и вслушиваясь в лесные звуки. Нет, без собачьего нюха, без охотничьих навыков и умения передвигаться по таким зарослям, ему определённо здесь нечего делать. Не было ни малейших подсказок, в каком направлении идти. Йен мог свернуть куда угодно. А он, Родион, если пойдёт дальше, может только заблудиться, что только добавит всем проблем.
Он уже осознал всю неразумность своей затеи и решил было поворачивать назад. Но тут до его слуха долетел отрывистый, злобный лай. Без сомнения, это лаяла Мики. А потом донёсся голос Йена – он что-то крикнул по-вьетнамски – и звук выстрела. И через несколько секунд – второй.
Родион замер. Стреляли, насколько он мог прикинуть, где-то в полусотне метров справа.
В голове у него заметались мысли: «К Жанне? И потом к дому? Или туда? А зачем я там? Но вдруг…»
Что «вдруг», он не стал додумывать. Какое-то инстинктивное и смутное, но непреодолимое чувство заставило его броситься в том направлении, откуда слышались выстрелы. Он продирался сквозь заросли, не обращая внимания на колючки, цепляющиеся за одежду и царапающие руки.
Тем временем воздух над островом дрогнул ещё от одного выстрела. Эхо гулко отдалось между стволами дендроидов, затихая. Снова пролаяла Мики и где-то наверху, в кронах вразнобой заверещали обезьяны, напуганные резкими звуками.
Родион нёсся на звуки, уже не пытаясь прятаться, напролом, с треском ломая ветки кустов и лавируя между дендроидами. Издали он уже разглядел мелькающие среди зелени рубашку и панаму Йена. Гид притаился за стволом большого дендроида, направив карабин куда-то в чащу перед собой. Мики стояла рядом с ним, навострив уши.
Услышав шум сбоку от себя, Йен тут же повернулся, готовый стрелять. Но, увидев, что это приближается Родион, опустил ствол. На лице его появилась гримаса недовольства.
– Я же сказал: стойте там! – со сдержанным гневом произнёс он. – Вам жить надоело?
Родион, задыхаясь от бега, остановился возле него. Сердце его было готово выскочить из груди, глаза заливал пот.
– Простите, Йен… – забормотал он, утирая пот со лба и чувствуя себя последним идиотом. – Я… не мог ждать. Я думал, может, чем помочь…
– Быстро за дерево! – скомандовал гид. – Иначе подстрелят!
Родион присел рядом с гидом, на толстые корни дендроида, немного выступающие из земли и расходящиеся, подобно щупальцам спрута, во все стороны.
– Их тут трое, – коротко пояснил Йен. – Я их хорошо рассмотрел. Они из «красных кхмеров», я говорил, помните?
– Помню, – кивнул Родион и подумал: «Вот же нас угораздило!»
Не переставая сканировать взглядом чащу, Йен вполголоса заговорил:
– До сих пор браконьеры с егерями предпочитали не связываться. Если они видели, что егерь их засёк, то убегали с острова. А эти нет… Я дал предупредительный выстрел в воздух, а они открыли стрельбу в ответ. Совсем без тормозов!
– Да, эти, похоже, какие-то отъявленные… – отозвался Родион. – Даже детёнышей кей-конху не пожалели!
– Какие там детёныши, – усмехнулся Йен, – если они своих людей не жалеют!
– А как вы один с ними… – начал Родион.
– Как-нибудь, – не дослушав, отрывисто сказал Йен.
Он заметил кого-то в зарослях, и, показав пальцем, прошептал:
– Видите – вон один из них, высунулся из-за дерева.
Родион присмотрелся – да, из-за ствола дендроида метрах в тридцати показалась фигура в военном камуфляже. На голову человека был надет противогаз с портативным фильтром, в руках он держал ружьё – явно не охотничье.
– У этого винтовка, у остальных двоих – дробовики, – тихо сказал Йен. – Они попытаются обойти меня с разных сторон. Идите назад, Родион! Чем скорее, тем лучше. Вам незачем рисковать. И уводите Жанну к берегу.
– А вы? – Родион глядел на него чуть ли не с отчаянием. – Будете продолжать перестрелку с ними?
– За меня не беспокойтесь, – ответил Йен, прицеливаясь в браконьера. – У меня есть опыт партизанской войны. Я не кей-конху, так просто подстрелить себя не дам.
– Ладно, – проглотив ком в горле, сказал Родион, – ухожу.


*

Он стал медленно подниматься, не отводя взгляда от вооружённого человека в камуфляже.
Тот, видимо, уже осмелев, вышел из-за дерева. Он застыл в напряжённой позе и озирался по сторонам.    
Мики вдруг залаяла, и браконьер моментально вскинул винтовку. Два выстрела грохнули почти одновременно. Родион инстинктивно пригнулся. Он услышал, как вжикнула пуля над головой и вонзилась в ствол дендроида. На голову ему посыпались крошки гладкой коры. Отпрянув в сторону, Родион успел увидеть, как стрелявший в них дёрнулся, выронил винтовку и схватился обеими руками за грудь. Потом качнулся и рухнул на спину, сминая кусты и траву.
– Один готов! – сказал Йен. – Давайте назад, бегом!
Родион кинулся было в обратный путь, но слева донёсся хруст ломаемой ветки. И тут же снова загавкала Мики. Обернувшись, Родион издали через заросли заметил второго браконьера, который крадучись пробирался в их сторону. И этот был в камуфляжной униформе, с противогазом на голове. За плечами у него висел то ли рюкзак, то ли корзина с лямками, а в руках он держал дробовик.
Йен был прав: браконьеры решили окружить его. Он тоже увидел второго и быстро поменял позицию – так, чтобы оказаться за стволом. Одновременно он просигналил Родиону рукой, и тот понял: Йен велит ему упасть на землю.
Родион тут же залёг в низкий кустарник. Сердце у него снова забилось от волнения. Он не успел удрать, и хорошо, что ускользнул из поля зрения второго нападающего. Теперь ему ничего не оставалось, как, затаившись, наблюдать за схваткой. Как глупо всё-таки было с моей стороны, пронеслось у Родиона в голове, бежать к Йену! Вместо того чтобы послушаться его и уходить со спутницей, подальше отсюда, к берегу. Зачем было подвергать себя опасности? Чем он мог помочь гиду в такой ситуации? Хоть бы только Жанну не понесло сюда!
Осторожно выглядывая из-за веток, он видел, как человек в противогазе приблизился, остановился и взвёл своё оружие. Похоже, браконьер усмотрел цель: ствол егерского карабина блестел из-за ствола дендроида.
Снова прогремел выстрел, отдавшись в стволах. Дробь хлёстко ударила в дерево и по верхушкам кустов, сшибая обломки ветвей и листья. Йен тут же выстрелил в ответ, но на сей раз промахнулся. Браконьер тоже спрятался за ближайший дендроид и быстро перезарядил дробовик.
Мики, пятясь к дереву, бешено залаяла – она смотрела в другую сторону. Родион быстро глянул туда и ещё раз убедился, что Йен разгадал план злоумышленников. В кустах поодаль, но уже с противоположной стороны маячила ещё одна фигура в военно-маскировочной форме и ружьём наперевес. На лице его тоже сидела резиновая маска со стеклянными окулярами. Быстро оценив обстановку, третий браконьер шмыгнул за ствол дендроида и выставил дробовик, готовый открыть огонь.
– Йен, с другой стороны ещё один! – непроизвольно завопил Родион, не думая о том, что выдал себя.
Йен и сам увидел третьего. Он метнулся к другому дендроиду, откуда, наверное, можно было видеть обоих. Мики бросилась за ним.
Двое браконьеров выстрелили каждый со своей позиции, и опять просвистели дробины, с шелестом посыпались веточки, взмыли в воздух обрывки листьев. Попал ли кто-то из них в Йена, было непонятно. Гид беззвучно скрылся за деревом.
В следующий момент тот из браконьеров, который был ближе к Родиону, навёл в его сторону ствол. Вряд ли он рассмотрел человека, скрытого густой травой и кустами. Но, похоже, понял: там в кустах прячется безоружный свидетель и союзник егеря. Родион, тут же осознав, что его попытаются поразить наугад, на звук голоса, и заряд вот-вот полетит в него, как мог резко перекатился вбок. Ветки хлестнули его по лицу, колючки разодрали щёку. Он среагировал вовремя: грохнул выстрел, и дробины взрыхлили землю в том месте, где он только что лежал. 
Родион даже не успел испугаться. Внутри него будто бы включился режим ускоренного восприятия и действия. Наверное, мелькнуло у него в голове, так проявляет себя древний инстинкт, унаследованный от далёких предков – тот, который всегда помогал выживать в моменты смертельной опасности.
Замерев, он смотрел туда-сюда и гадал, что же злоумышленники предпримут. Те только осторожно выглядывали из своих укрытий и на него пока не отвлекались. Каждый из них боялся, упустив из виду главного противника, тут же получить пулю. Если б не это обстоятельство, с Родионом сейчас расправились бы за несколько секунд. 
Йен выстрелил ещё раз и ещё, но снова ни в кого не попал. Браконьеры, каждый со своей стороны, ответили залпами. В ствол дендроида с треском вонзилась стая металлических горошинок, брызнули клочья коры и щепки.
Нападавшие тоже не позволяли Йену надолго высунуться из-за дендроида. Теперь было непонятно, кто – кого.
Йен один, а их двое. И ещё он, Родион, без оружия – просто статист в этой смертельной сцене, который не может её покинуть, и которого в любой момент тоже могут убить.
«Что же делать?» – мучительно повторял внутренний голос у Родиона в мозгу.
Но внезапно эти мечущиеся мысли будто кто-то остановил без участия его воли. Он вдруг обнаружил внутри себя странную пустоту и покой. Будто не было рядом никаких людей с ружьями, готовых лишить его жизни. Он и сам со своим страхом и паническими мыслями враз исчез, испарился. Осталась земля и трава под ним, кусты и деревья вокруг, небо и солнце над головой.


*

Это было доселе не испытанное, неописуемое переживание. Родион вдруг ощутил, что является этой землёй, травой и кустами, деревьями и животными на них – всем этим сразу. В его восприятии разверзлась бездна времени – назад, к доисторическим эпохам, к истоку самой Жизни. Он растворился в безличной великой силе, движущей всем живым на Земле. Эта сила несла вереницу бесчисленных поколений существ, населявших этот остров. Всех – от малейшей травинки, от семени в земле до леса дендроидов, сплетённых корнями под землёй; от отдельной мелкой мошки до стай птиц, обезьян, кей-конху, кому дендроиды служили прибежищем и источником пищи.
В нём на миг вспыхнула солнечная радость жизни всех этих созданий и тут же померкла. Вслед за ней накатила огромной тёмной волной боль, ужас, предсмертная агония каждого из кей-конху, убитого здесь, на острове. Будто бы за секунду он вобрал в себя все страдания, которые причинили им эти двуногие опасные существа.
И когда эта боль и этот ужас прошли сквозь него, как мощный поток через узкий канал, они превратились в осознанный импульс. В безмолвное и мощное повеление, которое отдал не он сам, а кто-то несравненно более могущественный. Это повеление исходило из того самого истока и каким-то непостижимым образом сфокусировалась в нём, мужчине средних лет по имени Родион, лежащем в траве. И через него транслировалось всему, что дышало и двигалось вокруг.
До него донёсся гвалт, нарастающий со всех сторон. А секунду спустя он увидел, как мелкие обезьяны – те, которые пару минут назад с заполошными воплями разбегались прочь – скачут по ветвям обратно сюда. Но их было гораздо больше – сотни, они быстро прибывали живым потоком, перепрыгивая с одного дендроида на другой. И крики их были не испуганными, а возбуждённо-агрессивными. Зрелище заставило Родиона оцепенеть, у него перехватило дыхание. Он только мог, лёжа в траве, наблюдать за происходящим.
Браконьеры замерли, запрокинув головы. Их тоже ошеломило это зрелище. Этого они никак не могли ожидать.
Стаи обезьян мчались по веткам к тем двум дендроидам, за которым прятались тот и другой. Поначалу люди с ружьями стояли в ступоре, не понимая, что творится. Они открыли беспорядочную пальбу, только когда обезьяны одна за другой стали прыгать на них. Некоторые тут же с визгом падали на траву и больше не двигались – в них попадала дробь. Но атаку обезьяньей армии это не останавливало.
Родион и не заметил, в какой момент к нему вернулось нормальное восприятие. С изумлением он смотрел, как обезьяны сигают с ветвей браконьерам на головы, на спины, на плечи. Всё происходило очень быстро: каждую из фигур в камуфляже облепили шерстистые тушки орущих обезьян. Браконьеры побросали дробовики и метались среди кустов, пытаясь сбросить с себя напавших зверьков. Но на них прыгали сверху всё новые и новые обезьяны. Родион не мог понять, что они делают, пока шерстистые комки не отпрянули от людей в разные стороны. Тогда он увидел, что сделали обезьяны: они сорвали с людей противогазы и утащили прочь.
И тут же раздались хлопки со всех сторон. Но это были не выстрелы. Это лопались пыльцевые коробочки дендроидов, ближайших к браконьерам. Стручки начали взрываться как по команде, будто дендроидами кто-то управлял. За несколько секунд воздух вокруг деревьев заполнился бурыми облачками, похожими на густой дым.
Каждый из браконьеров в считанные мгновения оказался в эпицентре газовой атаки. Облака пыльцы тут же окутали двоих человек. Может, они вдохнули этот аэрозоль, может он только попал им в глаза. Но теперь Родион воочию убедился, как действует пыльца дендроидов на людей, чья группа крови не такая, как у него. Оба браконьера чихали, кашляли, выли нечеловеческими голосами, прижав ладони к лицам. Продолжалось это недолго: один, болезненно согнувшись, упал на траву, потом и второй. Какое-то время они дёргались в конвульсиях, потом затихли.
Родион подождал ещё какое-то время, не веря в жутковатое чудо, которое произошло у него на глазах. Потом осторожно поднялся, посмотрел – оба тела в скрюченных позах неподвижно лежали на траве. Одновременно из-за дендроида выглянул Йен – он всё ещё держал карабин наготове, но, кажется, понял, что случилось. Мики тоже выбежала вперёд него, глухо ворча.


*

Йен сделал несколько шагов, и Родион увидел, что он хромает. На одной штанине у него расплылось кровавое пятно, и такое же было на рукаве рубашки.  Родион бросился к нему.
– Вы ранены? – воскликнул он, подбегая и подхватывая гида под руку.
– Да, немного всё же зацепили, – морщась, пробормотал тот. – В плечо попало и в ногу. Ничего, заживёт.
– Давайте перевяжу! – засуетился Родион, хотя не очень представлял, как правильно это делать.
Они присели на траву. Оказалось, одна дробина угодила Йену в правую ногу выше колена, другая вонзилась у правого плечевого сустава пониже ключицы. Ранения были не сквозными. Дробины, к счастью, кости не задели, но застряли в мышцах. Потом их извлекут, конечно, но сейчас надо было остановить кровотечение.
Родион вынул из брюк ремень, стянул его вокруг ноги выше места ранения. Потом, оторвав лоскут от рубашки Йена, как сумел, наложил потуже повязку на плечо. Всё это время Йен стоически терпел и не спускал глаз с двух тел браконьеров, валяющихся под деревьями. Карабин из здоровой руки он не выпускал.
Но нападавшие не шевелились. Похоже было, что они уже никогда не встанут.
Это подтвердила и Мики: она подбежала к одному телу, обнюхала. Фыркнув, подбежала ко второму. Тоже обнюхала, подняла голову и звонко гавкнула.
– Можете идти? – спросил Родион.
– Пожалуй, до дома дойду, – усмехнулся Йен.
– Подождите, я сейчас, – сказал Родион, поглядев в разные стороны.
Пыльца, так вовремя выручившая их, постепенно развеялась. Наверное, она ещё витала вокруг дендроидов. Но сейчас, подумал Родион, её концентрация в воздухе для него уже безопасна.
Родион подошёл к одному из лежащих, по пути подобрав выроненный им дробовик. Чтобы убедиться в том, что браконьер был мёртв, не требовалось медицинской квалификации. Он не дышал и не шевелился, застыв в неестественной позе. Родион с содроганием отметил, что лицо у трупа раздулось и было синюшного цвета. Теперь он хорошо понимал, почему охотники на кей-конху были в противогазах.
Ту же картину он увидел, наклонившись над вторым телом. Потом, прихватив оба ружья, вернулся к Йену, сидящему на траве.
– Йен, вы можете сказать, что это было? – спросил он гида.
Тот поднял глаза на Родиона, загадочно улыбаясь:
– Вы же сами всё видели.
– Я видел, но… – Родион замялся. – У меня нет этому объяснения.
– Дух острова пришёл нам на помощь, – сказал Йен после паузы. – И наказал плохих людей.
– Дух острова? – с недоумением выговорил Родион. – Вы серьёзно верите в это?
– Да, дух-хранитель Квалонга, – спокойно повторил Йен. – Он всегда охранял остров. Иногда он является, используя людей, их тело и разум. И сегодня пришёл через вас, Родион.
– Через меня? – снова переспросил Родион вне себя от удивления.
Тут он вспомнил всё, что чувствовал, лёжа в кустах, и добавил:
– Не знаю… Мне в такое поверить трудно.
– Хотите – верьте, хотите – нет, – продолжал Йен с невозмутимым видом. – Видимо, вы особенный человек. Поэтому смогли призвать дух острова в нужный момент. А у меня так никогда не получалось.
Родион даже не нашёл что ответить. От услышанного его язык плохо слушался.
– Теперь дух вас отметил, – опять улыбнулся Йен. – Можете расценивать это как приглашение стать егерем на Квалонге.
– Нет, спасибо, – промолвил Родион, тоже улыбнувшись. – Знаете ли, мне на родине есть чем заняться.
Йен молча кивнул и стал подниматься, Родион помог ему.


*

Дальше Йен ковылял, опершись на плечо Родиона. Мики бежала впереди них с видом, будто возвращалась с охоты вместе с хозяином, увешанном трофеями.
Через несколько минут они вернулись к тому месту, где Родион оставил Жанну.
Жанна всё ещё была там. Она, конечно, слышала выстрелы, и была вне себя от страха и тревоги. Когда из зарослей вышли двое знакомых мужчин и собака, для неё это стало прямо благословением. Хотя чуть позже Родиону пришлось выслушать в свой адрес изрядную порцию нелестных слов. Но он воспринял их как должное.
В свою очередь, Родион в двух словах рассказал, что произошло, после чего все они двинулись в обратный путь. Теперь Жанна и Родион поддерживали израненного гида с двух сторон.
Дорога вниз по склону и затем через лес была трудной. Но через пару часов они все были в домике на берегу.
Йен сразу же вызвал по радио береговую охрану и сообщил об инциденте. Ему ответили, что группа экстренного реагирования направляется на остров; медиков и сменщика пришлют немного позже.
Аптечка первой помощи в доме имелась. Жанна вызвалась обработать раны Йена, всё ещё кровоточащие, и перевязать заново. «Всё же на сборах в вузе меня учили быть санитаркой», – добавила она с невесёлой улыбкой. Йен не возражал.
Родион устало сидел, наблюдая за тем, как старательно Жанна дезинфицирует и бинтует раны, которые получил гид. Из головы у него не выходила невероятная сцена, свидетелем и, как уверял Йен, участником которой он стал. Это было что-то такое, что выходило за пределы его знаний, его опыта, его рациональной до сих пор картины мира.
Для Йена оно не было чем-то из ряда вон выходящим. Этот человек – по всей видимости, не шибко образованный – давно уже сам стал частью острова, всей его природы. Наверное, такое объяснение было для него естественным. Но для Родиона – воспитанника советской средней и высшей школы, работника науки… 
Жанна тоже не поверила бы. Они с Йеном, чтобы не усугублять перенесённый ею стресс, рассказали ей несколько иную версию произошедшего. Той же версии они условились придерживаться, когда будут рассказывать патрульным, что случилось на плато. А именно: одного браконьера пришлось ликвидировать в ходе самообороны, что было правдой; двое же других потеряли осторожность и сняли противогазы, за что и поплатились.
Может, он когда-нибудь расскажет Жанне, как всё было на самом деле. Но не сегодня.
Ещё Родион думал о том, как им с Жанной повезло, что их прогулка по острову окончилась вот так. А ведь всё могло окончиться для них гораздо хуже. Они рисковали вообще отсюда не вернуться.
И ещё он размышлял о том, как всё-таки загадочен и прекрасен мир, в котором они живут. И что людям нужно жить так, чтобы сохранять вокруг себя его красоту и гармонию. Как всё-таки уязвима живая природа на Земле, и как легко нарушить её хрупкое равновесие. Сколько вреда принесли ей неразумные, жестокие и алчные человеческие существа – и принесут ещё, если их никто не будет ограничивать…
Его думы прервал голос Йена, который выглянул в окно и сказал:
– А вот уже и помощь едет!
Гид с трудом встал, и, поддерживаемый Жанной, пошёл к двери. Мики, опережая их, выскочила наружу и трижды задорно пролаяла.