Первая часть. Испепеляющий зной. Глава 12

Куда именно ехал спецавтомобиль, понять, сидя в будке, оборудованной для перевозки заключённых или подследственных, определить было невозможно. Единственное окошко, расположенное в двери, укрывали опущенные металлические жалюзи. Через эту дверь примерно час назад по очереди влезли пятеро мужчин разного возраста и вслед за ними женщина экстравагантного вида с огромным чёрным зонтом. И дверь, и весь интерьер тюремной камеры на колёсах были выкрашены в светло-серый казённый цвет.
Ехали молча, не находя хоть мало-мальски пригодной темы для разговора.
Первым нарушил молчание Юрик, интуитивно искавший безопасное место и снова оказавшийся в самом углу.
— Сержант у нас телефоны забрал. Нам их вернут?
Муругана метнула вглубь будки холодный взгляд, сдобрив его усмешкой.
— И это правильно, сержант молодец. А то начали бы звонить и звать на помощь, словно вас на зону собрались отправлять. — И она прошлась по всем глазами, словно сканером. — Ваши телефоны никому не нужны. Отдадут.
Самый старший из мужчин звонко фыркнул.
— Если бы ещё отблагодарили за старания, так я бы вообще в претензии не был. А телефон у меня такой старый, что можно не возвращать.
Муругана удивлённо приподняла брови.
— Вот попадаются же такие. Я ему, можно сказать, второй шанс даю, объяснила, что просто хочу получить услугу взамен свободы. И даже показала, что будет с тем, кто не хочет сотрудничать. А этому жадине ещё и деньжат подкинь. Это кто тут у нас такой меркантильный?
Мужчина вжался в стену будки, еле слышно причитая:
— Всё, всё, молчу, молчу. Пошутил я…
Заметив взгляд Матвея Матюшкина, смотревшего на неё исподлобья злыми глазами напуганного волчонка, Муругана поинтересовалась:
— Дружок, ты в порядке? Штаны просохли?
Сидевшие рядом с парнем, услышали, как у того заскрипели зубы, но он не ответил на колкость, только отвёл в сторону взгляд и тяжело задышал.
— Воспитанный мальчик, хороший, — сказала так, как обычно говорят послушным собакам, и отвернулась от попутчиков.
До поры, до времени они перестали её волновать. Муругана погрузилась в мысли и занялась ближайшим стратегическим планированием. Прикрыв веки, откинулась на спинку сиденья для сопровождающего. Никто из мужчин не хотел тревожить эту непонятную, чертовски сильную и крайне опасную женщину. Урок, увиденный в полиции, усвоили все без исключения.
Через какое-то время машина притормозила, куда-то свернула и поехала по неровной, ухабистой дороге. Почти всех это насторожило. И как раз в тот момент, когда один из печальных пассажиров шёпотом заметил сидевшему рядом попутчику, что едут уже около часа, будку качнуло вперёд, чуть заметно скрипнули тормоза и машина остановилась.
Тут же Муругана широко раскрыла глаза и громким, задорным голосом сказала:
— Прибыли, голуби мои драгоценные. Вот и закончились ваши переживания и напрасные волнения. Объявляю актуальный лозунг на ближайший час: «Сделал дело — гуляй смело!». Все хотят гулять смело? — она посмотрела на мужчин.
Никто не желал подавать голоса первым. Даже Матвей непрерывно смотрел в пол.
— Неужели дело до жребия дойдёт? — недоуменно пожала плечами Муругана.
— Не дойдёт, — резко ответил Матвей, поднимая голову. — Я первый пойду. Надоело мне это безкайфовое общество. Домой хочу, пивасика титьки три от таких нервов дёрну и шалой заполирую, если вы, уважаемая, не против.
Матюшкин так оскалил зубы, что Муругане показалось, как из-за прутьев решётки на неё действительно глядят два волчьих глаза.
Хорош всё-таки этот хулиган. Нравился он Муругане. Но быстро взвесив все «за» и «против», планов решила не менять. Если что, найдёт ещё такого же или похожего. А Матвей станет сегодня «факелом». Уж такова его судьба — послужить другой цивилизации, более развитой и более могущественной. И скоро служению Цъёйфи посвятят себя все жители Земли. День или даже час совсем близок. Именно сегодня должен прибыть тот, кто по-настоящему изменит ход событий на этой планете.
Муругана слегка улыбнулась своим мыслям, предвкушая скорую встречу с тем, кого давно знала и уважала за заслуги перед их нацией, за его возможности, за его глубокий и способный на невероятные решения ум.
— Это очень хорошо, — тепло, почти по-матерински ответила Матвею Муругана. — Первым — вся слава. Молодец парень. Реально мужик.
Матвей хмыкнул и резко встал с места. Вместе с ним повставали все остальные.
— Нет, нет, нет, — замотала головой Муругана, — всем сразу не надо. Будете выходить по одному.
— Как на расстрел, — раздалось глухо из-за спины Матвея, но Муругана никак не отреагировала на эти слова. В ком-то ещё шептал голос интуиции, подталкиваемый чувством самосохранения. И поэтому не стоило акцентировать на этом внимания.
Пусть ребята уйдут спокойно, без лишней нервотрёпки.
Матвей встал у решётки, отделяющей место сопровождающего от «пассажиров», остальные покорно уселись на свои, нагретые за время поездки, места. Муругана открыла замок, пропустила Матвея к выходу из будки, оставив решётку открытой. Из этой глуши, в которую они заехали, никто не сбежит.
В ту же секунду дверь будки автозака широко открылась и Муругана со звуком, очень похожим на шипение, прикрыла лицо, потянув пальцами вниз поля шляпы.
— Ты забыл, что договорились о стуке, прежде чем открывать? — очень громко спросила она.
Снаружи раздался сдавленный голос сержанта:
— Забыл, мать моя японка, — дверь снова закрылась и последовало три стука.
— Вот же дурак, — поднимая край шляпы, выругалась Муругана.
— Мусор — он и есть мусор, — кивнул на её слова Матвей.
Надев тёмные очки, Муругана выставила вперёд зонт, приготовившись его раскрыть, и громко сказала:
— Вот теперь можно, открывай!
Первым на землю спрыгнул Матвей. Его растрёпанная рубаха развевалась на прогретом воздухе словно знамя морского фрегата, вырвавшегося на просторы океана. Следом, не обращая внимания на лесенку под дверью, спрыгнула Муругана. Она грациозно и мягко спружинила на подошвах кроссовок, как опытный легкоатлет на очередной тренировке. Протянутая в знак помощи рука сержанта выглядела нелепо, и сконфужено скрылась в кармане.
— Я немного поторопился, — виновато заявил сержант. На это Муругана лишь сморщила нос, даже не взглянув на нерасторопного полицейского.
Она обвела царским взглядом окружающее пространство, возможно, прикидывая, где разместится новая крепость, крестьянские угодья и площадка для посадки дирижаблей.
А возможно, всего лишь убедилась, что кроме них на этой территории, неподалёку от городской свалки, больше никого нет. Ни случайных зевак, ни заранее затаившихся свидетелей.
Похоже, всё было спокойно. Ветер доносил звуки бульдозера и смесь запахов, основным из которых угадывался кисло-приторный коктейль гниения и дыма.
— Нам туда, — кивнула Муругана.
Неподалёку от них, на автомобильной платформе для перевозки крупногабаритной строительной техники, стоял белый домик с синей полосой посередине и с единственной овальной дверью, больше похожей на люк. Сам домик напоминал какую-нибудь современную трансформаторную будку. Платформа стояла без тягача, зато рядом, в нескольких метрах от неё пристроился чёрный, с затонированными окнами микроавтобус. В таких обычно передвигается чья-нибудь охрана. Сейчас он выглядел одиноким, брошенным без присмотра, — двери закрыты, двигатель заглушен.
На лицевой стороне домика, над полосой, виднелась надпись красными буквами, прочесть которую издали было сложно. На люке, на синем поле полосы угадывалась «пятёрка».
Сержант толкнул дверь будки автозака и та захлопнулась под силой собственного веса. Троица двинулась к платформе. Подойдя ближе, Матвей наконец сумел разобрать надпись: «Метеорологическая-экологическая станция №5. Министерство экологии и природоохраны». Никаких других строений поблизости не наблюдалось.
— Отсюда, что ли, грузить надо будет? — указывая на домик, спросил Матвей.
— Отсюда, — кивнула Муругана.
— Базара — ноль, — хмыкнул Матвей, — не вагоны и не склад, уже лафа. В таком маленьком домике что можно хранить-то? Чистый воздух?
Шутка Матвея осталось неоценённой. Но он, если честно, и не претендовал на понимание. Ему искренне хотелось выполнить условия сделки и свалить подальше от этой сумасбродной тётки.
— Нужно будет перенести несколько небольших контейнеров, как договаривались, — сухо ответила Муругана. — Я тебя запущу вовнутрь, ты пойдёшь налево до другой двери, возле которой будут лежать контейнеры. Они не тяжёлые. Ты их отнесёшь до люка центральной колонны, сложишь внутрь.
Подошли к платформе с домиком. К люку вела подвесная короткая лесенка в четыре ступеньки.
— До какой другой двери я должен дойти? — удивлённо спросил Матвей. — В этом сарае человека три-четыре поместиться. Шутить?
— Ты это, парень, — заговорил вместо Муруганы сержант, — какой толк препираться? Договорились же уже.
Матвей пожал плечами, сплюнул на землю и, подойдя вплотную к лесенке под люком с «пятёркой», сказал:
— Так-то мне фиолетово. Какие хоть они, эти ваши контейнеры?
— Ты их сразу увидишь, — подходя сбоку, сказала Муругана, — других там не будет. Башенкой будут стоять, три штуки друг на друге. Зайдёшь, перенесёшь в небольшую камеру с окошечком, закроешь плотно люк и нажмёшь на дверь, возле которой забирал контейнеры. Замигает красный огонёк — это будет сигналом, что можно выставлять следующую партию. Те, кто за люком, поймут. А сам возвращайся обратно к этому люку, в который заходил. На этом твоя миссия будет закончена.
— А следующую партию заберёт другой человек? — скорее утвердительно, чем с вопросом, произнёс Матвей. И тут же спросил: — Больше одного раза нельзя, значит. Вредно там, типа радиации или ещё какого излучения, точно?
Медленно, очень медленно Муругана подняла на Матвея взгляд и сказала:
— Какой же ты догадливый, волчонок. Поэтому мы тебя первого и отпустим. Готов?
— Тот готов, кто насрал на ментов, — улыбнулся Матвей со злым огоньком в глазах.
— Вот и замечательно, — поняла его Муругана и, вытащив из складок юбки предмет, очень похожий на карманные часы, только без цепочки и головки заводного механизма. Вскочив по лесенке к люку, приложила предмет в углубление, расположившееся в центре закругления «пятёрки». Муругана словно эквилибрист балансировала на краю платформы, не выпуская зонта из руки.
Тут же в двери что-то глухо зашумело, словно механизм в электронном замке сейфа престижного банка. Щелчок и люк слегка приоткрылся. Сквозь щель пробивался свет, что выглядело необычно в такой солнечный день.
— Можно идти? — спросил Матвей.
— Иди, — просто ответила Муругана и, легонько толкнув люк, спрыгнула обратно на землю.
Свет не хлынул через образовавшийся проём, как ожидал Матвей, а продолжал гореть плотным, голубоватым свечением. Словно ему и там было вполне хорошо, и он не стремился вырваться наружу.
Взобравшись по лесенке и переступив порог, Матвей в ту же секунду замер от удивления. Изнутри это была совсем не будка министерства экологии и природоохраны. Здесь не оказалось ни приборов для измерения температуры и влажности воздуха, атмосферного давления и скорости ветра, количества осадков и наличия вредных примесей в окружающей среде. Матвей оказался в длинном, округлом коридоре, — таким, по крайней мере, он сейчас казался. В центре располагалось подобие массивной светящейся опоры. Напротив неё, вдоль всего коридора, располагались люки-двери, подобно той, в которую зашёл Матвей. В левую сторону их величина уменьшалась, в правую же наоборот увеличивалась. Из-за этого потолок коридора выглядел скошенным. В голове Матвея мелькнула мысль, что размер люков, видимо, зависит от роста тех, кто ими пользуется. Но вот если некто небольшого размера сможет зайти в двери побольше, то как быть тем, кто гораздо шире и выше дверей поменьше. Это казалось очень странным, как, в принципе, и само помещение, предназначенное непонятно для каких целей.
— Это, наверное, какая-то зрительная иллюзия, как в цирке, — тихо произнёс Матвей, оглядываясь вокруг. — Я ведь сам видел будку снаружи. Она маленькая и с углами…
Приглядевшись к потолку коридора, понял, что и он светиться таким же голубым, мягким светом.
Из состояния, похожего на наваждение, Матвея вывел звук закрывающегося за спиной люка. Развернувшись, хотел было уже постучать, что, мол, так они не договаривались, но передумал. Постучит позже, когда выполнит задание. Какой смысл оставлять его здесь? Не стоит раньше времени кипишить.
Матвей начал вспоминать, в какую сторону нужно идти. Где эти контейнеры?
Направо люки увеличивались в размерах. Их череда скрывалась за опорой, и какой величины самый дальний, можно было только гадать. Слева люки соответственно становились меньше. Самый маленький так же был недоступен взгляду.
Матвей вспомнил, что нужно идти налево. И он пошёл, ожидая, что совсем скоро упрётся головой в потолок, и дальше придётся двигаться согнувшись, а то и вовсе ползти. Но пройдя несколько шагов, понял, что уровень потолка не меняется. Словно он никуда не шёл, а стоял на месте.
И тут до него дошла суть происходящего. Невероятно, но, когда он делал очередной шаг по направлению уменьшающихся дверей-люков, казалось, что либо сам становился меньше, либо двери увеличивались в размерах, чтобы соответствовать его росту.
Если бы Матвей вспомнил (большой вопрос: знал ли он хоть что-то о ней?) Алису Льюиса Кэрролла, то мог бы предположить, что угодил в ту самую кроличью нору. Но, увы, Матвей подумал всего лишь о галлюциногенный грибах, психотропном газе, или что это продолжительная иллюзия, искусно выполненная при помощи зеркал. Как у фокусников в цирке.
Неожиданно разозлившись, он подумал, что ему по большому счёту наплевать, как это сделано. Нервно сплюнул на пол, хмыкнул и с усмешкой выругался:
— Да и чёрт с ним, — и решительно зашагал дальше.
Двери увеличивались в размерах, потолок оставался на прежнем уровне. Матвей огибал центральную опору слева и, наконец, увидел ту самую дверь, возле которой лежали друг на друге три матовых тёмно-серых ящичка кубической формы. На вид они казались металлическими и очень тяжёлыми. Тем более, что с каждым шагом они увеличивались в размерах.
Оказавшись рядом, Матвей первым делом наклонился и осторожно провёл указательным пальцем по поверхности верхнего контейнера. Немного шероховатая и как будто мягкая. Затем более уверенно провёл ладонью и ощутил, что контейнер тёплый.
— За что же их брать-то? — спросил у самого себя Матвей и попробовал приподнять верхний, сдавив по бокам ладонями. Он оказался на удивление лёгким. Можно без труда поднять сразу три. Обернувшись по сторонам, поискал глазами дверцу в отсек для контейнеров.
Хм, странно, как он её сразу не заметил. Дверца в поверхности опоры оказалась напротив люка с контейнерами. Если бы не маленькое окошечко, он вряд ли заметил еле уловимый овальный контур. Хорошо, что таскать не придётся далеко. Только, как открыть эту дверцу? Ни ручки, ни отверстия, ни кнопки на ней не было. Матвей лихорадочно вспоминал, что говорила Муругана.
Матвей слегка надавил на дверцу, и она в ту же секунду беззвучно подалась вовнутрь и отъехала в сторону. В этот момент вспомнился похожий эпизод из какого-то голливудского фантастического фильма. То ли от удивления, то ли испытав удовольствие от увиденного, Матвей ухмыльнулся.
Места внутри отсека действительно было очень мало. Вот, почему контейнеров всего три, а не четыре или пять. Больше не поместилось бы. И ещё, прикинув, Матвей понял, что если бы он вдруг ни с того, ни с сего решил залезть в этот отсек, то это вряд ли бы удалось. Может, ребёнок или карлик, но не обычный взрослый.
Дело сделано. Матвей почесал затылок, стараясь сообразить, как закрыть дверцу отсека с загруженными контейнерами. Поискал рукой сбоку проёма, но понял, что дверца внутри перегородки. Зачем-то пощупал края и не обнаружил ничего, за что можно было бы зацепиться. Постучал несколько раз рядом с проёмом. Всё бесполезно.
— Сраный сезам, — наконец сказал он. — Короче, я уговор выполнил. Не закрывается и хрен с ней.
Последнее, что нужно сделать — нажать на люк, возле которого лежали контейнеры, подав сигнал, что их забрали. Это он помнил отчётливо. После этого можно смело разворачиваться и уходить. И тогда он точно свободен.
Матвей уверенно шагнул к люку, в центре которого мерцал крохотный зелёный огонёк, и нажал ладонью прямо на него. Убрав руку, Матвей увидел, как огонёк превратился в ярко-красное пятно. Оно начало пульсировать, совпадая в ритме с появившимся неприятным звуком. Но исходил он не из-за двери, как показалось сначала, а отовсюду. Скрежетание огромного механизма с высоким, противным писком. Матвей догадался, что это сигнал, и ничего хорошего он не предвещает.
Обернувшись в ту сторону, откуда пришёл, он громко, почти истерично прокричал:
— Эй! Я всё сделал. Эта сраная камера не закрывается. А дверь заморгала и звук странный. Так и должно быть? Я не понимаю! Эй, ты меня там слышишь?
Никто не ответил. И даже если бы Муругана услышала встревоженный голос Матвея, то абсолютно никак не отреагировала бы. Судьба этого злобного и тупого паренька была решена.
Звук неожиданно прекратился. Красное пятно перестало мигать, но продолжало ярко светить. А вот свет, исходящий от стен и потолка, сменился на жёлтый. Люк в поверхности опоры самостоятельно, повинуясь какой-то программе, плавно встал на прежнее место.
— Ну всё, одна дверца закрылась, другая не открывается. Я возвращаюсь.
И Матвей поспешил к той двери, из которой он вошёл в этот закруглённый коридор.
Цвет освещения постепенно перешёл в оранжевый. И что-то подсказывало Матвею, что желательно поторопиться. Только как сейчас определить нужный люк? Все они выглядели одинаковыми, хоть и менялись в размерах при каждом шаге.
Матвей наконец увидел люк, через который зашёл вовнутрь. Всё-таки они отличались друг от друга. У всех сбоку имелось что-то вроде объёмной полоски, вроде бруска синего цвета. В который он входил, эта полоска располагалась перпендикулярно полу, тогда как у всех остальных — горизонтально. Возможно, замки, или своеобразные указатели того, открыт проход или закрыт, догадался Матвей. Ещё на люке красовался примитивный символ человечка в круге с расставленными в стороны руками и ногами. Когда-то он видел что-то похожее по телеку.
Свет в коридоре перешёл в ярко-красный и это ещё больше не понравилось Матвею. Он толкнул люк рукой, но ничего не произошло. Поддал плечом — бесполезно. Начал колотить кулаками о поверхность, затем пинать ногами. И снова толкать плечом, не забывая при этом громко звать и просить открыть, и выпустить обратно.
Неожиданно вспыхнул беспощадно яркий до боли в глазах свет. Матвей зажмурился. Даже через опущенные веки он видел, насколько ослепительна вспышка. И ещё кое-что. Его кожа буквально на секунду почувствовала сильный жар, будто бы во всё тело впились миллионы пчёл или укусили миллионы змей.
Последняя мысль пронеслась в голове Матвея: «Вокруг кипящее масло, это адское пламя, меня жарят заживо, я горю...».
И всё. И тишина.
На том самом месте, где ещё мгновение назад стоял скрюченный от боли человек, образовалось плотное облако какого-то пара или пыли. Или смешанного между собой и того, и другого. Матвея не стало. Словно две огромные ладошки хлопнули по нему с двух сторон, и он беззвучно лопнул, как большой шарик, наполненный разноцветным тальком.
Облако постепенно начало расползаться в разные стороны.
Внутри коридора вновь загорелось штатное освещение мягкого голубого света. Едва слышно загудела система возобновления воздушной смеси, уничтоженной секундами ранее. По коридору пронёсся лёгкий торнадо, увлекая за собой останки расщеплённого на молекулы Матвея Матюшкина, которого сейчас можно было смело назвать мелкодисперсным прахом.
С другой стороны люка Муругана так же видела пульсирующее красное пятно — верный знак того, что сейчас в Улитке находиться без защиты Проводника смертельно опасно. Вот сработала вспышка аннигилирующего излучения, от которой Матвей мог спастись лишь теоретически, спрятавшись в защитной капсуле с небольшим окошком. После вспышки портал из мира Цъёйфи откроется и на пороге появятся следующие три контейнера. Своеобразный пересылочный конвейер.
Защитная капсула являлась ничем иным, как несгораемым сейфом внутри Улитки. Её дверь с небольшим окошечком всегда оказывалась напротив того люка, где срочно требовалась сохранность ценных предметов в случае срабатывания защитного излучения. Капсула перемещалась бесшумно и незаметно за Проводником по поверхности центральной башни, столба, опоры, — центральную часть Улитки называли по-разному.
Аннигилирующее излучение служило залогом того, что любая цивилизация Зодиака Улитки не попытается без ведома остальных участниц, без так называемого «приглашения», посетить чужой мир. При обоюдной договорённости и согласии на визит. Гарантом безопасного прохода выступал Проводник — представитель цивилизации, из которой выбирались служители для всех Улиток без исключения.
Служителем именно этой Улитки достаточно продолжительное время, примерно весь последний век, являлся Баоху. Муругана видела его не единожды, когда пользовалась Улиткой, проходя из мира Цъёйфи на Землю и обратно. Баоху и представители его цивилизации умели трансформироваться, копируя образ тех существ, в чей мир они попадали на продолжительное время. Когда Баоху сидел безвылазно в Улитке, он выглядел, как и положено выглядеть существу его цивилизации, но как только вышел на Землю и начал общаться с землянами, внешность начала приобретать местные черты. Теперь он был похож на человека.
Встреть его Муругана в толпе на одной из улиц города, вероятнее всего, прошла бы мимо. Именно поэтому она так надеялась на видео из торгового центра. Как выглядит Баоху сейчас — загадка, которую необходимо разгадать. Вновь попытаться взять в оборот Проводника, сделав его безропотным исполнителем воли Муруганы и всей Цъёйфи. Он откроет порталы Улитки, и цъёйфи хлынут на Землю, чтобы обосноваться здесь навсегда.
Муругане нужен был Проводник, его мастер-ключ и его защита. Проводника, в конечном итоге, можно вычеркнуть из списка. Но для начала нужно завладеть вторым и третьим, затем отправить Баоху вслед за остальными служителями Улиток. Трое из четырёх погибли, исполняя свой долг. Чёртовы самураи, по-другому их и не назовёшь. Они уничтожили все внутреннее оборудование, заблокировав их работу.
Обладая доступом в оставшуюся Улитку при помощи единственного общего ключа миров Цъёйфи и Земли, Муругана не может открывать двери-люки изнутри без мастер-ключа Проводника. И пока приходится жечь людей. Один «факел» — одно открытие. Одно открытие — три ценнейших контейнера с существами, представителями цивилизации Цъёйфи.
Муругана обернулась к полицейскому и сказала из-под широкого зонта:
— Приведи-ка следующего. Матвей Матюшкин закончился.
На губах сержанта мелькнула виноватая улыбка и он, ничего не сказав в ответ, зашагал обратно к автозаку.
Трое оставшихся в спецавтотранспорте мужчин по-прежнему сидели молча и ждали, когда подойдёт их очередь.
Когда сержант открыл дверь и громко спросил:
— Есть следующий доброволец? — ему в ответ донеслось:
— А где хулиган?
— Отпустили Матвея, — грустно, словно сожалея об личной потере, отозвался полицейский, — больше мы его не увидим.
— Надеюсь, меня тоже больше не увидите, — спрыгивая на землю рядом с сержантом, сквозь зубы сказал самый старший из задержанных. — Сними наручники и телефон не забудь вернуть. Куда идти?
Сержант снял с мужчины наручники и махнул рукой в сторону, откуда только что пришёл.
— Ясно. Фурию под зонтом вижу, возле домика стоит. Это метеорологический пункт на колёсах, что ли?
— Да. Пошли, — коротко ответил полицейский и захлопнул дверцу будки. Поддерживать разговор он явно не хотел.
— А Матвей в какую сторону пошёл? — не унимался мужчина. — Тут, наверное, автобусная остановка где-то? Или вы нас обратно отвезёте?
Наконец, сержант не выдержал:
— Вон там остановка, — и махнул на куцый лесок чуть поодаль, — за деревьями.
— А телефон?
— Отдам я тебе телефон, не ной.
Уловив в голосе полицейского нотки раздражения, мужчина всё же умолк.
— Самый старший, значит, — весело произнесла Муругана, когда парочка подошла к домику. — Готов потрудиться на благо цивилизации?
А про себя подумала: «Знал бы ты, какой цивилизации». И это её ещё больше развеселило. Она засмеялась, приводя обоих мужчин в лёгкое недоумение.
— Вообще-то, хочется побыстрее освободиться и свалить подальше, — честно признался очередной доброволец.
— Тогда за дело, — успокаивая смех, сказала Муругана.
Двигаясь так же быстро и легко, она оказалась возле двери-люка, по-прежнему оставаясь в тени зонта, и приложила ключ к центру «пятёрки».
Послышались звуки работы механизма, открывающего портал в коридор Улитки. Люк приоткрылся и Муругана, как и в предыдущий раз, уверенно толкнула дверь рукой.
Спрыгнув обратно, начала объяснять:
— Смори, всё очень просто. Сейчас мы вместе вытащим из камеры несколько контейнеров. Они небольшие и не тяжёлые. Потом ты мне по очереди сбросишь их из люка, — она указала на приоткрытую дверь Улитки. — Затем один пойдёшь по коридору налево и возле одной из дверей увидишь точно такие же контейнеры. Их нужно будет загрузить в ту же самую камеру, в которой находились прежние.
И в этот момент мужчина, до которого начал доходить смысл услышанного, перебил Муругану, к чему она, естественно, была готова. Это повторялось из раза в раз.
— По коридору налево? — мужчина сдвинул брови. — По какому коридору? Домик же маленький, будка почти.
— Залезай, — не стала спорить Муругана, а просто подтолкнула мужчину к лесенке на автоплатформе, — и просто сделай.
Оказавшись внутри коридора, он начал вертеть головой. Муругана, сложив зонт, зашла следом и сразу же прикоснулась к поверхности центральной опоры. Слева, по округлой поверхности, к месту прикосновения примчался, будто по зову, люк камеры, в которую несколько минут назад хулиганистый паренёк Матвей загружал серые, тёплые контейнеры. Пока мужчина крутил по сторонам головой, Муругана объяснила, что делать дальше.
— Охренеть, — честно признался он, оценивая всё увиденное. — Это какие-то новейшие разработки? Или какой-то научный эксперимент?
— И то, и другое, — кивнула Муругана. Открыла люк камеры. — Вытаскивай. Потом делай так, как я тебе объясняла. Запомнил?
— Да, да, — затряс головой мужчина. — Охренеть, охренеть…
Муругана вновь вышла из Улитки, спрыгнула на землю и подумала, что больше вовнутрь не полезет — надоело складывать и раскладывать зонт. Через несколько секунд все три контейнера были возле её ног.
— Теперь иди за другими, — громко сказала она мужчине через проём двери.
— Они совсем не тяжёлые и тёплые, — глупо улыбаясь, сказал он. — Если не секрет, что в них?
Нисколько не смущаясь собственному лицемерию, Муругана тут же ответила:
— Никакого секрета нет, любознательный ты мой человек. Как только выполнишь всю работу, я тебе всё о них расскажу. Договорились?
— Хорошо, — улыбаясь, кивнул мужчина и скрылся из виду.
Закрыв дверь «метеорологического домика», Муругана обернулась к сержанту и сухо приказала:
— Приведи третьего. А за самым последним я сама схожу.
Сержант поплёлся к автозаку.
<¤¤¤>
Оставшись в одиночестве, Юрик так сильно вжался в угол будки, что, казалось, ощущал спиной стык двух металлических стенок. Нехорошее предчувствие терзало его душу. К недоверию, которое он испытывал и к этому полицейскому, и к этой монстроподобной женщине, теперь примешивался леденящий, животный страх.
От Семёна Юрик узнал, что Муругана не просто женщина, не просто человек с приклеенной улыбкой на лице. Она хитра, она жестока, потому что она, вообще-то, и не женщина, и вовсе не человек. Он обещал рассказать, кто она на самом деле, в самое ближайшее время. Не успел.
Никто из ушедших не вернулся. И Юрику предстоит пойти вслед за ними. Живы ли они? — большой вопрос. Страх, перерастающий в ужас, настойчиво орал в его голове: «Думай, думай, как спасти свою драгоценную жизнь!». Но мысли о способе спастись упорно не приходили.
И вот распахнулась дверь. Внутренний тусклый свет от лампочек в приплюснутых плафонах смешался с хлынувшими лучами солнечного дня. И раздался голос Муруганы.
— Юрик, дружок, я сама пришла за тобой, выходи.
Юрик оторвал спину от угла, подошёл на ватных ногах к проёму двери и, остановившись на краю, увидел Муругану. Она смотрела на него снизу-вверх из-под зонта и края шляпы и широко улыбалась. В глазах поблёскивали огоньки костров ада.
Сглотнув слюну, или её жалкие остатки, Юрик хрипло выдавил:
— А где остальные?
— Да какая разница, — Муругана сделала шаг вперёд и протянула Юрику руку. — Давай, я помогу спуститься.
Тот с опаской протянул руку и с помощью Муруганы спрыгнул на землю.
— Чего же ты так сильно боишься? Такое сильное чувство страха, что я ощутила его оттуда, — она махнула в сторону домика, возле которого уже лежала пирамидка из контейнеров. Рядом стоял, переминаясь с ноги на ногу, знакомый ему сержант полиции. — И решила прийти за тобой сама. Пойдём, я провожу.
Не выпуская зонт из одной руки, Муругана обошла паренька, взяла другой рукой за шею и повела словно ребёнка перед собой. Юрик покорно шёл, не в силах противиться властному напору, не видя выражения лица Муруганы.
Казалось, она жадно вдыхает некий аромат, тянущийся шлейфом за Юриком. Глаза Муруганы были прикрыты, лёгкая улыбка продолжала блуждать на губах, рука всё больше и больше сгибалась в локте, лицо всё ближе и ближе приближалось к голове ведомого.
Примерно на полпути от автозака до Улитки, Муругана осторожно, даже, можно сказать, нежно, надавила двумя ноготками указательного и среднего пальца в той области шеи, где заметно пульсировала фиолетовая жилка. Юрик негромко сказал «ой», слегка вжал шею, но не остановился, а продолжил идти, подталкиваемый Муруганой.
— Тьщ-щ-щ, — успокаивая Юрика, тихонько зашипела она. — Ничего страшного. Просто у меня слегка острый маникюр.
И тут же накрыла ладонью два маленьких прокола. Спустя пару секунд из-под пальцев выступили багровые, тяжёлый капли крови.
— Какой густой страх. Почти ужас. Такой сладкий. Как хорошо, — говорила Муругана с выражением крайнего наслаждения на лице. — Я заберу его, и ты не будешь бояться. Ты обретёшь покой и приятное безразличие. Уже сейчас. Сейчас…
И действительно, взгляд Юрика стал заметно спокойнее. Улетучилась тревога. Хоть он шагал так же медленно, но вполне уверенно. Ноги не были ватными, как минуту назад. Но в глазах появилась какая-то пустота. Все эмоции, казалось, вышли вместе с каплями крови.
Сержант, увидев лицо Юрика вблизи, с сомнением поинтересовался:
— А он сможет?
— Сможет, — кивнула Муругана, отпуская Юрика.
И только в этот момент полицейский заметил, что у парня вся правая сторона шеи и плеча залиты кровью.
Сержант промолчал. Что этот монстр сделал с пареньком — его не касается. Он просто на службе.
Повторилась процедура с вытаскиванием контейнеров из капсулы. Они заняли своё место в пирамидке возле автоплатформы.
— А теперь принеси другие. Они возле другой двери.
Все инструкции повторились практически слово в слово. Сколько Муругана успела их повторить каждому «факелу», уже не сосчитать.
Но на этот раз она не закрыла люк, а дождалась, когда Юрик принёс три последние контейнера. Муругана положила их рядом с остальными, но самый последний особенно бережно. Необычный, отличающийся от других, с тремя вкраплениями, явно несущими определённый смысл.
— Молодец, — Муругана показала Юрику кулак с поднятым вверх большим пальцем. Но тот никак не отреагировал, лишь смотрел пустым взглядом небесно-голубых глаз. — А теперь вернись к той же двери, от которой забрал последние контейнеры, и нажми на неё ладонью.
Юрик кивнул, развернулся и скрылся за краем проёма двери метеорологической будки.
Всё происходящее за закрытым люком Улитки без труда отслеживалось снаружи по меняющемуся цвету пятна на его поверхности. От мгновения, когда Юрик клал ладонь на люк в мир Цъёйфи, до последнего мига, когда увидел ослепительную, испепеляющую вспышку. Но ни он сам, и никто до него не видели, как через открытый портал протягивались вовнутрь коридора чёрные, лоснящиеся щупальца неведомого создания и выставляли очередные три контейнера с ценным, живым грузом. Отправлялись новые переселенцы в мир Земли, которую ещё предстояло завоевать силами самих же землян.
Войны бывают разными, войны бывают странными. Но их форма не так важна, как их итог.
Муругана отвернулась от двери и, доставая из-за отворота плаща сложенный чёрный пластиковый мешок, обратилась к помрачневшему человеку в форме полицейского.
— На, теперь твоя очередь поработать, — она протянула ему мешок. — Разверни и сложи все контейнеры. Они не тяжёлые, тебе известно. Отнеси и загрузи в автозак. Чего ты такой мрачный? Всё по схеме, как и раньше.
Сержант недовольно мотнул головой.
— Могли бы хоть одного оставить…
— Он бы не вписывался в логическую последовательность дальнейших действий. Я же объясняла. Не скули.
— Да я и не скулю, — разворачивая мешок, сказал унылым голосом сержант.
— Сколько там тебе на твою иномарку не хватает? — неожиданно поинтересовалась Муругана.
Полицейский удивлённо захлопал глазами.
— Сто шестьдесят… тысяч…
Муругана хитро подмигнула сержанту из-под зонта, развернулась и зашагала к автозаку.
— Готово, — не оборачиваясь, на ходу, громко сказала она, — перевела тебе на зарплатную карту. Так что, за работу, сержант, все услуги оплачены!
В кармане пиликнуло. Он вытащил телефон и убедился, что на счёт карты откуда ни возьмись капнуло ровно сто шестьдесят тысяч рублей.
— Вот же ведьма, — очумело улыбнувшись, сказал сквозь зубы сержант и принялся бодро складывать контейнеры в мешок.
Муругана уже сидела внутри будки автозака, когда полицейский запихал вовнутрь к её ногам полный мешок. По-прежнему широко улыбаясь, он лишь кивнул ей.
— Поехали, — приказала Муругана, — доставишь меня с контейнерами к гостинице, и свободен.
Через минуту автозак уже ехал по грунтовке обратно к асфальтовому шоссе, ведущему в город.