7. Киевская чехарда

7. КИЕВСКАЯ ЧЕХАРДА. Изгнанный из Киева Изяслав в поисках возможных союзников первым делом кинулся к дяде Вячеславу Туровскому, в надежде на то, что старик, у которого прав на Киевский стол было больше чем у Долгорукого, согласится подключиться к борьбе за власть хотя бы в качестве знамени. Вячеслав, однако, ссориться с братом Юрием не захотел. Он был уже слишком стар для того, чтобы вместе с племянником отправляться в изгнание и скитаться по чужим дворам. Изяслав понял, что на Руси он себе союзников скорее всего не найдет и ушел в Европу. Что именно Изяслав Мстиславич обещал европейским правителям, мы уже вряд ли узнаем, но факт остается фактом, помочь изгнаннику согласились сразу три короля: Владислав Богемский, Гейза Венгерский и Болеслав «Кудрявый» Польский. Забыв о взаимных обидах, они объединили свои войска и веселой компанией повалили на Русь сажать Изяслава на трон.

Когда Изяславово ополчение бодрым маршем пересекло границу, выяснилось, что Юрий Владимирович Долгорукий об их приближении уже знает и, мало того, уже успел поднять против иноземцев почитай всю Русь, включая Вячеслава Туровского и Владимирко Галицкого. Желание воевать у европейцев сразу пропало, однако, и без боя бежать им было как-то стыдно. Короли всей кампанией начали уговаривать Изяслава помириться с дядей, намекая на то, что подобный исход дела устроил бы всех присутствующих.

Под давлением брата, Вячеслава Туровского, Долгорукий на переговоры тоже согласился, уступив племяннику Луцк, Волынь и, даже, право посадить в Новгороде Великом своего человека, но как только королевские войска покинули пределы страны, немедленно осадил изгоя в Луцке. Вновь начались бои. В одной из стычек чуть не погиб Андрей Боголюбский; конь под ним был ранен, но Андрей сумел убить наседавшего на него «немца» и на истекающем кровью коне вырвался из боя. На этот раз противников развел Владимирко Галицкий, который в купе с Боголюбским, не смотря на категорическое нежелание остальных участников похода отпускать прыткого Изяслава с миром, уговорил Юрия Долгорукого закончить войну. Скрепя сердце великий князь пошел на примирение и распустил свои войска. Изяславу он уступил Владимир-на-Волыни.

Усевшись на Волыни, Изяслав Мстиславич, наконец, получил возможность спокойно собраться с мыслями и подыскать подходящий предлог для продолжения войны. Ждать пришлось не так чтобы долго, предлог был вскоре найден. Юрий Долгорукий, крайне недовольный тем, что его заставили помириться с племянником вместо того, чтобы окончательно дожать поганца в его же логове, был сильно этим обстоятельством раздражен и решил, что будет не очень справедливо, если он выполнит все условия договора и вернет Изяславу пленных и захваченную в боях добычу. Вероломный Изяслав Мстиславич был до глубины души возмущен вероломством Юрия Владимировича. Он немедленно собрал дружину и, присоединяя по дороге отряды берендеев, стремительно двинулся к Киеву. Такой прыти от Мстиславича никто не мог ожидать. Встречные города сдавались ему без боя. Киев, надо полагать, тоже не стал бы сопротивляться. Юрий Долгорукий в спешке покинул негостеприимную столицу, а на опустевший великокняжеский трон, как и десять лет назад, возложил свои старческие ягодицы Вячеслав Туровский. Однако и в этот раз посидеть на красивом фамильном кресле ему удалось лишь до прибытия племянника. Изяслав при огромном стечении народа въехал в Киев и, отправившись во дворец, не очень вежливо попросил дядю покинуть город, ссылаясь не нежелание киевлян видеть его своим князем.

Маятник междоусобной войны вновь начал раскачиваться. Один только Вячеслав Туровский признал законным возвращение Изяславу великокняжеского титула. Остальным этот господин был как кость в горле. Вскоре стало известно о приближении с запада войск Владимирко Галицкого. Изяслав собрал верных киевлян и берендеев и пошел троюродному брату навстречу. На берегу Стугны великокняжеское войско как-то вдруг взяло и само собой рассосалось. Сначала потянулись по домам уставшие уже от всех этих походов и переходов «верные» киевляне, затем испарились «верные» берендеи. Сражение, которого не было, Изяслав проиграл вчистую. Под его знаменами остались только верные хозяйскому кошельку венгерские и польские наемники. Воскликнув с горечью: «Одни только чужеземцы остались моими защитниками!», Изяслав вернулся в столицу и, похватав все самое ценное, бежал на Волынь.

Бескровную победу над Мстиславичем Владимирко Галицкий и Юрий Суздальский отметили большой попойкой на княжеском подворье в Киеве, после чего Владимирко ушел к себе в Галич, а Долгорукий уселся на киевский трон. Своему сыну, Андрею Боголюбскому, «реставрированный» великий князь велел сначала очистить окрестности Переяславля от союзных половцев, которые не на шутку распоясались и продолжали грабить земли, принадлежали отныне их союзнику, а как только дело было сделано, перевел его поближе к Волыни – стеречь непредсказуемого Изяслава.

Устеречь непредсказуемого Изяслава бдительный Андрей не сумел. Зимой 1151 года брат Изяслава, Владимир Мстиславич, привел на Русь 10 тысяч венгерских ратников. Соединившись с берендеями, обрусевшими половцами – «черными клобуками», полками Вячеслава Туровского и своими киевскими сторонниками, Мстиславичи триумфально прошлись по Юго-Западной Руси, нигде надолго не задерживаясь. Во время переправы через Уш их настигли Владимирко Галицкий и Андрей Боголюбский, однако все ограничилось лишь перестрелкой через реку. Мстиславичи оторвались от погони и вынырнули внезапно у самых стен Киева. Застигнутый врасплох Юрий Долгорукий, только что не в подштанниках, покинул город, сел в лодку и в одиночку бежал в Городец Остерский. Туда же вскоре примчался с дружиной и Андрей Боголюбский.

Чтобы раз и навсегда удержаться в Киеве Изяслав пошел на уступки «крестным отцам» – часть властных полномочий он передал дяде, Вячеславу Туровскому, тем самым, узаконив свое пребывание у власти и выбив из рук Юрия Долгорукого главный повод для продолжения войны. Вячеслав, как мы помним, имел больше прав на великокняжеский престол, чем Юрий, ибо он был старше его по возрасту. Таким образом, на Руси впервые утвердилось двоевластие.

На этом первый этап борьбы дяди с племянником за символ власти закончился. Начался этап второй, куда белее кровавый.