Ефрейтор и людоед

                Введение.
         Все имена и фамилии вымышлены, а совпадения случайны. Так как своей фантазии сочинить сюжет не хватило, я позаимствовал его у игры под названием "шифт энд миднайт". Этот дешёвый ужастик ещё не поступил в продажу и находится на сайте разработчика в тестовом режиме. Не судите строго: я - грузчик, а не писатель. Как сумел, так написал. Не судите строго. Надеюсь, что кому-нибудь понравится. Если нет, то извините за беспокойство. Свой рассказ я поведу от имени персонажа Вадим Малышев 1983 года рождения. Он прошёл суровую школу жизни по выживанию в детском доме, а затем и в армии. Внешность: невысокий азиат спортивного телосложения, чем-то напоминающий Брюса Ли, но с ухоженными усами и бородой. Характер: флегматичный, рассудительный, дружелюбный. Меняет место жительства с Северодвинска на Санкт-Петербург и обратно.
                Глава 1.
                Понедельник 5 ноября 2007 год.
                Северодвинск, Россия.
         В недрах подземной лаборатории, окутанной завесой тайны, разворачивалась жуткая драма. Группа учёных из ФСБ, ведомая амбициозными целями, проводила мрачные генетические опыты над заключёнными. По приказу сверху, несчастных заражали смертоносными вирусами: холерой, СПИДом, оспой, дизентерией, туберкулёзом и COVID-19. Затем, в тишине ожидая, пока вирусы сделают своё дело, медперсонал брал кровь у редких выживших, чтобы на основе их антител изготовить вакцину.Но судьба, как известно, любит неожиданные повороты. Эксперимент пошёл наперекосяк. Один из "умерших" пациентов, словно восстав из мёртвых, вдруг ожил, набросился на патологоанатома, проводившего вскрытие, перебил вооружённых до зубов спецназовцев и, словно призрак, исчез в густом лесу. Немедленно за беглецом отправили погоню – солдат, которым было приказано найти и обезвредить "объект". Ситуацию держали в строжайшем секрете, чтобы избежать паники и огласки. Солдаты прочёсывали лес вдоль и поперёк, но неуловимый беглец словно растворился в густой чаще.Тем временем, "объект-217" не терял времени. Он порвал проволочную изгородь и пробрался на территорию фирмы "Велес", расположенной неподалёку от леса и в паре километров от НИИ. Там, среди заброшенных построек, он устроил себе логово, став призраком, скрывающимся в тени.
      Параллельно с этим я нашёл своё место на тихом, казалось бы, складе. Работа была незамысловатой: принять онлайн-заказ на ноутбук, распечатать пластиковую карту с пин-кодом от электронного засова на решётчатых воротах в секторах "А", "Б", "Ц" и "Д", отправиться во двор за нужной вещью,  вернуться в свою будку, аккуратно упаковать товар сначала в пузырчатую плёнку, а затем и в картонную коробку, обмотать скотчем, наклеить фирменный логотип и отправить заказчику бандеролью. Целый день с редким перерывом на обед, тренировку и сон я занимался этой рутиной и в ус не дул. Однако ближе к полуночи эту идиллию омрачил сбежавший из НИИ заражённый. Но обо всём по очереди. Поначалу, когда заказы находились у самой будки, а за окном еще царили сумерки, монстр дремал в своем укрытии. Но с наступлением полной темноты он проголодался и вышел на охоту. Ловил он в основном редких путников: велосипедистов, самокатчиков и даже скинхедов, затаскивал в своё логово и заживо их там ел.
      Шаг за шагом, я углублялся в царство теней, где ряды стеллажей возвышались, словно каменные исполины, хранящие свои тайны. Воздух был пропитан запахом пыли и чего-то ещё… первобытного, тревожного. Каждый шорох, каждый скрип отдавался эхом в этой безмолвной обители, заставляя сердце биться быстрее.И вот, когда я уже почти достиг цели, а пальцы мои коснулись заветного товара, из глубин мрака, из самого сердца темноты, раздался низкий, утробный рык. Секунда – и передо мной из темноты возник людоед. Ночь на складе всегда была для меня местом тишины и порядка. Даже в полумраке, освещённом лишь тусклыми лунным светом и лучом ручного фонарика, я ощущал себя хозяином положения. Мой разум, отточенный годами рационального мышления, привык анализировать, просчитывать, находить логические связи даже в хаосе. Но сегодня, в эту промозглую ночь, привычный порядок был нарушен. Первым промелькнул звук. Не скрип старых досок, не шорох крыс, а нечто более глубокое, утробное, похожее на скрежет кости по металлу. Я замер; мой взгляд, обычно спокойный и проницательный, напрягся. Я не был склонен к панике. Страх – это эмоция, которую я научился держать под контролем, как нежелательного гостя. Но то, что я увидел, выходило за рамки привычного.
        Тело врага, некогда грубое и закалённое в уличных драках, теперь стало холстом для ужасающей трансформации. Чума, словно невидимый скульптор, вылепила из него нечто чудовищное. Покрытая бесчисленными татуировками кожа, прежде землистого оттенка, приобрела мертвенно-серый, почти пепельный цвет, натянувшись на кости так, что каждая выпуклость и впадина казались высеченными из камня. Но это ещё цветочки. Из уголков его рта, где раньше играла циничная усмешка, теперь торчали окровавленные клыки, как у плотоядного хищника, охотника за головами.  И даже в посмертном состоянии казались пульсирующими от скрытой угрозы. Слюна, густая и тёмная, стекала по подбородку на сырую от дождя землю, оставляя липкие, блестящие дорожки. Пальцы его рук, в прошлом ловко орудовавшие отмычкой, монтировкой или бейсбольной битой, теперь заканчивались  длинными, изогнутыми снаружи-внутрь чёрными с зазубринами когтями. Они были испачканы кровью, как свежей, так и старой, запекшейся в бороздках, свидетельствуя о жестокости и беспощадности, которые теперь стали его сущностью. Глазницы, некогда полные злобы и расчетливости, теперь зияли пустыми провалами, но даже в этой пустоте чувствовалась некая жуткая, потусторонняя жизнь. Казалось, что сквозь эти черные дыры проглядывает древний, голодный взгляд, не принадлежащий человеку. Он был не просто мёртвым уголовником. Он был воплощением страха, ожившим кошмаром, порождённым болезнью и пороком. Его искаженное тело, окровавленные клыки и когти на пальцах кричали о первобытной жестокости, о том, что даже смерть не смогла усмирить его темную природу, а лишь преобразила ее в нечто более ужасное и неумолимое. Он стал монстром, чье появление вызывало не только отвращение, но и леденящий душу ужас.
- Это что за срань Светлоликого? - изумлённо буркнул я себе под нос, впадая в ступор, и в упор глядя на злодея, возвышающегося над стеллажом с товарами.
    Передо мной стоял уже не человек, но ещё не животное. Нечто, искажённое до неузнаваемости. Кожа, некогда бледная от смерти, теперь казалась натянутой, словно пергамент, покрытый буграми и неестественными наростами. Конечности удлинились, приобретя угловатые, хищные формы. Глаза, если их можно было так назвать, светились тусклым, болезненным светом, лишенным всякого разума.
       В этот момент я почувствовал, как что-то внутри  дрогнуло. Это не был страх в чистом виде, скорее – ошеломление от того, что мой рациональный мир, где всё подчиняется законам физики и логики, столкнулся с чем-то, что эти законы игнорировало. Это  похоже на то, как если бы я увидел, как сброшенный с крыши камень летит вверх вместо низа, а вода течёт из низины в гору. Невозможность.
      Затем пришло отвращение. Не просто брезгливость, а глубокое, физическое отвращение к этой искаженной форме жизни, к этому воплощению всего неправильного и противоестественного. Это было похоже на то, как если бы он увидел гниющее мясо, но в масштабах целого существа. Но я не мог позволить себе долго пребывать в таком состоянии. Мой разум, даже в шоке, начал работать. Он анализировал. Что это? Эксперимент? Болезнь? Нечто, порожденное самим этим местом, этим складом, где столько всего было похоронено и забыто?  Теперь в груди зародилось новое чувство – тревожное любопытство. Оно было смешано с осторожностью, но подталкивало к действию. Я хотел понять, что это такое, и как с этим справиться. Это было не желание броситься в бой, а скорее – стремление разгадать загадку и выжить любой ценой, даже если эта тайна окажется ужасной. И, наконец, где-то глубоко в моей душе, под слоем рациональности и анализа, пробивалось отчаяние  перед лицом чего-то настолько чуждого, непостижимого, что даже мой привычный мир,  логичный до безобразия, казался бессильным. Я остался наедине с этим кошмаром, и моя жизнь теперь зависела лишь от меня. Я не кричал, не бежал, а отступил назад, осветив лицо монстра лучом фонарика. Людоед зарычал, и закрыл когтистыми лапами глаза.  Мой  взгляд не отрывался от мутанта. Мой взгляд был наполнен суровой решимостью, воспитанной годами, и даже перед лицом такого ужаса, мой разум искал решение. Ведь не зря же в армии меня прозвали "грозой сержантов и прапорщиков", а в детском доме дразнили "зверёнышем", а потому я не собирался сдаваться. Оценив обстановку, я пришёл к выводу, что соперник из-за внушительных габаритов не может ползать по земле. Этим я и воспользовался, юркнув под ближайший стеллаж, крепко прижимая к груди коробку с разобранным велосипедом, который должен был отправить клиенту. Я отступал к будке, ползая по земле под бесчисленными рядами с разным товаром, от собачьего и кошачьего корма, до посуды, одежды и бытовой техники. Мой преследователь расшвыривал, как кегли, стеллажи, давил босыми ступнями казённый товар, возмущённо рычал от того, что остался без ужина. Метр за метром я продвигался к спасительной будке и, наконец, достиг цели.
       Заперев изнутри на оба замка массивную стальную дверь, я выпил рюмку забытого кем-то до моего дежурства коньяка для снятия стресса, насыпал перепуганному вусмерть рыжему коту вискас в миску, сел на стул, заткнул берушами уши, чтобы не отвлекаться на звуковое сопровождение сотрясаемой под ударами кулаков и босых ступней людоеда двери и стал напряжённо думать. Мои мысли скрежетали, как несмазанные оси у телеги. Что делать? Обратиться в полицию? Безумие! Даже если я каким-то чудом прикончу зомби, притащу копам его труп; предъявлю запись с камеры наблюдения, мне никто не поверит. Система, прогнившая насквозь, не допускает существования монстров. Меня же самого отправят на психиатрическую экспертизу, где подкупленный мозгоправ, с готовностью исполняя заказ копов или чиновников из министерства обороны, "диагностирует" у меня шизофрению, которой нет и в помине. А потом … копы приедут, подчистят улики, и дело с концом. Их мир идиллической лжи останется незыблемым. А без оружия я долго не протяну. Рано или поздно маньяк выбьет стекло или сломает дверь вместе с частью стены. К сожалению, запасной выход тут не предусмотрен. И тут в череп робко закралась спасительная идея. Надо оформить по интернету лицензию на пистолет. Ведь то, что я служил срочную службу в танковой гвардии у полковника Соловьёва в Питере, сыграет мне на руку. Другое дело, что гражданским лицам для само защиты выдают лишь травматы с резиновыми пулями. А это чучело такой фигнёй не пробью. Надо что-нибудь помощнее. Что-то типа дробовика. "А это идея!" - обрадовался я и по своему паспорту оформил себе охотничью лицензию, крепко прижимая к себе кота и поглаживая его вздыбленную шерсть. Затем я вступил для отмазки в первый попавшийся охотничий клуб; зашёл на специализированный сайт, выданный мне по запросу из официального источника, и оплатил банковской картой доставку бандеролью на мой рабочий адрес. Решив подстраховаться, я заказал пятьсот патронов. Хотя по закону к этой модели было достаточно и тридцати. Входная дверь уже прогнулась внутрь. Монстр просунул в щель правую руку и пытался погнуть створку окончательно. В этот момент на конвейере появилась заветная посылка с документами и оружием внутри. Я сноровисто собрал дробовик, зарядил его, переложил кота на подоконник  и выпрямился во весь рост, с ухмылкой сказав при этом:
- Ну что, чучело, повоюем на равных?
      В этот миг дверь грохнулась об пол. Кот с шипением выпрыгнул в открытую форточку, а я стал стрелять практически в упор. Гильзы веером вылетали за моей спиной и стучали о неструганные доски и отскакивали от монитора ноутбука. Возмущённо рыча, мутировавший уголовник закрывал лицо мощными ладонями и неукротимой скалой надвигался на меня. И вот когда до моего рабочего стола оставался всего метр, злодей, наконец, рухнул, орошая комнату мутной, похожей на нефть, жижей.  Молча вздохнув, я вытер пот со лба правым рукавом и положил ружьё на стол перед ноутбуком. Затем я залпом выпил оставшийся в бутылке алкоголь, закусил бутербродом с колбасой и принялся рассуждать по-русски трезво: к кому бы теперь обратиться за помощью. И тут я вспомнил про полковника "УПСМ" Щепкина и набрал его номер. Борис Борисович сначала не поверил моему рассказу. Но когда я прислал ему в телеграмм видео запись с камеры наружного наблюдения, толстяк посерьёзнел и пообещал прислать своего человека. Этим доверенным лицом оказался капитан Антон Грошев из аналитического отдела.