Печалька и Смирнитский 9

Владик начинает раздеваться, и я смотрю на него с восхищением. Он действительно очень хорош собой. Помимо темно-карих глаз, черных, как вороново крыло волос, у него красивые, хорошо очерченные мускулы. У него очень широкие плечи, и каждый мускул на его плечах и торсе выглядит так, будто вытесан из мрамора скульптором средневековья Микеланджело. Он напоминает мне статую Давида… и член у него такой же маленький, как у этой античной статуи.
Когда он обнажается передо мной полностью, я вдруг понимаю, где мы находимся. Мы стоим по разные стороны нашей с Андреем кровати, в нашей спальне, и я внезапно понимаю, что неугомонный дух моего мужа может прямо сейчас парить над нашими головами, грозя мне своим незримым пальцем, планируя отшлепать меня позже за то, что в нашей спальне этим вечером оказался князь Смирнитский. Я понимаю, что мне надо бежать.
-Владик! А ты знаешь, что… - говорю я Владиславу, мечтательно.
-Что, любовь моя? - отзывается он.
-Что у тебя очень маленький член! - заканчивая эту фразу, я пускаюсь наутек, понимая, что Владик абсолютно голый и вряд ли за мной сейчас побежит. Я сама убегаю из спальни в белой ночной рубахе с рюшками на груди и в панталонах. Пока бегу по коридору, соображаю, где бы мне спрятаться от Владика, и спрятаться так, чтобы моему вездесущему супругу Андрею тоже было меня не найти. Ночь по-летнему теплая, я выбегаю из двери, и решаю, что лучше всего будет переночевать на сеновале. Сеновал поместья Ростовцевых находится сразу за конюшнями, так что я иду по направлению к конюшенному двору, прохожу конюшни насквозь, глажу полусонные, добрые лошадиные морды, шепчу им:
-Спокойной ночи, лошадки!
И так я дохожу до сеновала, забираюсь по шаткой лесенке наверх, туда, где сушится сено… и вдруг чувствую, как кто-то хватает мою руку своими цепкими пальцами и буквально затягивает меня на чердак… держит меня крепко, не отпуская, и шепчет мне прямо на ухо:
-Попалась, Настюха? Еще какие-нибудь возражения по поводу моего члена будут?
Я в ужасе зажмуриваюсь, потом осторожно открываю левый глаз… и вижу перед собою взбешенного Владика Смирнитского. Как он оказался на сеновале раньше меня  - это загадка.
-Откуда ты здесь, Владик?? - в ужасе, спрашиваю у него я, и мой голос немного дрожит.
-Так я по задней лестнице поднялся… это гораздо быстрее, нежели чем бежать через конюшни! Хотя, до конюшен мы с тобой сейчас прогуляемся, Настюха…
-Зачем? - интересуюсь я и получаю самый ужасный из всех возможных ответов:
-Настя, на конюшне есть лавка и есть розги… высеку тебя, как крепостную девку, розгами по попке, поняла? За сомнение в размерах моего мужского достоинства… Чтоб неповадно было сомневаться впредь… Поняла или нет? - уже кричит на меня Владик.
-Поняла… - тихо говорю я, - сколько розог ты мне хочешь дать?
-Две дюжины, ну, может, три… сомневается Владик.
-Лучше две… - подсказываю я ему.
-Нет, все же лучше три… - решает он, помогая мне спуститься с лестницы.

Он ведет меня обратно на конюшню, туда, где стоят лошади с добрыми сонными мордами, и где в самом углу стоит большая скамья для наказания крепостных розгами. Туда и ведет меня Владик, и я понимаю, что сейчас князь Смирнитский будет наказывать меня розгами, словно я одна из крепостных. На конюшне пахнет сеном, лошадьми и большой бедой для моей провинившейся задницы.
-Раздевайся! - говорит мне князь Смирнитский, подводя меня к лавке. Я слышу, как сонные лошади вздыхают, будто сочувствуя мне. 
-Что, совсем? - спрашиваю я у него.
-Да не совсем, а только задницу оголяй! - раздраженным голосом объясняет мне Смирнитский.
-Будешь меня по голой заднице драть? - с ужасом спрашиваю я.
-После того, что ты мне сказала, какие еще могут быть сомнения? Надеру тебе попу, потом еще неделю сесть не сможешь… - пугает меня он.
Я пугаюсь, конечно, коленки у меня начинают дрожать, и я медленно тяну вверх свою ночную рубашку, приспускаю панталоны вниз, оголяю себе ягодицы.
Смотрю, как князь Смирнитский берет в свою руку длинный березовый прут…
-Просто представь, что ты - моя провинившаяся служанка, а я - твой строгий хозяин… поиграем в небольшую игру… - говорит он мне.
Я лежу на лавке с оголенной задницей и мне, если честно, не до игр.