Внучачья приливка - 63 - Найти себя

Гордейка пил чай и о чём-то думал. Мне было непривычно его молчание, и  я спросила:

- А ты чего сегодня смурной? Случилось чего?

- Ага, - вздохнул внук, - у нас в классе Ваня заболел. Его даже в больницу положили.

- Такое случается. Подлечат и придёт к вам ваш  Ваня. А чем болеет?

- Воспалением лёгких. Ему так плохо, что мама за ним там ухаживает. Он один даже быть не может.

- Да-а-а, как всё у него серьёзно, - огорчённо протянула я, разделяя настроение внука, - хорошего тут нет. И нам не помочь ничем.

- Мы сегодня ему наши письма передали.

- А что ты ему написал? – поинтересовалась я.
 
- Мы вместе с мамой стишок сочинили ему. А Алиса написала как-то не очень.

- Прямо совсем не очень? Может, тебе только кажется, что не очень, - попыталась я защитить одноклассницу внука, но он, слегка возмутившись, не согласился:

- Ага. Она написала: «Выздоравливай, чувак».

- И правда не очень ласково. Такие слова, действительно, не поддержка для больного человека. Ну, ты уж не сильно-то наскакивай на Алису. В конце-концов, не написала же она «Помирай, чувак!», а выздоравливай. Тебе же вот мама помогла, а ей, может, некому было помочь. Вот она и написала, как ей показалось, бодро и по-свойски. Научится.

Мы помолчали, потом я проговорила:

- Знаешь, надо у Боженьки просить помощи для Вани. Вы души ещё пока безгрешные, Он вас скорее услышит.

- А как просить? – посмотрел на меня Гордейка.

- Господи, спаси и сохрани раба твоего Ивана! Помоги ему выздороветь, дай ему силы. Вы в церкви по выходным бываете, вот постой перед образами и попроси.

Мне захотелось обнять внука и поцеловать в его макушку:

- Знаешь, а я приготовила тебе сегодня необычное занятие.

- Какое? – Встрепенулся внук.

- Хочу тебя познакомить с чемпионом мира по баяну Сергеем Войтенко. И по игре на баяне, оказывается, тоже чемпионаты бывают. Он потрясающий! Уверена, тебе понравится.

Музыка нас размягчила, разнежила, и Гордей проговорил:

- А я бы хотел научиться играть на пианино.

- Как же тогда твой брейк? – осторожно поинтересовалась я.

- Знаешь, бабушка, ну научился я всяким крутелям, а дальше что? Всё потом будет одно и то же.

- Получается, у тебя интерес к брейку пропал?

Внук кивнул и замолчал.

- Да фортепиано инструмент королевский. Музыканты его называют инструмент-оркестр. Его, как дудочку в сумку не положишь, он уважения к себе требует, к нему человек сам подходить должен, его как собачонку с собой не потаскаешь. А ещё его полюбить надо. Он тогда своему человеку отвечать взаимностью начинает, - рассуждала я вслух. Внук молчал.

- Можно, конечно, попробовать, но музыкой заниматься непросто. Трудиться, как и везде, нужно. Я бы поговорила с Аллой Николаевной. Она замечательный педагог. Вон, как Злату научила. Но мне страшно.

- Чего страшно? – удивлённо уставился на меня Гордей.

- Страшно, если она вложит в тебя силы, по сути, отдаст тебе куски своей разъединственной жизни, чтобы научить тебя, а ты также вот развернешься обратно и не захочешь больше учиться музыке. А человек над тобой колдовал, надеялся тебе мир музыки открыть. Трудно будет пережить такое разочарование. Мне будет жаль хорошего педагога, да и стыдно мне будет перед ней за бездарно потраченное время над моим внуком.

Мы молчали. Я ждала, что же ответит Гордей. Но ответа не было, и я продолжила:

- Солнышко моё, ты пока думай. Но хочу сказать одно: чем бы ты не занимался, спортом, танцами, музыкой, чем-то ещё, неважно. Важно другое, стиснуть зубы и переть к цели даже, если иногда тебе захочется всё бросить.

- А ты тоже пёрла? – вдруг встрял в мою речь внук.

- А то! Ещё как! Порыдаешь, бывало, чтоб никто не видел и вперёд. Только такие, которые буром прут, и  достигают того, о чём мечтают. Иначе никак. Знаешь, вот представь, начали два человека осваивать непростое дело, например, музыке учиться, им она даётся непросто, тяжело порой, они будто начали подъём на высокую гору. Один подгоняет себя, настраивается на работу. Потихонечку, но на гору поднимается. Устал, присел, отдохнул и пошёл дальше к вершине. А другой попробовал, оказалось трудно, он и бросил занятия. Как только он перестал заниматься, то и покатился с горы, потому что теряет навыки и забыл, чему учился. Он ни одной вершины в своей жизни взять не сможет. А другой пыхтит, но идёт. До середины пути допыхтел. И произошло чудо: ему стало нравиться то, как послушны ему клавиши, фортепиано-оркестр его слышит и чувствует. Благодаря тренировкам, его пальцы вытянулись, стали чуткими, быстрыми,  натренированными ежедневными занятиями . И он стал получать удовольствие от того, как отвечал ему инструмент, как звучала музыка, которую он, словно волшебник, извлекал своими пальчиками из уже начавшего любить своего музыканта фортепиано. А почему это стало возможным?

- Натренировался потому что, - ответил внук.

- Правильно! Это если по-спортивному говорить. А если по-другому, то он освоил и подчинил себе через не могу и не хочу умный инструмент, узнал его, вдохнул себя в него, преодолев, свою лень, иногда усталость. Трудился. И фортепиано ему стало отвечать, стало сливаться с ним воедино. В любом деле сначала трудно-трудно, потому что это первые шаги. А потом, когда чуть освоишь начатое дело, приходит радость от занятия. Надо только себя к этому моменту подтащить и не бросать. До-пых-теть, одним словом. И так в любом деле. Вспомни Злату. И ныла, и уставала, но занималась. А сейчас приезжает и непременно за инструмент сядет. А почему? А потому что душа просит. Есть ещё интересный момент: те, кто владеет игрой на фортепиано, у них в равной степени работают оба полушария мозга. И это здорово. Это очень влияет на жизнь человека вообще, не только в музыке. У него память становится лучше, мышление другое. Я почему так подробно обо всём этом говорю? А потому, что  если хочешь музыкой, да и любым делом, заняться, то хорошо подумай. Если есть в тебе характер упорный и терпеливый, то приступай к занятиям музыкой, с Аллой Николаевной поговорим. А если не уверен в себе, то… лучше и не начинать, - развела я руками.

Чаепитие закончили молча. Подумалось о том, как трудно искать себя в себе. Потом напомнила:

- Нам надо подарок доделать для Натальи Николаевны. Пойдём?

- Пойдём.

Мы делали красивую фигурную баночку в технике декупаж, которую планировали наполнить чем-нибудь интересным. Гордей работал очень аккуратно и самозабвенно. Как мне нравилось наблюдать за его руками, пальцы длинные и тонкие, со временем непременно сделают чего-нибудь эдакое, тонкое, изящное. Руки внука колдовали точно и неторопливо, движения были осторожными. Из-под его маленьких рук выходило орнаментальное маленькое милое чудо.
 
И вот работа сделана. Я спросила:

- В следующий раз придёшь и сам будешь лаком покрывать или мне помочь? 

- Я сам.

Как всегда я попросила мне позвонить из дома. Внук снова молча кивнул. От лифта махнул мне:

- Покедова, бабанька! – довольный моим смехом исчез в лифте.