Счастливая Шляпа 28

; - Хуже нет: ждать и догонять, - нарушил нервно - тревожное молчание директор Управления Строительства. Все причастные руководители городского значения нахаживали километры по холлу Дома Политпросвещения.
; - Сейчас приедут, - успокоила Вероника Ильинична. - Панасович сказал в десять тридцать, значит так оно и будет. По нему часы можно сверять.
; - Ильинична, а ты его от куда знаешь? -  полюбопытствовал Первый.
;
; - О, это целая история. С его женой, Ниной, мы вместе учились на учительских курсах, учителей земских школ. Хотела стать как мама моя, "учительшей", - усмехнулась рассказчица. - Я ей с младшими классами лет с десяти помогала. Очень мне это дело нравилось. Могла просто экзамен сдать, учителя земских школ - низшая учительская каста, можно было и без учёбы. Но родители решили, что надо поучиться, тем более что для детей учителей обучение бесплатное. Родители лет пять копили, что бы я в столице могла бесплатное образование получить. Папа фельдшер, тоже не самая прибыльная должность.
;
; Я ж ровесница века. И в возрасте шестнадцати лет, в шестнадцатом году приехала в Петроград.  Столица, после нашей глубинки, закружила, завертела! Жизнь кипит, страсти бурлят!
; Курсы хорошие, учиться было интересно и после их окончания я могла не только в начальных и земских школах работать, но и в реальных училищах. А это уже другой уровень, не гимназия, конечно, но даже до классного чина можно было дослужиться, если ты мужчина.
; И тут бабац! Первая революция. Мне она не понравилась. Простому люду, кроме войны до победного конца, более ни чего не предлагалось. Мол воюйте, побеждайте, а как победите будете пахать по двенадцать часов в сутки за мизерную зарплату, а мы будем богатеть и вами, вместо царя, править. Хреновенькая перспектива. Народу она тоже не понравилась.
; И свершилась Октябрьская Революция, вот её я всей душой приняла!
;
; - Вероника Ильинична, - подал голос Саша, со своего места в гардеробе Шляпа отлично видела всё и всех.  - А вы Ленина видели?
; - Видела, - ответила просто, совершенно буднично.
; - А какой он?
; - Сань, я его видела, вот как тебя, если ты отбежишь метров на двести. Представляешь митинг?! Площадь, тысячи разгоряченных людей и я, такая барышня - курсистка. Ленин на одной стороне площади выступает, а я на другой пытаюсь хоть что-нибудь услышать.
; Вот Надежду Константиновну много раз видела, она ж народным образованием ведала, к нам регулярно приходила. Много с нами общалась, и мы с Ниной к ней обратились, на фронт проситься, за Власть Советов сражаться. Она помогла нам на курсы сестер милосердия устроиться без отрыва от основной учёбы. Потом мы год в госпитале в Царском селе отработали, опыта набирались. А Надежда Константиновна нас напутствовала. Мол вы бойцов спасайте, а выздоравливающих ещё и грамоте учите. Стране нужны будут грамотные люди. И мы лечили и учили.
; А в девятнадцатом году нас зачислили в флотский экипаж бронепоезда "Балтийский Большевик". Старую канонерскую лодку разобрали и из этого бронепоезд собрали. И весь экипаж перешёл на сухопутный корабль. На митинге Надежда Константиновна нас лично экипажу представила, успехов пожелала и руки нам пожала. Замечательная женщина!
;
; Командиром у нас был Глеб Егорыч. Отличный человек. Боцман. Большевик до мозга костей. Вся команда его уважала и беспрекословно подчинялась. Дисциплина была строгая, революционная. Но какой же он был косноязычный!  Двух слов связать не мог.
;  Нинка, вот она прирожденный оратор. Я, вроде тоже, за словом в карман не лезла, но когда на тебя тридцать девять глаз ( у Егорыча одного глаза не было, в Русско - Японскую потерял) взрослых мужиков смотрит, я, как-то, тушевалась. А Нинка, та нет!  Заводная! Буквально через пару месяцев она стала нашим комиссаром.
;
; Вот, а мужички наши, как на корабле были в артиллерийской команде, так и на бронепоезде при пушке своей остались. Мой то, Иванушка, мне сразу в душу запал. Скромный такой, усищи и глаза огромные, карие, как у теленка. Он родителей своих не помнил. С раннего детства в чужих дворах батрачил. И всё при коровках своих. Сначала пастушок - подпасок, затем пастух и скотник.  Так и жил в хлеву, пока в армию не забрали. Читать - писАть не умел, за то про коров мог часами рассказывать. И ведь интересно у него получалось, заслушаешься. Он, когда у нас в совхозе заведующим фермой стал, я его даже ревновать начала. Мне казалось, что он своих коровушек сильнее чем меня любит. А вот, глядишь ты, бросился меня спасть, Иванушка мой, не задумываясь, - Вероника Ильинична замолчала, отвернувшись к окну, вытерла повлежневшие глаза, тяжело вздохнула, и продолжила.  - В двадцатом мы поженились, о чём Нинка нам мандат выписала, а Глеб Егорыч его заверил. В двадцать первом у нас, под стук колёс, дочь родилась. У неё в метрике так и значится: "место рождения бронепоезд "Балтийский большевик".
; Вот я на Нинку и на Егорыча обиделась, когда они меня "на берег списали". Мы, как раз, в Петроград с Южного фронта на ремонт шли. Крепко нам тогда досталось! Вот нас с дочкой в моём родном селе и высадили. Я сильно обиделась, а теперь всю жизнь благодарна. В Петрограде тиф бушевал. Весь наш экипаж слёг. Не все выжили, Егорыч вот, не выкорабкался. . . 
;
; У нас с мужем сразу любовь образовалась, а Понкрат Нинку долго добивался. Романтичное у них сватовство получилось. В тифозном бараке. До сей поры со смехом вспоминает: "Кожа да кости, глядеть страшно. Жених да невеста из анатомического театра. Воспользовался слабостью моей".
;
; Понкрата потом команда командиром избрала, вместо Егорыча. Так что я его уже пол  века знаю, с Гражданской.
;
; - Вероника Ильинична, а почему он так разговаривает странно, - снова полюбопытствовал Саша.
;
; - Так контуженный он. Завод в сорок первом эвакуировали, он технологом был. А после бомбежки всё начальство погибло, а его взрывной волной отбросило. Множественные осколочные и слуха лишился. Так стал директором. Справился. Его потом орденом наградили.
; - Геройский мужик получается, - сказал первый.
; - Угу, геройский, - согласился САМ. - Ещё бы не орал как бешеный.
; - Да не орёт он, он просто не слышит ни чего, по губам читает, - задумчиво ответила директор дома и, глянув в окно, спросила. - Сколько там на часах?
; - Десять двадцать восемь, - ответил сторож.
; - Вот приехали, я ж говорила, пунктуальный до ужаса.
;
; На стоянке перед главным входом остановились три "Волги": одна новая и две двадцать первых.
;