Над Землёй. Глава 1

Тишина в кабине была непривычной. Не было привычного гула двигателей, легкого покачивания, ощущения невесомости, которое еще недавно было неотъемлемой частью космических путешествий. Ученые научились нейтрализовать гравитацию на борту кораблей, и теперь космос стал доступнее, чем когда-либо. Никаких громоздких скафандров, никаких плавающих в воздухе предметов. Корабль, наш маленький исследовательский челнок, был наполнен свежим, пригодным для дыхания воздухом. Нас было трое: я, астрофизик, мой коллега, биолог, и пилот, геолог. Наша миссия была проста: исследовать далекие звезды, собрать данные, расширить границы человеческого знания.

Внезапно, без предупреждения, раздался оглушительный удар. Корабль содрогнулся, свет погас, и мир погрузился во тьму. Последнее, что я помню, – это ощущение падения, а затем – ничего.

Очнулись мы на другом корабле. Не на нашем маленьком, уютном челноке, а на чем-то огромном, величественном, напоминающем скорее плавучий дворец, чем космический корабль. Мы стояли, а позади нас, крепко держа нас за плечи, стояли солдаты в блестящей униформе. Мы оказались в просторном, квадратном помещении. Напротив нас, занимая почти всю стену, располагался огромный иллюминатор, похожий на панорамное окно, за которым раскинулось бездонное черное полотно, усыпанное бриллиантами звезд.

Перед нами возвышался высокий человек в строгом костюме морского капитана – черный мундир, золотые эполеты и фуражка, придававшая ему внушительный вид. Он внимательно изучал нас, его взгляд был острым и проницательным.

«Кто вы?» – спросил я, пытаясь придать голосу уверенность, хотя внутри меня бушевал страх.

«Я капитан Маури, хозяин этого корабля. А вы, джентльмены, кто такие? Что вы забыли у моего судна?» – его голос был глубоким и ровным, но в нем чувствовалась сталь.

«У нас был приказ от нашего правительства исследовать космос в этом месте и изучать звезды», – ответил я, стараясь говорить максимально правдиво.

Капитан Маури усмехнулся, и эта усмешка не предвещала ничего хорошего. «Вероятно, вы хотите вернуться на Землю. Так вот, этого не будет никогда. Я разорвал все отношения с Землей. И никогда туда не вернусь. Мой корабль секретен. Он не принадлежит ни одному государству. Вы узнали то, что никто не должен был знать. После этого вы не можете уйти».

«Мы ничего не скажем, позвольте нам просто покинуть корабль», – взмолился мой коллега, биолог.

«Нет. Я не привык кому-то доверять. Вы узнали мою тайну и должны остаться здесь. У вас два выхода – либо остаться, либо быть вышвырнутыми в открытый космос. Выбирайте».

Мы переглянулись. Мысль о возвращении домой, о родных, о привычной жизни – все это казалось теперь недостижимой мечтой. Ужас охватил нас от осознания того, что мы оказались в плену. Но даже в этой безвыходной ситуации, где-то глубоко внутри, теплилась надежда. Надежду никто не мог отнять.

«Я сознательно покинул Землю. Я улечу от нее как можно дальше», – произнес капитан Маури, словно читая наши мысли.

«Позвольте, а хватит ли вам топлива?» – спросил пилот, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.

«Я убежден, что на других планетах есть жизнь, и что я смогу найти топливо и пищу», – ответил капитан, и в его глазах мелькнул странный, почти безумный огонек.

Мы поняли, что оказались в плену у человека, который, похоже, потерял связь с реальностью. Но мы не собирались сдаваться.

«А теперь идите в свою каюту, которую я для вас приготовил», – сказал мистер Мау


ри, – его голос стал чуть мягче, но от этого не менее зловещим. – Потом я решу, что с вами делать».

Солдаты, не говоря ни слова, повели нас по длинным, пустынным коридорам этого гигантского корабля. Мы шли, чувствуя себя муравьями в чьем-то огромном муравейнике. Наконец, нас привели к одной из многочисленных дверей. Она открылась, и мы оказались в небольшой, но вполне приличной каюте. Две койки, небольшой столик, шкаф. Ничего лишнего, но и ничего, что могло бы помочь нам в побеге. Дверь за нами закрылась с глухим щелчком, и мы остались одни.

«Надо обезвредить его, слуг, и взять на себя управление кораблем. Иначе мы никогда не вернемся», – сказал мой коллега, астрофизик, его голос звучал решительно, но в нем слышалось отчаяние.

«Это слишком рискованно, безнадежно», – возразил пилот, геолог. Он был человеком практичным, и его разум отказывался верить в успех такого предприятия.

«Лучше умереть, чем смириться с такой участью», – настаивал астрофизик. Его глаза горели огнем, который я видел не раз, когда он сталкивался с какой-то особенно сложной научной задачей.

«Давайте все обдумаем», – сказал я, пытаясь успокоить их обоих. – «Не стоит спешить. У нас есть время. И, возможно, мы сможем найти другой путь».

Мы сели за столик. Тишина в каюте была давящей. За окном, которое было не иллюминатором, а скорее небольшим экраном, показывающим вид извне, проплывали далекие звезды. Они казались такими же равнодушными к нашей судьбе, как и капитан Маури.

«Он явно не в себе», – пробормотал пилот, глядя на экран. – «Говорит про топливо, про другие планеты… Он сам не знает, куда летит».

«Именно это и делает его опасным», – ответил астрофизик. – «Он непредсказуем. И он не отпустит нас просто так. Мы видели его корабль, мы знаем, что он не принадлежит ни одному государству. Это его секрет, и он будет его охранять любой ценой».

«Но как мы можем что-то сделать?» – спросил я. – «Нас трое, а их там, наверное, сотни. И у них оружие».

«У нас есть знания», – сказал астрофизик. – «Мы ученые. Мы умеем анализировать, находить решения. Возможно, мы сможем использовать его же технологии против него. Или найти слабое место в его системе безопасности».

«А что, если он действительно найдет другую планету?» – задумчиво произнес пилот. – «Что, если он там найдет что-то, что сделает его еще более могущественным? Тогда мы точно никогда не вернемся».

«Мы не можем думать о том, что может произойти», – сказал я. – «Мы должны сосредоточиться на том, что можем сделать сейчас. Нам нужно понять, как работает этот корабль. Нам нужно узнать, где мы находимся. И нам нужно найти способ выбраться отсюда».

Мы провели остаток дня, обсуждая возможные варианты. Мы вспоминали все, что видели и слышали. Мы пытались составить план, который был бы хоть сколько-нибудь реалистичным. Но чем больше мы думали, тем яснее становилось, что задача наша почти невыполнима.

Когда наступила ночь, мы легли спать, но сон не шел. Мысли о доме, о родных, о том, что мы можем никогда их больше не увидеть, не давали покоя. Но где-то глубоко внутри, несмотря на весь страх и отчаяние, теплилась надежда. Надежда на то, что мы сможем найти выход. Надежда на то, что мы сможем вернуться домой. И эта надежда была единственным, что у нас осталось.