ЯШКА

(МОИ НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ)

                (Ребятам с нашего двора посвящаю)



Она всегда была  на равных со всеми жителями подъезда. От зари до  глубокой ночи длилось ежедневно её общение с соседями. Кого-то приветливо встретит, кого-то проводит  скрипучим голосом. Братьям-близнецам с четвёртого этажа поддаст пинка по мягкому месту - заслужили!  Распахнётся во всю свою ширь, чтобы помочь молодой мамаше коляску вывезти на крыльцо.  Да мало-ли что ещё. 

Она — это  Дверь. Такая обыкновенная, без наворотов. С характером. Знает с кем как надо вести себя: плавно закрываться, когда в подъезд входит  пожилая семейная пара,  быстро открываться, если с полными авоськами  возвращается с рынка  супруга тяжело больного соседа.  А уж когда  в подъезд пытается ввалиться  дядя Вова, Дверь изо всех сил  препятствует этому, сильно упирается в деревянный косяк,  не скрипит, молчит, как неживая. С дядей Вовой у Двери затяжной конфликт.  Самоуверенный шахтёр частенько возвращается домой «навеселе», балагурит со всеми, пытается рассказать любому встречному  какую-нибудь горняцкую байку.

Но и без  дяди Вовы Дверь существовать не может.  Иногда он, ярый борец с трезвостью,  так пнёт Дверь изо всех своих шахтерских сил, что та ойкнет, скрипнет злобно, обидится на мужиков и бессильно заноет ее  ржавая пружина. Но вражде  Двери и дяди Вовы быстро приходит конец. Дядя Вова притащит мешок с инструментами,  разложит на крыльце, «примет на грудь» горячительный напиток и  начнёт ремонтировать свою подружку. А как же иначе— сегодня соседи сыночка новорожденного домой привезут, Яшкой назвали.  Дверь должна быть готова к встрече с новым человеком.

Мы, девочки, тоже иногда  засиживались в этом темном подземелье с запахом подвальной плесени. Если, конечно, пацаны разрешали. Или, что было высшим счастьем, приглашали  изредка в своё  мужское пространство.  Как колотились сердечки! Знать не знали, что такое с нами происходит.  Болтали глупости, подминали пышные юбки под себя, прятали за ларями с картошкой свои  хорошенькие ножки…

В самый разгар сближения наших душ  появлялась мама. Дверь вежливо распахивалась перед ней - рада встрече. Мама командным голосом звала  нас  с братом домой-  время обедать! Мамааа, какой обед! Сейчас самый важный момент! А мы ещё хотели в «Казаки-разбойники»!  Взять в плен «лютого врага» и устроить суд над ним.  Типа  заставить выпить таблетку пургена.  Ну никак нельзя отлучаться.   Обед подождёт! Мама-мамочка, пожалуйстааа!
А Дверь стоит себе,  не закрывается, распахнута на всю ширину — она же за нас! Мама прячет  свою строгость и с доброй улыбкой уходит. И правда, обед подождёт!

Однажды в судьбе Двери случится драма:  придут рабочие, снимут её с петель, и установят новую. Во всех подъездах так сделают  и во всех домах в этом дворе. Новые, современные установят, с большой прочной  ручкой.  Жильцы подъезда радуются такому сюрпризу. Старая дверь оказалась никому не нужной, брошенной, отслужившей свой век. Завтра приедет грузовик и увезёт всё старьё. Но только не эту Дверь. Эту до завтра обязательно пристроит дядя Вова, он уже и место ей нашёл. Здесь же, в родном подъезде. Только теперь она будет охранять вход в подвал, где множество разных кладовок и сарайчиков, детские коляски,  велосипеды, бОчки с солеными огурцами, помидорами, квашеной капустой.  Оооо, как хорошо иметь друзей — «чтоб не  пропАсть по одиночке».

Дверь быстро полюбит своё новое рабочее место, будет дружить с пацанами, прятать их  надежно «от  врагов», прикрывать с  первой сигареткой,  и не сдавать взволнованным родителям. Именно там, за этой надежной Дверью, пальцы будут перебирать струны первой  дешёвенькой гитары,  зазвучат робкие стихи про первую любовь и рассказы про  странного Фантомаса.

Когда-то в этот подъезд принесут только что родившегося Яшку.   Он вырастет в этом дворе. Как и все мальчишки пройдёт свою школу жизни за своей Дверью. Научится петь Владимира Высоцкого, Александра Городницкого,  Дольского и Булата Окуджаву.  Будет спасать бродячих собак, заливать вместе со всем двором каток перед домом. Покупать вскладчину батон за 22 копейки и три брикетика концентрата какао.  Чтобы потом ломать горячий мякиш, грызть это  сладкое какао и впятером лепиться на чей-то старенький велик.

А когда ливень и суровый холодный степной ветер  - бегом в подъезд, прижаться к шершавой знакомой Двери и скорее туда, в полумрак  своей крошечной каптёрки, где всё по душе и все свои среди своих.

Дверь легко пережила изменение статуса - из входной, самой главной в подъезде и вообще единственной,  она стала дверью в подвал. Туда, где проходили свои жизненные университеты ребята с нашего двора.

С годами  тот новорожденный Яшка станет сначала Яшей, затем Яковом, дядей Яшей, Яковом Степановичем.
 Входную Дверь в подъезд поменяют в очередной раз. Теперь она мощная, антивандальная, с домофоном - враги не пройдут. Но какими-то неведомыми путями, в отсутствии чипов и ключей, сегодняшние мальчишки всё равно проникнут в подъезд и сиганут в   свой подвал, пройдут через неё. Только там можно всё рассказать друг другу. По честняку!

Потом  Яша приведёт в подвал своего сына, а дальше, возможно и внука. И уже в другом веке, с другими увлечениями другие  пацаны будут набивать свои мозоли в старом подвале, которому никакие смены власти  и катаклизмы погоды не важны.

Случится вдруг и такой эпизод. Яшка в серьезном нервном срыве из за пропажи сына вспомнит про подвал, дёрнет  старую ручку, ощутит своей ладонью знакомую фактуру дерева, откроет Дверь и услышит неуверенный ещё пацанский голос.  И песню Юрия Кукина. Ту самую, которая звучит в его душе уже много много лет.


Горы далёкие, горы туманные, горы.
И улетающий, и умирающий снег.
Если вы  знаете, где-то есть город,город.
Если вы помните, он не для всех, не для всех.

Странные люди заполнили весь этот город.
Мысли у них поперёк и слова поперёк.
И в разговорах они признают только споры.
И никуда не выходит оттуда  дорог.

Вместо домов у людей в этом городе  небо,
Руки любимых у них вместо квартир.
Я никогда в этом городе не был, не был.
Я всё ищу и никак мне его не найти.

Если им больно - не плачут они, а смеются.
Если им весело - вина хорошие пьют.
Женские волосы, женские волосы вьются.
И неустроенность им заменяет уют.

Я иногда проходил через этот город.
Мне бы увидеть, а я его не замечал.
И за молчанием или за разговором
Шёл я по городу, выйдя и не повстречав.

Поездом нет, поездом мне не доехать.
И самолётом тем более  не долететь.
Он задрожит миражом, он откликнется эхом.
И я найду, я хочу и мне надо хотеть.


… Пока мы в этом своём Дворе, в своём подвале,  мы остаёмся детьми.  Двор охраняет наше детство. Потом  мы поймём, что Сегодня незаметно  превратится во Вчера.  А Завтра станет Сегодня.И уйдёт в прошлое что-то очень важное.
 Из нас вырастут предатели, герои, скрипачи и доктора каких-то очень важных наук. Разбредёмся по Свету. И уже никто не будет кидать  монетки в общак, чтобы купить свежий батон.  Появятся шаурма и бургер вместо батона. Будут потери, конфликты, взлеты. Новые счастья и новые боли. И не скрипнет больше твоя Дверь.  Не будет в подвале никаких соленых огурцов. А хитрый дядя Вова опрокинет стаканчик «Столичной», сидя на Облачке, и закричит: «Эй, пацаны, вы что скисли? Айда каток заливать!»


Яшка, друг, собери девчонок, пусть  пропоют на весь двор один из любимых девчачьих паролей:
«Колечко-колечко, выйди на крылечко!»   

Не выйдет оно…
Укатилось в прошлое.
Туда, в тот подвал. За старую шершавую скрипучую Дверь…