Мастер и Маргарита 12. Власть

В ряде мидрашей и в трактате Сукка 52а упоминается, что перед окончательным избавлением должен прийти Машиах бен Йосеф. Его миссия — вести войну против врагов Израиля, но он погибает в битве. После этого наступает этап Машиаха бен Давида, который уже приносит окончательное спасение и восстановление.
Это двухступенчатая мессианская драма:
Йосеф — страдание, поражение, смерть.
Давид — победа, восстановление, вечное царство.
Машиах бен Йосеф — страдающий, «неудавшийся» царь.
Машиах бен Давид — окончательный Царь царей.
В христианской традиции:
Первое пришествие. Христос приходит в смирении, страдает и умирает.
Второе пришествие. Христос возвращается как Царь и Судия, чтобы установить окончательное Царство.
В иудаизме это оформлено как две фигуры мессии, чтобы объяснить напряжение между страданием и победой.
В христианстве — как две фазы одного Мессии.
Это архитектурный приём, чтобы удержать вместе несовместимое: поражение и победу, смерть и жизнь, смирение и царствование.
Скандал мессианства (победа приходит через поражение, сила через слабость, жизнь через смерть) как реакция на фактическое положение еврейства после войны с Римом.

Я совершенно истреблю все народы, среди которых рассеял тебя, а тебя не истреблю.

Иер 30:11

И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днём, ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их.
Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, — погибнут, и такие народы совершенно истребятся.
Слава Ливана придёт к тебе, кипарис и певг и вместе кедр, чтобы украсить место святилища Моего, и Я прославлю подножие ног Моих.
И придут к тебе с покорностью сыновья угнетавших тебя, и падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя, и назовут тебя городом Господа, Сионом Святого Израилева.
Вместо того, что ты был оставлен и ненавидим, так что никто не проходил через тебя, Я соделаю тебя величием навеки, радостью в роды родов.
Ты будешь насыщаться молоком народов, и груди царские сосать будешь, и узнаешь, что Я Господь — Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Иаковлев.

Ис 60:11-16

Нельзя по-настоящему возненавидеть грех, не понеся его на себе. Только угнетаемый властью может возненавидеть эту власть. Ненависть к злу рождается не из абстрактного знания, а из опыта его тяжести на себе.
В библейской драме:
В христианской логике Христос «понёс грех мира» (Ин 1:29), и именно через это несение возникает возможность окончательного осуждения греха.
Угнетение Римом, преследования, распятие — всё это делает ненависть к тирании не отвлечённой, а прожитой.
Без опыта — грех и власть остаются абстракцией, их можно рационализировать или даже оправдывать.
С опытом — возникает подлинная ненависть, она рождается из боли, поражения, унижения.
Это и есть трагический узел: чтобы отвергнуть зло, нужно пройти через его давление.
Нерв мессианской драмы:
- ненависть к греху возможна только через его проживание;
- ненависть к власти возможна только через угнетение;
- именно поэтому мессианская фигура должна пройти через поражение, прежде чем стать победителем.

***

– В числе прочего я говорил, – рассказывал арестант, – что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.

МАБ

Подобная формулировка встречается в «Исповеди», в трактате «Путь жизни» и в ряде публицистических текстов Толстого конца XIX века, где он рассуждает о государстве и власти. Толстой прямо пишет, что любая власть есть насилие над людьми, и что в будущем человечество придёт к состоянию, где не будет ни царей, ни иной власти, потому что люди будут жить по истине и совести. Это связано с его христианским анархизмом: Толстой отрицал государство, армию, суды и видел в них формы насилия, несовместимые с Евангелием.

Но когда думают, что правительства содержат армию только для обороны от внешних нападений, то забывают, что войска нужны правительствам прежде всего для самозащиты от своих подавленных и приведенных в рабство подданных.

Как, съедая котлету, человек должен знать, что эта котлета есть тело убитого барана, так точно и получая жалованье на оружейном, пороховом заводе, или на службе офицером, или чиновником по сбору податей, он должен знать, что жалованье, которое он получает, он получает за то, что участвует в приготовлениях к убийству или в отбирании у бедных людей произведений их труда.

В наше время самые большие и вредные преступления не те, которые совершаются временами, а те, которые совершаются непрестанно и не признаются преступлениями.

ЛНТ

Власть — это не только внешнее насилие, но и внутренняя несвобода.

***

Чужая власть - это всегда ещё и твоя внутренняя несвобода. Или глупость. Или подлость. Как часто я встречал низких (по социальному статусу) людей, гордящихся тем, что кто-то из их родственников пожал ручку властителю, с придыханием дающих кому-то из власть предержащих (или даже мелким холуям на побегушках у оных) определение "непростой человек". Почти в терминах Достоевского - «необыкновенный» человек. "То, что вверху, подобно тому, что внизу". "Се человек". "Ибо много званых, а мало избранных". "Освобождать" некого. Почти...

По-моему, они и обязаны быть послушными, потому что это их назначение, и тут решительно нет ничего для них унизительного.

ФМД

Откуда же тогда, скажи, наша извечная жажда преклонения перед великой личностью? Я тебе отвечу: просто мы хотим верить, что историю можно изменить одним-единственным, но грандиозным, усилием — за одно поколение, «еще при нас». Но великие люди не меняют историю, они просто ломают нам судьбы…. И так будет всегда, до тех пор, пока они не научатся МЕНЯТЬ ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКОВ…

Единственный способ иметь дешевую колбасу - делать ее из человечины.

Ты все воображаешь, что есть где-то Рай, мой Стак, а где то — Ад. Они не ГДЕ-ТО, они здесь, вокруг нас, и они всегда сосуществуют: мучители живут в Раю, а мученики — в Аду, и Страшный Суд давно уж состоялся, а мы этого не и заметили за хлопотами о Будущем…

Б. Стругацкий

Рая никогда не бывает много. Или просто достаточно. Поэтому любая власть не только мечтает стать абсолютной, она ещё и стремится превратить жизнь своих подданных в абсолютный ад. Ведь для её носителей это представляется единственной дорогой к абсолютному раю. И если ад, в котором существует человечество, ещё не абсолютен, то это не более, чем следствие ограниченности (не абсолютности) власти. Властители конкурируют друг с другом снаружи и вынуждены выстраивать вертикаль власти внутри. Они пока ещё не научились "МЕНЯТЬ ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКОВ"...

***

К какой школе античной философии ближе всего Иешуа? - Образ Иешуа у Булгакова ближе всего к киникам (Диоген). Иешуа прямо говорит, что у него нет дома, он живёт у «добрых людей». Это напоминает Диогена, который отвергал имущество (проповедовал бедность как добродетель) и жил «как собака». «Всякая власть есть насилие» — это киническая позиция, отрицание социальных иерархий.

Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, – тут арестант усмехнулся, – я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово...

МАБ

Если сравнить сцены допроса Иешуа Пилатом и Воланда - Берлиозом и Бездомным, то можно с удивлением отметить тот факт, что их "показания" как будто списаны под копирку. Оба затрудняются чётко определить свою национальность. Оба полиглоты. Оба одиноки.

– Это можно выразить короче, одним словом – бродяга, – сказал прокуратор и спросил: – Родные есть?

– А где же ваши вещи, профессор? – вкрадчиво спрашивал Берлиоз, – в «Метрополе»? Вы где остановились?
– Я? Нигде, – ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам.
– Как? А... где же вы будете жить?
– В вашей квартире, – вдруг развязно ответил сумасшедший и подмигнул.

МАБ

Всё вышесказанное подводит нас к простому и очевидному выводу: Прибытие Воланда в Москву - это второе пришествие БРОДЯГИ Иешуа. Иешуа БЕЗДОМНОГО, ставшего ИСТОРИКОМ Воландом. Пришествие мешиаха уже облачённого в силу и право суда. То есть, наделённого властью...

***

И редактора и поэта не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно «Наша марка», сколько сам ПОРТСИГАР. Он был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым огнем бриллиантовый треугольник.

Германцы вцепились ему в шею, в РУКИ, в ноги. Пехотный МАНИПУЛ попал В МЕШОК, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, – тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с КРЫСОБОЕМ. Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев.

МАБ

Манипул (лат. manipulum от лат. manus, РУКА) — деталь литургического облачения католического клирика. Полоса ткани около 30-50 см в длину и 5-10 см в ширину с вышитым по центру крестом. Надевается на левую руку во время мессы.

Манипула (от лат. manipula — букв. «горсть», от manus — «РУКА», как изображение на штандарте, под который собирались манипулы) — основное тактическое подразделение легиона в период существования манипулярной тактики.

– Нет, прокуратор, я не врач, – ответил арестант, с наслаждением потирая измятую и опухшую багровую кисть руки.

МАБ

Почему, когда у Воланда перестаёт болеть голова, Иешуа с наслаждением потирает распухшую кисть руки? - Булгаков очень ироничный человек, сатирик-памфлетист. И в этой сцене, через отсылку к "апоплексическому удару" Павла I золотой табакеркой, он меняет палача и жертву местами. "Нет, прокуратор, я не врач".

Иешуа побеждает римскую власть в лице Пилата через чувство вины (ресентимент). 12 тысяч лунных ночей Пилат обречён ждать прощения. Но эта победа и обретение собственной власти (образы горящей Москвы и Рима, "Мессир, мне больше нравится Рим!") превращает Иешуа в Воланда. И теперь он сам распоряжается чужими судьбами.

– В числе прочего я говорил, – рассказывал арестант, – что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.

Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их... – и громко приказал: – Наденьте голову.

МАБ

Вот и весь "новый человек". Вот и всё "житие по совести".
Булгаков иронически сталкивает идею «злых людей нет на свете» с опытом большевистского переворота. Иешуа говорит о будущем без власти, где царит истина и справедливость, но спустя два тысячелетия, в Москве 1930-х, Воланд констатирует: «люди как люди, похожи на прежних». Между этими двумя фразами — вся дистанция от утопии к революционной практике, где «справедливость» оборачивается насилием и новой властью.

И так будет всегда, до тех пор, пока они не научатся МЕНЯТЬ ПРИРОДУ ЧЕЛОВЕКОВ…

Б. Стругацкий

Конечно, абсолютно точная имитация человеческого поведения, даже при помощи
суперкомпьютеров будущего, - задача невероятной сложности. Но в данном случае
нам вовсе не нужна точная копия человеческой души - такая копия, облеченная в
тело бимариона, фактически сама стала бы человеком, и в частности, сама бы
желала властвовать, и не хотела бы подчиняться другим. Что нам нужно - так это
всего лишь модель весьма элементарного поведения подчинения, наподобие
собачьего. Возможно даже, что на первых порах, пока суперкомпьютеры не станут
достаточно дешевы и доступны, для подобных целей будут использоваться
специальные мозговые модули, созданные из мозга собаки. Такие собаки, наделенные
человеческим телом, смогут стать великолепными, преданными слугами. Я думаю Вы
можете быть вполне уверены, что обретя человеческие руки, Ваш Шарик или Полкан
вскоре научится выполнять несложную работу по дому, а человеческие голосовые
связки позволят ему разговаривать, ну, по крайней мере, не хуже попугая. И что
самое главное - его человечье лицо будет выражать все ту же собачью преданность.

Александр Лазаревич, "Генератор желаний"