Мой любимый Арт

Моего писателя зовут Артём, а пишет он под псевдонимом Арт Тёмов. Ну, такой себе псевдоним. Имя Арт больше подошло бы художнику. Но запоминается.

Все писатели бахнутые на голову. Ну, я имею в виду реальных, тех, кто вживается в истории. Срастается с ними. Талантливых. Тех, кого боженька в макушку поцеловал. Мой Арт — такой. Иногда он выдает такое, что пробивает на разрыв, и никакой пошлости. А в точечку, в мозжечок, наповал. Выковыривает из взрослых душ детские осколки и показывает им чудеса: морозные узоры на стекле и запах бабушкиных пирогов.

Он любит читать мне вслух. И я наслаждаюсь ритмом, симфонией его языка. В этом Арт хорош. Без пафоса. Без всяких розовых берез в предзакатной дымке.

Но его истинная страсть — писать о разврате. Ну, мужчины, что сказать. И он пишет об этом не похабно. Вот это и есть талант — донести низменное без уродливости. Красиво, поэтично, детально.

Сам Арт очень щепетилен в связях и домой абы кого не притащит. Ну, во-первых, там я. Во-вторых, он долго присматривается к людям. Однажды привел девицу, а утром она как давай сплетничать о коллегах, как давай их грязью поливать. У моего Арта чуть инфаркт не случился. Он побелел и вежливо ее выпроводил: «Прости, жена неожиданно домой возвращается». Девица обозвала его подонком и ударила по лицу. Я так хохотала. Чтобы Арт женился, нужна уникальная женщина. Без вредных привычек и, оптимально, гибкая. Ментальная женщина-змея.

Арт вживается в персонажей, и сложно понять, где он, а где — прожженный журналист, добывающий информацию через постель секретарш великих людей. Арт любит писать о том, как их глаза встретились в баре, и он сразу всё в них понял и прочитал, и когда она глазами показала ему в сторону туалета, он пошел за ней. А там их языки встретились, и его рука скользнула за резинку ее трусов. Интересно, во сколько надо идти в бар, чтобы в туалете было чисто и не было очереди?

Арт хотел бы писать для мужчин, но читают его в основном женщины. Ну, и Арт красавец. Похож на Джонни Деппа в молодости. Но он абсолютно не приспособлен к жизни. Вообще. Раньше за ним следила мама, но потом Арт понял, что мама мешает творчеству, и она уехала к себе. Звонит и тревожным шепотом спрашивает про внуков. Арт говорит, что положил себя на алтарь искусства. «Искусство не оценило твою жертву», — отвечает она. И они вдохновенно орут друг на друга.

Денег у нас мало. Арт ничего больше не умеет, да и как ему что-то доверить, если он постоянно выпадает из реальности?

Я слежу за ним. Чтобы он встал с утра, вышел на улицу, прошел до кофейни, где взбадривается беседами с бариста. Там он черпает вдохновение. И пенку с капучино — чайной ложкой. Я там выбираю сконы с изюмом. Много нельзя, съедаю кусочек. Потом идем в парк, за солнцем (ну, чаще его нет) и за движением. Сидим на лавке, смотрим на прохожих. Снова черпаем вдохновение. Он делает пометки в телефоне. Я думаю, что мы играем в шпионов, и ловлю в прохожих странности.

Идем домой, он идет в душ, и еще пьет кофе. И так он заливается этим кофе до ночи. Я слежу, чтобы пил. Иначе уснет за клавиатурой.

Он пишет до обеда, зачитывая мне вслух.
«Вот,послушай: Он взял ее за шею и притянул к себе. Она ждала поцелуя, он лишь смотрел в ее глаза внимательно и серьезно. «Сегодня будет дождь», — сказала она ему. «Давай поженимся», — ответил он ей».
Я хмыкаю одобрительно.Я предводитель фан-клуба Арта.

Потом мы идем обедать в ресторан «Номер Восемь» около дома. Почему «Восемь» — не ясно. Говорят, в Китае восемь — счастливое число. Или что у хозяина уже было семь провальных бизнесов до этого ресторана. Восьмой — процветает. Мы знаем всех, и все знают нас. Мы там торчим до вечера: кофе, беседы, вдохновение. Иногда Арт играет в карты с хозяином на желания. В прошлый раз он проиграл и читал весь вечер гостям стихи Маяковского. Хозяин нам проигрывает еду, в основном. Мы так едим почти бесплатно.

Идем домой спать на пару часов. Потом Арт снова принимает душ и обливается парфюмом. Я чихаю. И зачем нужно так интенсивно пахнуть?

Потом мы едем ужинать в клуб. С ноутбуком. И там все одновременно: он пишет, мы едим, к нам подсаживаются девушки. Арт умеренно пьет. Ночью едем домой в такси, Арт снова зачитывает мне то, что написал за день. Или читает стихи вслух.

Дома мы засыпаем вместе, и он целует меня в макушку.
«Дашка,любимая моя собака, что бы я без тебя делал».
Я виляю хвостом и лижу ему нос.
Завтра— новое утро с моим любимым писателем.