Глава 11. Лоскутное одеяло

Простое лоскутное одеяло, найденное на чердаке, может оказаться волшебным. Каждый его лоскуток хранит свою удивительную историю.

Сказки из бабушкиного сундука

Глава 11
Лоскутное одеяло

Время шло. Я потихоньку обживалась в бабушкином доме. Дел было много. С непривычки я очень сильно уставала. Сад у бабушки был огромный. Как она одна справлялась? Трава росла словно на дрожжах. Не успевала я прополоть, как тут же вырастала новая. Нужно будет что-нибудь посадить, но уже не в этом году.

Каждый вечер мы устраивали посиделки с друзьями. Рассказывали друг другу как прошёл день, а потом я рассказывала новую сказку и Юра провожал меня домой. С ним мы почти не виделись, не считая вечерних посиделок. Он помогал друзьям, но в основном хлопотал над приобретением своего участка. Домов продавалось много, так что выбор был на любой вкус.

В один из солнечных июльских дней я решила забраться на чердак. Помню как в детстве мы там часто играли. При желании из него можно было сделать полноценный этаж, но может быть позже. Сейчас мне точно без надобности.

Чердак был завален разным хламом: сломанные стулья, стол, куча пожелтевших от времени книг, книжные полки, коробки с игрушками, старыми детскими вещами и ещё со всякой всячиной. В одной из коробок я обнаружила большое лоскутное одеяло и воспоминания захлестнули меня с головой. Но погрузиться в них не получилось. Ко мне пришли гости - Маша, Сеня и их дети.

- Марьяна, можно ребята с тобой посидят? - прокричала Маша так, чтобы я точно её услышала. - Нам в посёлок надо, а дети ни в какую с нами не хотят. Сказали, что с тобой побудут, если ты не против.
- Не против конечно. Помогут мне на чердаке прибраться, -  выглянув из окошка, ответила я.
- А что? Поможем, - уверенно сказал Николай.

Маша с Сеней ушли, а мои помощники забрались ко мне.
- Какой у вас здоровущий чердак! Несколько комнат ещё сделать можно! - воскликнула Ульяна.
- А знаешь, мне нравится твоя идея! Наведем порядок и сказки можно будет здесь читать! - сказала я, улыбаясь.
- Ура! У нас появится сказочная комната! - радостно вскрикнула Марьянка.
- Сказочный чердак! - поправила её Ульяна.

Довольно быстро мы разложили все вещи на несколько кучек - сжечь, отдать и привести в порядок. Николай вызвался сжечь все ненужное, но я ему не разрешила делать это одному.
- Какие интересные книги были у бабушки Лукерьи! - сказала Ульяна. - Не все мне понятны, но я хотела бы их поизучать.
- Они такие хрупкие. Страницы того и гляди рассыпятся, - посмотрев несколько книг, ответила я.

Марьянка начала мести пол, подняв пыль до потолка. Кашляя и чихая, мы сбежали с чердака, а я прихватила еще с собой лоскутное одеяло, чтобы не запылилось.
- Какое красивое! У нас дома тоже есть, но не такое яркое, - заметила Ульяна.
- Да, красивое, - согласилась я. - И очень тёплое.
- Тётя Мара, а сказку расскажете? - спросила Марьянка.
- Как только закончим уборку, так и расскажу.

Повесив одеяло проветриваться, мы снова забрались на чердак. Николай притащил ведра с водой и мы быстро помыли полы, окно, полочки для книг.
- Тётя Мара, у вас молоток и гвозди есть? - серьезно спросил Николай.
- Да, на кухне в шкафу.
- Я сам схожу.

Через полчаса на стене красовались полочки, на которых мы расставили уцелевшие книги. Ещё мы нашли полосатые разноцветные половики. Разложили их на чистом полу и чердак приобрел жилой вид. Ульяна нарвала полевых цветов и поставила вкусно пахнущий букет в импровизированную вазу - обычную литровую банку из-под солений. Цветы оживили чердак, наполнив его чудесным ароматом.

- Как хорошо здесь стало! - хлопнув в ладоши, воскликнула Ульяна.
- Зимой холодно будет здесь. Нужно будет что-то придумать, - задумчиво сказал Николай.
- До зимы далеко ещё. Лето на дворе! - отмахнувшись, сказала Ульяна.
- Ты, ей-богу, как стрекоза! А зимой? Тоже ведь захочешь сказки слушать. Ещё поболее, чем сейчас! За окном метель, мороз, а мы сидим, чай пьём и сказки слушаем. Что скажешь? - не унимался Николай.
- Твоя взяла! Думай! - спускаясь по лестнице, согласилась с братом Ульяна.
- Думай! Легко сказать! Надо дядю Юру попросить помочь. Я сейчас! - пробубнил Николай и спустился вслед за сестрой.

Вскоре вернулась Ульяна, таща за собой лоскутное одеяло.
- Вот! Проветрилось уже, - протягивая мне, сказала она.
- И куда его? Ни дивана, ни кровати. Не на пол же его? - задумалась я.
- Коля вернётся, придумает что-нибудь. Он у нас еще тот выдумщик! – уверенно заключила Марьянка.

Коля вернулся через час вместе с Юрой. За это время мы принесли на чердак чай, варенье и хлеб, и унесли вниз всё, что нужно было сжечь или отдать.
- Даже дышать легче стало, - вдохнула я посвежевший воздух.
- Как уютно! Я думал здесь обычный чердак с разным хламом, - разглядывая помещение, сказал Юра.
- Так и было. Мы решили здесь читальню сделать, - пояснила я.
- Дядь Юр, для этого я и позвал тебя. Сидеть нам не на чем. Стулья совсем в негодность пришли. Может скамейки соорудим? И на зиму утеплить надо будет, - по-хозяйски рассуждал Николай.
- Ну, на чем сидеть, это мы быстро придумаем. А утеплить - давайте попозже. Тут подумать надо и материал прикупить, - ответил Юра.

Мужчины притащили доски и наскоро сколотили что-то типа лежанки, на которую мы постелили лоскутное одеяло и уселись пить чай. К этому времени солнышко уже склонилось к закату и наступила пора рассказывать сказку.
- Сегодня будет сказка про Лоскутное одеяло! - сказала я.

Марьянка положила голову на колени Ульяне. Николай, скрестив ноги, перестал жевать травинку. А Юра, лежа на спине, прикрыл глаза. Все замерли в ожидании сказки.
- Жила-была семья одна. Много у них ребятишек было. Аж девятеро: Пётр, Василий, Лизавета, Катерина, Тимофей, Николай, Иван, Маринка и Павлуша. Раньше так принято было. В семьях помногу было детей. Жили бедно. Кое-как концы с концами сводили. Отец работал с утра до поздней ночи, а бабушки с дедушками по старости ушли. Однажды мама говорит своим деткам:
- Принесите мне по кусочку ткани. Сошью я нам лоскутное одеяло на зиму. Будем вместе под ним в обнимку спать и никакие холода нам не страшны будут.

Дети убежали искать лоскутки, но задача это непростая была. Не было дома вещей таких, от которых кусочек можно отрезать. Мама заботливо дыры латала, если кто ненароком штаны или рубаху порвёт. А старое и ветхое на тряпки шло, что в хозяйстве всегда пригодятся.

Разбежались они кто куда. Пётр к другу закадычному побежал. Тот отцу в кузнице помогал. Попросил он кусочек ткани. На что отец друга ответил:
- Принеси нам листьев лопуховых. Дам за это лоскут огненный. Сможешь унести, твой будет.

Побежал Пётр на речку, нарвал лопухов и себе два листа не забыл. Вернулся в кузницу, а отец друга уже протягивает ему лоскут, только что с наковальни снятый. Не задумываясь, схватил его Пётр, листьями лопуха руки прикрывая, и побежал, что есть мочи, к маме. Думал не добежит. Сильно лоскут руки жег. Каково же было его удивление, когда он его маме отдавал, руки даже не покраснели! А от лопуха только рисунок на лоскуте и остался.
- Какая красота! А горячий какой! Где ты его взял?
- Кузнец дал за то, что я ему помог.

Другой сын, Василий, в хлев пошёл. К старому другу своему - коню Тихоне. Поделился Василий, что ищет лоскут для одеяла, а Тихоня знай только кивает, мол, понимаю печаль твою.
- Что киваешь? Помог бы лучше! Да чем ты поможешь? Только выслушать меня разве что.

Конь мордой уткнулся ему в спину и толкать начал.
- Что ты делаешь? Что с тобой? Куда?!

Дотолкал Василия до стены, где седло висело.
- Погулять хочешь? - догадался Василий.

Снова закивал конь. Иногда Василию казалось, что конь его лучше людей понимает.
- Ладно, пошли прогуляемся.

Сбегал Василий домой за горсткой сухарей да кусочком сахара, оседлал коня и поскакал куда глаза глядят. Тихоня же будто знал куда скачет. В лес направился. Всё глубже и глубже они в чащу забирались. Василий уж переживать начал:
- Тихоня, может домой вернёмся? Что это тебя в лес сегодня потянуло?!

Конь фыркнул, тряхнул густой гривой и остановился словно вкопанный. Василий слез с коня, взял под уздцы, но Тихоня ни в какую. На месте стоит. И тут услышал Василий то ли плач, то ли птица какая стенает.

Снова подтолкнул конь Василия в спину. Толкает и за ним идёт. Плач сначала все лучше слыхать было, но потом все стихло.
- Эй, кто здесь плачет? - крикнул Василий.

В ответ тишина.
- Может помощь нужна? - снова попробовал он.

Вдруг из папоротника показалась голова. Заплаканные глаза смотрели прямо на Василия.
- Здравствуйте! А вы меня не обидите? - спросила голова.
- Зачем мне тебя обижать? Я помочь пришёл! Что случилось?
- Собирала ягоды и заблудилась, - хлюпая носом, ответила голова.
- Иди сюда уже. Тебя как зовут?
- Василиса я.
- А я - Василий!
Василиса выбралась из зарослей папоротника и осторожно приблизилась к Василию.
- Садись на коня. Домой тебя провожу. Где живёшь-то? Рассказывай!

Рассказала Василиса, что живёт в деревне, как оказалось соседней с Васильевой. Как заблудилась не поняла. Увлеклась собиранием ягод и вот итог. В целости и сохранности привел Василий девочку в деревню. В благодарность она угостила Тихоню яблоком, а мальчику вручила платочек свой, расшитый цветами полевыми да узорами. Платочек этот Василий и отдал маме для одеяла.

Лизавета и Катерина, старшие дочери, все вместе делали, все поровну делили. И на этот раз тоже вместе пошли лоскутки искать.
- Куда пойдём? - спросила Лизавета.
- Слышала я на базаре разговор один. Живёт на болоте старушка. Косы девчатам плетет, если те замуж выйти не могут. И после этого жених сразу же находится и свадьба скоро играется. В косы она ленты вплетает! - ответила ей Катерина.
- А ленты можно как лоскутки в одеяло вшить! - подхватила Лизавета.

И пошли сестры на болота топкие. Избушку той старушки быстро отыскали. Народ добрый ленты на ветвях понавязал - не заблудишься.
- Чего забыли здесь? Для невест маловаты ещё! - спросила старушка, открыв дверь.
- Здравствуйте, Прасковья Ильинична! Мы не косы плести пришли, - начала Катерина.
- Попросить мы хотели лоскутки ненужные для одеяла. Маменька наша сшить хочет, чтобы укрываться им всей семьёй, - продолжила Лизавета.
- Чтобы тепло было зимой лютой. Тепло и хорошо, - закончила Катерина.
- Дам я вам лоскуты, но не просто так. Ворон мой подевался куда-то. Найдёте его - дам лоскутов столько, сколько унесть сможете!

Обрадовались девочки. Выбежали из избушки и поспешили ворона искать. Катерина в лес направилась, а Лизавета ей говорит:
- В поле нужно идти!
- Это почему же? - удивилась Катерина. - Вороны в лесу только могут быть.
- Этот - непростой ворон. Потому и найти его не может Прасковья Ильинична, что не там ищет! - стояла на своём Лизавета.
- А ты откуда знаешь?
- Не знаю, но чувствую. Охотники деревенские силки в полях ставят, куропаток ловят. Вот я и подумала...

Так и было. Ворон в силки угодил, а выбраться не мог. Освободили девочки его и отпустили. Улетел ворон, не оглядываясь. Вернулись сестры к избушке, а там их уже старушка дожидается. Как и обещала дала им столько лоскутов, сколько унести смогут. Да только девочки по одному взяли, объяснив свой поступок просто - вдруг ещё кому лоскуты пригодятся. Вернулись домой и отдали маме свои находки.

Тимофей, средний из братьев, быстро лоскуток нашёл. Погнал он Буренку в поле пастись. Книгу с собой любимую прихватил, чтобы нескучно было. На поле том яблоня одинокая росла. Каждый год усеяна была яблоками. Так и в этот год, только ещё больше. Ветви под тяжестью их склонились низко-низко. Того и гляди сломаются. Жалко ему стало яблоню. Да вот беда, яблоки-то ещё не созрели! Ни собрать их, ни стряхнуть с яблони. Рано ещё. А деревце, словно чувствуя, вздыхать начало, скрипя ветвями.
- Что же делать? Как помочь тебе?

Пока Тимофей думал, к нему Буренка подошла. То ли тут трава вкуснее была, под яблонькой этой, то ли ещё чего, да только запуталась коровка рогами в ветвях низких. Тут и догадался Тимофей, что сделать надо. Позвал он братьев, Николая да Ивана, подсобить, которые как раз неподалёку сосну сухую рубили.

Объяснил он им, что подмогу нужно соорудить для ветвей яблоневых. Недолго братья думали, быстро смекнули, что сосновое бревно, которое они не успели на дрова пустить, аккурат подойдёт опорой под одну из веток. Останется ещё парочку сухих деревьев найти и дело сделано. К вечеру управились братья. Яблоньке помогли. Та аж скрипеть перестала и зашелестела листочками. Уселись они под яблонькой отдохнуть и, откуда ни возьмись, тоненькие зелёные лоскутки, сильно напоминающие яблоневые листики, опустились им прямо в руки. Обрадовавшиеся братья, поблагодарив яблоньку, поспешили домой. Только дома они заметили, что лоскутки все разные были. На одном яблочки наливные вышиты были нитью красной, на другом листочки шелестели нитью изумрудной, а на третьем, Тимофеевом, золотой нитью яблонька во всей своей красе.

- Кто остался? - спросила я сонных ребят. - Кто ещё не принёс лоскутки?
- Маринка и Павлуша, - зевая, ответила Марьянка.
- Правильно. Мама их далеко не отпустила. Малы еще они были. Сказала, дальше соседова дома чтоб ни ногой! Они послушались и так и сделали. К соседу и пошли. Сосед, дед Митя, бывшим моряком был. На флоте служил. Любили ребята его истории послушать. Одно непонятно было, кем он служил там. Каждый раз по-новому рассказывал. То он матросом был, то коком, то Капитаном, а однажды даже самим Адмиралом! Вот и думай сам.
- Чего вам? Рассказ хотите новый? - отворяя дверь, по-доброму спросил дед Митя.
- Нет. Нас мама послала лоскутки искать. Одеялко хочет на зиму тёплое сшить, - в один голос ответили Маринка и Павлуша.
- О как! Где ж я вам лоскуты найду? У самого всё без дела не валяется. Ну да заходите. Что-нибудь придумаем!

Дед Митя поставил греться чайник, достал из буфета варенье с хлебом, выставил нехитрые угощения на стол да сел на табурет.
- А вы знаете, как я моряком стал? - спросил он, беря в руки крючок вязальный.
- А что это ты делаешь, дед Митя? - спросил Павлуша.
- Так сеть плету. Лучше меня в округе никто не плетет. Ко мне из самого города приезжают покупать. Сам-то я уже не ловлю рыбу, да мне и без надобности. За сетями приезжают городские и рыбу привозят, и все остальное, что скажу. Так вот. Ну что? Рассказывать вам, как моряком стал?
- Конечно!

Ребята очень любили его рассказы. От них веяло морским простором, колким ветром с солью и ещё чем-то, чего они объяснить ещё не могли. Взрослые это называют свобода. А что она значит и для чего, сами порой не знают. Хоть и взрослые.
- В детстве я любил кораблики по ручью пускать, - начал рассказ дед Митя. - С каждым годом кораблики всё сложнее были, парусов всё больше. Папка мой дома полку сделал по моей просьбе, чтобы я туда свои корабли ставил сохнуть. Я рос, количество полок и корабликов увеличивалось. Среди них были и простые лодки, и яхты, и многопалубные корабли! Даже военные пытался делать. Однажды к нам папин знакомый пришёл. Проездом он был. То ли исследователь какой-то, то ли ученый. Не помню. Только это он подсказал, что в Мореходное училище меня надо отправить, как вырасту. Так и сделали. Страшно конечно было из деревни родной в большой город уезжать, но как же я любил корабли и море! Хотя маленьким море в глаза ни разу не видывал! У меня даже альбом есть с фотографиями из этого самого училища! Сейчас принесу.

Отложив крючок и сеть, дед Митя пошаркал в соседнюю комнату. Ребята сидели, ждали, но дед Митя не возвращался. Они, не сговариваясь, пошли за ним. Вдруг что случилось. Старенький все-таки.

Зайдя в комнату, они увидели деда Митю сидящим у раскрытого сундука. Он перебирал пожелтевшие фотографии и плакал. Заметив ребят, он быстро утёр слёзы рукавом выцветшей тельняшки. Ещё покопавшись в сундуке, он вытащил какой-то свёрток. Им оказался небольшой флаг, на белом фоне которого сияло солнце. Несмотря на то, что это был всего лишь рисунок, солнышко словно грело и ослепляло своими лучами. Дед Митя протянул флаг детям.

- Вы искали лоскутки? Вот. Берите!
- Дед Мить, мы не можем это взять. Это же флаг! Это память!
- Хорошие мои, вы сказали, что мама ваша одеяло сошьет лоскутное и оно вас греть будет холодными зимними ночами. А что лучше всего греет нас? Память! Добрая память. Скоро я всё равно уйду, а память обо мне останется с вами навсегда.

Ребята поблагодарили деда Митю и пошли домой. Многое ещё из того, что он говорил, они не понимали. Но это пока что. Вырастут, вспомнят его рассказы, вспомнят чему он их учил и может поймут.

Вот и собрались все дома. У каждого в руках свой лоскуток был, окутанный своей историей, своей тайной. Выслушав всех детей, кто как лоскутки находил, мама расплакалась.
- Простите меня, мои любимые.

Дети подбежали к маме и начали её обнимать. Кто-то платочек подал, кто-то в кружку воды налил.
- Мама, ну что ты! Перестань, - успокаивали её дети.
- Простите, что отправила вас лоскутки искать.
- Мама, спасибо тебе! - сказал старший сын Пётр. - Благодаря лоскуткам я стал увереннее.
- А я понял, что хочу другим помогать! - добавил Василий.
- А мы не боимся трудностей, - поддержали Катерина с Лизаветой.
- А мы стали лучше природу понимать, - подхватили Тимофей, Николай и Иван.
- А мы узнали, что дорога память, - сказали Маринка с Павлушей.
- Детки мои, одеяло это самым дорогим будет на свете, потому что каждый лоскуток в нём - целая история!

Принесла мама с чердака запылившуюся прялку и начала солнечные лучики прясть. Весь следующий день прялка стучала. Намотав клубочки, сшила мама одеялко лоскутное. В центре был флаг деда Мити с ярким солнышком, а вокруг него остальные лоскутки. Как узнали соседи про одеяло непростое, а оно именно такое и было, непростое, волшебное, молва быстро по земле прошла. Потянулся к ним народ: и местный, и с дальних земель. Все хотели волшебное одеялко лоскутное своими глазами увидеть. А как видели, так и себе такое же приобрести. С тех пор в доме еда не переводилась. Зажили они хорошо. Отцу пришлось с тяжёлой работы уйти, чтобы по хозяйству помогать, потому что к Буренке добавились свиньи, куры, гуси. Да отец только рад-радёшенек был. С семьёй теперь всегда.
- А главное волшебство одеялка в чем было? - спросила я, но увидев почти спящих ребят, добавила тихонько. - В единстве. Каждый лоскуток был порознь, пока его не сшили в единое целое. Разве может один лоскуток согреть? А вот лоскутное одеяло - может. Так и мы. Пока мы порознь - мы просто лоскутки. В единстве наша сила.