Лунный свет и Тень Клинка

Глава 1: Наследник и Тень
Императорский дворец в Цзиньлане походил на драгоценную шкатулку, вырезанную из нефрита и слоновой кости. Его изогнутые крыши, покрытые золочёной черепицей, взмывали к небесам, словно крылья мифической птицы Фэнхуан, готовой к полёту. Сады, раскинувшиеся вокруг, были произведением искусства: плакучие ивы склоняли свои ветви к зеркальной глади прудов, где лениво плавали карпы кои, а каждый камень и каждый цветок пиона были на своём, единственно верном месте. Но за всей этой внешней гармонией и великолепием скрывался мир, где воздух был густым от недомолвок, а тени хранили больше тайн, чем все архивы Поднебесной.

Ли Вэй, наследный принц клана Чёрного Дракона, стоял у резного окна своих покоев, глядя на раскинувшийся внизу город. Ему едва минуло двадцать зим, но в его тёмных, почти чёрных глазах уже застыла усталость, свойственная правителям, прожившим долгую жизнь. Его волосы, цвета воронова крыла, были собраны в высокий узел и скреплены шпилькой из тёмного нефрита — символом его статуса. Одет он был в шёлковый халат глубокого синего цвета, расшитый серебряными нитями, изображавшими драконов, играющих с жемчужиной мудрости. Черты его лица были тонкими и аристократичными: высокий лоб, прямой нос, чётко очерченные губы. Но сейчас это лицо было омрачено тяжёлыми думами.

Бремя власти, которое ему предстояло принять, давило на плечи сильнее, чем самый тяжёлый церемониальный наряд. Его отец, Император, был болен, и с каждым днём тень его угасающей жизни становилась всё длиннее, всё гуще. А вместе с ней росли и амбиции других кланов. Советники шептались за его спиной, генералы оценивающе смотрели на него, пытаясь угадать, будет ли молодой дракон так же силён, как и старый. Каждый его шаг, каждое слово рассматривались под лупой, и любая ошибка могла стать роковой.

— Ваше высочество, — раздался тихий голос за спиной. Это был его верный слуга и наставник, старый Чжан. Лицо его было испещрено морщинами, словно карта прожитых лет, а в глазах светилась мудрость. — Вам пора готовиться к утреннему совету. Генерал Сюнь уже прибыл.

Ли Вэй медленно обернулся.
— Генерал Сюнь всегда торопится, — с лёгкой усмешкой произнёс он. — Вероятно, боится, что мир рухнет, если он не успеет отдать пару-тройку приказов до восхода солнца.

— Он предан вашему отцу и вашему клану, — мягко возразил Чжан, помогая принцу облачиться в более формальные одежды — тёмный халат с вышитым на груди золотым драконом.

— Преданность — редкая монета в наши дни, учитель, — вздохнул Ли Вэй, позволяя слуге затянуть широкий пояс. — И у неё слишком много подделок. Я вижу, как смотрят на меня дяди из клана Белого Тигра. В их глазах — жадность и холодный расчёт. Они ждут моей слабости.

— Тогда не давайте им повода её увидеть, — просто ответил старик. — Помните, что вы — наследник Чёрного Дракона. В ваших жилах течёт сила, способная сотрясать горы. Но истинная сила правителя не только в магии, но и в мудрости, терпении и умении видеть сердца людей.

Ли Вэй кивнул, хотя слова наставника не принесли ему утешения. Он чувствовал себя запертым в этой золотой клетке, где каждый день был битвой, а каждое слово — оружием. Он тосковал по свободе, по ветру в волосах, по возможности просто быть собой, а не символом, не наследником, не будущим правителем. Но тень его долга была неотступна, она следовала за ним повсюду, даже в самых потаённых уголках его души. И он знал, что ему придётся нести это бремя до самого конца.


Глава 2: Ночное Нападение
День выдался душным и утомительным. Совет, затянувшийся до полудня, был похож на партию вэйци, где каждый камень, каждое слово, могло привести к поражению. Ли Вэй чувствовал на себе десятки взглядов: цепкий и холодный, как сталь, взгляд генерала Сюня; вкрадчивый и полный скрытого яда — от его двоюродного дяди Ли Сюаня из клана Белого Тигра; обеспокоенный и сочувствующий — от старого Чжана. К вечеру голова принца гудела от напряжения, а стены его роскошных покоев, казалось, сжимались, грозя раздавить.

Когда полная луна, словно серебряная монета, поднялась над тёмными крышами дворца, Ли Вэй не выдержал. Ему нужен был воздух, глоток тишины, мгновение, когда он не будет наследным принцем. Скинув тяжёлый официальный халат и оставшись в простом тёмно-синем одеянии, он выскользнул из своих покоев, миновав задремавшую у дверей стражу. Он не взял с собой никого, желая побыть в полном одиночестве.

Его путь лежал через Сад Тысячи Вздохов — уединённое место, куда редко заглядывали обитатели дворца. Здесь не было ярких пионов и вычурных беседок. Лишь старые, узловатые сосны, камни, поросшие мхом, и тихий ручей, чей шёпот успокаивал душу. Лунный свет пробивался сквозь густые кроны, рисуя на земле причудливые узоры из света и тени. Воздух был наполнен ароматом влажной земли и хвои. Ли Вэй подошёл к небольшому деревянному мостику, перекинутому через ручей, и опёрся о перила, вглядываясь в тёмную воду, отражавшую осколки звёзд.

Внезапно тишину нарушил едва слышный хруст ветки. Ли Вэй замер, всё его тело напряглось. Это был не звук ночного зверька. Это был звук шага человека, пытавшегося остаться незамеченным. Он медленно выпрямился, его рука легла на рукоять короткого меча, который он всегда носил при себе.

— Кто здесь? — его голос прозвучал ровно и властно, разрезая ночную тишь.

Ответом ему было молчание. Но затем из теней, сгустившихся под старой сосной, метнулись три фигуры. Они двигались бесшумно и стремительно, как пантеры. На их лицах были чёрные маски, а в руках блеснула сталь коротких клинков. Наёмники. Их движения были отточены и смертоносны, они явно были профессионалами.

Ли Вэй не был беззащитен. С детства его обучали искусству меча, и он был неплохим бойцом. Он успел выхватить свой клинок, блокируя первый выпад, направленный ему в сердце. Металл лязгнул о металл, высекая искры. Второй нападавший зашёл сбоку, целясь под рёбра. Принц увернулся, отступая на шаг назад, и его спина упёрлась в перила моста. Он оказался в ловушке.

— Смелый щенок, — прошипел один из убийц, его голос был грубым и низким. — Но сегодня твой род прервётся.

Они атаковали одновременно. Ли Вэй отчаянно защищался, его меч описывал сверкающие дуги в лунном свете. Он сумел ранить одного из нападавших в плечо, но силы были неравны. Третий убийца, обойдя его сзади по берегу ручья, прыгнул на мост, отрезая последний путь к отступлению. Принц почувствовал, как холодное лезвие полоснуло его по руке, оставляя глубокий порез. Ткань рукава мгновенно пропиталась тёплой кровью. Боль обожгла, но адреналин не давал ей завладеть сознанием.

Один из наёмников сделал ложный выпад, и когда Ли Вэй отвлёкся на него, второй нанёс удар ногой ему в грудь. Принц пошатнулся, потеряв равновесие. Мир на мгновение накренился. Он понял, что это конец. Ещё один удар, и всё будет кончено. Он видел блеск клинка, устремлённого ему в горло, и в этот момент время, казалось, застыло. Он закрыл глаза, ожидая смертельного холода стали…


Глава 3: Спаситель под Луной
Но холод стали так и не коснулся его кожи. Вместо этого раздался пронзительный, мелодичный звон, будто кто-то ударил по серебряному колокольчику. Ли Вэй открыл глаза. Клинок убийцы, замерший в сантиметре от его горла, был остановлен другим мечом. Мечом, который, казалось, был соткан из самого лунного света.

Он появился из ниоткуда, словно тень, обретшая плоть. Фигура, возникшая на перилах моста, была высокой и стройной, её движения обладали нечеловеческой грацией. Но что поразило Ли Вэя до глубины души — это волосы незнакомца. Длинные, свободно падающие на плечи, они были цвета чистого серебра и сияли в ночи, словно жидкий металл. Они контрастировали с его тёмной, простой одеждой, лишённой всяких украшений.

— Трое на одного? Не слишком ли много чести для наследного принца? — Голос незнакомца был спокоен, но в нём слышались нотки холодной насмешки. Он говорил так, будто три вооружённых до зубов убийцы были не большей угрозой, чем назойливые мухи.

Наёмники опешили лишь на мгновение. Их удивление быстро сменилось яростью. Тот, чью атаку прервали, с рычанием отскочил назад.
— Убей его! — крикнул он своим сообщникам. — Он просто свидетель!

То, что произошло дальше, было похоже на танец — смертельный и завораживающий. Сереброволосый воин не двигался, он струился. Его меч, узкий и прямой, как игла, казалось, жил своей жизнью. Он не просто блокировал удары — он опережал их. Лезвие свистело в воздухе, описывая невидимые дуги. Каждый его шаг был выверен, каждое движение — экономно и смертельно точно.

Один из убийц попытался напасть на него сзади, но незнакомец, не оборачиваясь, сделал резкий выпад назад. Клинок пронзил наёмника насквозь. Тот захрипел и безвольно осел на доски моста. Второй бросился в яростную атаку, нанося серию быстрых ударов. Сереброволосый воин отбивал их с лёгкостью, его меч порхал, как бабочка, но жалил, как скорпион. Короткий, почти незаметный выпад — и второй убийца схватился за горло, из которого хлынула кровь, и рухнул в ручей, окрашивая тёмную воду в багровый цвет.

Остался только главарь. Увидев, как легко его люди были повержены, он на мгновение застыл в ужасе. В его глазах отражалась луна и фигура воина, который казался не человеком, а духом мщения.
— Кто ты такой? — прохрипел он, отступая.

— Твоя последняя тень, — безразлично ответил воин.

Он шагнул вперёд. Его движения были плавными, но в них чувствовалась неумолимая сила прибоя. Убийца в отчаянии бросился на него, дико взмахнув клинком. Незнакомец легко уклонился, его тело изогнулось под немыслимым углом. В следующее мгновение его меч сверкнул в последний раз. Главарь замер, его глаза расширились от удивления. Затем он медленно повалился на бок. Бой был окончен. Всё произошло так быстро, что Ли Вэй едва успел осознать случившееся.

В саду вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шёпотом ручья и тяжёлым дыханием принца. Он смотрел на своего спасителя, который стоял посреди моста, окружённый телами врагов. Лунный свет омывал его фигуру, и серебряные волосы казались нимбом. Воин спокойно встряхнул меч, сгоняя с лезвия капли крови, и вложил его в ножны за спиной. Затем он повернулся к Ли Вэю.

Только теперь принц смог разглядеть его лицо. Оно было невероятно красивым, но холодной, отстранённой красотой. Тонкие черты, высокие скулы, бледная, почти фарфоровая кожа. Но глаза... Глаза были цвета грозового неба, серые, глубокие и полные такой затаённой печали, что у Ли Вэя на мгновение перехватило дыхание. В них не было ни торжества победы, ни жестокости — лишь бесконечная усталость.

— Вы ранены, ваше высочество, — сказал он, и его голос уже не звучал насмешливо. В нём слышалось... беспокойство? Он шагнул к принцу, и Ли Вэй невольно отступил, всё ещё находясь в шоке от произошедшего.


Глава 4: Незнакомец с Серебряными Волосами
— Я в порядке, — произнёс Ли Вэй, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо, хотя сердце всё ещё бешено колотилось в груди. Он выпрямился, пытаясь вернуть себе самообладание, подобающее наследнику престола. — Я твой должник. Ты спас мне жизнь. Как твоё имя, доблестный воин?

Незнакомец остановился в шаге от него. Его серые глаза внимательно изучали лицо принца, словно пытаясь прочесть его мысли. Взгляд был тяжёлым, пронзительным, и Ли Вэю стало не по себе под его тяжестью.

— Имена — это лишь звуки, которые ветер уносит прочь, — наконец ответил он. Его голос был тихим, почти безэмоциональным. — Важнее то, что ваши враги не дремлют, ваше высочество. Гулять в одиночестве по ночному саду — непозволительная роскошь для того, чья жизнь стоит так дорого.

Эта отповедь, пусть и справедливая, задела Ли Вэя. Он нахмурился.
— Я ценю твою заботу, но не нуждаюсь в наставлениях. Я спросил твоё имя. По обычаю, я должен знать, кого благодарить и кого наградить за спасение наследника клана Чёрного Дракона.

На губах воина мелькнула тень улыбки, но она была такой мимолётной и печальной, что больше походила на гримасу боли.
— Мне не нужна награда. Считайте, что я просто оказался в нужное время в нужном месте. Зовите меня Цинь Юэ.

— Цинь Юэ... — повторил Ли Вэй, пробуя имя на вкус. Оно звучало как музыка, как перезвон осенних листьев. — Из какого ты клана? Я не видел твоего герба. И твои волосы... такой цвет редкость. Ты из клана Серебряного Журавля с северных гор?

Цинь Юэ отвёл взгляд, посмотрев на луну, отражавшуюся в тёмной воде ручья. Его профиль в холодном свете казался выточенным из мрамора.
— У меня нет клана, — тихо сказал он. — Я странник. А мои волосы — это просто волосы.

Каждый его ответ был увёрткой, стеной, которую он возводил между собой и миром. Это одновременно и раздражало, и интриговало Ли Вэя. Кто он такой, этот таинственный мечник, обладающий нечеловеческим мастерством, но лишённый корней и прошлого? Почему он оказался в императорском саду именно в этот момент?

— Странник? — недоверчиво переспросил принц. — Дворцовая стража не пропускает странников в Запретный город. Как ты сюда попал?

— Есть пути, которые не ведомы страже, — уклончиво ответил Цинь Юэ, снова встречаясь взглядом с принцем. — Но сейчас это неважно. Вам нужно обработать рану. И стоит позвать стражу, чтобы убрать... это. — Он неопределённо махнул рукой в сторону тел.

Он был прав. Боль в руке становилась всё острее. Ли Вэй посмотрел на свой рукав, пропитанный кровью, и поморщился. Шум уже наверняка привлёк чьё-то внимание. Скоро здесь будет полно людей.

— Пойдём со мной во дворец, Цинь Юэ, — твёрдо сказал Ли Вэй. Это был уже не вопрос, а приказ. — Я не могу позволить своему спасителю просто исчезнуть в ночи. Лекарь осмотрит и тебя, ты мог быть ранен. А завтра мы поговорим. Я хочу знать, кто ты.

Цинь Юэ на мгновение замер. В его глазах промелькнуло что-то похожее на сомнение или даже страх. Казалось, мысль о том, чтобы войти во дворец, была ему неприятна. Но затем он коротко кивнул.

— Как прикажете, ваше высочество.

Когда они шли по тропинкам сада обратно к освещённым галереям дворца, Ли Вэй то и дело бросал взгляды на своего спутника. Цинь Юэ шёл рядом, молчаливый и отстранённый, его серебряные волосы мерцали при каждом шаге. Он двигался с грацией хищника, и принц никак не мог отделаться от ощущения, что рядом с ним идёт не человек, а нечто иное — дух луны или тень древнего клинка, обретшая форму. И эта загадка влекла его с непреодолимой силой.


Глава 5: Дворцовые Интриги
Возвращение во дворец было подобно погружению из тихой ночной прохлады в котёл с кипящей водой. Едва Ли Вэй и его таинственный спутник ступили в освещённую галерею, как их немедленно окружили. Новость о покушении разнеслась с быстротой степного пожара. Прибежал капитан стражи, бледный и испуганный, за ним семенил старый Чжан, на чьём лице застыла смесь ужаса и облегчения. Вскоре появился и главный дворцовый лекарь со своими помощниками.

Дворец загудел, как потревоженный улей. Стражники с факелами бросились в Сад Тысячи Вздохов, слуги испуганно перешёптывались по углам. Ли Вэя немедленно проводили в его покои, где лекарь, старик с тонкими, как у каллиграфа, пальцами, принялся осматривать и обрабатывать его рану. Порез был глубоким, но, к счастью, не задел важных сосудов. Пока лекарь промывал рану пахнущим травами отваром и накладывал тугую повязку, в комнате собрались самые влиятельные фигуры двора.

Генерал Сюнь, могучий мужчина с квадратной челюстью и шрамом над бровью, стоял, скрестив руки на груди. Его лицо было мрачнее тучи. Рядом с ним, изображая крайнюю обеспокоенность, находился дядя принца, Ли Сюань. Его дорогой халат из парчи с вышитыми тиграми казался неуместным в этой суматохе. Он то и дело прикладывал к губам шёлковый платок, а его узкие глаза бегали по комнате, оценивая обстановку.

— Это неслыханно! — прогремел генерал Сюнь, нарушив тишину. — Нападение на наследного принца в стенах Запретного города! Я требую немедленно перекрыть все выходы и допросить каждого! Виновные должны быть найдены и казнены самой мучительной смертью!

— Успокойтесь, генерал, — вкрадчиво произнёс Ли Сюань. — Ваша горячность может лишь навредить следствию. Мы должны действовать с умом. Ваше высочество, — обратился он к племяннику, — вы видели лица нападавших? Может, вы узнали их?

Ли Вэй поморщился, когда лекарь туже затянул повязку.
— На них были маски, дядя. Но это были профессионалы. Их целью было убить, а не взять в плен.

В этот момент все взгляды обратились на третью фигуру в комнате — на Цинь Юэ. Он стоял у стены, в тени, молчаливый и неподвижный. Его простая тёмная одежда и серебряные волосы резко выделялись на фоне дворцовой роскоши. Он казался чужеродным элементом, опасным и непредсказуемым. Лекарь попытался было осмотреть и его, но Цинь Юэ лишь молча покачал головой, давая понять, что не ранен.

— А это кто такой? — грубо спросил генерал Сюнь, смерив Цинь Юэ презрительным взглядом. — Откуда он взялся? Почему стража его не задержала?

— Генерал, умерьте свой пыл, — холодно ответил Ли Вэй. Его голос обрёл властные нотки. — Этот человек спас мне жизнь. Его зовут Цинь Юэ. И он мой гость. Ему будут предоставлены покои и всё необходимое. Он находится под моей личной защитой.

Наступила напряжённая тишина. Генерал Сюнь недовольно поджал губы, но промолчал. Приказ наследника был законом. Ли Сюань же с нескрываемым любопытством рассматривал сереброволосого воина. В его глазах промелькнул хитрый огонёк.

— О, так это и есть наш герой! — сладко пропел он. — Мы все в неоплатном долгу перед вами, господин Цинь Юэ. Но всё же, было бы интересно узнать, как вы, простой странник, оказались в императорском саду посреди ночи? Уж не духи ли предков направили вас на помощь нашему принцу?

Вопрос был задан с елейной вежливостью, но в нём содержался яд. Это был допрос, замаскированный под любезность. Цинь Юэ поднял голову, и его серые глаза встретились с хитрым взглядом Ли Сюаня.

— Я гулял и услышал шум, — просто ответил он. Его спокойствие выводило из себя. — Я не привык проходить мимо, когда трое нападают на одного.

— Какая доблесть! — воскликнул Ли Сюань, но никто не обманулся его фальшивым восторгом. — Что ж, ваше высочество, вам нужно отдохнуть. Мы с генералом займёмся расследованием. А вашему... защитнику, — он сделал паузу, — я прикажу приготовить лучшие гостевые покои.

Когда они ушли, забрав с собой лекаря и свиту, в комнате остались только Ли Вэй, старый Чжан и Цинь Юэ. Принц устало откинулся на подушки. Воздух всё ещё был наэлектризован от напряжения и невысказанных подозрений. Он посмотрел на Цинь Юэ, который по-прежнему стоял в тени, словно сам был её частью.

— Добро пожаловать во дворец, Цинь Юэ, — с горькой усмешкой сказал Ли Вэй. — Боюсь, твоя спокойная жизнь странника на этом закончилась. Теперь ты — фигура на шахматной доске. И каждый захочет узнать, на чьей ты стороне.


Глава 6: Первый Танец
Через три дня, когда рана на руке Ли Вэя почти зажила, скрытая под широким рукавом парадного халата, во дворце устроили большой приём. Официально — в честь прибытия делегации из южного клана Огненного Феникса. Неофициально же все понимали: это демонстрация силы. Покушение на наследника провалилось, принц жив и здоров, а клан Чёрного Дракона силён как никогда.

Главный зал дворца сиял тысячами огней. Огромные красные фонари с золотыми кистями свисали с расписного потолка, их свет отражался в отполированном до зеркального блеска каменном полу. Воздух был густым от ароматов благовоний, дорогих духов и изысканных яств, расставленных на длинных столах из тёмного дерева. Музыканты играли на гуцине и флейте сяо, создавая мелодию, которая текла, словно ручей, сквозь гул придворных разговоров. Дамы в ярких шёлковых платьях, похожие на экзотических бабочек, перешёптывались за веерами, а мужчины в строгих одеяниях с вышитыми гербами своих кланов вели степенные беседы, оценивающе поглядывая по сторонам.

Ли Вэй, облачённый в тёмно-синий халат с вышитым на груди серебряной нитью драконом, чувствовал себя экспонатом на выставке. Он принимал поздравления со своим «чудесным спасением», отвечал на сочувственные вопросы и улыбался, хотя на душе у него скребли кошки. Каждый взгляд казался ему подозрительным, за каждой вежливой фразой чудилась скрытая угроза.

Цинь Юэ тоже был здесь. Ли Вэй настоял на этом. Для него сшили новый халат — простого кроя, но из дорогой ткани цвета ночного неба, который выгодно оттенял серебро его волос. Он отказался от любых украшений, и лишь его верный меч покоился за спиной, скрытый под одеждой. Он не участвовал в беседах, стоя в стороне у одной из массивных колонн, и молча наблюдал за происходящим. Его отстранённая фигура притягивала любопытные и настороженные взгляды. Для придворных он был загадкой, опасной переменной в их привычном уравнении власти.

В какой-то момент музыка сменилась, стала более ритмичной и плавной. Начались танцы. Пары закружились в центре зала, их длинные рукава взметались в воздухе, создавая причудливые узоры. Ли Вэй, выполнив свой долг и потанцевав с дочерью главы южной делегации, почувствовал, как на него навалилась смертельная усталость от этой фальши. Его взгляд нашёл в толпе Цинь Юэ. Тот по-прежнему стоял у колонны, но теперь смотрел прямо на него. В полумраке зала их взгляды встретились, и в этот миг для Ли Вэя исчезли и музыка, и смех, и интриги.

Поддавшись внезапному порыву, который удивил его самого, Ли Вэй решительно направился через весь зал к своему спасителю. Придворные расступались перед ним, удивлённо перешёптываясь. Он подошёл к Цинь Юэ и, проигнорировав все правила этикета, протянул ему руку.

— Потанцуй со мной, — сказал он тихо, но твёрдо.

Цинь Юэ замер, его серые глаза расширились от удивления. В них промелькнуло смятение.
— Ваше высочество, это... неуместно. Я не умею танцевать.

— Я тоже не люблю, — усмехнулся Ли Вэй. — Но сегодня я хочу сделать что-то, что не продиктовано долгом. Пойдём. Это приказ.

Последние слова были сказаны с лёгкой улыбкой, но Цинь Юэ понял, что возражать бесполезно. В зале на мгновение воцарилась тишина, а затем раздался гул изумлённых голосов. Наследный принц пригласил на танец безродного воина-мужчину. Это был неслыханный вызов всем устоям.

Не обращая внимания на шепотки, Ли Вэй вывел Цинь Юэ в центр круга. Он взял его руку — она оказалась прохладной и сильной. Они замерли друг напротив друга. Музыка лилась вокруг них, и они начали двигаться. Это не был традиционный придворный танец. Их движения были медленными, почти ритуальными. Шаг вперёд, поворот, шаг назад. Они не смотрели по сторонам, их взгляды были прикованы друг к другу.

Ли Вэй чувствовал напряжение, исходившее от тела Цинь Юэ, его скованность. Но под этой скованностью ощущалась скрытая сила, готовая в любой миг вырваться наружу. А Цинь Юэ... он видел перед собой не наследного принца, а просто юношу, в чьих тёмных глазах плескалась усталость и отчаянная жажда искренности. В этом безмолвном танце, в сплетении их взглядов, рождалось нечто новое — хрупкое и опасное притяжение, которое пугало и влекло их обоих. Весь мир сузился до этого маленького круга света, где под взглядами сотен людей танцевали наследник и его тень.


Глава 7: Тайный Сад
Танец закончился так же внезапно, как и начался. Музыка стихла, и Ли Вэй, не говоря ни слова, разжал пальцы и быстрым шагом покинул зал, оставив Цинь Юэ одного в кругу любопытных и осуждающих взглядов. Ночь после приёма была душной и тяжёлой. Ли Вэй не мог найти себе места. Он сбросил парадный халат, оставшись в простой нижней рубашке, и вышел на балкон своих покоев. Воздух не приносил облегчения. Внизу, под балконом, раскинулся его личный, тайный сад — место, куда не было доступа никому, кроме него и старого садовника. Это было его убежище с самого детства.

Он спустился по потайной лестнице, его босые ноги ступали на прохладную траву, влажную от росы. Здесь было тихо. Лишь стрекот цикад и тихий плеск воды в небольшом пруду, где цвели ночные лотосы. Аромат жасмина и жимолости окутывал всё вокруг. Ли Вэй подошёл к каменной скамье под старой плакучей ивой и сел, закрыв глаза. Образ Цинь Юэ, его растерянное лицо и пронзительные серые глаза, стоял перед ним.

— Вы не должны были так поступать, — раздался тихий голос из тени.

Ли Вэй резко открыл глаза. Цинь Юэ стоял у входа в сад, его силуэт чётко вырисовывался на фоне освещённой галереи. Он тоже снял тяжёлый халат и был одет в простую тёмную одежду, в которой принц увидел его впервые.

— Ты следил за мной? — спросил Ли Вэй без удивления, скорее констатируя факт.

— Я ваш защитник. Мой долг — следить, — ровным голосом ответил Цинь Юэ, подходя ближе. Он остановился в нескольких шагах, не нарушая личного пространства принца. — Вы поставили себя в неудобное положение. И меня тоже. Теперь при дворе будут говорить, что наследник потерял рассудок или... что-то худшее.

— Пусть говорят, — устало отмахнулся Ли Вэй. — Мне надоело жить по их правилам. Каждый мой шаг, каждое слово — всё рассчитано и взвешено. Сегодня я захотел сделать то, чего желало сердце, а не требовал долг. Это такой большой грех?

Он посмотрел на Цинь Юэ, и в его взгляде была неприкрытая тоска. Цинь Юэ молчал, но его лицо смягчилось. Он подошёл и сел на другой конец скамьи, сохраняя дистанцию.

— Желания сердца часто приводят к боли, ваше высочество.

— Зови меня Ли Вэй. Хотя бы здесь, — попросил принц. — Расскажи мне о себе, Цинь Юэ. Пожалуйста. Я ничего о тебе не знаю, но чувствую... — он запнулся, подбирая слова, — ...чувствую, что могу тебе доверять. Кто ты? Откуда пришёл?

Цинь Юэ долго смотрел на тёмную гладь пруда, где раскрывались белые цветы лотоса, похожие на звёзды, упавшие в воду.
— Моя история неинтересна, — наконец произнёс он. — Я тот, кто потерял всё: дом, семью, имя. Цинь Юэ — это не то имя, что дали мне при рождении. Это имя, которое я взял себе сам. Оно означает «Осенняя Луна». Холодная, далёкая и одинокая. Она светит, но не греет. Это всё, что вам нужно знать.

Его голос был спокоен, но Ли Вэй услышал в нём глубоко запрятанную боль. Ему отчаянно захотелось разрушить эту стену отчуждения, коснуться его, чтобы доказать, что он не один. Но он сдержался.

— Луна не всегда одинока, — тихо возразил он. — Иногда рядом с ней появляются звёзды. Даже одна яркая звезда может сделать её сияние не таким печальным.

Они сидели в тишине, и эта тишина не была гнетущей. Она была наполнена пониманием и зарождающейся близостью. Ли Вэй рассказывал о своём детстве, проведённом в этом саду, о том, как он прятался здесь от суровых учителей и дворцовых интриг. Цинь Юэ слушал, не перебивая, и впервые за всё время знакомства Ли Вэй видел, как напряжение покидает его тело. Плечи расслабились, а взгляд стал менее настороженным.

— Почему ты спас меня? — вдруг спросил Ли Вэй. — Ты мог просто пройти мимо.

Цинь Юэ повернулся к нему. Лунный свет, пробиваясь сквозь ветви ивы, падал на его лицо, заставляя серебряные волосы сиять.
— Когда я увидел вас в том саду, перед нападением... вы смотрели на луну. И в ваших глазах было то же самое одиночество, что и у меня. Я не мог пройти мимо, — признался он почти шёпотом.

В этот момент расстояние между ними на скамье показалось Ли Вэю непреодолимой пропастью. Он чувствовал, как его тянет к этому загадочному воину, как его душа откликается на его скрытую печаль. Связь, возникшая между ними, становилась всё глубже, пуская корни в тишине тайного сада, под молчаливым взором осенней луны.


Глава 8: Поцелуй под Луной
Слова Цинь Юэ о его одиночестве, отражённом в глазах принца, повисли в ночном воздухе, хрупкие и звенящие, как тончайший фарфор. Они разрушили последнюю преграду между ними. Ли Вэй медленно, почти неосознанно, подвинулся ближе по холодной каменной скамье, сокращая расстояние, которое ещё мгновение назад казалось непреодолимым. Теперь их разделяли лишь несколько дюймов. Он мог чувствовать тепло, исходящее от тела воина, видеть, как лунный свет играет в прядях его серебряных волос, как дрогнули его ресницы.

— Ты не прав, — прошептал Ли Вэй, и его голос был едва слышен на фоне стрекота цикад. — Твоё имя — Осенняя Луна. Но осень — это не только холод. Это время сбора урожая, время золотых листьев и самого чистого, пронзительного неба. А луна... она дарит свет во тьме. Она ведёт заблудившихся путников. Ты не холодный. Ты — свет.

Цинь Юэ вздрогнул, словно от удара. Он резко повернул голову, и их лица оказались так близко, что Ли Вэй мог ощутить его дыхание на своей коже. В серых глазах воина плескалась буря — боль, удивление и что-то ещё, более глубокое и пугающее, чему Ли Вэй не мог подобрать названия. Это была уязвимость. Впервые за всё время он увидел в этих глазах не неприступную крепость, а руины, хранящие память о былом величии и страшной потере.

— Вы ничего не знаете, — хрипло произнёс Цинь Юэ. Его самообладание, казалось, трещало по швам. — Свет... мой свет давно погас. Остался лишь пепел.

— Тогда позволь мне стать твоей искрой, — ответил Ли Вэй, и эти слова сорвались с его губ прежде, чем он успел их обдумать. Поддавшись порыву, который был сильнее доводов разума, сильнее страха и долга, он медленно поднял руку и коснулся щеки Цинь Юэ. Его кожа была прохладной, как речной камень. Под пальцами принца дёрнулся мускул, но воин не отстранился. Он замер, словно испуганная птица, не решаясь ни улететь, ни довериться протянутой руке.

Мир сузился до этого мгновения. Шум дворца, интриги, опасность — всё исчезло. Остались только они вдвоём в тишине тайного сада, под серебряным оком луны. Ли Вэй смотрел на губы Цинь Юэ, и непреодолимое желание, чистое и всепоглощающее, захлестнуло его. Он медленно наклонился вперёд.

Цинь Юэ не отстранился. Он закрыл глаза, и это движение было знаком капитуляции. Моментом, когда воин, привыкший всегда быть начеку, позволил себе на одно короткое мгновение опустить свой щит.

И тогда их губы встретились.

Поцелуй был сначала нежным, почти невесомым — простое прикосновение, вопрос без слов. Но затем он стал глубже, настойчивее, превращаясь в отчаянную попытку двух одиноких душ найти утешение друг в друге. В нём смешалось всё: тоска Ли Вэя по свободе и искренности, скрытая боль Цинь Юэ, их общее одиночество и внезапно вспыхнувшее притяжение. Это был поцелуй, полный горечи и сладости, поцелуй, который нарушал все мыслимые законы и традиции. Он был опасен. Он был неправилен. И он был самым настоящим, что случалось в жизни их обоих.

Когда они наконец отстранились друг от друга, тяжело дыша, луна уже скрылась за облаком. В наступившем полумраке их глаза встретились. В них больше не было ни принца, ни его защитника. Были лишь двое мужчин, обнаживших свои сердца под покровом ночи. И оба понимали, что после этого поцелуя их жизни уже никогда не будут прежними. Они перешли черту, за которой их ждала либо общая гибель, либо будущее, которое они не смели себе даже представить.


Глава 9: Прошлое Цинь Юэ
Тишина, последовавшая за поцелуем, была оглушительной. Цинь Юэ первым отстранился, резко, словно обжёгшись. Он вскочил со скамьи, и в его движениях сквозила паника. Маска ледяного спокойствия, которую он носил так долго, разлетелась на осколки, и под ней оказалось лицо, искажённое болью и страхом.

— Этого не должно было случиться, — прошептал он, отступая в тень ивы, словно пытаясь спрятаться от того, что только что произошло. — Я... я не должен был позволять этого.

Ли Вэй тоже поднялся. Его сердце колотилось, а в душе смешались восторг и тревога. Он сделал шаг к Цинь Юэ, протягивая руку.
— Цинь Юэ, постой... Я не хотел...

— Не хотели? — горько усмехнулся воин, не глядя на него. Его плечи напряглись. — Вы — наследный принц. Вы всегда получаете то, чего хотите. Но вы не знаете, с чем играете. Вы не знаете, кто я такой.

— Так расскажи мне! — в голосе Ли Вэя прозвучало отчаяние. — Перестань прятаться за загадками. После того, что было... я имею право знать. Кто ты?

Цинь Юэ медленно повернулся. Луна снова вышла из-за облаков, и её безжалостный свет озарил его лицо. В его серых глазах стояли слёзы, которые он не пытался скрыть. Эта картина потрясла Ли Вэя сильнее любого оружия. Видеть этого несокрушимого воина сломленным было невыносимо.

— Ты хочешь знать, кто я? — его голос дрогнул. — Я — призрак. Последний осколок клана Белого Тигра. Клана, который был стёрт с лица земли вашим отцом.

Ли Вэй замер, слова застряли у него в горле. Клан Белого Тигра... Он читал о них в дворцовых хрониках. Могущественный северный клан, чья магия была связана со светом и исцелением. Пятнадцать лет назад они были обвинены в государственной измене и жестоко уничтожены. Официальная версия гласила, что они готовили заговор с целью свержения императора. Но всегда ходили слухи, что это была лишь расправа над конкурентами.

— Моё настоящее имя — Фэн Сюэ, — продолжил Цинь Юэ, и каждое слово давалось ему с видимым трудом. — Мои волосы... они не всегда были такими. Они были чёрными, как у тебя. Но в ту ночь, когда императорские войска ворвались в наш дом, когда я видел, как убивают моих родителей, как горит всё, что я любил... что-то сломалось во мне. Магия, которую я не мог контролировать, вырвалась наружу. Она спасла мне жизнь, но забрала всё остальное. За одну ночь мои волосы стали белыми, как пепел нашего дома. Как снег, падавший в ту ночь.

Он замолчал, глядя куда-то вдаль, переживая тот ужас снова и снова. Ли Вэй чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Человек, который спас его, которому он только что открыл своё сердце, был сыном врага его семьи. Жертвой жестокости его отца.

— Я... я не знал, — пролепетал Ли Вэй. Это было всё, что он мог выговорить. Жалкое, бессильное оправдание.

— Конечно, не знал, — в голосе Цинь Юэ не было злости, лишь бездонная усталость. — Я выжил. Скрывался, учился сражаться, жил лишь одной мыслью — отомстить. Я пришёл в столицу, чтобы найти способ подобраться к императору. И судьба посмеялась надо мной, столкнув с его сыном. Я должен был тебя ненавидеть. Должен был позволить тем убийцам закончить их дело. Но я не смог.

Он провёл рукой по лицу, стирая влагу.
— А теперь... это. — Он неопределённо махнул рукой в сторону скамьи. — Этот поцелуй... он всё усложнил. Я не могу быть рядом с тобой, Ли Вэй. Это предательство по отношению к моей семье, к моему народу. И это смертельно опасно для тебя. Если кто-то узнает, кто я... нас обоих уничтожат.

Он сделал шаг назад, к выходу из сада. Его лицо снова стало замкнутым и холодным, но теперь Ли Вэй знал, какую боль скрывает эта маска.

— Куда ты? — спросил Ли Вэй, чувствуя, как паника сжимает его сердце.

— Я должен уйти. Из дворца, из этого города. Это единственный выход. Забудь обо мне, ваше высочество. Забудьте эту ночь. Так будет лучше для всех.

С этими словами Цинь Юэ, он же Фэн Сюэ, последний из клана Белого Тигра, развернулся и растворился в тенях дворцовой галереи, оставив Ли Вэя одного в тайном саду, под холодеющим светом луны, с горьким привкусом поцелуя и страшной правды на губах.


Глава 10: Политический Союз
Следующие дни для Ли Вэя превратились в туманный кошмар. Цинь Юэ исчез. Он не покинул дворец, как обещал, — стража доложила, что воин заперся в своей комнате в казармах для личной охраны и никого не впускает. Ли Вэй несколько раз пытался поговорить с ним, но натыкался на глухую стену молчания. Он чувствовал себя так, словно между ними снова выросла та невидимая стена, только теперь она была сложена не из тайн, а из боли и непреодолимого прошлого. Принц был раздавлен. Откровения Цинь Юэ не только перевернули его мир, но и заставили посмотреть на собственного отца, на всю историю своего клана, другими глазами. Кровь и ложь лежали в основании их трона.

А политическая машина, не ведающая сердечных мук, продолжала работать. Покушение на наследника, хоть и провалилось, всколыхнуло все кланы. Стало ясно, что у императора есть могущественные враги, и положение правящего дома не так уж незыблемо. Советники жужжали над ухом Ли Вэя, словно назойливые мухи, твердя одно и то же: клану Чёрного Дракона нужен сильный союзник. И самый очевидный кандидат — южный клан Огненного Феникса, чья делегация всё ещё гостила в столице.

На третий день после той роковой ночи в саду Ли Вэя вызвал к себе отец. Император ждал его в своём личном кабинете, зале, отделанном тёмным сандаловым деревом и заставленном свитками с хрониками и военными трактатами. Воздух был пропитан запахом старой бумаги и крепкого чая. Император, мужчина средних лет с проседью в густых чёрных волосах и глубокими морщинами у глаз, сидел за массивным столом и каллиграфически выводил иероглифы. Он не поднял головы, когда сын вошёл и поклонился.

— Ты знаешь, зачем я тебя позвал, — сказал он ровным, не терпящим возражений голосом. Его кисть плавно скользила по рисовой бумаге.

— Догадываюсь, отец-император, — тихо ответил Ли Вэй.

— Клан Огненного Феникса готов скрепить наш союз. Их сила огня дополнит нашу магию тьмы. Вместе мы будем непобедимы. Глава клана, лорд Фэнхуан, предлагает руку своей единственной дочери, леди Мэйлин. Она красива, умна, прекрасно воспитана и владеет магией своего рода. Она станет для тебя идеальной женой, а для империи — достойной императрицей.

Император наконец поднял глаза. Его взгляд был острым и пронзительным, как у ястреба. Он не спрашивал. Он сообщал о принятом решении.

У Ли Вэя всё похолодело внутри. Леди Мэйлин. Та самая девушка, с которой он танцевал на балу. Она действительно была красива — тонкая, изящная, с кожей цвета слоновой кости и глазами, в которых плясали озорные искорки. Но мысль о браке с ней, о том, чтобы делить с ней жизнь, была для него невыносима. Его сердце и мысли были заняты другим человеком — воином с серебряными волосами и глазами, полными печали.

— Отец, я... — начал он, пытаясь найти слова для возражения.

— Я не спрашиваю твоего мнения, — отрезал император, кладя кисть. — Это твой долг. Ты — наследник. Твоя жизнь принадлежит не тебе, а империи. Твои чувства, желания, привязанности — всё это пыль по сравнению с благом нашего клана. Ты женишься на леди Мэйлин через месяц, в день Праздника урожая. Это решение окончательное.

Ли Вэй стоял, сжав кулаки. Он хотел кричать, спорить, рассказать отцу правду о клане Белого Тигра, обвинить его в жестокости. Но он знал, что это бесполезно. Для его отца не существовало понятий «правильно» или «неправильно». Было лишь «полезно» и «вредно» для власти. Любой протест будет воспринят как слабость и неповиновение.

— Я повинуюсь, отец-император, — выдавил он из себя, и эти слова показались ему ядом на языке.

Он вышел из кабинета отца, чувствуя себя опустошённым. Новость о его помолвке разнеслась по дворцу с быстротой лесного пожара. Вечером того же дня была устроена официальная церемония. Ли Вэй и леди Мэйлин обменялись подарками в присутствии всего двора. Он подарил ей нефритовое ожерелье с драконом, она ему — шёлковую перевязь для меча с вышитым фениксом. Она улыбалась ему своей самой очаровательной улыбкой, а он видел перед собой лишь серые глаза, полные слёз.

Он не знал, что в дальнем углу зала, скрытый тенью колонны, за этой сценой наблюдал Цинь Юэ. Он всё-таки вышел из своей комнаты. Его лицо было непроницаемо, как всегда, но если бы кто-то мог заглянуть ему в душу, он увидел бы там бушующее пламя отчаяния и ревности, которое было не в силах потушить даже его ледяное самообладание.


Глава 11: Ревность и Отчаяние
После церемонии помолвки Цинь Юэ стал тенью. Он вернулся к своим обязанностям телохранителя, но между ним и Ли Вэем выросла ледяная стена. Он был безупречен в своей службе: всегда рядом, всегда начеку, его рука неизменно лежала на эфесе меча. Но он больше не встречался с Ли Вэем взглядом. Его ответы на прямые вопросы принца были короткими и строго официальными: «Да, ваше высочество», «Нет, ваше высочество». Он снова стал тем, кем был вначале — незнакомцем с серебряными волосами. Но теперь это молчание было в тысячу раз мучительнее, потому что Ли Вэй знал, какая боль и какая страсть скрываются за этой ледяной маской.

Для Цинь Юэ каждый день был пыткой. Он видел, как леди Мэйлин всё больше времени проводит с Ли Вэем. Они вместе гуляли по дворцовым садам, обсуждали поэзию в библиотеке, пили чай в беседке у карпового пруда. Мэйлин была очаровательна: её смех звенел, как серебряный колокольчик, а глаза сияли неподдельным восхищением, когда она смотрела на своего жениха. И хотя Ли Вэй был с ней вежлив и сдержан, Цинь Юэ видел, как принц иногда улыбается её шуткам. И каждая такая улыбка была для воина ударом кинжала в сердце.

Ревность, смешанная с ненавистью к самому себе, сжигала его изнутри. Он ненавидел себя за то, что позволил себе ту минутную слабость в саду. Он ненавидел себя за то, что его сердце, поклявшееся лишь мстить, посмело почувствовать что-то иное к сыну убийцы его семьи. Он пытался убедить себя, что всё это к лучшему. Брак принца с леди Мэйлин — это правильно, это необходимо для империи. А он, Фэн Сюэ, должен помнить, кто он такой. Призрак, чьё место в тени.

Однажды вечером Ли Вэй застал его на тренировочной площадке. Принц возвращался с очередной встречи с невестой и её семьёй, где обсуждались детали предстоящей свадьбы. Цинь Юэ был один, при свете факелов он отрабатывал удары с двумя мечами. Его движения были яростными, отточенными и полными смертоносной грации. Он не танцевал — он выплёскивал свою боль, вкладывая в каждый удар всю свою ярость и отчаяние. Пот блестел на его коже, серебряные волосы разметались, прилипая к вискам. Он был похож на духа мщения, сошедшего с древней гравюры.

Ли Вэй остановился в тени, не решаясь подойти. Он не мог отвести глаз от этого зрелища, в котором красота смешалась с болью. Наконец, Цинь Юэ закончил серию ударов и замер, тяжело дыша, опустив клинки.

— Долго ты собираешься избегать меня? — голос Ли Вэя прозвучал в тишине двора.

Цинь Юэ медленно обернулся. Его лицо в свете факелов было суровым, на скулах играли желваки.
— Я выполняю свой долг, ваше высочество. Я всегда рядом.

— Рядом? — горько усмехнулся Ли Вэй, подходя ближе. — Твоё тело здесь, Цинь Юэ. Но ты сам далеко. Ты построил стену, через которую я не могу достучаться. Зачем ты так мучаешь и себя, и меня?

— Мучаю? — в голосе воина прозвучал лёд. — Я вас защищаю. В том числе и от самого себя. Ваше будущее — с леди Мэйлин. Ваш долг — перед империей. А я... я лишь тень из прошлого, которой не место в вашем светлом будущем. Чем скорее вы это поймёте и примете, тем лучше будет для вас.

— А если я не хочу этого будущего?! — воскликнул Ли Вэй, его самообладание наконец дало трещину. — Если этот долг — клетка, в которой я задыхаюсь? Если единственным глотком свежего воздуха для меня была та ночь в саду?

Он шагнул совсем близко, заглядывая в глаза воина, пытаясь найти там хоть что-то, кроме холода.
— Скажи мне, Цинь Юэ. Посмотри на меня и скажи, что тот поцелуй ничего для тебя не значил. Скажи, что ты ничего не почувствовал. И тогда я оставлю тебя в покое. Я приму свою судьбу и женюсь на Мэйлин. Но скажи мне правду.

Цинь Юэ смотрел на него, и в его серых глазах бушевала буря. Ли Вэй видел, как он борется с собой, как желание сказать правду воюет с его страхом и чувством вины. Мгновение растянулось в вечность. Наконец, Цинь Юэ сжал рукояти мечей так, что побелели костяшки пальцев, и отвёл взгляд.

— Он ничего не значил, — произнёс он глухо, и каждое слово было ложью. — Это была ошибка. Минутная слабость, о которой я жалею. Забудьте об этом, ваше высочество.

С этими словами он, не глядя на принца, поклонился и быстрым шагом направился к выходу с площадки, оставив Ли Вэя одного посреди пустого двора. Ложь повисла в воздухе, холодная и острая, как осколки разбитого стекла. И для обоих в этот момент мир погрузился в беспросветное отчаяние.


Глава 12: Правда о Кристалле
Слова Цинь Юэ, брошенные на тренировочной площадке, стали для Ли Вэя последней каплей. Отчаяние сменилось холодной решимостью. Если он обречён на жизнь в золотой клетке, если его чувства ничего не значат, то он, по крайней мере, должен знать правду. Правду о своём клане, о своём отце и о той трагедии, что сломала жизнь человеку, ставшему ему дороже всего на свете.

Он решил начать с источника силы своего клана — Сердца Дракона. Этот огромный, тёмный, почти чёрный кристалл, размером с человеческую голову, хранился в самом сердце дворца, в Зале Предков. Легенда гласила, что первый император клана Чёрного Дракона получил его от самих небесных духов. Кристалл усиливал их врождённую магию тени, позволяя им управлять тьмой, скрываться в ней и наносить сокрушительные удары из ниоткуда. Именно эта сила позволила его предкам завоевать трон и удерживать его веками.

Но после рассказа Цинь Юэ Ли Вэй начал сомневаться в благородном происхождении артефакта. Он вспомнил обрывки фраз из старых книг, упоминания о том, что магия клана Белого Тигра была магией света и исцеления, полной противоположностью их собственной. Не могло ли быть так, что история уничтожения целого клана была связана не только с жаждой власти, но и с чем-то большим?

Под предлогом изучения древних ритуалов перед свадьбой Ли Вэй получил доступ в закрытую секцию императорской библиотеки, куда допускались лишь члены правящей семьи. Дни напролёт он проводил там, окружённый пыльными свитками и фолиантами в кожаных переплётах. Его наставник, старый и мудрый учёный по имени господин Тао, с удивлением наблюдал за рвением принца. Тао служил ещё деду Ли Вэя и знал о дворцовых тайнах больше, чем кто-либо другой.

— Ваше высочество ищет что-то конкретное? — спросил он однажды тихим, скрипучим голосом, застав принца над картой звёздного неба пятнадцатилетней давности.

— Я пытаюсь понять истоки нашей силы, почтенный Тао, — ответил Ли Вэй, не отрываясь от свитка. — Изучаю историю Сердца Дракона.

Старик надолго замолчал. Он подошёл к окну, глядя на ухоженные сады.
— Некоторые знания, ваше высочество, несут не свет, а тьму. Они ложатся тяжким бременем на душу.

— Я готов к этому бремени, — твёрдо сказал Ли Вэй. — Ложь и неведение — бремя куда более тяжкое.

Господин Тао вздохнул, его морщинистое лицо выражало глубокую печаль. Он подошёл к одной из дальних стен, нажал на неприметный резной узор, и часть книжной полки отошла в сторону, открыв потайную нишу. Оттуда он извлёк небольшой лакированный ларец.

— Ваш дед, предыдущий император, велел мне отдать это вам, когда вы будете готовы задавать правильные вопросы, — сказал старик, протягивая ларец Ли Вэю. — Он... сожалел о многом.

С трепетом Ли Вэй открыл ларец. Внутри, на бархатной подушке, лежал не свиток, а небольшой, молочно-белый кристалл, который, казалось, излучал слабое внутреннее сияние. К нему прилагался пожелтевший от времени лист бумаги, исписанный знакомым каллиграфическим почерком его деда.

«Сын мой, — читал Ли Вэй, и его руки дрожали, — если ты читаешь это, значит, тень прошлого настигла наше настоящее. Правда о нашей силе горька. Сердце Дракона, наш великий артефакт, не был дарован нам небесами. Он был отнят. Это осколок куда более великого кристалла, известного как Лунное Сердце, что принадлежал клану Белого Тигра. Их магия света была чиста и созидательна. Но твой отец, а в то время молодой и амбициозный наследник, нашёл способ извратить эту силу. Он провёл тёмный ритуал, расколов кристалл и обратив его свет во тьму. Так родилось Сердце Дракона. Но за это пришлось заплатить страшную цену. Чтобы скрыть преступление и забрать себе всю мощь, клан Белого Тигра был обвинён в измене и уничтожен. Этот малый осколок, что я сберёг, — всё, что осталось от истинного Лунного Сердца. Он хранит в себе память о свете. Прости нас, если сможешь».

Свиток выпал из ослабевших пальцев Ли Вэя. Всё встало на свои места. Его клан был не просто завоевателем. Он был вором и убийцей. Их сила была построена на осквернённой магии, на крови невинных людей, на геноциде целого народа. На крови семьи Цинь Юэ.

Он поднял глаза на господина Тао. В глазах старика стояли слёзы.
— Теперь вы знаете, ваше высочество, — прошептал он. — Наш трон стоит на фундаменте из лжи, омытом кровью.

Ли Вэй сжал в руке маленький белый кристалл. Тот был тёплым, живым. В этот момент он понял, что не сможет просто принять свою судьбу. Он не сможет построить своё будущее на этом проклятом наследии. Он должен был всё исправить. Но как? И с чего начать?


Глава 13: Предательство
Открытие правды о кристалле стало для Ли Вэя точкой невозврата. Он больше не мог жить во лжи, не мог готовиться к свадьбе и принимать власть, построенную на крови. Первым делом он должен был поговорить с Цинь Юэ. Он должен был показать ему осколок Лунного Сердца, рассказать, что он знает правду и готов сделать всё, чтобы искупить вину своего клана. Но как это сделать, если Цинь Юэ избегал его, словно чумы?

Ли Вэй решил действовать через единственного человека, которому, как ему казалось, он ещё мог доверять — своего кузена, Ли Чжао. Чжао был капитаном дворцовой стражи, человеком весёлым, обаятельным и, на первый взгляд, преданным. Он был одним из немногих, с кем Ли Вэй мог говорить относительно свободно. Именно Чжао порекомендовал Цинь Юэ на должность личного телохранителя принца после того, как тот проявил себя на нескольких турнирах.

— Чжао, мне нужно поговорить с Цинь Юэ, — сказал Ли Вэй, застав кузена в оружейной, где тот лично проверял клинки для ночного караула. — Наедине. В месте, где нас никто не услышит. Это вопрос жизни и смерти.

Ли Чжао, высокий и широкоплечий, с открытой, располагающей улыбкой, отложил меч и с беспокойством посмотрел на принца.
— Что случилось, Вэй? Ты сам не свой последние дни. Это из-за свадьбы? Если эта огненная леди тебя донимает, я могу...

— Нет, дело не в ней, — перебил его Ли Вэй. — Всё гораздо сложнее. Просто устрой мне эту встречу. Пожалуйста.

Чжао кивнул, его лицо стало серьёзным.
— Хорошо. Сегодня в полночь. В старой дозорной башне у северной стены. Туда уже много лет никто не ходит. Я скажу Цинь Юэ, что это мой приказ, связанный с усилением твоей охраны. Он не сможет отказаться.

Весь день Ли Вэй провёл как на иголках. Он спрятал маленький белый кристалл в потайной карман своего халата. Он снова и снова репетировал в голове слова, которые скажет Цинь Юэ. Он надеялся, что эта правда, какой бы ужасной она ни была, сможет разрушить стену между ними и стать первым шагом к искуплению.

Когда часы пробили полночь, Ли Вэй, закутавшись в тёмный плащ, проскользнул по пустынным коридорам дворца к северной стене. Старая башня встретила его запахом сырости и запустения. Поднявшись по винтовой лестнице, он вышел на верхнюю площадку, открытую всем ветрам. Цинь Юэ уже был там. Он стоял у каменного парапета, глядя на раскинувшийся внизу спящий город. Его серебряные волосы тускло мерцали в слабом свете звёзд.

— Цинь Юэ, — начал Ли Вэй, и его голос прозвучал громче, чем он ожидал. — Спасибо, что пришёл. Я должен тебе кое-что рассказать. Кое-что, что изменит всё.

Воин медленно обернулся. На его лице не было ни удивления, ни любопытства. Лишь холодная усталость.
— Я слушаю, ваше высочество.

Ли Вэй шагнул к нему, вынимая из кармана светящийся кристалл.
— Я знаю. Я знаю всё. О Лунном Сердце. О том, что сделал мой отец. О твоём клане. Вот, смотри... это всё, что осталось от его истинной формы.

Он протянул кристалл. Цинь Юэ смотрел на маленький камень, и на его лице впервые за долгое время отразилось потрясение. Он медленно протянул руку, чтобы коснуться его, и в этот самый момент из темноты лестничного проёма раздался голос Ли Чжао.

— Трогательная сцена. Я почти прослезился.

Ли Вэй и Цинь Юэ резко обернулись. На площадку вышел Ли Чжао, но это был не тот весёлый и беззаботный кузен, которого знал принц. Его лицо было искажено злобной усмешкой, а в руке он держал арбалет, направленный прямо в грудь Ли Вэю. За его спиной стояли четверо воинов в чёрных масках, вооружённые до зубов.

— Чжао?! Что всё это значит? — пролепетал Ли Вэй, не веря своим глазам.

— Это значит, что игра окончена, кузен, — прошипел Чжао. — Ты всегда был слишком мягким, слишком наивным. Вечно витал в облаках со своей поэзией и справедливостью. Такой, как ты, не может править. Империи нужен сильный лидер. Такой, как я.

Цинь Юэ мгновенно встал между Ли Вэем и арбалетом, выхватывая меч. Его глаза горели яростью.
— Это ты устроил покушение в саду.

— Бинго! — рассмеялся Чжао. — Я думал, вы двое перебьёте друг друга, но этот твой серебряный пёс оказался слишком хорош. Пришлось разработать новый план. И ты, мой дорогой Вэй, сам дал мне в руки все карты, когда попросил об этой встрече. Теперь все будут думать, что последний из Белых Тигров наконец отомстил, убив наследного принца. А я, доблестный капитан стражи, убью убийцу и стану героем. Император стар, он не переживёт такой удар. И трон станет моим.

Предательство было настолько чудовищным, настолько неожиданным, что Ли Вэй на мгновение оцепенел. Человек, которого он считал почти братом, которого любил и которому доверял, оказался змеёй, всё это время ждавшей своего часа.

— Ты не получишь трон, — ледяным голосом произнёс Цинь Юэ, его клинок тускло блеснул. — Пока я жив.

— О, это мы сейчас исправим, — усмехнулся Чжао и крикнул своим людям: — Взять его! Живым или мёртвым — неважно. С принцем я разберусь сам.

Четверо воинов бросились на Цинь Юэ, и на маленькой площадке старой башни, под безразличными звёздами, завязался отчаянный бой.


Глава 14: Похищение
Бой на тесной площадке башни был подобен яростному вихрю. Цинь Юэ двигался с нечеловеческой скоростью, его меч превратился в серебряную молнию, отражавшую тусклый свет звёзд. Он был один против четверых, но сражался с отчаянием загнанного в угол волка. Звон стали о сталь эхом разносился в ночной тишине. Ли Вэй, безоружный и ошеломлённый предательством, мог лишь беспомощно наблюдать, как его защитник ведёт смертельный танец.

Воины Чжао были опытными бойцами, они действовали слаженно, пытаясь окружить Цинь Юэ, лишить его пространства для манёвра. Но он был быстрее. Он парировал удар, нацеленный в спину, одновременно уходя от выпада сбоку, и его клинок оставил глубокий порез на руке одного из нападавших. Он не пытался убить их — он выигрывал время, защищая принца за своей спиной.

— Жалкое сопротивление! — прорычал Ли Чжао, всё ещё держа Ли Вэя на прицеле арбалета. — Ты не сможешь защищать его вечно!

Именно в этот момент один из нападавших, самый крупный, отбросил меч и выхватил из-за пояса тяжёлую металлическую сеть с грузилами по краям. Он ждал момента, когда Цинь Юэ будет отвлечён атакой двух других, и с силой метнул её. Цинь Юэ успел отбить очередной удар, но увернуться от сети уже не хватило времени. Она опутала его, сбивая с ног. Грузила больно ударили по голове и плечам. Он рухнул на каменный пол, пытаясь высвободиться, но сеть лишь туже стягивалась при каждом движении.

— Нет! — закричал Ли Вэй, бросаясь вперёд, но Чжао тут же шагнул ему наперерез, упирая арбалетный болт прямо в горло принцу.
— Ни с места, кузен. Ещё один шаг, и твои наследные обязанности закончатся здесь и сейчас, — прошипел он.

Двое воинов навалились на барахтающегося в сети Цинь Юэ, выкручивая ему руки и связывая их за спиной. Третий подобрал его меч. Цинь Юэ тяжело дышал, из раны на виске, куда попало грузило, текла кровь, смешиваясь с серебром волос. Он поднял голову и посмотрел на Ли Вэя, и в его взгляде была невыразимая ярость и... бессилие.

— Что ты собираешься с ним сделать? — спросил Ли Вэй, его голос дрожал от гнева и страха.
— С ним? О, для него у меня особые планы, — усмехнулся Чжао. — Он слишком ценный актив, чтобы просто убивать его. Последний из Белых Тигров... Представляешь, какой переполох начнётся, когда другие кланы узнают, что он жив? Особенно те, кто давно точит зуб на нашего императора. Он станет прекрасным знаменем для мятежа. А когда они свергнут твоего отца, я, как спаситель династии, разгромлю их и заберу трон себе. Идеальный план.

Чжао кивнул своим людям. Они грубо подняли Цинь Юэ на ноги.
— Уводите его. Через потайной ход в стене. Лодка ждёт у реки.

— Не смей! — крикнул Ли Вэй, пытаясь вырваться.

— О, я посмею, — Чжао с силой ударил его рукоятью арбалета по голове. Мир в глазах Ли Вэя качнулся, поплыл, и он осел на пол, теряя сознание. Последнее, что он видел, — это лицо Цинь Юэ, искажённое болью, когда его уволакивали в темноту лестничного проёма. Последнее, что он слышал, — это злорадный смех своего кузена.

Когда Ли Вэй пришёл в себя, на площадке башни уже никого не было. В предрассветном небе занималась бледная заря. Голова раскалывалась от боли, но физическая боль была ничем по сравнению с той мукой, что разрывала его душу. Цинь Юэ похищен. Его единственный друг, его возлюбленный, человек, которому он только что собирался открыть своё сердце и страшную правду, был в руках предателя. И всё это по его вине. Это он устроил эту встречу, он привёл его в эту ловушку.

Шатаясь, Ли Вэй поднялся на ноги. Он подобрал с пола маленький белый кристалл, который выронил во время нападения. Камень был холодным и безжизненным, словно свет покинул его вместе с Цинь Юэ. Принц сжал его в кулаке. Отчаяние боролось в нём с яростью. Он не мог пойти к отцу — тот никогда не поверит в предательство племянника и, скорее всего, обвинит во всём самого Ли Вэя. Он не мог обратиться к страже — её возглавлял Чжао. Он был один.

Один против всех.

Но он не собирался сдаваться. Он найдёт Цинь Юэ. Он спасёт его, чего бы это ему ни стоило. Даже если для этого придётся пойти против собственной семьи, против всей империи. Он спустился с башни уже не наивным принцем, а человеком, у которого отняли всё и который готов на всё, чтобы это вернуть.


Глава 15: В Сердце Врага
Вернувшись в свои покои, Ли Вэй действовал быстро и решительно. Наивный принц, писавший стихи, умер на вершине старой башни. На его месте родился человек, движимый яростью и отчаянной любовью. Он знал, что не может терять ни минуты. Чжао будет действовать быстро, и чем дольше Цинь Юэ в его руках, тем меньше шансов на спасение.

Первым делом он сменил свои роскошные шёлковые одежды. Он выбрал самый простой и прочный дорожный костюм из тёмно-синей ткани, какой носят странствующие торговцы или наёмники. Он туго перевязал свои длинные волосы кожаным шнурком, скрыв их под капюшоном плаща. Из тайника в стене он достал кошель с золотом и серебром — достаточно, чтобы купить информацию или лошадь, но не так много, чтобы вызвать подозрения. Самым важным было оружие. Ли Вэй не был мастером меча, как Цинь Юэ, но годы тренировок не прошли даром. Он выбрал цзянь — прямой, лёгкий меч, который хорошо лежал в его руке, и несколько метательных ножей, которые спрятал в сапогах и рукавах.

Он должен был выяснить, куда Чжао мог увезти Цинь Юэ. Слова кузена о «других кланах» и «мятеже» были ключом. Ли Вэй знал, что самым ярым противником его отца был клан Красного Феникса, правивший в южных провинциях. Их глава, лорд Хуо, был амбициозным и жестоким человеком, который давно мечтал о троне. Его земли находились вниз по реке, и это идеально совпадало со словами Чжао о лодке. Скорее всего, именно туда, в крепость Алого Пика, и направился предатель.

Выбраться из Запретного города незамеченным было почти невозможно для наследного принца. Но Ли Вэй знал дворец как свои пять пальцев. Он не пошёл к главным воротам, а направился в служебные кварталы, где жили повара, прачки и конюхи. Там, в утренней суете, когда сотни слуг начинали свой день, проще всего было затеряться. Прикрывая лицо капюшоном и стараясь двигаться уверенно, но неприметно, он смешался с толпой, везущей телеги с продуктами на кухню. Его сердце бешено колотилось, но внешне он оставался спокоен. У мусорных ворот, которые охранялись не так тщательно, он дождался, пока стражники отвлекутся на спор с возницей, и выскользнул на шумные улицы столицы.

Город только просыпался. Уличные торговцы раскладывали свой товар, из харчевен тянуло запахом горячих лепёшек и пряного бульона. Ли Вэй, никогда не ходивший по этим улицам без свиты, чувствовал себя одновременно уязвимым и свободным. Он быстро добрался до речного порта. Пристань гудела от голосов грузчиков, криков зазывал и скрипа снастей. Десятки джонок и речных судов стояли у причалов. Нужно было найти то, что отправилось ночью.

Он подошёл к старику, чинившему рыбацкую сеть, и, бросив ему пару медных монет, небрежно спросил:
— Добрый человек, не видел ли ты ночью лодку, отходившую от северной стены? Быструю, с несколькими воинами.

Старик прищурился, оценивающе оглядев Ли Вэя.
— Может, видел, а может, и нет. Память у стариков нынче дорогая.

Ли Вэй молча добавил серебряную монету. Глаза старика блеснули.
— А, вот и вспомнил! Была такая. Чёрная, без опознавательных знаков. Отчалила часа за три до рассвета. И шла быстро, против течения. Я ещё подумал, куда это их несёт с такой спешкой. Вверх по реке только один путь — к Мёртвым топям, в земли клана Чёрной Гадюки.

Клан Чёрной Гадюки! Ли Вэй похолодел. Это было ещё хуже, чем он думал. Этот клан славился своей жестокостью, коварством и мастерством в изготовлении ядов. Они были давними, но тайными союзниками клана Красного Феникса. Их земли, Мёртвые топи, были лабиринтом извилистых проток, трясины и ядовитых испарений — идеальное место, чтобы спрятать пленника и подготовить заговор.

— Спасибо, отец, — бросил Ли Вэй и поспешил прочь. Теперь он знал, куда идти.

На последние деньги он купил старую, но выносливую лошадь и самый необходимый провиант. Он не стал брать лодку, понимая, что на воде его будет легко догнать и перехватить. Он поедет по суше, срезая путь через леса и холмы. Это будет дольше и опаснее, но так у него больше шансов остаться незамеченным.

Выехав из города, Ли Вэй пустил лошадь в галоп. Ветер свистел в ушах, выбивая слёзы из глаз. Он оставил позади всё: свой титул, свою семью, свою прежнюю жизнь. Впереди были только дикие земли, смертельная опасность и отчаянная надежда. Он скакал в самое сердце врага, и в его душе горел огонь, который мог либо сжечь его дотла, либо осветить путь к спасению Цинь Юэ.


Глава 16: Бои и Побеги
Путь до Мёртвых топей занял три дня и три ночи. Три дня, в течение которых Ли Вэй почти не спал и не ел, подгоняемый страхом за жизнь Цинь Юэ. Он гнал лошадь до изнеможения, а когда та пала, пошёл пешком, ориентируясь по звёздам и мху на деревьях. Привыкший к дворцовой неге, он познал, что такое настоящий голод, холод и усталость. Его руки покрылись ссадинами, лицо обветрилось, а в глазах появилась стальная решимость, которой он сам в себе никогда не подозревал.

Земли клана Чёрной Гадюки встретили его зловонием гниющей воды и тучами мошкары. Воздух был тяжёлым и влажным, а вместо деревьев из мутной воды торчали скрюченные коряги, похожие на руки утопленников. Где-то здесь, среди этих топей, скрывалась их крепость. Ли Вэй понимал, что идти напролом — самоубийство. Ему нужен был план.

Он провёл почти целый день в зарослях камыша, наблюдая за крепостью. Это было мрачное сооружение из тёмного, влажного камня, построенное на единственном крупном острове посреди болота. Крепость охранялась, но не так сильно, как он ожидал. Видимо, клан Гадюки больше полагался на неприступность самих топей. Ли Вэй заметил, что раз в несколько часов к небольшому причалу у подножия крепости подплывает лодка с припасами из ближайшей деревни. Это был его шанс.

Дождавшись сумерек, он пробрался к деревне. Это было убогое селение, жители которого выглядели запуганными и измождёнными. Ли Вэй нашёл лодочника, который должен был везти следующую партию провизии. Нескольких золотых монет и острого клинка у горла оказалось достаточно, чтобы убедить беднягу «поделиться» своей одеждой и местом в лодке. Скрыв лицо под широкой соломенной шляпой и стараясь горбиться, чтобы казаться ниже, Ли Вэй направил лодку к крепости.

Стражники на причале были ленивы и невнимательны. Они мельком взглянули на груз — мешки с рисом и бочонки с водой — и махнули рукой, приказывая нести всё на кухню. Сердце Ли Вэя бешено колотилось, когда он проходил через ворота. Он оказался внутри. Теперь самое сложное — найти Цинь Юэ.

Он таскал мешки, стараясь запомнить расположение коридоров и постов охраны. Крепость внутри была такой же сырой и мрачной, как и снаружи. Факелы коптили, отбрасывая на стены пляшущие, уродливые тени. Ли Вэй понимал, что пленника такого ранга, как Цинь Юэ, скорее всего, держат в темнице. Он заметил лестницу, ведущую вниз, в подземелья, и, выбрав момент, когда стражники отвлеклись на раздачу ужина, скользнул в темноту.

В подземелье было холодно, пахло плесенью и отчаянием. Вдоль длинного коридора тянулся ряд камер. Большинство были пусты, но в самой дальней он увидел его. Цинь Юэ сидел на полу, прикованный тяжёлой цепью к стене. Его одежда была порвана и испачкана, на лице виднелись свежие кровоподтёки, но даже в таком состоянии он держался с несокрушимым достоинством. Его серебряные волосы тускло мерцали в свете факела, пробивавшемся сквозь решётку.

Двое охранников играли в кости у входа в темницу. Ли Вэй затаил дыхание. Он вытащил из сапога метательный нож. У него был только один шанс. Он прицелился и метнул. Нож вонзился точно в горло одному из стражников. Тот захрипел и рухнул на пол, не успев издать ни звука. Второй вскочил, выхватывая меч, но Ли Вэй уже был рядом. Он не дал противнику опомниться — его цзянь молниеносно пронзил сердце стражника.

Ли Вэй подобрал с пояса убитого связку ключей и бросился к камере. Руки его дрожали, пока он подбирал нужный ключ. Наконец замок щёлкнул.
— Цинь Юэ! — прошептал он, вбегая внутрь.

Воин поднял голову, и в его глазах мелькнуло недоверие, сменившееся потрясением.
— Ли Вэй?.. Что ты здесь делаешь? Уходи! Это ловушка!

— Я пришёл за тобой, — твёрдо сказал Ли Вэй, пытаясь открыть тяжёлые кандалы. — Я не оставлю тебя здесь.

Но было уже поздно. Смерть стражников не осталась незамеченной. Сверху донёсся топот множества ног и гневные крики. Тревога! Их обнаружили.

— Беги, Вэй! Спасайся! — крикнул Цинь Юэ, пытаясь встать.

— Только вместе с тобой! — Ли Вэй нашёл нужный ключ, и кандалы с глухим стуком упали на пол. Он помог ослабевшему Цинь Юэ подняться, вложив в его руку меч второго стражника.

На лестнице уже показались первые воины клана Гадюки.
— Пути назад нет, — сказал Ли Вэй, глядя на их злобные лица. — Значит, будем пробиваться вперёд.

Цинь Юэ встал рядом с ним, плечом к плечу. Он был ранен и слаб, но в его руках снова был меч, а рядом — человек, ради которого он был готов умереть. На его губах появилась слабая, хищная улыбка.
— В таком случае, ваше высочество, — сказал он, и его голос обрёл прежнюю силу, — позвольте мне проложить нам дорогу.


Глава 17: Воссоединение
Узкий коридор темницы стал ареной для отчаянной битвы. Цинь Юэ, несмотря на слабость и раны, двигался с прежней смертоносной грацией. Каждый его удар был точен и выверен, каждый выпад находил свою цель. Ли Вэй сражался рядом, прикрывая его спину. Он не обладал виртуозной техникой Цинь Юэ, но его действия были полны решимости. Он блокировал удары, оттеснял врагов, создавая для своего возлюбленного драгоценные мгновения для атаки. Они двигались как единое целое, два танцора в смертельном танце, их клинки пели дуэтом в сыром воздухе подземелья.

Воины клана Гадюки, привыкшие к лёгкой победе с помощью ядов и засад, не ожидали такого яростного сопротивления. Они падали один за другим, но на их место приходили новые. Ли Вэй и Цинь Юэ медленно, шаг за шагом, пробивались наверх, оставляя за собой след из поверженных врагов. Наконец, они вырвались из душной темницы в главный зал крепости.

Здесь их уже ждали. Ли Чжао стоял на верхней ступени лестницы, ведущей во внутренний двор. Его лицо было искажено яростью. Рядом с ним стоял худой, змееподобный человек в тёмно-зелёных одеждах с вышитой на груди извивающейся гадюкой — очевидно, глава клана.

— Глупец! — прорычал Чжао, указывая на Ли Вэя. — Ты пришёл сюда умереть! Ты погубил себя и своего серебряного пса!

— Это ты погубил себя, Чжао, — ответил Ли Вэй, тяжело дыша. — Твоё предательство не останется безнаказанным.

— Убить их! — взвизгнул глава клана Гадюки. — И принесите мне их головы!

Новая волна стражников бросилась на них. Но Ли Вэй не собирался принимать бой в зале, где их могли окружить. Он схватил Цинь Юэ за руку.
— К причалу! Это наш единственный шанс!

Они рванулись через зал, опрокидывая столы и скамьи, чтобы замедлить преследователей. Цинь Юэ, собрав остатки сил, метнул свой меч, как копьё, в огромный светильник под потолком. Цепи лопнули, и тяжёлая конструкция рухнула вниз, преграждая путь основной массе воинов. Это дало им несколько секунд.

Они выбежали во двор и помчались к причалу, где всё ещё стояла лодка, на которой приплыл Ли Вэй. Погоня не отставала, за их спинами свистели арбалетные болты. Один из них задел плечо Ли Вэя, и он вскрикнул от боли, но не остановился.

— Давай! — крикнул он, запрыгивая в лодку и протягивая руку Цинь Юэ.

Цинь Юэ оттолкнулся от причала и прыгнул следом, тут же обрубая мечом причальный канат. Ли Вэй изо всех сил налёг на вёсла. Лодка медленно отходила от берега, удаляясь в лабиринт туманных протоков. С берега им вслед неслись проклятия и новые залпы стрел, но вскоре туман, поднимавшийся от воды, скрыл их от глаз преследователей.

Некоторое время они молчали, слыша лишь плеск воды и собственное тяжёлое дыхание. Они были свободны. Они были вместе. Ли Вэй перестал грести и повернулся к Цинь Юэ. Тот сидел на дне лодки, прислонившись к борту. Его лицо было бледным, серебряные волосы спутались и потускнели от грязи и крови. Он выглядел измождённым, но живым. И он смотрел на Ли Вэя взглядом, в котором смешались потрясение, благодарность и что-то ещё, более глубокое и нежное.

— Ты... ты пришёл за мной, — прошептал Цинь Юэ, словно всё ещё не мог в это поверить.
— Я же сказал, что не оставлю тебя, — ответил Ли Вэй. Его голос дрогнул. Он опустился на колени рядом с ним, забыв о боли в плече. — Я не мог... Я бы не смог жить, зная, что ты в их руках из-за меня.

Он осторожно коснулся щеки Цинь Юэ, стирая грязную полосу. В этот момент рухнули все барьеры, все сомнения и страхи, которые разделяли их. Не было больше ни принца, ни телохранителя, ни вражды кланов. Были только двое мужчин, прошедших через ад, чтобы найти друг друга.

Цинь Юэ подался вперёд и прижался своим лбом ко лбу Ли Вэя. Его глаза были закрыты, а с ресниц сорвалась одинокая слеза.
— Ты безумец, Ли Вэй, — выдохнул он.
— Да, — согласился Ли Вэй, и его губы нашли губы Цинь Юэ в поцелуе. Это был не тот страстный и яростный поцелуй, как в саду. Этот был полон нежности, облегчения и отчаянной потребности убедиться, что всё это реально. Он был солёным от слёз и пота, но для них он был слаще самого дорогого вина.

Они воссоединились. Но позади, в тумане, уже слышался плеск вёсел и приглушённые команды. Погоня началась.


Глава 18: Убежище
Погоня дышала в спину. Ли Вэй грёб, пока руки не онемели, а рана в плече не начала гореть огнём. Цинь Юэ, собрав остатки сил, взял у него вёсла. Они плутали по бесконечному лабиринту водных протоков, скрываясь в густых зарослях камыша, когда звуки погони становились слишком громкими. Туман был их спасением и проклятием одновременно: он скрывал их от врагов, но и мешал найти дорогу. Они двигались наугад, инстинктивно выбирая самые узкие и неприметные каналы, надеясь, что большие лодки преследователей там не пройдут.

К рассвету они окончательно оторвались от погони. Мёртвые топи остались позади, сменившись густым лесом, через который протекала река. Оба были на пределе сил. Ли Вэй почти терял сознание от боли и потери крови, его одежда на плече пропиталась алым. Цинь Юэ, истощённый пытками и боем, двигался лишь на чистом упрямстве, его лицо было серым от усталости.

— Нам нужно найти укрытие, — прохрипел он, его голос был едва слышен. — Твоя рана... её нужно обработать.

Они причалили к берегу и, бросив лодку, углубились в лес. Цинь Юэ практически нёс на себе Ли Вэя, поддерживая его и не давая упасть. После нескольких часов мучительного пути сквозь чащу они вышли на поляну, на краю которой виднелись крыши нескольких домов. Это была маленькая, затерянная в лесу деревушка, не отмеченная ни на одной карте. Дымок, лениво поднимавшийся из труб, обещал тепло и пищу.

Их появление вызвало переполох. Жители, в основном простые крестьяне и охотники, с опаской смотрели на двух незнакомцев в грязной, порванной одежде, один из которых был ранен. Но в их глазах не было злобы, лишь настороженность.

Навстречу им вышла пожилая женщина с добрым, морщинистым лицом и седыми волосами, собранными в тугой узел. Она была местной знахаркой и старейшиной.
— Что с вами стряслось, добрые люди? — спросила она, её взгляд сразу остановился на раненом плече Ли Вэя.

— Мы... мы торговцы, — солгал Цинь Юэ, стараясь говорить ровно. — На нас напали разбойники в лесу. Мой друг ранен. Мы просим лишь немного воды и место, где можно передохнуть. Мы заплатим.

Женщина внимательно оглядела их. Она видела и благородную выправку, скрытую под лохмотьями, и дорогую сталь мечей, и то, как отчаянно сереброволосый юноша держал своего товарища. Она поняла, что они не те, за кого себя выдают, но также увидела в их глазах не угрозу, а боль и усталость.

— Деньги нам не нужны, — мягко сказала она. — В беде нужно помогать. Идёмте в мой дом. Меня зовут тётушка Лань.

Она провела их в свою скромную, но чистую хижину, пахнущую сушёными травами и древесным дымом. С помощью нескольких соседей они уложили Ли Вэя на лежанку. Тётушка Лань осторожно разрезала ткань на его плече. Рана была неглубокой, но грязной. Знахарка промыла её отваром из трав, от которого Ли Вэй стиснул зубы, чтобы не закричать, а затем наложила повязку с какой-то пахучей зелёной мазью.

— Ему нужен покой и горячий бульон, — сказала она, обращаясь к Цинь Юэ. — И тебе тоже, сынок. Ты едва на ногах стоишь.

Она принесла им обоим по пиале горячего, наваристого куриного бульона. Это была самая вкусная еда, которую они пробовали в своей жизни. Тепло разлилось по телу, смывая часть смертельной усталости. Ли Вэй, обессиленный, почти сразу уснул под действием успокаивающих трав в отваре.

Цинь Юэ остался сидеть у его лежанки, не сводя с него глаз. Он не мог позволить себе расслабиться, даже здесь, в этом тихом и мирном месте. Он был воином, тенью, и его долг был защищать. Он смотрел на спящее лицо принца — такое юное и беззащитное без привычной маски аристократической сдержанности. Он видел тёмные круги под глазами, ссадины на щеках, и его сердце сжималось от боли и нежности. Этот человек, наследник престола, бросил всё и рискнул жизнью, чтобы спасти его. Эта мысль одновременно пугала и наполняла его душу невиданным доселе теплом.

Тётушка Лань тихо вошла в комнату и села рядом.
— Он тебе очень дорог, — сказала она не спрашивая, а утверждая.

Цинь Юэ не ответил, лишь крепче сжал рукоять меча.
— Не бойся, — улыбнулась старушка. — Старые глаза видят больше, чем говорят уста. Я вижу не разбойников и торговцев. Я вижу воина, который защищает свою любовь. Здесь, в нашей деревне, вы в безопасности. Отдыхай. Раны на теле заживут, но ранам на душе тоже нужен покой.

С этими словами она вышла, оставив его наедине со спящим принцем и своими мыслями. Впервые за много дней Цинь Юэ почувствовал, как напряжение понемногу отпускает его. Он опустил голову на край лежанки, рядом с рукой Ли Вэя, и, слушая его ровное дыхание, позволил себе на мгновение закрыть глаза.


Глава 19: Исцеление Ран
Дни в деревне текли медленно и мирно, словно река в засушливый сезон. Эта неспешная жизнь была непривычна для обоих, но именно она стала для них целительным бальзамом. Ли Вэй проснулся на следующий день с тупой болью в плече, но лихорадка спала. Мазь тётушки Лань творила чудеса. Он увидел Цинь Юэ, спящего в кресле у его лежанки, сжимая в руке меч даже во сне. Его лицо, обычно непроницаемое и суровое, было расслаблено и почти по-детски уязвимо. Ли Вэй осторожно, чтобы не разбудить его, накрыл его старым одеялом.

В последующие дни они восстанавливали силы. Тётушка Лань кормила их простыми, но сытными блюдами: густой кашей с дикими ягодами, похлёбкой из чечевицы, печёной рыбой, которую ловили в реке деревенские мальчишки. Ли Вэй, привыкший к изысканным дворцовым яствам, никогда не думал, что обычный рис с овощами может быть таким вкусным. Цинь Юэ, казалось, тоже наслаждался этой простой пищей, которая напоминала ему о давно забытом прошлом.

Их раны заживали. Не только те, что были на теле. Вдали от дворцовых интриг и смертельной опасности они начали по-настоящему узнавать друг друга. Они много говорили. Ли Вэй рассказывал о своём одиноком детстве во дворце, о бремени ожиданий, о своей любви к поэзии и каллиграфии, которую приходилось скрывать, чтобы не казаться слабым. Он впервые говорил с кем-то не как принц, а как обычный человек.

Цинь Юэ слушал внимательно, и постепенно его собственная броня начала давать трещины. Он всё ещё не рассказывал о своём прошлом прямо, но говорил намёками, обрывками фраз. Однажды вечером, когда они сидели у реки, наблюдая, как закатное солнце окрашивает воду в золото и багрянец, он заговорил.

— Мои волосы не всегда были такими, — тихо сказал он, коснувшись серебряной пряди. — Когда-то они были тёмными, как твои.

Ли Вэй молчал, давая ему возможность продолжить.

— В моём клане... магия проявляется через сильные эмоции. Особенно через горе. Когда я был мальчиком, я потерял всех, кого любил. В одну ночь. И мои волосы поседели от этого горя. А сила, что проснулась во мне, стала моим проклятием.

Он не сказал больше ни слова, но Ли Вэю и не нужно было. Он представил маленького мальчика, в одночасье потерявшего всё, и его сердце сжалось от сострадания. Он осторожно взял руку Цинь Юэ в свою. Его ладонь, покрытая шрамами и мозолями от меча, была тёплой и сильной.

— Ты не один, — просто сказал Ли Вэй. — Больше нет.

Цинь Юэ посмотрел на их сцепленные руки, а затем на Ли Вэя. В его серых, как грозовое небо, глазах промелькнуло что-то новое — доверие. Он не отнял свою руку.

Их связь крепла с каждым днём. Это проявлялось в мелочах: в том, как Цинь Юэ поправлял одеяло на Ли Вэе, когда тот спал; в том, как Ли Вэй всегда отдавал ему лучший кусок рыбы; в долгих взглядах, которыми они обменивались через всю комнату. Однажды Ли Вэй читал свиток со стихами, который нашёл в доме тётушки Лань. Цинь Юэ подошёл и сел рядом, молча слушая его голос. Когда Ли Вэй закончил, он спросил:

— О чём эти стихи?
— О возвращении домой после долгой разлуки, — ответил Ли Вэй.
— У меня никогда не было дома, куда можно вернуться, — тихо произнёс Цинь Юэ.
— Дом — это не всегда место, — сказал Ли Вэй, глядя ему в глаза. — Иногда это человек.

В этот вечер, когда лунный свет заливал их маленькую комнату, они впервые разделили одну лежанку. Не было ни страсти, ни похоти — лишь глубокая потребность в тепле и близости. Они просто лежали рядом, обнявшись, слушая дыхание друг друга. Ли Вэй чувствовал, как напряжённые мышцы на спине Цинь Юэ постепенно расслабляются под его рукой. А Цинь Юэ, впервые за много лет, спал без меча в руке, потому что чувствовал себя в безопасности.

В этом тихом убежище они исцеляли друг друга. Ли Вэй учился быть сильным не только по титулу, но и по духу. А Цинь Юэ учился снова доверять и, возможно, даже любить. Их связь, рождённая в опасности и скреплённая кровью, теперь расцветала в нежности и понимании. Но оба знали, что эта мирная передышка не может длиться вечно. В большом мире бушевала буря, и скоро им придётся вернуться в самый её эпицентр.


Глава 20: Возвращение
Прошло почти две недели. Рана на плече Ли Вэя затянулась, оставив лишь тонкий розовый шрам. Силы Цинь Юэ полностью восстановились, и в его движениях вновь появились прежняя отточенная точность и скрытая мощь. Мирная жизнь в деревне была подобна сладкому сну, но оба понимали, что пора просыпаться. Каждый день промедления давал их врагам больше времени, чтобы укрепить свою власть и замести следы.

Решение было принято без слов. Однажды утром Ли Вэй, наблюдая, как Цинь Юэ тренируется с мечом на рассвете, увидел в его глазах не только боевую ярость, но и твёрдую решимость. Он подошёл к нему, когда тот закончил.

— Мы не можем больше прятаться, — сказал Ли Вэй. Это был не вопрос, а утверждение.

Цинь Юэ кивнул, вытирая пот со лба. Его серебряные волосы блестели в первых лучах солнца.
— Ли Чжао думает, что ты мёртв. Это наше главное преимущество. Он не ждёт удара. Но он не будет сидеть сложа руки. Он попытается захватить власть, и если ему это удастся, весь клан Чёрного Дракона окажется в руках предателя и его союзников из клана Гадюки.

— Я не позволю ему разрушить всё, что строили мои предки, — в голосе Ли Вэя зазвучала сталь. Время, проведённое в бегах, изменило его. Ушла былая неуверенность, на её место пришла закалённая в испытаниях твёрдость. — Я должен вернуться. Вернуть себе то, что принадлежит мне по праву, и покарать предателей.

— Ты не пойдёшь один, — твёрдо сказал Цинь Юэ. — Куда ты, туда и я.

Ли Вэй посмотрел на него, и на его губах появилась тёплая улыбка. Он накрыл своей ладонью руку Цинь Юэ, лежавшую на эфесе меча.
— Я и не сомневался. Но мы не можем просто явиться во дворец. Нас убьют прежде, чем мы сделаем десять шагов. Нам нужны союзники.

Они провели весь день, планируя свои действия. Ли Вэй, воспитанный в самом центре политических интриг, знал, на кого можно положиться. Первым в его списке был генерал Хуан, старый вояка, безгранично преданный его отцу. Его гарнизон стоял в двух днях пути от столицы. Если удастся заручиться его поддержкой, у них появится военная сила. Вторым был дядя Ли Вэя по материнской линии, глава клана Белого Тигра, мудрый и осторожный человек, который всегда недолюбливал Ли Чжао.

— Сначала к генералу Хуану, — решил Ли Вэй. — Его верность не вызывает сомнений. С его солдатами мы сможем обеспечить себе безопасность, чтобы добраться до земель клана Тигра.

Их уход был тихим. Они простились с тётушкой Лань, которая смотрела на них с печальной мудростью в глазах.
— Я знала, что вы не останетесь здесь навсегда, — сказала она, протягивая им узелок с едой и несколькими целебными снадобьями. — Мир ждёт вас. Но помните, дети, что самая большая сила — не в мече, а в сердце, которое знает, за что сражается.

Ли Вэй низко поклонился ей.
— Мы никогда не забудем вашей доброты, матушка Лань. Вы спасли нам жизнь.

Цинь Юэ молча склонил голову, но в его взгляде было больше благодарности, чем в любых словах. Старушка лишь улыбнулась и погладила его по щеке.
— Береги его, серебряный мальчик. И позволь ему беречь тебя.

Деревенские жители снабдили их двумя крепкими лошадьми и простой, но прочной одеждой, чтобы не привлекать внимания. Когда они выезжали из деревни, скрытой в утреннем тумане, Ли Вэй обернулся. Этот маленький, затерянный в лесах уголок мира навсегда останется в его памяти как место, где он не только исцелил свои раны, но и нашёл нечто гораздо более ценное — себя и свою любовь.

Путь назад был полон напряжения. Они избегали больших дорог, передвигаясь лесными тропами. Каждый путник вызывал подозрение, каждый стук копыт в отдалении заставлял замирать и прятаться. Они больше не были жертвами, спасающимися бегством. Теперь они были хищниками, которые возвращаются в свои владения, чтобы выследить и уничтожить врага, захватившего их дом. В глазах Ли Вэя горел холодный огонь, а рука Цинь Юэ не отпускала рукоять меча. Затишье кончилось. Буря приближалась.


Глава 21: Подготовка к Битве
Через два дня пути по пыльным просёлочным дорогам, питаясь в основном тем, что дала им в дорогу тётушка Лань, они увидели на горизонте сторожевые башни военного гарнизона. Лагерь генерала Хуана располагался у стратегически важного перевала, охраняя северные границы земель клана Чёрного Дракона. Это было место, пропитанное дисциплиной и запахом стали. Часовые на стенах были бдительны, и их немедленно остановили, едва они приблизились к воротам.

— Стоять! Назовите себя! — крикнул капитан стражи, суровый мужчина со шрамом через бровь.

Ли Вэй, скрыв лицо под капюшоном дорожного плаща, спешился. Цинь Юэ последовал его примеру, его рука привычно лежала на мече, а взгляд холодно оценивал обстановку.

— Я должен видеть генерала Хуана. У меня для него срочное и личное сообщение, — сказал Ли Вэй, намеренно изменив голос, сделав его более низким и хриплым.

Капитан усмехнулся. — У генерала нет времени на каждого бродягу с «личным сообщением». Убирайтесь, пока целы.

— Скажи ему, что человек, который в детстве подарил ему его первый охотничий нож, ждёт у ворот, — спокойно произнёс Ли Вэй. — И добавь, что речь идёт о жизни и смерти клана Чёрного Дракона.

Эта фраза заставила капитана замереть. Он вгляделся в лицо под капюшоном, пытаясь что-то разглядеть. Деталь про нож была известна лишь очень узкому кругу лиц. Поколебавшись мгновение, он отдал приказ: «Обыскать их!» — а сам поспешил внутрь крепости.

Их разоружили, забрав мечи. Цинь Юэ был напряжён, как струна, но Ли Вэй знаком велел ему сохранять спокойствие. Через несколько минут ворота снова открылись, и из них вышел сам генерал Хуан. Это был высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, с седеющими висками и лицом, обветренным в сотнях походов. Его доспехи были потёрты, но начищены до блеска. Он подошёл к ним, и его взгляд, острый, как копьё, впился в Ли Вэя.

Ли Вэй откинул капюшон.

На мгновение на лице генерала отразилось чистое изумление. Он открыл рот, закрыл, а затем, сделав шаг вперёд, рухнул на одно колено.
— Ваше высочество... — пророкотал он, и в его голосе слышалось неверие. — Но нам сообщили... нам сказали, что вы погибли от рук наёмников...

— То, что вам сказали, — ложь, генерал, — твёрдо ответил Ли Вэй, жестом приказывая ему подняться. — Ложь, сочинённая моим двоюродным братом, Ли Чжао, который и подослал ко мне убийц.

Генерал поднялся, его лицо окаменело от ярости. — Предатель! Я всегда знал, что в его душе гнездится змея! Прошу прощения за неверие, мой принц. Проходите. Здесь вы в безопасности.

Их провели в скромный, но функциональный кабинет генерала. Пока Ли Вэй, омыв лицо и руки, рассказывал обо всём, что произошло — о покушении, о спасении, о предательстве Чжао и его союзе с кланом Гадюки, о похищении Цинь Юэ и побеге, — генерал Хуан слушал, не перебивая. Его кулаки сжимались так, что костяшки белели. Цинь Юэ стоял у двери, молчаливый и неподвижный, как статуя, но его присутствие ощущалось в комнате как сжатая пружина.

— ...и теперь Чжао, скорее всего, правит от моего имени, объявив траур и изображая скорбь, пока его гадюки оплетают своими кольцами наш дом, — закончил Ли Вэй.

— Он не будет править долго, — прорычал генерал, ударив кулаком по столу так, что подпрыгнула чернильница. — Мои люди верны вам и вашему отцу. Пять тысяч закалённых в боях воинов готовы выступить по первому вашему слову, ваше высочество.

— Этого мало, чтобы штурмовать столицу, — рассудительно сказал Ли Вэй. — Гвардия дворца насчитывает вдвое больше, и я не знаю, кто из командиров остался верен, а кто перешёл на сторону Чжао. Нам нужна поддержка клана Белого Тигра. Мой дядя, Лорд Бай, должен узнать правду.

— Отправить гонца? — предложил Хуан.

— Нет, — покачал головой Ли Вэй. — Гонец может быть перехвачен. Я должен отправиться сам. Генерал, мне нужен отряд ваших лучших воинов, чтобы сопроводить меня до земель Тигров. А вы... вы должны начать готовить армию. Распространяйте слухи среди солдат, что наследник жив. Поднимайте их боевой дух. Когда я вернусь с армией клана Тигра, мы ударим с двух сторон.

План был дерзким, но единственно верным. Следующие несколько дней прошли в лихорадочной подготовке. Пока генерал Хуан тайно собирал верных ему офицеров, раскрывая им правду и отдавая приказы, Ли Вэй и Цинь Юэ не теряли времени даром. Они тренировались на учебном плацу, восстанавливая боевые навыки. Солдаты с изумлением наблюдали за спаррингами, в которых их молодой принц, которого многие считали изнеженным аристократом, демонстрировал неплохое владение мечом, а его сереброволосый спутник двигался с нечеловеческой скоростью и грацией, обезоруживая лучших бойцов генерала одного за другим.

Доверие и уважение солдат к Ли Вэю росло с каждым днём. Они видели не просто наследника по крови, но лидера, который не побоялся пройти через огонь и готов был сражаться за свой народ. А Цинь Юэ, своей молчаливой силой и смертоносным мастерством, внушал им благоговейный трепет.

На третий день всё было готово. Отряд из пятидесяти отборных всадников ждал у ворот. Ли Вэй и Цинь Юэ, облачённые в лёгкие кожаные доспехи, сидели на свежих конях.

— Удачи, ваше высочество, — сказал генерал Хуан, провожая их. — Возвращайтесь скорее. Мы будем готовы.

Ли Вэй кивнул, его взгляд был устремлён на юг, в сторону земель клана Белого Тигра. Битва за трон началась.

Глава 22: Разоблачение Предателя
Объединённая армия кланов Чёрного Дракона и Белого Тигра раскинулась огромным лагерем в долине, всего в одном дне пути от столицы. Воздух был наэлектризован ожиданием битвы. В центральном шатре, освещённом десятками масляных ламп, Ли Вэй, генерал Хуан и лорд Бай склонились над картой столицы. Они обсуждали план штурма, когда полог шатра откинулся и вошёл запыхавшийся гонец.

— Ваше высочество! Мы поймали лазутчика из города. Он пытался пробраться в лагерь, — доложил он.

— Приведите его, — приказал Ли Вэй.

В шатёр ввели человека в простой крестьянской одежде, но его выправка и бегающие глаза выдавали в нём солдата. Он бросил на Ли Вэя взгляд, полный ненависти и страха.

— Кто тебя послал? — спросил генерал Хуан грозным голосом.

Пленник молчал, упрямо сжав губы.

— Он не скажет, — вмешался Цинь Юэ, который до этого неподвижно стоял в тени. Он подошёл к пленнику и заглянул ему в глаза. — Но он принёс нечто с собой. Что-то, что должно было посеять раздор в нашем стане перед битвой. Верно?

Лазутчик вздрогнул. Цинь Юэ резким движением провёл рукой по его одежде и вытащил из потайного кармана запечатанный свиток.

— Что это? — спросил лорд Бай.

Ли Вэй взял свиток. Печать была ему незнакома. Он сломал её и развернул пергамент. По мере того, как он читал, его лицо становилось всё мрачнее. Закончив, он молча передал свиток своему дяде.

Лорд Бай пробежал глазами по строчкам, и его лицо побагровело от гнева. — Негодяй! — прорычал он. — Он смеет обвинять...

— Что там? — не выдержал генерал Хуан.

— Это «доказательство», состряпанное Ли Чжао, — ледяным тоном пояснил Ли Вэй. — Письмо, якобы написанное мной, в котором я обещаю клану Гадюки земли и титулы в обмен на помощь в свержении моего отца. Он хочет выставить меня предателем в глазах моих же союзников. Он хочет, чтобы вы, дядя, поверили, что я использовал вас, чтобы захватить власть.

— Я никогда не поверю в эту чушь! — отрезал лорд Бай. — Твоя честь для меня несомненна, племянник.

— Я знаю, — кивнул Ли Вэй. — Но Чжао не рассчитывал, что это письмо попадёт к вам. Оно предназначалось для ваших офицеров, для солдат. Он хотел посеять сомнение, расколоть нашу армию изнутри. И он не мог сделать это без помощи кого-то, кто находится здесь, в нашем лагере. Кого-то, кто знает расположение постов и пароли.

В шатре повисла тяжёлая тишина. Все понимали, что это значит: среди них был предатель.

— Но кто? — спросил генерал Хуан, оглядывая своих людей, стоявших у входа.

В этот момент Цинь Юэ, который внимательно изучал лазутчика, вдруг сделал шаг к одному из офицеров генерала Хуана — молодому капитану по имени Фэн. Это был храбрый воин, который не раз отличался в боях, один из тех, кому генерал доверял.

— Капитан Фэн, — тихо сказал Цинь Юэ. — Этот человек... он ведь из вашей родной деревни, не так ли?

Фэн побледнел как полотно. — Я... я не знаю его.

— Правда? — Цинь Юэ прищурился. — У него на руке татуировка — летучая мышь. Такая же, как у вас под воротом доспеха. Знак вашего землячества. Я заметил её, когда вы тренировались вчера. Редкий знак.

Все взгляды устремились на капитана. Тот начал пятиться, его рука метнулась к мечу, но было поздно. Воины лорда Бая мгновенно окружили его.

— Фэн! — взревел генерал Хуан, его лицо исказилось от боли и ярости. — Как ты мог?

Капитан, поняв, что всё кончено, зло рассмеялся. — Как я мог? А как мог ваш прославленный клан допустить, чтобы моя семья умерла от голода три года назад, когда на наши земли пришла засуха? Мы просили помощи, но ваши сборщики налогов забрали последнее зерно! Ли Чжао... он помог. Он спас мою сестру, дал ей лекарства и кров. Он обещал мне, что когда он взойдёт на трон, он установит справедливость! Он — истинный правитель, а не этот изнеженный щенок!

Он с ненавистью посмотрел на Ли Вэя.

— Ли Чжао не принёс бы тебе справедливости, — тихо, но твёрдо сказал Ли Вэй. — Он принёс бы только тиранию и разрушение. Он использовал твоё горе, чтобы манипулировать тобой. Он отравил твою душу ложью, как и души многих других.

— Ложь?! — выкрикнул Фэн. — Правда в том, что пока вы пировали во дворцах, простые люди страдали! И я готов умереть за того, кто обещал это изменить!

С этими словами он выхватил кинжал и бросился на Ли Вэя. Но Цинь Юэ был быстрее. Его движение было почти невидимым — лишь вспышка серебра в свете ламп. Он не убил предателя, но точным ударом рукоятью меча по запястью выбил кинжал, а следующим движением оглушил его.

Капитана Фэна и лазутчика уволокли. В шатре снова воцарилась тишина, но на этот раз она была ещё более гнетущей.

— Я виноват, ваше высочество, — глухо произнёс генерал Хуан, склонив голову. — Я доверял ему...

— Ты не виноват, генерал, — прервал его Ли Вэй. — Предательство всегда бьёт в спину, выбирая тех, кто нам дорог. Теперь мы знаем, с каким коварством имеем дело. Ли Чжао не остановится ни перед чем. Он будет использовать ложь, подкуп, шантаж... всё, чтобы победить.

Он обвёл взглядом своих союзников. — Но теперь мы очистили наши ряды от яда. И мы готовы. Завтра на рассвете мы выступаем. И мы вернём столицу не только силой меча, но и силой правды.


Глава 23: Битва за Дворец
Предрассветный туман, холодный и влажный, цеплялся за стены столицы, словно саван. В этой призрачной тишине объединённая армия Ли Вэя беззвучно занимала позиции. План был прост и дерзок: генерал Хуан со своими ветеранами должен был атаковать главные ворота, создавая шум и отвлекая на себя основные силы противника. В это же время лорд Бай и его воины-тигры, славящиеся своей скоростью и скрытностью, должны были проникнуть в город через тайный ход у реки, о котором знал только Ли Вэй. Сам же принц с Цинь Юэ и элитным отрядом должен был войти в город вместе с силами дяди и пробиваться напрямую к императорскому дворцу.

С первым лучом солнца, пробившимся сквозь серую дымку, воздух разорвал оглушительный рёв боевых рогов. Барабаны армии генерала Хуана забили в бешеном ритме, подобно гигантскому сердцу, и тысячи воинов с кличем «За истинного наследника!» ринулись на штурм ворот. Стены города мгновенно ожили. Защитники, застигнутые врасплох, в панике забегали по парапетам. Град стрел обрушился на атакующих, но те, прикрываясь тяжёлыми щитами, неумолимо двигались вперёд, подкатывая к воротам массивный таран, увенчанный головой дракона.

Под прикрытием этого хаоса отряд лорда Бая, словно тени, скользнул через заросший камышом вход в старый водовод. Внутри было темно и сыро, пахло тиной и стоячей водой. Они двигались быстро и молча, их единственным ориентиром служил тусклый свет фонарей, которые несли воины в начале и конце колонны. Ли Вэй шёл в авангарде, рядом с ним, как всегда, был Цинь Юэ. Его серебряные волосы, казалось, светились в полумраке, а глаза, привыкшие к темноте, внимательно сканировали каждый поворот туннеля.

Выбравшись на поверхность в одном из заброшенных садов на окраине города, они не встретили сопротивления. Ли Чжао стянул все верные ему войска к главным воротам, оставив центр города почти без защиты. Это было именно то, на что рассчитывал Ли Вэй.

— Вперёд! Ко дворцу! — скомандовал лорд Бай, и их отряды, разделившись на несколько групп, устремились по опустевшим улицам, выложенным гладким булыжником. Стук их сапог эхом отдавался от стен домов, из окон которых выглядывали испуганные лица горожан.

Но чем ближе они подбирались к дворцовому комплексу, тем ожесточённее становилось сопротивление. Навстречу им выскакивали патрули дворцовой гвардии, верной Ли Чжао. Завязывались короткие, яростные схватки. Воины Белого Тигра дрались с грацией и свирепостью своих тотемных зверей, но гвардейцы, защищавшие узурпатора, сражались с отчаянием обречённых. Звон стали наполнил воздух.

Ли Вэй бился в первых рядах. Годы тренировок, которые он когда-то считал нудной обязанностью, теперь спасали ему жизнь. Он парировал, уклонялся и наносил удары с холодной сосредоточенностью. Но рядом с ним был Цинь Юэ, и это было похоже на танец смерти. Его меч двигался с немыслимой скоростью, превращаясь в размытое серебряное пятно. Он не просто сражался — он предвидел каждое движение противника, каждый выпад, каждый финт. Ни один клинок не мог даже приблизиться к Ли Вэю, пока Цинь Юэ был рядом. Он был его тенью, его щитом, его клинком возмездия.

Они прорвались на главную площадь перед дворцом. И здесь их ждал основной заслон. Несколько сотен гвардейцев в чёрных с золотом доспехах, выстроившись фалангой, перекрыли путь к тронному залу. Впереди них стоял их командир, человек с жестоким лицом и змеиным взглядом — генерал клана Гадюки, правая рука Ли Чжао.

— Принц-самозванец! — прокричал он, указывая на Ли Вэя своим кривым мечом. — Ты привёл чужаков, чтобы пролить кровь своего народа! Сложи оружие, и, возможно, узурпатор Ли Чжао сохранит тебе жизнь!

— Узурпатор здесь только один, и это твой хозяин! — ответил Ли Вэй, его голос разнёсся над площадью. — Солдаты клана Чёрного Дракона! Ваш истинный наследник вернулся! Сложите оружие и присоединяйтесь ко мне, и вы будете прощены! Сражайтесь за предателя — и разделите его позорную участь!

Несколько гвардейцев в рядах противника заколебались. Вид живого Ли Вэя, сражающегося за свой трон, посеял в их сердцах сомнение. Заметив это, генерал Гадюки взревел:
— В атаку! Убить их всех!

Две стены воинов столкнулись с оглушительным грохотом. Началась настоящая бойня. Площадь, где проходили торжественные церемонии, превратилась в кровавое месиво. Ли Вэй и лорд Бай со своими лучшими воинами врезались в центр вражеского строя, пытаясь пробиться к командиру. Цинь Юэ двигался рядом с Ли Вэем, его серебряные волосы развевались, забрызганные чужой кровью. Он был подобен духу мщения, неумолимому и смертоносному.

В пылу битвы Ли Вэй увидел, как генерал Гадюки, воспользовавшись моментом, когда один из воинов Тигра отвлёк принца, занёс свой кривой меч для удара ему в спину.

— Вэй! — крикнул Цинь Юэ.

Времени на то, чтобы обернуться, не было. Но Ли Вэю и не нужно было. Он полностью доверял тому, кто был за его спиной. И в тот же миг он услышал пронзительный свист, а затем глухой стук. Обернувшись, он увидел, как генерал Гадюки падает на колени, а из его горла торчит метательный нож. Цинь Юэ, даже не замедлив своего смертельного танца, уже сразил другого врага.

Смерть командира сломила боевой дух гвардейцев. Их строй дрогнул и рассыпался. Одни бросали оружие и сдавались, другие пытались бежать. Путь к тронному залу был открыт. Но Ли Вэй знал — главная битва ждала его впереди, за массивными дверями из красного дерева, где его ждал предатель, укравший его трон и его имя.


Глава 24: Магия и Мечи
Тяжёлые, окованные бронзой двери тронного зала распахнулись от мощного удара. Ли Вэй вошёл первым, за ним, словно тень, ступал Цинь Юэ, а следом — лорд Бай со своими лучшими воинами. Огромное помещение, обычно наполненное придворными и светом сотен свечей, теперь казалось пустым и зловещим. Лишь у подножия трона Дракона стояли несколько фигур.

В центре, облачённый в парадные чёрные одежды, расшитые золотыми драконами, которые по праву принадлежали лишь правителю, стоял Ли Чжао. На его лице играла самодовольная, презрительная ухмылка. Рядом с ним, подобно двум изваяниям, застыли два воина в полностью закрытых доспехах из тёмного металла, без каких-либо гербов или знаков отличия. Но даже на расстоянии чувствовалась исходящая от них аура смертельной опасности. А в тени колонны, почти невидимый, стоял старый советник Чэнь, его лицо было бесстрастно, как маска.

— Кузен, — протянул Ли Чжао, его голос сочился фальшивым сожалением. — Какая жалость, что наёмники не довели дело до конца. Мне пришлось потратить столько сил, чтобы организовать для тебя достойные похороны. А ты всё испортил.

— Твоя ложь закончилась, Чжао, — ровным голосом ответил Ли Вэй, делая шаг вперёд. Его меч был наготове. — Ты предал клан. Ты предал нашу кровь. Сдайся, и, возможно, совет старейшин проявит к тебе снисхождение.

Ли Чжао расхохотался — громко, неприятно. — Снисхождение? Это я буду решать, кто заслуживает снисхождения! Ты всегда был слабаком, Вэй. Прятался за книгами, пока я изучал истинные пути силы. Думаешь, эта горстка солдат твоего дядюшки что-то изменит? Вы все умрёте здесь. А начну я с твоего серебряного уродца.

С этими словами он резко вскинул руку. Два тёмных стража беззвучно метнулись вперёд. Их движения были неестественно быстрыми, нечеловеческими. Лорд Бай и его воины бросились им наперерез, но первый же удар одного из стражей отбросил двух воинов Тигра, словно тряпичных кукол. Их мечи не оставляли на тёмной броне даже царапины.

Пока воины лорда Бая пытались сдержать этих двух монстров, Ли Вэй устремился к трону, к своему главному врагу. Но его путь преградил Цинь Юэ.
— Нет, — тихо сказал он, его глаза, обычно спокойные, как лунные озёра, теперь горели холодным огнём. — Он мой.

Ли Вэй хотел возразить, но увидел выражение лица Цинь Юэ и замер. В нём было что-то древнее, что-то пугающее. Это была не просто решимость воина, а нечто большее.

Цинь Юэ сделал шаг навстречу Ли Чжао.
— Ты так и не понял, с кем связался, — прошипел узурпатор. — Ты думаешь, твоё умение махать мечом спасёт тебя от настоящей магии? От силы, что даровал мне клан Гадюки?

Ли Чжао вытянул вперёд руку, и из его ладони вырвался сгусток чёрной энергии, который полетел прямо в Цинь Юэ. Но тот даже не попытался уклониться. Он просто поднял свою левую руку. И в этот момент произошло невероятное.

Воздух вокруг Цинь Юэ замерцал. Его серебряные волосы поднялись, словно в порыве ветра, и начали светиться изнутри мягким, лунным светом. Свечение окутало всё его тело, создавая призрачный, сияющий кокон. Чёрный сгусток энергии, долетев до этого сияния, просто растворился в нём, исчез без следа.

В тронном зале воцарилась ошеломлённая тишина, нарушаемая лишь звоном стали в дальнем конце, где воины всё ещё бились с тёмными стражами. Ли Чжао смотрел на Цинь Юэ с откровенным ужасом.

— Что... что ты такое? — пролепетал он.

— Я — тот, кого твой род боялся и пытался истребить веками, — голос Цинь Юэ стал глубже, он, казалось, звучал отовсюду сразу. — Я — дитя Луны. Последний из клана Серебряного Потока.

Он медленно пошёл вперёд. С каждым его шагом сияние вокруг него становилось ярче. Пол под его ногами покрывался тонким слоем инея, а воздух становился ледяным. Он поднял свой меч, и клинок тоже засветился, покрывшись узорами из лунного света.

— Невозможно... Вас всех уничтожили! — вскричал Ли Чжао, отступая на шаг. Он начал метать в Цинь Юэ один сгусток тёмной энергии за другим, но все они бесследно исчезали, поглощённые лунным сиянием.

— Вы пытались, — ответил Цинь Юэ, уже стоя прямо перед ним. — Вы сожгли наши дома, убили моих родителей, осквернили наши храмы. Вы думали, что погасили наш свет. Но вы ошиблись.

Он взмахнул мечом. Это было не быстрое движение фехтовальщика, а плавный, величественный жест. И вслед за клинком в Ли Чжао ударила волна чистого, белого света. Узурпатор взвыл от боли, когда свет коснулся его, и его отбросило назад, прямо на ступени трона. Его тёмные одежды задымились.

В тот же миг два тёмных стража, которые теснили воинов лорда Бая, замерли, а затем с грохотом рухнули на пол, рассыпавшись в прах. Тёмная магия, что поддерживала их, иссякла.

Ли Вэй смотрел на всё это, не в силах пошевелиться. Он видел невероятное мастерство Цинь Юэ, но он никогда не подозревал о... таком. Это была не просто сила, это была первородная, древняя магия, прекрасная и ужасающая в своей мощи. Теперь он понял, почему Цинь Юэ был так быстр, так силён, почему его раны заживали так скоро. Он был не просто человеком.

Цинь Юэ стоял над поверженным Ли Чжао, его сияющий меч был занесён для последнего удара. Но он медлил.

— Он твой, — сказал Цинь Юэ, не оборачиваясь к Ли Вэю. Сияние вокруг него начало медленно угасать. — Судьбу клана должен решить его истинный правитель.


Глава 25: Потеря и Жертва
Ли Вэй медленно подошёл к поверженному кузену. В тронном зале стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием воинов и стонами раненых. Ли Чжао лежал на полу, скорчившись от боли, его роскошные одежды были опалены магией лунного света. Он смотрел на Ли Вэя снизу вверх, и в его глазах больше не было надменности — лишь животный страх и бессильная ненависть.

— Ты проиграл, Чжао, — сказал Ли Вэй, поднимая меч. Острие его клинка замерло у горла предателя. — Твоя тирания окончена.

— Убей меня! — прохрипел Ли Чжао. — Убей, если хватит духу! Докажи, что ты ничем не лучше меня! Докажи, что ты такой же убийца!

Он пытался спровоцировать Ли Вэя, заставить его совершить казнь без суда, чтобы навсегда запятнать его имя. Но Ли Вэй не поддался. Он опустил меч.

— Я не убийца. Тебя будет судить совет старейшин за твои преступления. Ты ответишь за всё, — твёрдо произнёс он и повернулся к воинам лорда Бая. — Взять его под стражу.

Двое воинов шагнули вперёд, чтобы схватить Ли Чжао. И в этот самый момент, когда всеобщее напряжение спало, когда победа казалась окончательной, из тени колонн метнулась фигура. Это был советник Чэнь.

Его лицо, всегда напоминавшее бесстрастную маску, теперь было искажено фанатичной яростью. В руке старика блеснул короткий клинок, смазанный тёмным, густым ядом. Он двигался с неожиданной для своего возраста и телосложения прытью, и его цель была ясна — не поверженный Ли Чжао, а Ли Вэй, стоявший к нему спиной.

— За истинного повелителя! — взвизгнул Чэнь.

Всё произошло за долю секунды. Цинь Юэ, чьи силы были истощены магическим всплеском, был слишком далеко. Воины не успевали среагировать. Единственным, кто стоял на пути убийцы, был лорд Бай.

Дядя Ли Вэя, не раздумывая ни мгновения, шагнул вперёд, закрывая племянника своим телом. Он не пытался выставить меч или уклониться. Он просто встал на пути клинка, как нерушимая скала.

Отравленное лезвие глубоко вошло ему в бок.

Лорд Бай не издал ни звука. Он лишь качнулся, но устоял на ногах. Развернувшись, он нанёс страшный удар рукоятью своего меча по голове советника. Чэнь рухнул на пол без сознания.

— Дядя! — крик Ли Вэя, полный ужаса, эхом разнёсся по залу.

Он подхватил лорда Бая, который начал медленно оседать. Воины клана Белого Тигра с яростными криками окружили их, готовые разорвать любого, кто посмеет приблизиться. Цинь Юэ мгновенно оказался рядом.

Ли Вэй опустил дядю на холодные мраморные плиты. Лицо могучего воина было смертельно бледным, но на губах его играла слабая, гордая улыбка.

— Племянник... — прошептал он, его дыхание стало прерывистым. — Я... всегда знал, что ты станешь... великим правителем...

— Нет! Не говори так! Лекаря! Срочно сюда лекаря! — закричал Ли Вэй, пытаясь зажать рану, из которой сочилась тёмная, почти чёрная кровь. Яд действовал молниеносно.

— Поздно, мальчик мой... — лорд Бай положил свою тяжёлую ладонь на руку Ли Вэя. Его хватка слабела. — Помни... клан... народ... важнее всего... Прости... что не всегда... был рядом...

— Дядя, прошу тебя, держись! — слёзы текли по лицу Ли Вэя, смешиваясь с грязью и кровью битвы. Вся радость победы в один миг обратилась в прах, сменившись горькой, невыносимой болью утраты.

Лорд Бай перевёл взгляд на Цинь Юэ, который стоял рядом, опустившись на одно колено. В глазах старого воина промелькнуло понимание и уважение.

— Защити его, дитя Луны... — прохрипел он. — Он... наша единственная... надежда...

Это были его последние слова. Его рука безвольно соскользнула с плеча Ли Вэя, голова откинулась набок, а глаза, смотревшие на расписной потолок тронного зала, остекленели. Лорд Бай, глава клана Белого Тигра, верный союзник и любящий дядя, был мёртв.

Ли Вэй застыл, прижимая к себе безжизненное тело. Мир вокруг него сузился до одного этого момента, до осознания страшной, необратимой потери. Он победил. Он вернул себе трон. Но цена этой победы оказалась слишком высока. Воины клана Белого Тигра, могучие и бесстрашные, опустились на колени вокруг своего павшего вождя, и их плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Победный клич застрял у всех в горле. Тронный зал наполнила тяжёлая, скорбная тишина.


Глава 26: Решающий Момент
Скорбь, тяжёлая и холодная, как могильная плита, опустилась на плечи Ли Вэя. Он не помнил, как воины унесли тело его дяди, как взяли под стражу бесчувственного Чэня и скованного, злобно бормочущего проклятия Ли Чжао. Весь мир вокруг него превратился в размытое, беззвучное пятно. Он просто сидел на холодном полу тронного зала, глядя на тёмное пятно крови, оставшееся на том месте, где умер лорд Бай. Это пятно было ценой его короны.

Цинь Юэ молча опустился рядом с ним. Он не произносил утешительных слов — он знал, что любые слова сейчас будут пусты и бессмысленны. Он просто был рядом, и его тихое присутствие было единственным якорем, который удерживал Ли Вэя от падения в бездну отчаяния.

— Это я виноват, — наконец прошептал Ли Вэй, его голос был хриплым и сломленным. — Если бы я был внимательнее... если бы я сам его убил... дядя был бы жив.

— Ты не виноват в чужом предательстве, — так же тихо ответил Цинь Юэ. — Твой дядя сделал свой выбор. Он выбрал защитить тебя, своего правителя и свою семью. Он умер с честью. Не обесценивай его жертву своим самобичеванием.

Слова Цинь Юэ были подобны глотку ледяной воды, они отрезвляли и заставляли поднять голову. Ли Вэй посмотрел на него, и в глазах цвета лунного камня увидел не только сочувствие, но и стальную решимость.

— Но кто? — спросил Ли Вэй, сжимая кулаки. — Кто стоит за всем этим? Чэнь был лишь пешкой. И магия Ли Чжао... он никогда не был сильным магом. Он говорил о клане Гадюки. Но кто мог дать ему такую силу? Кто мог организовать покушение, похищение, подкупить советника?

В этот момент в тронный зал вошёл один из капитанов лорда Бая. Его лицо было мрачным, как грозовая туча.

— Мой господин, — обратился он к Ли Вэю, склонив голову. — Мы допросили советника Чэня. Он молчал, но в его покоях мы нашли это.

Капитан протянул Ли Вэю небольшой свиток, запечатанный чёрным воском с оттиском змеи, кусающей собственный хвост. Ли Вэй сломал печать. Внутри было всего несколько строк, написанных знакомым, витиеватым почерком. Это было письмо от главы клана Гадюки, лорда Шэня.

В письме говорилось о «последнем шаге», о «награде за верность» и о том, что «скоро тень змеи покроет земли дракона». Но одна фраза заставила кровь застыть в жилах Ли Вэя: «...когда наследник падёт, наш союз с кланом Серебряного Потока будет скреплён окончательно...»

— Клан Серебряного Потока? — Ли Вэй недоверчиво посмотрел на Цинь Юэ. — Но ты же сказал... что ты последний.

Лицо Цинь Юэ окаменело. В его глазах отразился ужас осознания. Он выхватил свиток из рук Ли Вэя, пробежал глазами по строкам, и его губы прошептали одно-единственное имя, полное боли и неверия:
— Фэн... Не может быть...

И словно в ответ на его слова, из самого тёмного угла тронного зала, где тени сгущались у подножия гигантских колонн, раздались медленные, размеренные аплодисменты.

— Браво, браво! Какое трогательное представление! — раздался холодный, насмешливый голос.

Из тени вышел человек. Он был одет в роскошные одежды из тёмно-синего шёлка, расшитые серебряными нитями, складывающимися в узор из звёзд. Его волосы были того же невероятного, лунно-серебряного цвета, что и у Цинь Юэ, но заплетены в сложную причёску и скреплены нефритовой заколкой. Черты его лица были тонкими и аристократичными, но глаза... его глаза были тёмными, как безлунная ночь, и в них плескалось ледяное безумие.

— Фэн, — выдохнул Цинь Юэ, поднимаясь на ноги. Его рука сама легла на рукоять меча. — Ты жив.

— Более чем жив, кузен, — усмехнулся Фэн. — Пока ты прятался по деревням и играл в телохранителя для этого щенка-дракона, я заключал союзы. Я восстанавливал величие нашего клана! Лорд Шэнь из клана Гадюки — мой верный союзник. Это он дал силу твоему никчёмному кузену, это он помог мне организовать всё это. И всё ради одной цели — уничтожить род Чёрного Дракона, который когда-то почти уничтожил нас!

— Ты заключил союз с теми, кто помогал им?! С кланом Гадюки?! — в голосе Цинь Юэ звучало отвращение. — Ты предал память наших предков!

— Память?! — взвизгнул Фэн, его красивое лицо исказилось от ярости. — Память не вернёт мне родителей! Память не отстроит наш храм! Только месть! Кровь за кровь! И я начну с него! — он указал длинным пальцем на Ли Вэя.

Ли Вэй встал рядом с Цинь Юэ. Горечь утраты сменилась холодной, звенящей яростью. Вот он. Главный враг. Не Ли Чжао, не Чэнь, а этот безумец, опьянённый местью, который дёргал за все ниточки, который был истинной причиной смерти его дяди.

— Твоя война не с моим родом, — твёрдо сказал Ли Вэй, его взгляд был прямым и несгибаемым. — Твоя война с прошлым, которое ты не можешь отпустить. И из-за твоей одержимости сегодня погиб хороший человек.

— Он был всего лишь драконом. А все драконы должны умереть, — прошипел Фэн. В его руках, словно из воздуха, появились два кривых клинка, которые засветились тусклым, болезненным светом. — Юэ, отойди. Не заставляй меня убивать последнего из нашей крови. Присоединяйся ко мне, и мы вместе будем править на руинах этого прогнившего клана.

— Никогда, — ответил Цинь Юэ, обнажая свой меч. Клинок вспыхнул чистым, ясным лунным светом, который заставил тени в зале отступить. — Ты опозорил имя нашего клана. Я остановлю тебя.

— Значит, ты умрёшь вместе с ним, — холодно заключил Фэн.

Решающий момент настал. В центре тронного зала, залитого кровью и скорбью, сошлись двое. Наследник клана Чёрного Дракона, обретший свою силу в потерях. И последний отпрыск клана Серебряного Потока, готовый защищать свой новый дом. Против них стоял призрак прошлого, жаждущий лишь мести и разрушения.


Глава 27: Сила Любви
Воздух в тронном зале загустел, стал тяжёлым и холодным. Фэн не стал дожидаться атаки. С хищной грацией он ринулся вперёд, его парные клинки оставляли в воздухе призрачные, болезненно-серебряные росчерки. Он был невероятно быстр, его стиль боя был полной противоположностью плавной и выверенной технике Цинь Юэ. Движения Фэна были рваными, яростными и абсолютно непредсказуемыми, как у зверя, сорвавшегося с цепи.

Цинь Юэ встретил его атаку. Мечи столкнулись, высекая сноп ледяных искр. Чистый лунный свет клинка Цинь Юэ столкнулся с тусклым, мертвенным сиянием оружия Фэна. Звук их поединка был похож на треск ломающегося льда. Ли Вэй, обнажив свой меч, попытался зайти к Фэну сбоку, но тот, даже не глядя, отбил его выпад одним из своих клинков, продолжая теснить Цинь Юэ.

— Ты стал медленным, кузен! — прошипел Фэн, нанося серию молниеносных ударов. — Эта жизнь во дворце, рядом с этим слабаком, сделала тебя мягким! Ты забыл, что такое настоящая боль, настоящая ненависть!

— Я не забыл. Я выбрал не жить ими, — сквозь стиснутые зубы ответил Цинь Юэ, отражая очередной выпад, который был нацелен ему в сердце. — Ты же позволил им поглотить себя. В тебе не осталось ничего от нашего клана, только тьма и жажда мести.

— Тьма даёт силу! — взревел Фэн и с невероятной силой отбросил Цинь Юэ назад.

Воспользовавшись моментом, он развернулся к Ли Вэю. Его тёмные глаза горели безумным огнём.

— А теперь ты, наследник драконов! Твоя кровь смоет позор моего народа!

Ли Вэй был хорошим фехтовальщиком, его годами обучали лучшие мастера. Но он не был готов к такому противнику. Скорость и ярость Фэна были нечеловеческими. Ли Вэй едва успевал парировать удары, отступая шаг за шагом к подножию трона. Он чувствовал, как слабеют руки, как каждый удар отдаётся болью во всём теле. Он сражался за свою жизнь, за свой дом, за память о дяде, но силы были слишком неравны.

Один из клинков Фэна чиркнул по его плечу, оставляя глубокий, кровоточащий порез. Ли Вэй пошатнулся, боль на мгновение затуманила сознание. Фэн воспользовался этой заминкой. Он выбил меч из рук Ли Вэя и приставил острие второго клинка к его горлу.

— Конец, — выдохнул он с торжествующей улыбкой.

— Нет! — раздался отчаянный крик Цинь Юэ.

Он бросился вперёд, но было слишком поздно. Расстояние было слишком велико. Он не успевал.

В этот миг, глядя в безумные глаза Фэна, Ли Вэй не почувствовал страха. Он посмотрел мимо своего врага, на Цинь Юэ. Он видел его искажённое ужасом лицо, его отчаяние. И в сердце Ли Вэя вместо страха смерти вспыхнуло другое чувство — острое, всепоглощающее сожаление. Сожаление о том, что он больше никогда не увидит эти глаза, не почувствует тепла его рук, не услышит его голоса. Он вспомнил их танец, тайный сад, поцелуй под луной. И понял, что самое страшное — не умереть, а оставить его одного в этом мире, снова одного.

— Юэ... — прошептал он одними губами.

И эта мысль, это чувство, пронзившее его в последний, как ему казалось, миг, пробудило что-то глубоко внутри. Что-то, что дремало в его крови, в наследии его предков. Древняя сила клана Чёрного Дракона, которая питалась не ненавистью или яростью, а самыми сильными и чистыми эмоциями.

Внезапно чёрный нефритовый кристалл на рукояти его меча, лежащего на полу, вспыхнул ярким, пульсирующим светом. Этот свет ударил в Ли Вэя, окутывая его полупрозрачным, тёмным коконом, похожим на тень. Клинок Фэна, коснувшись этого кокона, отскочил с громким звоном, словно наткнулся на невидимую стену.

Фэн отшатнулся в изумлении. Ли Вэй медленно поднялся на ноги. Рана на его плече перестала кровоточить. Его глаза, обычно тёплого карего цвета, теперь горели глубоким, как сама ночь, огнём. Он протянул руку, и его меч сам взлетел с пола и лёг ему в ладонь. Тёмная, почти осязаемая энергия струилась по его телу, но в ней не было зла. Это была сила земли, сила стойкости, сила защиты.

— Ты... — пролепетал Фэн. — Как? Эта сила пробуждается только от великой ненависти...

— Ты ошибаешься, — голос Ли Вэя был спокоен, но в нём звучала несокрушимая мощь. — Есть сила, что гораздо древнее и чище ненависти.

Он посмотрел на Цинь Юэ, и во взгляде его была вся его любовь, вся его решимость защитить то, что ему дорого. Цинь Юэ замер, видя это преображение. Его собственная лунная магия отозвалась на силу Ли Вэя. Вокруг него снова вспыхнуло мягкое серебряное сияние.

Теперь они стояли рядом. Ли Вэй, окутанный силой тени и земли, тёмный и несокрушимый, как скала. И Цинь Юэ, сияющий светом луны, ясный и стремительный, как горный поток. Их силы, такие разные, не противостояли друг другу, а дополняли, создавая идеальный баланс. Тьма и свет. Клинок и его лунный отблеск. Они были двумя частями одного целого.

Фэн смотрел на них, и на его лице впервые отразился страх. Он был порождением ненависти и одиночества. А перед ним стояла сила, рождённая из жертвенности и любви. И он инстинктивно понял, что против такой силы ему не выстоять.


Глава 28: Победа
Страх на лице Фэна быстро сменился новой волной ярости, ещё более безумной, чем прежде. Он не мог принять то, что видел. Сила, рождённая любовью, казалась ему извращением, насмешкой над его собственной болью, которую он лелеял годами.

— Ложь! — закричал он, и его голос сорвался. — Нет никакой силы, кроме ненависти! Я покажу вам! Я уничтожу вас обоих и вашу жалкую иллюзию!

Он бросился в атаку, но это уже не был танец смерти хитрого хищника. Это был отчаянный, слепой бросок обречённого. Его клинки обрушились на Ли Вэя, но тот даже не сдвинулся с места. Тёмная энергия вокруг него сгустилась, превратившись в невидимый щит, о который с лязгом разбились удары Фэна. Сила отдачи была такова, что безумец отлетел на несколько шагов назад.

— Теперь моя очередь, — спокойно произнёс Ли Вэй. Он не стал атаковать. Вместо этого он вонзил свой меч в мраморный пол тронного зала.

От острия меча по полу побежали тёмные, как смоль, трещины. Из них поднялись призрачные тени, похожие на гибкие путы. Они не были злыми или агрессивными, они были воплощением самой земли, древней и незыблемой. Эти тени оплели ноги Фэна, мгновенно обездвижив его. Он зарычал, пытаясь вырваться, рубя путы своими клинками, но они тут же сплетались вновь, становясь лишь крепче.

— Что это?! — в его голосе впервые прозвучала паника. — Это не магия нашего клана! Это не магия драконов!

— Это сила защиты, — ответил Ли Вэй, глядя на него без ненависти, но с холодной решимостью. — Сила, которую ты никогда не сможешь понять.

Пока Фэн был скован, Цинь Юэ шагнул вперёд. Его движения были плавными и смертоносными, как лунный луч, пронзающий ночную тьму. Он не стал наносить удар. Он просто провёл ладонью по лезвию своего меча, и тот вспыхнул ослепительно-ярким светом. Затем он коснулся этим светом обоих клинков в руках Фэна.

Раздался пронзительный визг, словно от боли умирающего духа. Тёмная магия, которой лорд Шэнь напитал оружие, не выдержала чистого света луны. Клинки Фэна покрылись сетью серебряных трещин и с громким звоном рассыпались в пыль, оставив в его руках лишь бесполезные рукояти.

Фэн смотрел на свои пустые руки, затем на Ли Вэя, сковавшего его тенями, и на Цинь Юэ, лишившего его оружия. Его лицо исказилось. Ярость исчезла, оставив после себя лишь пустоту и безмерное, детское отчаяние.

— Вы... всё у меня отняли... — прошептал он, и его плечи опустились. Он перестал бороться. — Сначала они отняли моих родителей... потом ты, Юэ, отнял у меня единственную цель — месть...

— Месть — это яд, Фэн, — тихо сказал Цинь Юэ, подходя ближе. — Она сожгла твою душу дотла. Посмотри, во что ты превратился. Ты стал таким же, как те, кого ты ненавидел.

Ли Вэй вытащил меч из пола, и теневые путы опали, оставив Фэна стоять на коленях, обезоруженного и сломленного. Он был больше не грозный враг, а лишь потерянный человек, утонувший в собственном горе.

В тронный зал ворвались воины клана Белого Тигра, готовые закончить бой, но замерли, увидев эту сцену. Ли Вэй поднял руку, останавливая их.

— Война окончена, — громко и чётко произнёс он. Его голос, усиленный новообретённой силой, разнёсся под сводами зала, и в нём звучала неоспоримая власть. — Возьмите его. Он, как и мой кузен, предстанет перед судом. Мы не будем уподобляться нашим врагам. В моём клане отныне будет править закон, а не слепая месть.

Воины, с благоговением глядя на своего нового правителя, шагнули вперёд и без всякого сопротивления увели Фэна.

Когда за последним солдатом закрылись двери, в зале воцарилась тишина. Сила, окутывавшая Ли Вэя, медленно отступила, втянулась обратно в нефритовый кристалл на мече. Он покачнулся, чувствуя, как наваливается страшная усталость — физическая и душевная. Цинь Юэ тут же подхватил его, не давая упасть.

— Всё кончено, — прошептал он, заглядывая в глаза Ли Вэя. — Ты победил.

— Мы победили, — поправил его Ли Вэй, опираясь на его плечо. Он посмотрел на трон, на котором так и не успел посидеть его дядя, на пятно крови на полу, на разрушения, оставленные битвой. Победа была горькой. Но это была победа. Мир, хрупкий и выстраданный, был восстановлен. Он посмотрел на Цинь Юэ, на его лицо, освещённое пробивающимся в высокие окна утренним солнцем, и понял, что пока они вместе, они смогут исцелить любые раны и построить новое, лучшее будущее на этих руинах.


Глава 29: Новое Начало
Прошла неделя. Неделя, наполненная скорбью и неотложными делами. Ли Вэй организовал пышные, но полные искренней печали похороны для своего дяди, лорда Бая. Весь клан, от простого крестьянина до знатного вельможи, пришёл проститься с человеком, который до последнего вздоха был опорой трона.

Суд над предателями был скорым и справедливым. Ли Чжао и советник Чэнь, чьи преступления были очевидны, были приговорены к пожизненному заключению в самой дальней крепости клана, лишённые имён и титулов. Фэн, кузен Цинь Юэ, был передан под его личную ответственность. Он содержался под стражей в одной из башен дворца, и Цинь Юэ каждый день навещал его, пытаясь достучаться до того человека, которым Фэн был когда-то, до того, как ненависть поглотила его душу. Это был долгий и мучительный процесс, но Цинь Юэ верил, что даже в самой иссушенной душе может прорасти семя раскаяния.

Ли Вэй, как новый глава клана Чёрного Дракона, проявил себя мудрым и решительным правителем. Он заключил прочный мир с кланом Белого Тигра, скрепив его не браком, а договором о взаимном уважении и торговле. Он начал реформы, направленные на то, чтобы искоренить коррупцию и облегчить жизнь простых людей. Советники, видевшие его силу и мудрость, беспрекословно подчинялись ему. Казалось, всё встало на свои места. Ли Вэй занял своё законное место на троне, а рядом с ним, как его самый верный защитник и советник, всегда был Цинь Юэ.

Но однажды вечером, когда дела были закончены, они сидели в том самом тайном саду, где когда-то зарождалась их связь. Воздух был напоён ароматом ночных цветов, а над головой сияла полная луна, заливая всё вокруг серебристым светом. Но на душе у Ли Вэя было неспокойно.

— Ты стал великим правителем, — тихо сказал Цинь Юэ, нарушив молчание. — Твой дядя гордился бы тобой.

— Я делаю то, что должен, — ответил Ли Вэй, глядя на своё отражение в тёмной воде пруда. — Но... я не чувствую, что это моё место. Каждый день я сижу на троне и чувствую холод камня. Я подписываю указы, принимаю послов, решаю споры... и всё это кажется таким... чужим. Будто я ношу одежду с чужого плеча.

Он повернулся к Цинь Юэ. В его глазах больше не было неуверенности юного наследника, но была глубокая усталость.

— Сила, что пробудилась во мне... она пробудилась не от жажды власти. Она родилась из желания защитить тебя. И я понял, что мой истинный долг — не перед этим троном, а перед тобой. Моё место — рядом с тобой, где бы ты ни был. А твоё место... разве оно здесь, в этих стенах, полных интриг и воспоминаний о боли?

Цинь Юэ долго молчал, глядя на луну. Его серебряные волосы казались сотканными из её света.

— Я всю жизнь был тенью, — наконец произнёс он. — Тенью своего прошлого, тенью мести. Потом я стал твоей тенью, твоим защитником. Я думал, что это моя судьба. Но когда я увидел тебя там, в тронном зале, готового умереть за меня... я понял, что больше не хочу быть тенью. Я хочу жить на свету. С тобой.

Он взял руку Ли Вэя в свою. Их пальцы переплелись.

— Я не воин и не советник, Вэй. В душе я целитель. Я хочу помогать людям, лечить их раны, а не наносить новые. Я мечтал о маленьком домике в тихой деревне, где можно выращивать травы и слушать пение птиц. Но я отказался от этой мечты, потому что мой долг был здесь.

— А что, если нет? — глаза Ли Вэя загорелись новой надеждой. — Что, если наш долг — быть счастливыми? Я устал от политики. Я не хочу заключать династические браки, не хочу всю жизнь опасаться предательства. В клане есть достойные люди, которые смогут править мудро. Мой двоюродный брат, сын одного из верных генералов, он умён и честен. Я могу подготовить его, передать ему власть. И тогда...

— И тогда? — с замиранием сердца спросил Цинь Юэ.

— И тогда мы уйдём, — твёрдо сказал Ли Вэй. — Мы найдём твою деревню. Ты будешь лечить людей, а я... я буду носить воду из колодца, колоть дрова и делать всё, чтобы ты был счастлив. Я откажусь от трона, от титула, от всего. Потому что всё, что мне нужно, — это ты.

Слёзы блеснули в глазах Цинь Юэ. Это были не слёзы горя, а слёзы освобождения и безграничного счастья. Он притянул Ли Вэя к себе и поцеловал его — нежно, трепетно, под тем же лунным светом, что видел их первый, страстный поцелуй. Но этот поцелуй был другим. Он был не открытием, а обещанием. Обещанием нового начала.

— Мой дом там, где ты, — прошептал Цинь Юэ, коснувшись лбом его лба. — Неважно, будет это дворец или хижина.

— Тогда это будет хижина, — улыбнулся Ли Вэй, и впервые за долгие недели его улыбка была лёгкой и искренней. — Хижина под лунным светом.

В ту ночь они приняли решение. Они выбрали не власть и долг, а любовь и свободу. Они решили начать новую жизнь, где не будет теней прошлого и интриг будущего, а будет только тихое счастье, завоёванное в битвах и омытое слезами.


Глава 30: Лунный Свет Будущего
Прошло три года. Вдали от столицы, в укромной долине, где горы касались облаков, а река пела свою вечную песню, стояла небольшая деревня. Жизнь здесь текла неспешно и просто, в ритме сменяющихся времён года. На окраине этой деревни, у самой кромки бамбуковой рощи, стоял маленький, но крепкий домик с черепичной крышей. Вокруг него был разбит ухоженный сад, где росли не только овощи, но и десятки видов целебных трав, источавших тонкий, пряный аромат.

В этом доме жили двое. Один был черноволос, крепок и широкоплеч, его руки, привыкшие когда-то держать тяжёлый меч и печать правителя, теперь умело управлялись с топором и мотыгой. Другой был среброволос, строен и грациозен, его пальцы, знавшие холод стали, теперь с нежностью перебирали травы, смешивая лечебные порошки и мази. Для жителей деревни они были просто Вэй и Юэ — добрые соседи, всегда готовые помочь. Вэй мог починить крышу или помочь вспахать поле, а Юэ, местный лекарь, мог излечить любую хворь, от детской простуды до серьёзных ран.

Никто не знал, что один из них отказался от трона, а другой — от мести. Их прошлое осталось далеко позади, словно сон, который вспоминаешь с лёгкой грустью, но без сожаления. Они обрели то, о чём не смели и мечтать — покой.

Сегодняшний вечер был особенным. Полная луна, такая же яркая, как и в ту ночь, что изменила их жизни, заливала долину своим мягким, жемчужным сиянием. Ли Вэй и Цинь Юэ сидели на крыльце своего дома, прижавшись друг к другу и укрывшись одним тёплым одеялом. В руках у них были простые глиняные чашки с горячим чаем из мяты, собранной в их собственном саду.

— Помнишь, как ты сказал, что твоё место — рядом со мной, где бы я ни был? — тихо спросил Ли Вэй, его голос был полон нежности. — Я тогда подумал, что никогда в жизни не слышал ничего более правильного.

— А я помню, как ты сказал, что будешь носить воду и колоть дрова, — с лёгкой усмешкой ответил Цинь Юэ. — И, должен признать, ты держишь своё слово. Хотя твоя техника колки дров всё ещё оставляет желать лучшего.

Ли Вэй рассмеялся. Этот смех был свободным и счастливым, в нём не было и тени того бремени, что он носил на своих плечах с самого детства.

— Зато я научился готовить твой любимый суп с грибами, — возразил он. — И починил ту скрипучую ступеньку, о которую ты всё время спотыкался.

— Починил, — согласился Цинь Юэ и положил голову ему на плечо. — Ты построил этот дом, Вэй. Ты построил нашу жизнь. Здесь.

Они замолчали, глядя на небо, усыпанное мириадами звёзд. Иногда до них доходили вести из столицы. Двоюродный брат Ли Вэя оказался мудрым и справедливым правителем. Он продолжил реформы, укрепил мир и заслужил любовь народа. Клан Чёрного Дракона процветал. Ли Вэй был рад за него и никогда не жалел о своём выборе.

Иногда он думал о своём дяде и чувствовал укол печали. Но потом он смотрел на Цинь Юэ, на его спокойное, счастливое лицо в лунном свете, и понимал, что лорд Бай отдал свою жизнь не зря. Он отдал её за это будущее. За этот тихий дом, за этот мирный вечер, за эту любовь, что была сильнее любой власти и долговечнее любого камня.

— Я люблю тебя, — прошептал Ли Вэй, целуя Цинь Юэ в висок, вдыхая аромат его волос, пахнущих травами и лунным светом.

— И я люблю тебя, — так же тихо ответил Цинь Юэ, переплетая их пальцы. — Мой наследник. Мой правитель. Мой дровосек.

Они сидели так ещё долго, пока луна не поднялась высоко над горами. Они не говорили больше ни слова, да и слова были не нужны. Всё было сказано в тепле их рук, в спокойном биении их сердец, в умиротворяющем сиянии луны.

Их история, начавшаяся с тени от клинка, нашла свой конец в этом свете. В лунном свете их общего, простого и бесконечного будущего.