Дегенеративное искусство

Мы зашли в туристическое агентство докупить билет на завтра. Занося мои данные в компьютер, «специалист по путешествиям» (так значилось в табличке) получил  визитку, чтобы записать мою чудоковатую на местный вкус фамилию. Перевернув визитку, он задержался на образцах моих работ: живопись, графика, дизайн, портретные куклы...
-Рисуете? – вежливо поинтересовался он.
- Да. А Вы? – так же вежливо отпариповала я.
- Немного акварелью...
И тут беседа с подробного описания ужасов и сложностей пересадки и необходимости прикупить дополнительную страховку приняла интересное художественное направление... Туроператор с удовольствием отвлекся...
- Вы не поверите, но мое детство прошло буквально под удивительной картиной Нольде «Im Zitronengarten». Тогда, по молодости лет, я не понимал, что это подлинник. Позже историю картины мне рассказала мама...
Мой дедушка на окраине Берлина держал кабак. Рядом были мастерские художников, народ талантливый, но бедный. Не раз их загулявшей компании не хватало денег, чтобы заплатить за сьеденное и особенно выпитое. И тогда они расплачивались... картинами.
В разгар Первой мировой, в 1915, Эмиль Нольде вот так вручил моему деду картину «Im Blumengarten», там были нарисованы лимоны, поэтому позже ее стали называть «Im Citronengarten». Картина была нарисована, когда художник, незадолго до прибытия в Берлин, пребывал в местечке Альсен, в доме с прекрасным садом, который и вдохновил художника на много цветочных композиций (кстати, до 1920 эти территории Ютландии принадлежалт Пруссии, но в 1920 в результате Плебисцита – всенародного голосования, вернулись во владение Дании).
Сначала картина висела в кабаке, дедушка собрал хорошую коллекцию, подкармливая художников, и вешал их картины тут же на стены заведения.
Однажды кабачок деда посетил тогда еще молодой герр Риббентроп, будущий министр иностранных дел будущей Германии.
В середине 30-х годов стиль Нольде, экмпрессивный, яркий и нервный, нарождающимся нацизмом отрицался, такое искусство, не воспевающее молодой здоровый энтузтиазм, было признано дегенеративным. В 1937 году прошла печально известная выставка так называемого «дегенеративного» искусства, на которой были представлены работы Кандинского, Нольде, Кирхнера и других.
Рассказывают интересный факт: Нольде был членом НСДРП со дня ее основания. Идеи национал-социалистов были во многом созвучны его убеждениям, а его творчество было по вкусу партийной элите – будущий рейхсмаршал Герман Геринг и сам министр пропаганды Йозеф Геббельс покупали работы Нольде, считая, что в них есть «нордический дух». И все-таки его творчество подверглось гонениям, как творчество евреев и прочих неарийцев, что он находил страшной ошибкой и посвятил оставшуюся жизнь, чтобы достучаться и объяснить, но не  преуспел в этом... 23 августа 1941 года председатель Имперской палаты по делам изобразительных искусств профессор Адольф Зиглер подписал официальное письмо, коим Эмилю Нольде на седьмом десятке лет запрещалось публиковать, выставлять и продавать свои произведения.
Позже Гитлером и Геббельсом лично было изъято из музеев Германии 16 000 полотен, многие из которых подверглись варварскому уничтожению. Но не все работы были уничтожены, как мы теперь знаем...
Риббентроп сам не участвовал в уничтожении полотен, этим занималось ведомство Геббельса, но переправлял «дегенеративные» картины заграницу, например в Швейцарию. Доход от продажи этих картин шел в казну Третьего Рейха – чем не статья дохода? (см. Дело «Люцерн, 1938»).
Картина Нольде « Im Citronengarten» не попала ни под уничтожение, ни под перепродажу, а была хранима в частной коллекции семьи Риббентропа.
А 1936 году Риббентроп был назначен лично Гитлером послом в Англию, 16 октября он предъявил свои посольские «верительные грамоты» английскому королю Эдуарду VIII, и стал собираться к отъезду. Картину Нольде нельзя было вывезти с личными вещами, несмотря на дипломатический иммунитет, - на таможне обнаружение картины «дегенеративного искусства» ставило бы под сомнение соответствие ее держателя высокой миссии посла. Оставить ее в доме в Берлине было также невозможно по тем же соображениям – бросала тень на безупречную характеристику хозяина, но что еще хуже – подставляла его жену и детей, которые не поехали в Англию, а оставались в Берлине под большие неприятности. И тогда герр Риббентроп вернул картину ее продавшему, то есть моему дедушке, - пояснил наш «специалист по путешествиям», - вроде как на хранение, но с правом пользоваться-распоряжаться...
Герр Риббентроп не задержался на посольской должности, с 1936 по 1938 часто возвращался в Берлин, т.к. не пользовался в британских политических кругах большим доверием, но место свое в истории застолбил, сыграв роковую роль в предвоенной дипломатии:1936 г. – Антикоминтерновский договор, 1938 г. – организация и проведение Аншлюса Австрии, 1939 г. – договор Молотова-Риббентропа (о ненападении, помните?)...
После каждого дипломатического «подвига» он приходил в кабак дедушки, просил принести «его» картину, мрачно пил, обнимал свои «Лимоны», видно, подзаряжался энергетически... Потом расплачивался и уходил, оставляя картину изображением вниз...
История большой дипломатии набирала обороты, но семья деда все беднела – офицеры редко расплачивались деньгами. По доносу в контрпартийной деятельности кабак деда закрыли, а самого его отправили на фронт, откуда он не вернулся.
Рукописи не горят, а картины – переживут многие режимы и исторические коллизии. Так, в 1947 году ранее гонимое искусство из «дегенеративного» превратилось в немецкий экспрессионизм, и было принято у искусствоведов. Реабилитированные уцелевшие картины стали возвращаться в музеи. Пустоты от погибших картин музеи охотно заполняли, покупая у населения за хорошие деньги то, что удалось сохранить.
- Бабушка успела при жизни передать эту картину моей маме, а та продала ее за 50 000 марок музею, чтобы прокормить меня, тогда трехлетнего, и неворожденную сестренку, - продолжал наш туроператор.
Эту картину, «Im Citronengarten» можно увидеть в музее Нольде в Зеебюле, где художник умер и похоронен в 1956 г. Аукционисты сейчас ее оценивают в сумму от 1,5 до 3, 5 миллионов евро. Но картина не продается, она часть музейного фонда.
Кроме нескольких ярких картин после Нольде осталось такое понятие как «Парадокс Нольде». Гонимый нацистами нацистский художник, он верил в идеалы движения еще 10 лет после его поражения. А в мире искусства он запомнился как новатор цвета (его краски кричат, как у фовистов) и как мистик природы (его море, цыеты, религиозные мотивы – все в мощнейшей экспрессии).
А в памяти вероятного наследника дедушкиного сокровища остался глубокий след сожаления об утраченном и детский сон – под «Лимонами»...