Сказания про произрастания

Избранные отрывки из детской литературно-просветительской книги-
«Сказания про произрастания»

ЧАСТЬ 1

СКАЗАНИЯ ПРО ПРОИЗРАСТАНИЯ

ТОРГОВЫЕ КУПЦЫ

Крестьяне, муж и жена, Якуб и Агапа, сеяли вдоль заборчика семена борщевика.
— Всё, Агапа, готово! Борщ насеял, — промолвил Якуб жене.
— Ну, ты и быстр Якуб! Осталось вырастить, да на зиму насушить, навязать в пучки, да насолить, — ответила Агапа, (посмеивалась жена над мужем)
— Агапа, смотри, Федко с Майло! Куда это, они, так спешат?! — заинтересовался Якуб.
— Здравствуй, Майло! Здравствуй, Федко! Куда, это вы, так спешите? — крикнула Агапа.
Федко отмахнулся, а Майло, спеша, ответил:
— Приветствуем, вас, Якуб, Агапа! Нас князь Олег отправляет c греками, с торговлей. Вы разве не знаете?! Наш князь договор подписал с Византией!
— Вот, мы с тобой несведущие, Якуб! — расстроилась хозяйка.
— Зато, как Федко с Майло, вернутся просветят, что да как! Как там, в Византии! — подбодрил Якуб.
— А ты прав, Якуб, не станем расстраиваться, а пойдём, да поедим борща из нашего борщевичка, — ответила жена.
Прошло лето. Якуб с Агапой собирали урожай и готовились к зиме.
— Якуб, Якуб, смотри, Федко с Майло вернулись! — увидела Агапа.
— Майло, Федка, это вы?! Здорово, богатыри! — крикнул Якуб.
— Дядя Якуб, тётушка Агапа, приветствуем вас! Мы, только что вернулись, с Константинополя, с торговли, — отвечал Федко.
— Да вы зашли бы с дороги! У меня борщ приготовился. Заходите, к нам в гости! — пригласила Агапа.
— Расскажите, нам несведущим, как там в Константинополе?! — попросил Якуб.
— А и вправду Федко, давай, зайдём, уважим Якуба с Агапой.   
Я соскучился, по- нашему борщу, — сказал Майло Федке. После чего богатыри направились к дому Агапы и Якоба.
Тётушка Агапа суетилась, разливая борщ из борщевика, а дядя Якоб всё расспрашивал, как, да, как там в Византии.
— Ужасно красиво! Но строго! Боятся греки проникновения к ним русских пиратов, — стал рассказывать Федко.
— У приезжих купцов императорские чиновники забирают княжескую грамоту. Проверяют по ней посланников, корабли, и переписывают имена всех, всех!С Киевской стороны, князья обязались поддерживать и охранять торговые пути, от нападений, ну, там разных. Теперь, я и Федко — торговые купцы получаемся. Скоро в Великий Новгород поедем торговать, а тех кто дальние торговые поездки на Руси будет совершать станут зваться — гостями, а торговлю, значит — гостьбой. Вот так! До чего наши князья додумались, — рассказывал Майло.
— На что обмен был? — спросила тётушка Агапа, усевшись напротив богатырей, и подперев обе щёки руками, внимательно их слушала.
— Особо меха разные! На наш воск, мёд, соль, что в Руссе добыта. А привезли взамен шёлковых тканей, золота, вина, а ещё овощи, — рассказывали богатыри.
— Подождите, я же семена сфекели привёз! На свои деревянные поделки выменял для себя! — ответил Майло, и вынул из-за пазухи кулёк, а в нём маленькие клубочки.
— Вот тётушка Агапа посей по весне. Сфекели вырастит. Очень полезный овощ. Греки поговаривали лечебный и очень полезный. У нас пока не растёт, — отсыпая половину семян сфекели, пробурчал Майло.
— Сфекели! Что за овощ?! Вот, спасибочки, Майло! Сделаю всё, как посоветовал. Посмотрим на будущий год, что это за сфекели такая уродится!? — поблагодарила тётушка Агапа богатырей.
— Уродится! Раз наши Федко и Майло говорят! Обязательно уродится! Может лучше нашего борщевика будет! — предположил её муж Яков.
Отведав угощений, тётушки Агапы, богатыри, а вернее уже торговые купцы поблагодарили за гостеприимство, за угощения и отправились дальше.
А привезённой сфекели очень понравилось расти у Агапы и Ягуба, а также в Киевском княжестве! И так ей понравилось на Руси, что вскоре появилась и в других княжествах! А называть её стали ни как-то там, а именно свёклой, а кто-то - буряком.

ЦАРСКИЙ БОРЩ

Вот так вскоре люди научились готовить разные блюда из свеклы! Для этого им пригодились не только корешки, но и сама верхушка-ботва. У каждого народа появился свой борщ, который они нахваливали и нахваливают по сей день! Так у поляков появился свой - польский борщ, у литовцев-литовский, у русских-русский, флотский, у будущих украинцев-украинский.
Значительно позднее, в царские времена, вот какой русский борщ, нахваливая, варил повар Антуан Карем для царского стола, приговаривая:
— Эх, знатный, сварю борщик, их Величеству! Для начала возьму кукурузы. Так! Теперь, добавим, приготовленную на вертеле курочку. Ещё не хватает говяжьих хвостов, добавим утиных грудок. Так! Готово! Сейчас добавим колбасок. А вот и крутончики обжарились! Теперь, сельдерей. Ух, наварист, наварист борщик!
 Борщом не ограничились и придумали девушки румянить щёки свеклой, а хозяюшки приноровились красить свекольным соком пряники!
ВИШЕНЬЕ И КНЯЗЬЯ ДОЛГОРУКИЕ

***

Став ненадолго князем Киевским, Юрий Долгорукий окружил себя своими сыновьями и наделил их княжествами. Ближе всех к Киеву был один из сыновей: Андрей Юрьевич со своей семьей.
— В Вышгороде княжить будет сын мой, Андрей Юрьевич. Самый надёжный мне помощник! Во всём! — решил князь, обращаясь к Георгию Шимоновичу.
— Да князь, я слушаю тебя! -ответил Шимонович.
— Вспомни, боярин Георгий Шимонович, как Андрей со своей дружиной согласился помочь, обустроить Кучково! — вновь обратился Юрий Долгорукий к своему другу и помощнику, приставленному ещё в детстве отцом его, Владимиром Мономахом.
— Кучково, Кучково! Теперь эта местность названа тобой князь- Москвою. Как не помнить?!Шутишь князь?! Да князь Юрий Владимирович, соглашусь с тобой в том, что сын твой Андре, талантлив и трудолюбив! Начатое тобой, князь, дело продолжил и по твоей просьбе, помог отстроить Кремль и обустроить защиту всему поселению. Ваша мечта сбылась, князь, как вы и хотели со всех сторон теперь стремится люд, чтобы обосноваться в новом городе, в Москве. Не переживай, князь, сын твой Андрей уже на подходе к Вышгороду, — ответил боярин Георгий Шимонович.
— Очень хорошо, Шимонович! Очень хорошо! - задумавшись, в своих мыслях, ответил князь Киевский.
***
Наконец добрался князь Андрей до Вышгорода. Но не пришлось ему по душе княжество в Вышгороде. И тогда не вытерпев, направился он в Киев-град, к отцу, чтобы сказать ему об этом прямо.
— Чего явился, князь Андрей?! Или случилось что? — задал вопрос князь Киевский.
— Батюшка пришёл просить тебя, разреши вернуться домой! Разреши, покинуть Вышгород и отправиться в Ростово-Суздальское княжество, и продолжить обустройство города. Прости, но не пришёлся мне по душе Вышгород, надоели бесконечные пиршества, не люблю разгул этот киевский, — просил Андрей отца своего, князя Киевского.
— Ты что князь Андрей! Нет и нет! Ты, моя правая рука, надёжный и верный помощник, после боярина Георгия Шимоновича. Без тебя никак, — ответил отец князю Андрею.
Но вернувшись в Вышгород князь Андрей стал часто ходить в монастырь и молиться иконе Божьей Матери. И вот, однажды, когда князь Андрей молился, был ему верный знак.
— Это верно, знак! Сама Божья Матерь благословляет и направляет меня в обратный путь! — молясь, подумал после очередного видения, князь Андрей. И тогда, нарушив волю отца, в ночь, прихватив с собой икону Божьей Матери, князь Андрей, вместе с семьёй и верной ему дружиной направился в Ростово-Суздальское княжество. Но тут и верный слуга князя Андрея, киевлянин Кузьма, перед отъездом, обратился к нему с просьбой:
— Князь Андрей, вели молвить! Не оставляй меня, Кузьму, не бросай, верного друга и слугу, возьми с собой!
— Спасибо, Кузьма за верность, за верную службу! Если есть у тебя силы и желание: так и быть поезжай с нами, — садясь на коня, ответил князь Кузьме.
Вот, тогда-то Кузьма вместе с другими переселенцами, которые захотели последовать за князем Андреем, и прихватил с собой саженцы вишни. Поскольку вишня у киевлян являлась символом счастливой семьи, оберегом от злых сил и, по поверью, чем больше вишнёвый сад, тем счастливей считалась семья. А ранее саженцы вишни были завезены в Киев из самой Византии.

МАЛИНА, МЕДВЕДЬ И ВЗВАРЕЦ

В печи томился взварец. Хозяйка Белослава хлопотала по дому, когда в дверь постучали.
— Да, да! Входите, гости добрые! — отозвалась Белослава, открывая дверь.
— Это, я- Ведана, соседка ваша. Здравствуй, Белослава! — поздоровалась гостья.
— Заходи в дом, присаживайся, вот сюда, на лавку. Рассказывай, как дела?! — спросила соседку Белослава.
— Я зашла просить твоего мужа, Тихомира, помочь моему Ивару поставить ограду вокруг сада. Стар он стал! Один не справляется, — стала просить соседка Ведана.
— Понятно. У вас тоже медведь в малину залез! Не переживай соседка, и у нас всю малину ободрал. Тихомир, как раз заготовки ушёл делать для ограды. Как вернётся обязательно поговорю, просьбу твою передам, — ответила Белослава.
— А пока угощайся взварцем соседушка! Только, только с ночи - настоянный! Вот и ещё томится в печи, — наливая в деревянную плошку, приговаривала голубоглазая девушка.
— Благодарствую, за угощение! Славный, у тебя взварец получается! Может, научишь старуху, Белослава?! Хочу Ивару приготовить, — попросила соседушка.
— Да бог с тобой, соседка Ведана! Ничего нового! Малину с клюквой вместе томлю в горшочке почти сутки. Потом процеживаю и оставляю на ночь или на день, — не открыла секрета девушка.
— Вот в чём дело обстоит! А я ведь, старая, даже не додумалась к малине положить клюквы. Спасибо, соседушка тебе за подсказку, — допивая взварец, благодарила Ведана.
— Тихомир утром, как увидел медведя в малине, стал ругаться. Малинник у нас не малый. Сама знаешь Ведана сколько там труда. Ругал медведя, монахов, что те в своё время из лесу пересадили малину в монастыри. Да и князя Долгорукого тоже ругал! Он поговаривают, как переехал в град-Москву, сразу указ издал развести сады вокруг Москвы и в самой Москве. Он и в Москве малины в садах посадил. Всюду повелел сады развести из яблонь, груш, сливы, малины. Мало того, его сыном Андреем Боголюбским, во Владимире говорят, вишнёвый сад был заложен, — поделилась с соседкой Белослава.
— Это, когда было! Указ! Долгорукий! Нет, сады это прекрасно! Но, как с медведем сладить?! Попортит, окаянный, малинник. Ему косолапому лесной ягоды мало! Давно Ивару говорю, что ограду поставить надо! А он мне потом, да потом. Не только медведь, но и куры ходят ягоду клевать и псы посадки топтать, — рассказывала соседушка.
Вот поставим ограду, тогда и посмотрим, — сделала вывод Белослава.
— Засиделась я что-то у тебя, Белослава, пойду домой дела дальше делать. Пребольшое спасибо, за угощение! — уходя, благодарила соседка хозяйку дома.
— Ты, соседушка, не переживай, сладим вам забор! — ответила, провожая Ведану, Белослава. Затем затворила дверь за соседкой, достала новый взварец из печи и принялась его процеживать.






КОКОРОЗ, БЕССАРАБИЯ И ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО

***

(герои, задумка автора.)
Ожидая очередного приказа, молдавские солдаты, выступившие вместе с русской армией против турецкого ига, сидели у костра и варили похлёбку в котелках. Послышался стук копыт! Это солдат привёз новость.
— Братцы! Всё! Конец- войне! — сказал Дамиан, спрыгивая с седла.
— Рассказывай! — просили, уставшие, обессилевшие от войны молдавские и русские солдаты. Дамиан (герой-авторская задумка), вначале попросил воды, а напившись большими глотками, продолжал:
— Сегодня,16 мая 1812 года, был заключён Бухарестский мирный договор. Михаил Илларионович постарался! Уговорил, всё-таки, Османское правительство!
— Ура, Кутузову! Конец войне с турками! — ликовали молдавские и русские солдаты.
— Стойте! Это не всё! По договору, к России отходит — Бессарабия, а граница переносится с реки Днестр на Прут до соединения с Дунаем! — договорил, задыхаясь, Дамиан.
— Спасибо тебе, дружище, за хорошую новость! Теперь смогу перевезти в Бессарабию свою семью, — подумал вслух солдат по имени Матей (герой-авторская задумка).
— А я для семьи соберу кукурузы, привезу домой, пусть посмотрят на диво дивное и посеют в огороде, — добавил Иван -солдат, прикуривая от костра.
Солдаты радовались, но не догадывались, что через три недели произойдёт вторжение Наполеона в Россию. Однако, после окончания русско-турецкой войны, в 1812 году и присоединения к России Бессарабии, туда стали переселяться, сначала молдаване, потом болгары, гагаузы, русские казаки, позднее немцы и даже евреи. А вот татары были переселены властями в Крым.

***

Как и мечтал Матей, его семья переехала жить в Бессарабию и обосновалась в небольшой деревеньке.
— Ляна, пойдём, пройдёмся, — предложила Залина дочери.
— Пойдём, но деда с собой не возьмём. Пусть дом сторожит! — ответила дочь.
— Ступайте, ступайте! За вами не поспеешь! Вот Матей вернётся, с ним и будете ходить. И кукурузы принесите! — ворчливо, ответил дед Крин.
— Хорошо, дед Крин! — Залина улыбнулась, взяла корзинку и они с дочкой Ляной, пошли прогуляться.
Залина с маленькой Ляной пришли к полю, где росла кукуруза. В Бессарабии она росла и возделывалась всюду, и позднее о ней узнают Крым, Кавказ и юг Украины.
— Вот она — кукуруза! — воскликнула девочка и стала кружиться вокруг высокого растения.
— Не зря турки называют её кокороз, высоким растением. Посмотри, какие растения, кокороз высокие! — восхищаясь, ответила Залина.
— А ещё — жёлтые, красивые, с вкусными семенами. Что сегодня из неё приготовим? — спросила Ляна.
— Ну, если захочешь, сварим или, если дед Крин в хорошем настроении, то попросим растереть в муку, и тогда испеку лепёшек, — ответила маленькой дочери Залина.
Затем они набрали кукурузы и вернулись домой, где возле дома их ожидал ворчливый дед Крин.
— Ну, что явились! Кукурузы насобирали? Вот, сейчас, просить станете в муку растереть!? — ворчал дед.
— Да, принесли! Только, ты, дед Крин, не сердись и не ворчи на нас, — ответила маленькая Ляна.
— Ну, ладно не буду! Несите свою кукурузу, разотру её в муку, — ответил дед, входя в деревенский дом.
— Спасибо, отец! Я лепёшек напеку, — ответила Залина и они вместе с Ляной внесли корзину с кукурузными початками в дом.


***

Время шло своим чередом. Настал 1847год. Русский царь Николай I, в один прекрасный день, позвал к себе писаря.
— Звали, Ваше Императорское Величество! — обратился писарь.
— Да! Подготовься, будем писать мой указ касаемо кукурузы, — предупредил император Николай.
— Всё готово, Ваше Императорское Величество! — ответил писарь и стал записывать:
— Указ по которому мной предписывается: в губерниях южных, Астраханской, Херсонской, Екатеринославской, Таврической и области Кавказкой, половину общественных земель занять кукурузой для раздачи крестьянам, нуждающимся в семенах.
— Готово! Закрепите подписью, пожалуйста, Ваше Императорское Величество, — произнёс в заключение писарь.
Предписание царя дошло до народа. Семена кукурузы стали выдавать крестьянам для посева.
И вот примерно, как это происходило…
— Иван, ты дома?! — крикнул через калитку Ефим.
— Дома! Чего сосед Ефим, раскричался! — спросил Иван.
— Сейчас Богдана домой вернулась. Там семена «турецкой пшеницы» дают на посев, — ответил Ефим.
— Так, что ж, ты сразу не сказал! — заголосил Иван, прихватив корзинку, и прикрыв дверь, помчался к калитке, где ждал сосед Ефим.
— Вот пришёл, стою и говорю тебе! — снова ответил Ефим.
Отворилось окно и из него выглянула жена Ивана:
— Здравствуй, сосед Ефим! Чего орёте тут? Что случилось?
— Дарина, семена «турецкой пшеницы», предписанные царём, нам крестьянам, бесплатно выдают! Богдана- то получила! — стал рассказывать Ефим Дарине.
— Что ж ты окаянный молчишь!? Сосед называется! — стала возмущаться соседка.
— Не торчи в окне, лучше беги следом за нами, получать! Бежим! А, то не достанется! — крикнул Иван, дёрнул соседа Ефима за рубаху, и они помчались получать семена «турецкой пшеницы»! А то не достанется!
               

***

Не так быстро появлялась кукуруза и в городах. Ей торговали прямо на улицах. Молодые початки кукурузы, варили в больших котлах, посреди улиц, и тут же ели. Из зерна научились производить спирт, крупу, крахмал, муку, затем масло. Но слишком широкого распространения кукурузы всё- таки не произошло.

ПШЕНИЦА, ВАВИЛОВ И ТУМАНЯН

В древнем поселении, у подножия горы, среди зелени, разбрелись низкие, прямоугольные домики. Это были, армянские домишки: в них жили армяне и разговаривали на армянском языке.
Возле, одного, из таких домишек, сидел старик. На тропинке, что вела к его дому, показалась молодая женщина с девочкой, лет десяти.
— Вохчуйн, папик Мехак! Мы к тебе в гости! Вот - правнучку привезла погостить, — на подходе к дому, радостно сказала женщина. А девочка, сняв панаму, подбежала к прадеду и, обняв его, поцеловала в щёку.
— Вохчуйн, папик Мехак! Привет, дедушка Мехак! Мы с мамой, к тебе в гости, — радовалась девочка.
— Вонцес? Как дела?  —  спросила Ашхен.
— Амен инч лава! Всё хорошо! Вот заждался вас! Как добрались!? — спросил старик, затем снова обнял правнучку.
— Лавем! Хорошо! Петрос в этот раз не смог приехать. Много работы. Он передаёт тебе привет, дедушка, — ответила Ашхед.
— Лавем. Хорошо. Пойдемте в дом. Испечём в тонире настоящий армянский лаваш, и покушаете с дороги. Сате, будешь нам, помощницей с Ашхен? — спросил дед Мехак.
— Ха! Ха! Да! Да! Ихарке! Конечно! — захлопала Сате в ладошки.
Они вошли в дом. Посередине находился тот самый тонир — это глубокая армянская печь, в которой пекут лаваш-символ Армении. Через отверстие в потолке, в помещение проникал свет. В кувшинах у папика, в переводе-дедушке, хранились разные продукты; там, в углу висела маслобойка и стояла деревянная посуда. Ещё Сате разглядела в доме прадедушки Мехака, авелук - сушёную зелень, плетённую в косы, а рядом виднелись нанизанные на нити, яблоки, груши, и сливы.
В деревянном корыте было замешано тесто. Прежде чем Ашхен разделила тесто на шары, они с Сате сполоснули руки водой из кувшина. Дедушка Мехак, ещё раз проверил тонир.
— Сате, иди сюда, и раскатывай тесто из шаров. Вот так. Вот так. Теперь, передавай мне, — показывала и объясняла Ашхен своей дочке.
Ашхен в свою очередь, повращав лист в воздухе, натянула его на основу из ивовых ветвей, после чего склонившись над тониром, умелым движением прикрепила лаваш на стенки армянской печи.
Тем временем, дедушка Мехак готовил зелень и сыр, чтобы завернуть всё, в испечённый лаваш.
— Мама Ашхен, дедушка Мехак! Чувствуете, какой аромат! — вдыхая аромат хлеба, сказала Сате.
— Сате, а мама Ашхен, разве не рассказывала, что около дедушкиного села Шорбулах простирается целый заповедник. Не просто заповедное место! А место, где сохранились и растут дикие пшеницы, ценные виды зерновых злаков. Вот и этот лаваш, что мы печём, из муки хлебных злаков, — стал с гордостью, рассказывать старик.
— Папик Мехак, расскажи Сате, и я ещё раз послушаю, — попросила Ашхен, заканчивая печь лепёшки.
— Ха! Ха! Да! Да! Дедушка Мехак! Расскажи про вкусный хлеб, — захлопала Сате, у которой ладошки были в тесте.
— И так, в древние времена, между реками Тигром и Ефратом существовала страна Двуречье, по - иному Масопотамия. Там росли только низкорослые растения. Обе реки связывали Масопотамию с соседними странами, с нами, с древней Арменией или в древности её называли - Урарту, с Ираном, Малой Азией и Сирией. Через какое -то время, люди обратили внимание на растения -злаки. Ели их, сырыми, но, когда люди научились добывать огонь, то научились растирать, зерна дикой пшеницы, между камнями. Получалась такая своеобразная крупа. Затем, прошло ещё немного время, и собранные злаки, научились прогревать на разогретых камнях, потому что поняли, что зерна так легче отделяются от колосьев. А, когда научились варить ту самую кашу, то случайно, убежавшая от хозяйки каша, запеклась на горячих камнях. Вот так получилась первая лепешка, по- иному хлеб. Людям, он очень понравился потому, что издавал аромат и был необычен на вкус, — старик прервался, достал из тайника, какую-то газету.
— Дедушка, Мехак, ты до сих пор хранишь её!? — удивилась Ашхен.
— Вот, берегу до сих пор. Это газета «Хорурдайин Айастан», в которой давал интервью сам Н. Вавилов! Великий человек! Слушайте, дальше и поймёте, что дедушка Мехак не придумывает и наше село священно, наши горы священны, — дедушка Мехак, развернул старую газету, и стал вычитывать из неё предложения.
«…Вместе с профессорами Туманяном, Троицким и др. сотрудниками, мы посетили находившиеся, недалеко от Еревана место, называемо Шорбулаком.
Здесь, мы увидели территории на которых густо произрастали дикие пшеницы и рожь.
Открытием местообитаний диких пшениц научный мир обязан только усилиям и огромной работе, проделанной проф. М. Г. Туманяном…», — прямо разошёлся старик от гордости, что живёт в таких местах.
— Дедушка Мехак, значит, хлебные злаки родились здесь? И сейчас ты, я, мама Ашхен - можем кушать вкусный лаваш! — сделала вывод Сате.
— Ты Сате правильно всё поняла, — ответил старик.
— Сате, ты попроси дедушку сводить тебя в заповедник, — добавила Ашхен.
— Да! Да! Дедушка, как интересно! Своди меня в заповедник. Хочу посмотреть на дикие злаки от которых произошли пшеница, рожь. Благодаря им мы можем печь вкусный лаваш, — говорила девочка.
— Хорошо. Завтра сходим, — ответил, дедушка Мехак, пряча газету.
— Про меня не забыли? Пойду с вами, — добавила Ашхен.
— Конечно, Ашхен! Все вместе и пойдём. А сейчас давайте пробовать лаваш с сыром и зеленью. Ну посмотрим какой лаваш испекли мои, внучка Ашхен и правнучка Сате, — улыбнувшись, ответил Мехак.
— Дедушка Мехак, получается ты охраняешь дикую пшеницу от воров. Вот почему ты отказался переехать к нам? И вот почему дикая пшеница сохранилась и до сих пор растёт в этих горах!? Всё потому, что дед Мехак сторожит горы и вместе с ними древние растения, — сделала вывод Сате.
Все рассмеялись.
— Если так хотите, думайте. Да, ваш дедушка Мехак, именно, поэтому не хочет ехать в город. Ну правнучка рассмешила старика! — смеясь, отвечал Мехак, пробуя лепешку.
На следующий день старик Мехак, Ашхен и маленькая Сате, отправились в Эребунийский заповедник. Здесь, по словам правнучке Сате, их папик Мехак, охраняет горы и вместе с ними древние растения!

ПРАБАБУЛЕЧКА И ВАРЁНАЯ РЕПКА

Среди дворов и домов расположился детский сад. В этот вечер, после ужина, дети высыпали на улицу. На улице деревья зеленели и все кругом цвело! Дети толпились на детской площадке.
И тут, Даша Васильева из первой группы, собрав всех, рассказывала про новую игру. После этого, все взялись за руки и образовали круг, стоя лицом внутри круга, потом выворотившись под своими руками, образовали вновь круг, лицом вне. Затем, дети стали вертеться и громко кричать:
— Варёная репка, держись крепко. Кто оборвётся, тому достанется!
А кто падал шёл в круг, остальные продолжали вертеться, пока от падения следующих детей, круг не закончится.
Дети вертелись и кричали:
— Варёная репка, держись крепко! Кто оборвётся, тому достанется!
Крики детей услышали прохожие, которые спешили домой мимо детского сада.
— Ну и ну — чему детей учат! Вы только послушайте: Репка держись крепко, а то достанется! — возмущался пожилой мужчина.
— Ой! И, вправду, безобразие. Куда смотрит воспитатель! — затараторила, проходившая мимо женщина.
Наконец, на детской площадке, появилась воспитательница и спросила у детей:
— Что здесь за шум и крики?
— Наталья Ивановна, мы играем в «Варёную репку!» — наперебой говорила, окружившая свою воспитательницу, первая группа.
— Играете?! Это очень хорошо. Только зачем так кричать. Да, а что это за «варёная репка»? Расскажите мне, пожалуйста! — задала вопрос детям Наталья Ивановна.
— Даша Васильева научила нас играть в «варёную репку!» — снова затараторила вся группа.

— А давайте все вместе пройдём и сядем на лавочки. И Дашенька нам расскажет про «варёную репку» ещё раз! — попросила детей воспитательница.
После того, как дети заняли места на лавочках, Наталья Ивановна, снова попросила Дашу рассказать про игру. Даша Васильева ещё раз подробно объяснила правила игры в «варёную репку».
— Замечательная игра, Дашенька! А кто научил тебя этой игре папа, мама? — спросила воспитательница.
— Нет же, нет, Наталья Ивановна! Дело в том, что на днях к нам переехала жить моя прабабушка. Раньше она жила от нас очень далеко! Она совсем старенькая. И, сейчас, ей девяносто пять лет! Вот какая старенькая! Представляете, Наталья Ивановна! — рассказывала Даша.
— Ух, ты! Вот это да! Девяносто пять лет! — стали перешёптываться дети.
— Тише, тише! Дайте, рассказать! — попросила Дарья тишины.
— Дети, тише! Пусть Дарья продолжает! — зашептала воспитательница, прислонив руку к губам. Наступило молчание.
— Мы целый день прообщались с моей прабабулечкой. Она и научила меня «варёной репке, и как в неё надо играть. А я рассказала всей нашей группе. Это очень старая игра. В неё играли давным — давно, в те времена, когда ходили в лаптях и рубахах наши предки славяне. Так сказала прабабулечка, — убедительно объяснила Дарья.
— Какая у тебя замечательная прабабулечка. Правда, дети? — сказала воспитательница.
— Да! Да! Замечательная у Даши прабабулечка! — выкрикивали наперебой дети первой группы.
— Дети, а что вы ещё знаете про репку? — снова спросила Наталья Ивановна у детей.
— Сказку про репку! Это древнее растение! Загадки! — снова стали выкрикивать дети.
— Да смотрю, вы молодцы у меня! А давайте, я вам тоже расскажу немного про репку, а вы послушаете, — подбодрила детей воспитательница.
— Да, хотим! Расскажите, Наталья Ивановна! — затараторили снова дети.
— Вы правы, репка древнее растение. Ему более сорока веков. И прежде чем репу съесть — её надо было приготовить. Очень давно из неё варили густую похлёбку, которая называлась у наших предков — репнёй. С ней пекли пироги, её парили, варили, но вначале репу хорошо мыли родниковой водой. Затем закладывали в чугунок и вверх дном, на деревянной лопате сажали в печь, на всю ночь. За ночь репа превращалась в настоящее лакомство, как для детей, так и для взрослых. Ели пареную репу с хлебом и без хлеба, с солью и без соли. Но, если пареную репу оставить ещё на одну ночь, то получалась вяленница. Любимое детьми блюдо. Славяне хранили вяленницу в подвалах, в деревянных кадках, и с удовольствием лакомились всей семьёй. На этом закончу. За вами пришли родители, — произнесла Наталья Ивановна, кивком головы, приветствуя родителей.
— Спасибо, Наталья Ивановна! Досвидание! — прощались дети.
Тут к воспитательнице подошла Дарья Васильева и спросила:
— Наталья Ивановна, а завтра можно нам играть в «варёную репку»?
— Ну конечно, Дашенька! Играйте, с удовольствием! А прабабулечке передай большое спасибо! — попросила Наталья Ивановна.
— Хорошо, Наталья Ивановна! — ответила Даша, помахав рукой воспитательнице, и побежала догонять родителя.

ЯБЛОНЯ СИВЕРСА И ГОРЫ КАЗАХСТАНА

— Ура, мы в Сарканде! А, где же наш, гид-проводник? — выходя из автобуса, спросил Ростислав. Следом за ним вышла девушка.
— Да вот же, наш гид, Ростислав! Ну что? Плакат развёрнутый увидел? — сказала в ответ Варвара.
Ростислав и Варя, подхватив свои сумки, направились к гиду, который их встречал.
— Кош колдиниз! Добро пожаловать! Вы - Варвара и Ростислав? — тут же спросил гид, поприветствовав их на казахском и русском языках.
— Да! — ответили девушка и парень.
— Тогда, это я вас ожидаю. Проходите, садитесь в мою машину. Меня зовут Зайд. И я буду вас сопровождать по всему маршруту, — сказал гид, поместив сумки ребят в багажник.
— Рады знакомству! Но нас кажется должен встречать, Адиль? — спросил Ростислав, садясь в машину с одной стороны, а Варя с другой.
— О, да! Не успел предупредить. Гид Адиль сломал ногу, поэтому экскурсии по его маршруту не будет. Вас не успели предупредить. Но, вам предлагают, пойти по моему экскурсионному маршруту. По познавательному. Мы посетим много красивейших мест, увидим, где растут в первозданном виде яблони Сиверса, дикие яблони всей планеты, — садясь за руль, договорил гид Зайд.
— Подождите, Зайд! Лично я, не хочу смотреть яблони. Что я яблоней не видел? — возразил Ростислав. Варвара пожала плечами.
— Так случилось, что некому заменить Адиля, приношу извинения от имени администрации. Но уверяю вас, вы не пожалеете! Мой маршрут очень интересен. К сожаленью, не знаю маршрута Адиля, поэтому не рискую идти без подготовки, — снова ответил гид Зайд.
— Ростислав, мы такой путь проделали. Неужели вернёмся, испортим себе отпуск. Хорошо, гид Зайд, мы согласны пойти с вами, — успокоила Варвара.
— А, что остаётся! Кому расскажи, не поверят! Приехали, чтобы посмотреть какие- то яблоньки. В любом случае, изменить ничего не сможем, мы здесь и путёвки оплачены, — пожал плечами недовольный Ростислав.
— Рахмет! Спасибо! — ответил Зайд, снова на казахском и русском и завёл машину.
На следующее утро, Ростислав с Варварой и с гидом — проводником, отправились по авто экскурсионному маршруту. Предстояло проехать и пройти много километров. Как и положено гиду Зайд рассказывал ребятам много всего интересного.
Вначале маршрута, Ростислав дулся, как индюк. Но потом, когда появились живописные пейзажи елово-пихтового леса, да ещё панорамы нижележащих долин, да ещё по пути встречались очаровательные обитатели, его недовольный настрой понемногу исчез.
Они любовались красотой природы, наблюдали за быстрым течением рек, смотрели на величественные горные вершины, встречающиеся с самим небом.
А на третий день, Ростислав с Варей и гидом — проводником Зайдом, добрались до Джунгарской Алатау.
— Мы пришли! Вот Джунгарская, знаменитая Алатау. В переводе Алатау значит, как Пёстрые горы, — сказал Зайд, спускаясь вниз по тропинке.
— Вот это да! — остановились Ростислав и Варвара, побросав рюкзаки. И, открыв рты, от захватывающей красоты Джунгарского Алатау, подняли руки вверх и стали прыгать и смеяться.
Все склоны Алатау были в цвету! С высоты, цветущие яблони Сиверса, казались лёгкими белыми и бело-розовыми облаками. Только кое - где, среди этих облаков, то появлялись, то исчезали хвойные пейзажи.
— Какая красота! Посмотри, Ростислав! — восторгалась Варвара.
Потом, ребята подхватили рюкзаки, и поспешили вслед за гидом-проводником, Зайдом.
— Зайд, Зайд! Остановитесь! Давайте, сделаем привал. Посидим здесь, — обратились к проводнику ребята.
— Хорошо! Привал! — ответил Зайд, сбросив свой рюкзак, и достав бутылку с водой.
— Зайд! Так вы, про эти яблони говорили? А, и вправду, расскажите! Такой красоты отродясь не видел! — попросил Ростислав.
— Зайд говорил, что маршрут интересен. Я рад, что вам нравится здесь. И вы ещё не знаете, что в очень далёком прошлом, через эти места проходил Шёлковый путь, — начал говорить Зайд.
— Это правда!? Мы там, где раньше проходил Шёлковый путь!? - воскликнула Варвара снова подняв руки вверх, и закружившись.
— Зайд, что было дальше? — переспросил Ростислав.
— А дальше? Потом, отсюда с караванами, яблоня стала распространяться всё дальше и дальше. Эти родоначальницы всех яблонь на земле, до сих пор растут, здесь, в Казахстане, в Джунгарском и Заилийском Алатау. Нашёл её, однажды, побывавший в этих местах, обрусевший немец Иоганн Сиверс, и рассказал общественности о дикорастущих яблонях в горах Казахстана. Потом выпустил статью. Это произошло, ещё в далёком, в 1796 году. В статье он писал, что «…обнаружил преизящное яблоневое дерево, в горах Тарбагатая, плоды, которого схожи с известными в России рязанскими яблоками, и что достигают они величины куриного яйца…» Историческую яблоню так и назвали в честь натуралиста — яблоней Сиверса.
А вот, за долго до этого, предки Сиверса, ещё Екатериной II, были приглашены в Российскую империю, для освоения земель.
Потом были исследования. Учёные, разных стран, и России доказали, что дикорастущая яблоня Алатау, это важная генетическая база всех сортов яблонь на нашей планете. Исследования И. Сиверса подтвердил и наш любимый Вавилов Н. и казахский академик А. Джангалиев, который посвятил всю жизнь, создавая и сохраняя коллекционный фонд. Ему тогда даже прозвище дали «Казахский Вавилов».
Для того, чтобы сохранить первозданные яблони и природу всего Алатау, на территории Джунгарского Алатау создали национальный природный парк, где мы с вами и находимся сейчас, — рассказывал проводник настоящую историю про яблони.
— Зайд, Варя! Простите, был не прав! Это путешествие сюда, стоило того. Увидеть своими глазами родоначальницу всех яблонь! — оправдывался парень.
— Ну, вот и замечательно, Ростислав, что вы это поняли! А теперь, отдых окончен. Недолго осталось до питомника. По дороге, покажу вам, сохранившиеся исполины возрастом в сто тридцать лет, а высотой в тридцать метров. Идёмте! — продолжил гид Зайд.
— Сколько? Сто тридцать лет! — снова воскликнула Варвара.
— Зайд, я понял, понял! Вот почему Алмата переводится, как «отец яблок»! Век живи- век узнавай новое! — догоняя проводника, тараторил Ростислав.
Путешествие было долгим и интересным. Но отдых подошёл к концу. Ростислава и Варвару, Зайд подвёз до автобуса, что следует в Сарканд, на Алмату.
— Жаль расставаться с вами Зайд, и с Джунгарской Алатау! Спасибо вам, за всё! — прощался Ростислав.
— Ростислав, так, мы с тобой не всё посмотрели. В следующий отпуск снова сюда, в Казахстан! А Зайд нам подскажет! Правда, Зайд?! — спросила Варвара.
— Ия! По-русски - да! Будем на связи с вами, ребята! Вы, ещё не купались, в одном, из прекраснейших из озёр, — ответил проводник, слегка приобняв Ростислава и Варю.
— Наш автобус, Варя! Быстрее! — крикнул, садясь, в отправляющийся автобус, парень.
— До встречи! — махали руками, из автобуса, ребята.
— Сау болыныз! Досвидания! — прощаясь, выкрикивал Зайд. Потом повернулся и направился к своей машине. Автобус развернулся и из окна послышалось:
— Сау болыныз! — кричали, смеясь, вслед гиду через открытое окно автобуса, Ростислав и Варвара. Зайд повернулся и тоже, засмеявшись, помахал рукой и снова крикнул:
— Сау болыныз! Приезжайте!

ЧАСТЬ 2

СТАРОЕ И ХОРОШО ЗАБЫТОЕ

УРАЛЬСКИЙ САД

Жил-был Никита Демидович, оружейных и горных дел мастер, сын Демида Григорьева, кузнеца тульского. И за труды его (Никиты Демидовича), даровал ему царь Петр — дворянство и фамилию Демидов. А продолжил труды его, единственный сын Акинфий. И было у Акинфия Никитича три сына: старший Прокофий, среднего величали Григорием, а третьего, младшего, звали Никитой.
И вот, как - то летним днём, состоялось венчание! Это средний сын Акинфия Никитича, Григорий Акинфиевич венчался с Анастасией Павловной (дочерью соледобытчика Суровцева). А вскоре, все обратили внимания на перемены в усадьбе! Так на окраине Соликамска, в селе Красное был разбит сад! Жена Григория Демидова, Настасья, мужу во всём помогала! Растения переносили в кадках! И весной, и летом, и осенью, и даже зимой они сада не покидали! Местные перешёптывались:
— Не домну, не промысел какой, а сад Григорий с Настасьей разбили!
Вот так, на Урале, появился первый ботанический сад!
А один раз, проходя мимо, две соседушки усмотрели в Демидовском саду странные домики и прильнули к забору, чтобы полюбопытствовать и лучше рассмотреть.
— Ой, диво - дивное! Посмотри, соседушка, какие странные избы граф Григорий Акинфиевич, построил?! — произнесла одна из них.
— Окна большие! А крыши! Крыши, видишь? Крыши стеклянные, поблёскивают, на солнце переливаются! Что же это за избы такие?! — удивлённо спросила вторая соседушка.
Они так громко обсуждали, что не заметили, как незаметно -    появилась Анастасия, держа небольшую кадку с растением. Она вежливо поздоровалась и объяснила:
—Добрый день, красавицы! Простите, слышала ваш разговор. Так это не дома, красавицы, а «ранжереи» для экзотических растений!
— Шутишь, Настасья! Какие экзотические растения в нашей тайге?! — ещё больше удивила и озадачила женщин, жена Григория Демидова.
— Ну раз так, тогда прощайте, соседушки! Некогда мне с вами разговоры говорить, дел много. Мужу пойду помогать! — засмеявшись, также быстро исчезла, как и появилась Настасья.
Соседушки- красавицы от льнули от забора. И ведя разговор, направились дальше.
— Интересно, что скажет его отец, когда узнает?! — предположила одна из них.
— Да, да! Как на это посмотрит Акинфий Никитич?! Ой, да мы с тобой не одни! Посмотри, сколько зевак позади нас! — полуобернувшись и, заметив зевак, поделилась вторая. Затем засмеявшись, наши уральские красавицы - соседушки, побрели не спеша, обсуждая «ренжереи« - Григория  Демидова.
Скоро ли, долго ли, но спустя некоторое время, в гости к Григорию приехал отец, Акинфий Никитич!
— Я возмущён твоим непониманием и поведением, Григорий! Хорошо, что дед наш, Никита Демидович, тебя не слышит и не видит! Сам царь оценил труды его, наградил титулом графа и фамилией, которую мы, теперь, хочу заметить, носим! Ты немедленно направишься со мной, на Суксунский завод! — до ужаса возмущался Акинфий Никитич.
— Отец! Пойми! Мне нравится, то чем я занимаюсь! В конце - концов, есть старший брат Прокофий, младший - Никита! Они удачливее и толковее меня в горном, семейном деле, — доказывал отцу Григорий.
— Не желаю больше тебя слушать! Мы немедленно отправляемся на Суксунский завод! Григорий, не позорь меня! Семью! Нашего деда, Никиту Демидовича, в конце - концов!
— Отец, что ты такое говоришь?! Вспомни, Петра?! Ну, а царь-то?! — снова стал доказывать Григорий, что отец не прав.
— Не желаю больше слушать! — отвечал Акинфий Никитич.
Так Григорию пришлось согласиться, и на некоторое время покинуть Соликамск, чтобы приучиться к промышленному делу семьи. Они долго спорили с отцом и всё - таки через настойчивость   и убеждения, Григорий вернулся к своему ботаническому саду!
Вскоре до него дошёл слух из Петербурга, о том, что на Васильевском острове, Академия наук создаёт академический ботанический сад. И обрадовался, что заведовать этим садом станет немецкий ботаник, сам Иоганн Амман, поэтому Григорий устанавливает с ним знакомство. В итоге соликамские семена обменивает на разные, очень редкие растения, которые Григорий высадил в «ранжереях» своего сада.
Однажды проездом и с просьбой, Григория Демидова посетил, ни кто иной, как куратор ботанического сада, сам Георг Вильгельм Стеллер. Тот самый немецкий врач, путешественник, естествоиспытатель и геолог!
— Несомненно помогу! С пребольшим удовольствием, Гефорг Вильгельм! — на просьбу помочь в сборе растений для Карла Линнея радостно ответил Демидов.
Так вскоре, после отъезда куратора, Карлу Линнею, в Упсалу, была собрана и отправлена огромная посылка с засушенными уральскими растениями, семенами и корневищами.
— …Сей сад-писал Паллас, — не только не имеет себе подобного во всей России, но и со многими в других государствах славными ботаническими садами сравним быть может, как редкостью, так и множеством содержащихся в оном растений…,- так отозвался о саде Григория Демидова Паллас, побывав там.
Сад, после смерти Григория, перешёл по наследству, к его сыну Александру.
А в 1756 году, старший брат Григория, Прокофий покупает для себя имение в Москве, которое в дальнейшем зовётся «Нескучным садом». Да, да! Тот самый знаменитый в Москве тогда и ныне, «Нескучный сад»!
Так в один из прекрасных дней, двери дома Александра Демидова распахнулись и появился его дядя, Прокофий Демидов, старший брат Григория.
— Здравствуй, Александр! — произнёс, вошедший Прокофий.
— Здравствуй, дядюшка! Какими судьбами?! Как добрались?!Вы очень вовремя, сейчас, чай поспеет! Давненько, не навещали нас! — восторженно, встретил Александр, своего дядю, и предложил ему присесть с дороги и отведать, поспевшего чаю.
— Ты правильно спросил: какими судьбами?! Расскажу, не тая! Недавно мне удалось прикупить в Москве имение. Не хочу ходить вокруг, да около, скажу прямо, что приехал просить у тебя, Александр, разрешить мне вывести в новое московское имение, труды и растения редчайшие, покойного моего брата, — спросил и   ответил на это Прокофий Демидов, сделав глоток свежего чая.
К счастью или несчастью, подумав Александр, ответил:
—Н- да. Труды батюшки бесценны. Да и о чём в общем разговор. Перевози в Московское имение.
К сожаленью, Уральский сад Демидова не сохранился. В 1772 году, вместе с селом Красное, сад Демидова купил местный заводчик А.Ф.Турчанинов. После его смерти, Турчаниновское имение, будет поделено между родственниками и наследниками.
А, спустя много лет, на родине Демидовых (Григорьевых), в Туле открылся мемориал в честь Акинфия и Григория Демидовых. Там, на стене восстановленной церкви висит доска с надписью:
— …Здесь, в родовой усыпальнице покоится прах строителя храма, выдающегося русского предпринимателя, организатора металлургической промышленности Акинфия Никитича Демидова (1678—1745) и его сына, создателя первого в России ботанического сада Григория Акинфиевича Демидова (1715—1761)
Один из русских учёных и естествоиспытателей, проезжая в 1771 году через Соликамск, также писал в своей книге о саде Григория Демидова:
— … В нём можно найти собрание большой части трав, растущих в Африке, Америке, в Сибири и в самых Камчатских пределах. Сад разделён на множество оранжерей и цветников, из которых каждая особливо заключает в себе растения других стран….
Досталось Демидовским трудам и в 1812 году. После пожара многое пришлось восстанавливать. В итоге Московскому университету потомками был подарен, восстановленный гербарий Григория Демидова.

ГРАФ И СВЕКЛОВИЦА

***

Жила-была красавица императрица Екатерина. Случился, однажды у неё роман с фаворитом, графом Орловым, а спустя много лет появился внук, наречённый Бобринским Алексей Алексеевичем. Время шло! А, как известно дети растут быстро. Вот и маленький внук Екатерины и графа Орлова, Бобринский - вырос! Было ему всё интересно, поэтому внук Екатерины много учился и тяготел к новым открытиям!
Прошло ещё немало времени, когда граф Алексей Алексеевич, уже выйдя в отставку, и оставив столицу, вместе со своей супругой Софьей Самойловой, (племянницей князя Потёмкина), переехал и поселился в имении под Тулой, в том самом Богородицке. Граф оказался не только талантливым и умным, ко всему прочему, Алексей Алексеевич не боялся работы! Он неустанно стал работать на земле. В его голову приходили новые идеи и целые изобретения для её обработки. Он, то сеялку придумает, то углубитель, то систему севооборотов обдумает, то способы подкормки растений, то плуг какой. Вот так плуг и прозвали - плуг Бобринского, за который Алексей Алексеевич получил медаль на Всемирной Выставке в Париже.
Так вот, выйдя в отставку, граф Алексей Алексеевич со своей семьёй, наконец-то, добрался до имения Бобринских!
— Взгляни, Софья Александровна, какая здесь красота, какой чистый и свежий воздух! — с восхищением обратился граф к жене. Затем помог старшему сыну соскочить из экипажа, а следом, перехватив младшего Владимира у графини с рук, и поддержав и   её, направился вперёд, далее по лестнице, к дверям своего дворца.
— С вами, соглашусь, Алексей Алексеевич, здесь прекрасно! Но, вначале, хочется передохнуть. Да и мальчики устали трястись в дороге, — ответила Софья Александровна мужу, следуя за ним со старшим сыном Александром.
Добро пожаловать домой, граф Алексей Алексеевич, Софья Александровна, Александр! Всё готово к вашему приезду, — приветствовали их, выбежавшие на шум колёс и стук копыт крепостные, чтобы встретить и помочь с детьми и вещами.
— Я дома! Приветствую всех! — ответил граф, продолжая подниматься по лестнице в радужном настроении, держа на руках спящего сына.
— Александр, поздоровайся, — обратилась Софья Александровна к старшему сыну.
— Добрый день! — промолвил старший Александр. Наконец, все дошли до дверей и, распахнув их, очутились в просторной зале с высокими потолками и большими, как и двери — окнами.
…Сам дворец возвышался на холме, над рекой Упертой. Это был двухэтажный дом на высоком цоколе, слегка украшенный бельведером. Необычный, западный фасад дома выступал полукругом, что говорило об его овальных залах. А, вот, восточный фасад украшал балкон, что возвышался над первым этажом, и именно его поддерживали четыре тосканских колонны. А, вот башня, через которую въехала семья Бобринских, ко дворцу, являлась парадным въездом и одновременно звонницей Казанской церкви. Некоторое время назад в ней, в башне, находилась волостная канцелярия. А, вот позади дворца, пока ещё виднелись при дворцовые, служебные домики, которые назывались «замком», и которые вместе с дворцом, окружали двор. Там, обитала прислуга. Во дворце, каждая комната, была выполнена в своём цвете. И так — гостиная в коричневом цвете, чтобы не было видно дыма. Все кабинеты в зелёном цвете, чтобы думалось спокойней. Дамские комнаты в розовых и красных тонах, а спальни были в своих сочетаниях синего, белого и золотистого… (опис. из архива)
На землях той усадьбы был посажен и красовался прекраснейший парк. Не кем то, а самим Болотовым А. Т. Ещё при жизни императрицы, Андрей Тимофеевич, служил здесь управляющим волости, и следил в усадьбе за порядком. После кончины императрицы Екатерины в 1797год, Болотов Андрей Тимофеевич уехал из усадьбы Бобринских. Но, вспоминая свои труды писал:
…Не было б нимало постыдно для нас то, когда б были у нас сады ни Англински, ни Французские, а нами собственные и изобретённые самими нами, и когда б мы называть их стали Российскими».
Вот таким преданным патриотом своим русским идеям и любви к природе был этот человек…
***
Голова неутомимого графа Алексея Алексеевича была полна идей и изобретений, поэтому рано утром, оседлав коня, вместе со своим крепостным помощником, помчался осматривать село Михайловское. Там в Михайловском он задумал осуществить свою задумку, а именно построить сахарный завод.
— Граф Алексей Алексеевич, надолго к нам пожаловали? — осмелился спросить графа сопровождающий помощник Гавриил. (герой — вымысел автора)
— Думаю, надолго. Задумка, есть у меня. Хорошая задумка. Хочу сахарный завод построить. Ни где-то, а здесь! Вот, братец, для этого и едем, сейчас, с тобой окрестность смотреть, — бодро, ответил граф.
— Не уж - то! У нас будет завод, граф Алексей Алексеевич! — удивился Гавриил.
— Да, Гавриил! Будет завод и оборудование из-за границы будет, но сначала, завод следует построить, — подзадорил граф помощника.
— Алексей Алексеевич, а где же, вы столько свекловицы найдёте, да ещё сахарной? — снова, спросил Гавриил.
— Не расстраивайся, Гавриил! Найдётся! Поручим выращивать свекловицу крепостным. Как, думаешь, справятся, согласятся!? Вот, надёжные помощники в выращивании сахарной свекловицы! Есть у меня к ним предложение хорошее. А для этого нам с тобой следует обсудить все вопросы прямо сегодня. Зачем откладывать!? — снова, подбодрил граф.
— Ну, вы, Алексей Алексеевич, голова! Граф, а, что, если нам, вначале, заглянуть в Михайловское? — предложил помощник Гавриил.
— Гавриил насмешил, братец! Именно, туда, мы с тобой и направляемся, — ответил граф, скромно засмеявшись.
— Вот так заговорили меня и удивили новшеством, граф Алексей Алексеевич! Умеете, вы! — поправляя шапку одной рукой и держа коня под уздцы другой, от неловкости оправдался Гавриил.
— Знаешь, Гавриил, сколько стоит заграничный сахар с Кубы? — задал вопрос граф.
— Конечно, знаю граф, словно целая бурёнка! А нам, крепостным, о сахаре можно позабыть и, даже не мечтать, — грустно, ответил помощник графу.
— То-то же, братец! — ответил Алексей Алексеевич.

***
Много ли, мало ли прошло времени, но в селе Михайловском появился, не один, а несколько сахарных заводов, с самым современным на то время оборудованием. Предложение графа крестьяне одобрили и стали выращивать свекловицу. И договор пришёлся им по душе! Граф покупал свекловицу у своих же крестьян, по выгодной для них цене. Но при этом, Алексей Алексеевич, продумал и внедрил для крестьян самоуправление, успел обсудить, как улучшить их быт, даже обговорил с ними   некоторые льготы!
Время шло. Заводы работали. Да так, что сахар стал лакомством, а не сказкой! Лакомство стало продавался в Москве, Питере, а вскоре ему одобрили право изображать российский государственный герб на своих вывесках и изделиях.
Несмотря на достигнутое, граф продолжал много работать, изобретать, проводить опыты. И, однажды ему удалось даже вывести сорт штамбовой розы! Роза графа Бобринского! Эту розу, он вывел в честь своей жены, Софьи Александровны, которая любила цветы, и даже сумел отстроить трёхэтажную оранжерею под них.
Шло время. Однажды, граф вернулся домой - задумчивым.
— Рада видеть, Алексей Алексеевич, тебя! О чём задумался, так серьёзно? — спросила графа Софья Александровна.
— Всё хорошо, Софьюшка! Я, что-нибудь придумаю, обязательно! Без выходных ситуаций не бывает, верно!? — ответил загадочно граф.
— Так, что же всё- таки произошло, Алексей Алексеевич? Загадками отвечаешь!? — снова, спросила его жена, Софья, которая старалась, в основном, не вмешиваться в дела Алексея Алексеевича.
— Цену на топливо подняли. Неприятно! Вот, размышляю, как выйти из ситуации. Думу думаю. А, как сыновья, как день прошёл у вас, Софьюшка? — поинтересовался граф, поскольку был вежлив не только дома, но и со всеми.
— Мальчики утомились за целый день, и я уложила их спать, пораньше. С ними всё хорошо. А, вот тебе, Алексей Алексеевич, требуется помощь, а ещё, следует отдохнуть, а завтра, утром идеи в твоей голове не заставят себя ждать. Надо поесть и отдохнуть, уже поздно, — ответила Софья Александровна.
— Да. Правда твоя. Надо отдохнуть, устал, - ответил граф.
За ночь, выспавшись и отдохнув, граф, неожиданно, придумал, как надо решить, возникшую проблему. Алексей Алексеевич, вложив деньги, организовал поиски топлива на своих землях. Его идеи не заставили себя ждать! У графа всё сложилось удачно, так как было найдено и открыто местонахождение, не только торфа, но и каменного угля.
Спустя ещё время, Совет Малого Общества сельского хозяйства наградил графа золотой медалью! Медалью за сахаро - рафинад, за его заводы и за улучшение свёклосахарного производства.
Все хорошо, но вот снова досада, погода в этих краях непредсказуема!
— Не вызрела свекловица в этом году, - сказал один из крестьян.
— Это плохо, — проговорил граф вслух, осматривая посадки со свеклой.
— Ты прости, граф Алексей Алексеевич, не наша вина, что свекловица вовремя не подошла. Мы старались изо всех сил, — отвечали крестьяне на графские размышления вслух.
— Эх, подвела нас с вами погода! Не вызрела свекловица, не набрала нужной сахаристости! Да что теперь поделать, — снова отвечал граф.
Вечером, за ужином, Софья Александровна, поинтересовалась у графа:
— Слышала, Алексей Алексеевич от крепостных сегодня, что из-за погодных условий не подошла свекловица? Вы в изыскании лучшего!
— Эх, как быстро слух разносится! Да Софьюшка, погодные условия не сложились. Я вот тут письмо получил на днях…. Но вот знакомые пишут, что лучше всего для нашей свекловицы украинские земли. Там и погода подходящая, — ответил граф жене своей, Софье Александровне.
— Алексей Алексеевич, так вспомни про земли украинские. Те, что достались от родственника моего Потёмкина. Вспомни про Смелу! — обрадовала Софья Александровна.
— Смела! Я думал о ней, Софьюшка. Надо обязательно рассмотреть твоё предложение и хорошенько поразмышлять над всем этим!М-да! Думаю, раз украинские земли нашей свекловице больше по душе, значит настала пора переехать в Смелу! — воскликнул тут граф. Встал из-за стола неспеша, подошёл к жене и крепко обняв, поцеловал её руку. Их разговор внимательно слушали сыновья Алексея Алексеевича, Александр, Владимир и совсем — младший Лев, что сидели за ужином.
Мысли не давали покоя графу. Как всё осуществить?! И, наконец, всё сложив и отняв, граф отдаёт приказ разобрать завод и переправить на лошадях в Смелу, в украинские земли!

***
Скоро или нет, но завод заработал в Смеле! Появился ещё один, затем ещё завод. Неутомимый граф Бобринский снова обдумывает идею, а затем создаёт селекционную станцию. Там начинается работа над выведением новых сортов свекловицы с повышенным содержанием сахара, а также, разрабатывают методику проращивания свекловичных семян.
Потом граф стал скупать у крестьян обычный навоз. И однажды, крестьяне спросили у графа:
— Граф Алексей Алексеевич, да на что тебе?! Вразуми нас, несведущих.
Окружённый толпой крестьян, граф просветил:
— А это братцы, вовсе, не дерьмо! Этим дерьмом, мы с вами, станем подкармливать свекловицу, вернее посевы свекловицы, потому что в нём много полезного для неё. То-то же!
— Алексей Алексеевич, расскажите, что ещё будем внедрять?! Нам больно, интересно, — снова и снова расспрашивали графа крестьяне.
— Да, вы правы, будем внедрять. Но не внедрять, а обучать! Есть у меня идея, способных и толковых из вас отправить на обучение. Это для того, чтобы на моих заводах стали работать не иностранные специалисты, а вы! Ну, как согласны?! — добавил граф.
— Ой, а это правда, Алексей Алексеевич?! Хотим, хотим обучаться! — доносилось из толпы.

Так всё обдумав, и вложив деньги в обучение своих рабочих, граф Бобринский и, вправду, стал заменять ими иностранных специалистов. А Смелянский завод превратили в высшую профессиональную школу. Что говорить про Петербург! В Петербурге открыли первый в империи институт.
Бобринские заводы становились известными! Да так, что не одного светского мероприятия, не обходились без обсуждения сахарно-свекольной темы! Это считалось по истине модным!
Но и на этом Алексей Алексеевич не остановился и, когда возникла проблема по вывозу и доставке продукции, то тут граф выдвинул идею строительства железных дорог. Для этого он сам создаёт акционерную компанию и вносит начальный капитал. Инвесторы не заставили себя долго ждать, и по примеру графа вложили свои капиталы. Для того, чтобы убедить Николая I, пришлось всем сильно постараться, и проложить рельсы от Петербурга до Царского села, чтобы император убедился в практичности идеи. НиколайI был восхищен идеей графа Бобринского и согласился на строительство дорог:
— Великолепно! Вы меня убедили, Алексей Алексеевич! Нам действительно необходимо внедрять строительство железных дорог. После этого император в знак признательности дела учредил специальную медаль и наградил Бобринского орденом Святой Анны I степени.
***
Графа сильно уважали! И когда граф Бобринский скончался, то бывшие крепостные приходили проститься целыми уездами, а работники завода, узнав об этом, стали возле него дежурить. Похоронили Бобринского Алексея Алексеевича в Александро-Невской лавре.
Вот вам и внучок Екатерины! Ай, да Бобринский Алексей Алексеевич! Достойнейшим был человеком!