Человек-оазис

Нищий скиталец Раджи прощался в жизнью на раскаленных песках Рам-эль-Дашти.

В прошлом он нередко становился жертвой и свирепого голода, и ледяного холода пустынных ночей, и разнообразных болезней, некоторые из которых необратимо убавили ему здоровья. Но не было ничего мучительнее и сквернее, чем смерть от жажды, являвшейся для людей его породы вполне ожидаемым и распространенным исходом.

Такой густой, дурнопахнущей урины мужчина еще не видел; во время последнего мочеиспускания, если это можно было так назвать, ему почудилось, что он выдавил из себя несколько капель трупного яда, мгновенно засохших на белом песке.

Раджи слышал о состоятельном каймакаме из Хамариды, который страдал недугом пищеварения и выпивал по дюжине муддов в день с целью задабривать больной желудок, хоть и близко не испытывал соответствующей жажды. Дюжина муддов в день! Но и это меркло в сравнении с историями об удивительных далеких землях, где якобы существуют бескрайние ямы, всегда наполненные чистой прохладной водой, которой так много, что можно зайти в нее целиком и подавиться насмерть. Что за чудесная смерть это бы была…

В палящем мареве вдали показалось нечто, напоминавшее бейт-аш-шар с лежавшим рядом верблюдом. Спотыкаясь и лихорадочно глотая воздух, Раджи из последних сил устремился туда.

В тени небогатого шатра одиноко отдыхал коренастый бедуин едва ли старше нашего героя. Увидев незваного гостя, он озадаченно потянулся к дастархану подле себя, взял оттуда диковинный глиняный сосуд, исписанный причудливыми символами, и пригубил его.

Раджи упал на колени.

— Помогите, — умоляюще прошептал он, — помогите, если только можете. Напоите или убейте, мне все равно…

Тогда хозяин совершил нечто странное. Хлебнув воды, он приблизился к гостю и, казалось, попытался его поцеловать. Раджи слабо отпрянул, но, когда изо рта незнакомца потекла влага, слегка теплая и вкусная до безумия, до невероятия, принялся жадно пить. Хозяин снова набрал в рот воды и снова пролил ее в рот страдальца. Тот не считал, сколько раз это повторялось, но было ощущение, что бесконечно, поскольку напиться он не мог еще долго. Лишь когда Раджи больше не мог проглотить ни капли, он в изнеможении опустился на ковер и забылся долгим сном.

Спустя сутки раскрылся секрет непонятного ритуала. Хозяин, его звали Мусаидом, рассказал во время трапезы:

— Послушай мой рассказ, друг. Ничего интереснее ты не узнаешь ни сегодня, ни, возможно, завтра. Когда-то я так же, как и ты, блуждал по пустыне. И попал в страшную песчаную бурю. Там, в облаке дыма, скрывалось существо, в котором я не сразу распознал древнего могущественного джинна. Он заговорил со мною и предложил исполнить три моих желания с тем условием, что ни одно из них не принесет в итоге счастья. Сперва я решил увидеть свою возлюбленную, оставленную в родном краю, и передо мной предстала груда костей. Оказалось, что девушка умерла в рабстве после очередной войны. Я не стал тратить на нее второе желание, вместо этого попросил никогда не нуждаться больше в питье, и джинн даровал мне эту чашу, которая наполняется водой всякий раз, когда соприкасается с моими губами. Наконец, мне захотелось бессмертия, дабы увидеть, как будет меняться мир в течение сотен или даже тысяч лет, и его я тоже получил. Это было почти три века назад, и знаешь, об исполнении второго и третьего желаний я еще ни разу не пожалел.

Раджи молча слушал, не зная, верить ли в то, будто рядом с ним сидел и ел простую чечевичную похлебку бессмертный, ходивший по пустыне вот уже три столетия. С другой стороны, волшебная чаша являлась вполне настоящей, в чем наш герой убедился лично. Это был артефакт фантастической ценности для Мусаида и нулевой — для всех остальных. На первый взгляд…

Распрощавшись со своим спасителем, Раджи с щедрыми запасами воды достиг ближайшего города, утопавшего в беззаконии. Там он обменял большую часть драгоценной влаги на бурдюк вина и ужин в трактире. Когда бродяга порядком захмелел, его потянуло к общению с другими посетителями кабака.

— Ничего интереснее вы не узнаете ни сегодня, ни, возможно, завтра, — начал он, собрав вокруг себя толпу пьяниц и проходимцев.

Они выследили и пленили свою жертву следующей ночью; заветная чаша лежала у Мусаида в торбе с прочей посудой. Поначалу он был спокоен, давая понять, что грабить его довольно бессмысленно. Но потом, когда до него стал доходить чудовищный план этих мерзавцев, одного из которых он недавно избавил от гибели, несчастный пришел в ужас.

…Ремесленник из города смастерил специальный саркофаг с несложной трубной системой, а местный лекарь, не обремененный нравственными врачебными принципами, удалил мужчине часть горла — туда и поместили начало трубы. Мусаид действительно оказался бессмертным, и воды он приносил в избытке.