Генон. Кризис современного мира. Заметки на полях

«I’m Afraid of Americans»
David Bowie

«Кризис современного мира» написан Геноном в 20-х годах прошлого века. Что характерно — уже тогда, как пишет Генон в предисловии, в воздухе витает ощущение цивилизационного коллапса. Ровно то же чувство, обсессией которого захвачен думающий человек сегодня. При этом, как и сто лет назад, температура массового психоза медленно, но неумолимо поднимается в обществе.

Важно отметить: сегодня это не просто ощущение конца света, судного дня, известного еще со времен средневековья как феномен миллениализма, обращённого вовне, в ожидании внешних апокалиптических трансформаций. Такой психоз мог разрешиться — и разрешился — в WWII. Сегодня эта тревога выражается в ощущении потери контроля над антропологической самоидентификацией. То, на что была сделана ставка со времён Сократа и что делало человека венцом творения в зверином царстве, вынесено наружу, отделено и оспорено. Искусственно-тварный интеллект грозит превозмочь своего создателя.

Возможность разрешения современных вызовов кинетически — через войны, революции или иные виды социальной реорганизации, используемые ранее — без эволюционного витка человека как вида, остается сомнительной.

Пропускная когнитивная способность человека не рассчитана на обработку инфопотока такой плотности. Срабатывают защитные механизмы — и вместо качественной эволюции сознания пока мы имеем качественный регресс: до Reels и Shorts. На помощь приходит AI?!

Становится ли при этом человек «Ubermensch» — с искусственно привитым к антропологическому стволу сверхинтеллектом? Какие плоды принесет такое дерево? Вглядываясь в эту бездну, не упускаем ли мы из внимания, что бездна вглядывается в нас и форматирует нас?

Вопросы, поставленные Ницше антропосу, в XXI веке становятся едва ли не актуальнее, чем в веке XX.

Ретроспективно становится понятно, что факторами торможения, позволившими западной цивилизации дотянуть до 20-х годов XXI века, послужили две мировые война, появление ядерного оружия сдерживания и падение СССР.

Возникает вопрос: есть ли хоть что-то, что может предохранить, отсрочить глобальную катастрофу/трансформацию сегодня? Сработает ли ставка на хаос, контролируемый с помощью AI?

Выражение Ницше — «Бог умер» — можно и нужно читать в геноновском смысле: как потерю связи с Традицией, как онтологическую бифуркацию.

Ницше стреляет в современность и попадает в себя; Генон стреляет в зеркало современности и разбивает отражение, обнажая высшую реальность.

Генон отмечает превосходство действия над умозрением в западной цивилизации. Он фиксирует регрессию — от высшего знания Принципа (Брахмана) к дискурсивному знанию и, в конечном итоге, к безрефлексивному утилитарно-функциональному действию. Не ту же ли тенденцию можно заметить и в изменении языка, который уплощается и, за ненадобностью в передаче знания о высшем Принципе, требующего знаковой и символической сложности, становится таким же функционально-предиктивным и, благодаря этому, плоским — как и vita activa одномерного западного человека.

Отсюда — вся эта склонность и любовь у интеллектуалов к аналитической футурологии и бесконечным, бесплодным попыткам предугадать развитие событий, от политики до финансовых рынков. Мантическую роль авгуров и гадателей по «И Цзин» в ее профанном изводе сегодня перенимают финансовые, военные и политические аналитики.

Человек, изначально — сложная система открытая в сакральное (микрокосм), — в процессе развития общественных отношений становится сначала социальной функцией, возвращающей толику общественного блага, а потом — и вовсе ориентированным объектом, теряющим последние остатки субъектности, которая ранее выражалась в форме общественно-социальных отношений в рамках данной формации.

Тонкое замечание Генона: философия не порождает, а лишь отражает исторические тенденции. Пост-фактум это становится очевидно (ОТО, квантовая физика, релятивизм и постмодернизм) и делает современную философию производной от естественных наук. Таким образом, кризис естественной науки приводит к кризису философии.

Генон пишет об извращении Традиционных доктрин теософами и масонами нео-спиритуалистами, об особой опасности контр-инициации для истинной доктрины — даже большей, чем от материализма и сциентизма. Это наводит на мысль: не является ли сегодняшний «правый поворот» на Западе и набирающий популярность американский «консерватизм», равно как и русский «традиционализм», такими же особо опасным состояниями системы, псевдотрадицией, выстраиваемой из ложных оснований ставших имманентными западной цивилизации?

Не есть ли эта тенденция тем самым приходом Антихриста — не как персоны, а как выстраиваемой пост человеческой социальной структуры, так называемого «нового феодализма» и «темного просвещения», являющихся инверсией Традиции, перевернутой пирамидой варн традиционной доктрины, сатанинским крестом?