Дело о Бермудском треугольнике Глава 16 Ки-Уэст

Глава 16. Ки-Уэст

Дорога в Ки-Уэст заняла два дня.
Для наблюдения за Джоном Клеем, я выбрал роль священника и, слегка прихрамывая, устроился на палубе неподалеку от него с молитвенником в руках. Я не думаю, чтобы он запомнил меня, однако решил, что седой парик, очки, широкополая шляпа, закрывающая пол лица и посох будут не лишними. По дороге проходимец вел себя спокойно, хотя некоторая нервозность чувствовалась в его походке, он довольно часто ходил по палубе от борта к борту, вероятно, обдумывая свои действия в Ки-Уэсте, а потом неожиданно подошел ко мне
– Холмс, так он вас все-таки узнал?
– Я думаю, нет. Может его советь мучила? Ведь одно дело ограбить банк, а другое – обмануть человека, который тебе доверился. И между нами состоялся такой разговор.
– Святой отец, – спросил он, – как вы думаете, можно ли обмануть Бога?
Я ответил:
– Многие так полагают, сын мой. Но умение хитрить – это искусство, которое не приносит покоя душе. Бог видит всё, даже самые замысловатые схемы. А те, кто думает иначе, часто попадают в ловушки, расставленные собственным тщеславием.
Тогда он спросил:
– Говорят, что каждый может заслужить прощение. А если кто-то сделал что-то плохое, но никто не знает, что это сделал он? Нужно ли ему всё равно каяться?
– Тот, кто не был пойман, сын мой, – сказал я, – несёт ещё больший груз. Его совесть превращается в тюрьму. Каяться – значит освободить себя. Иногда искреннее признание спасает человека не только перед Богом, но и перед самим собой.
– Скажите, отец, а вы встречали людей, которые считают себя неподвластными закону?
– О, таких людей немало, сын мой. Они часто уверены, что их хитрость и ум ставят их выше других. Но каждый из них рано или поздно встречает того, кто читает их словно открытую книгу. И вот тогда начинается настоящий суд – суд совести и судьбы.
Не знаю, какое впечатление произвел на него наш разговор, но он поклонился, отошел и продолжал мерить палубу быстрыми шагами.
На второй день, к вечеру наш корабль прибыл в Ки-Уэст – самый южный город США. Я снял в своей каюте сутану, сменил седой парик на черный, и вышел на берег рядовым клерком морского судоходства. Джон Клей что-то спрашивал у прохожих, я не слышал что, так как держался от него подальше, но неотступно следовал за ним.
Он остановился у здания с крупными буквами «Первый банк Ки-Уэста» и подергал дверь, а потом стал стучать, и на стук вышел клерк. О чем они говорили, я не слышал, но так как клерк показал рукой на расписание часов работы банка, я понял, что уже поздно и банк закрыт. Он, вероятно, спросил о гостинице, и клерк ему объяснял, показывая направления руками.
Я его проводил до гостиницы и, решив, что теперь он от меня не уйдет, решил осмотреть город, отправившись на прогулку по живописным улочкам с деревянными одноэтажными домиками, окруженными большими верандами в колониальном и испанском стиле. Вдоль улиц располагались небольшие магазины и таверны, а улицы были вымощены, но зачастую все еще оставались узкими и извилистыми.
Мне встречались моряки, рыбаки, торговцы и ремесленники различных этнических групп, я пытался определить их национальность или происхождение, но потерпел фиаско. Купил местную «Ку-Уэст Геральд» и сразу же остановился. В газете сообщалось, что в местном театре гастролирует американская труппа и будет ставиться моя любимая опера «Волшебная флейта», а роль Памины, дочери Царицы Ночи, исполняет Ирен Адлер.
Ватсон, представляете мое удивление? Ирен Адлер! Разве я мог упустить такой случай?
Небольшой театр на улице Гаррисон оказался тоже деревянным, но с некоторыми претензиями на роскошь. Две башенки на крыше, резьба на оконных переплетах, в вестибюле ходят артисты и знакомятся в публикой.
Я купил цветы и билет на первый ряд. Ирен Адлер по-прежнему хороша собой, может ей и не доставало артистичности Аделины Патти, но в американской труппе она была примой, и в свою роль вкладывала изящество и чувственность,   
искреннюю любовь и готовность к самопожертвованию.
После спектакля я послал ей цветы с запиской, напомнив о «Скандале в Богемии», и она вышла.
– О, мистер…
Я приложил палец к губам.
– Я никак не ожидала увидеть вас здесь.
– Миссис Адлер, взаимно. Вы не откажетесь поужинать со своим давним знакомым?
– Не откажусь. Только не в ресторане, после здешней острой еды у меня изжога. Я приглашаю вас к себе, моя горничная сегодня приготовила пастуший пирог. Только мне надо отпроситься от банкета, посидите здесь пару минут.
Ее долго не было, и я подумал, не сбежала ли она от меня, как тогда, нет, она вернулась.
– Меня не хотели отпустить, я их уверила, что вы – мой первый муж, – смеясь, сказала она. Идите за мной.
И вот я сижу в ее небольшой комнате в гостинице для артистов, Ирен переоделась в домашний халатик, на столе вино и свечи, горничная расставила еду и ушла.
– Кто первый начнет? – спросила она, с лукавством заглядывая мне в глаза, – хорошо, начну я.
Ирен рассказала, что брак с английским адвокатом Годфри Нортоном не оказался длительным. Ее натуре была чужда идиллия домашнего уюта, она была артисткой до мозга костей, и ее снова потянуло на сцену. Надежды Нортона создать добропорядочную английскую семью с кучей детишек не оправдались, они разошлись, а Ирен уехала в США – она ведь американка, родилась в штате Нью-Джерси.
– А теперь ваша очередь.
– Ирен, я здесь охочусь за известным преступником Джоном Клеем. Он пытался какое-то время назад ограбить банк в Лондоне, но я его выследил. Видимо, он тогда отсидел свое или бежал. Да, он умен, хорошо образован и утверждает,  что в его жилах течет королевская кровь. Не буду загружать вашу хорошенькую головку полицейскими подробностями, но завтра мне предстоит сделать два дела: во-первых, понять для чего он приехал в Ки-Уэст, и, во-вторых, его арестовать. Во втором деле я рассчитываю на помощь местных властей. А в первом деле попрошу вашей помощи!
– Мистер Холмс, спасибо за комплимент, я просто жажду попасть в полицейскую хронику, но учтите, что я не умею стрелять. Что я должна сделать?
– Он завтра утром придет в банк, какой – я уже знаю. Мы придем с вами вместе. Вы будете держаться поближе к нему и постараетесь подслушать его разговор со служителями банка. А я буду держаться подальше, он все-таки может меня узнать. Мне хорошо бы что-то надеть, не вызывающее подозрений и загримироваться. Но, я думаю, уже все магазины закрыты…
– Хотите опять быть священником?
– Нет, священником я уже был на корабле и даже выдал ему несколько подходящих сентенций.
– Обойдемся без магазинов. Завтра рано утром пройдем в костюмерную. Я подберу для вас подходящий костюм и так загримирую, что вас не узнает даже доктор Ватсон. Кстати, разве он не с вами?
– Нет, он остался в Лондоне, миссис Адлер, уже поздно, я, пожалуй, пойду.
– Куда вы пойдете, на ночь глядя. Вы хотя и мой первый муж, но, не могу же я быть такой бессердечной.
– А что скажут ваши друзья? Это будет этично?
– Мистер Холмс, вы, видимо, слабо знакомы с артистической средой, у нас вопросы этики выглядят иначе. Вон тот диванчик вас устроит?