Дети. Гл. 38 Сидорова коза

  Гл. 38
Сидорова коза.

  -Майка, уговорила, пойдем купим свечи. Как раз сегодня воскресенье, я не накрашенная, в садике только дядь Миша. Может и платочек мне найдешь? Над пропастью, так над пропастью.
  -Платочки сама терпеть не могу, а вот шаль дам, только черную, и спрячь «рыжуху».
  Люська в неуверенности провертевшись  перед зеркалом, примерила шаль:
  -Теперь точно никто не узнает – постарела сразу на двадцать лет! Может еще и палочку Толика дашь, буду как молодящаяся Баба Яга.   Это ты это имела ввиду – своё настоящее лицо увидишь!
  Плюхнулась на табуретку – задумалась:
  - И вообще, меня туда пустят? Я же получается и грешница и еще и атеистка, неверующая.
  -Люсенька, ты не неверующая, ты трусиха и сомневающаяся. Твоя мама верующая, этого достаточно, только тебе об этом не говорит. Самовола боишься, а Бога не боишься. Твой Самовол получается сильнее Того, Кто сотворил землю?
  - Майка, бога нет. Его придумали. И ничего он не сотворял, это невозможно. Земля возникла сама из космической пыли.
   -Ну да! Если думать что Он слепил ее ручками, то ничего не получится.  Можешь доказать, что из пыли?
  -А ты можешь доказать, что бог, и если не ручками, то чем?
   -Он сотворил ее своей волей, по своим законам, и доказывать это нет никакого смысла, потому как это находится за пределами нашего понимания.  А твой атеизм это несвобода и вседозволенность, придумали хитрые и подлые  люди, чтоб управлять такими доверчивыми как вы.  Бог сотворил тебя свободной – хочешь верь, не хочешь не верь. Ты  свободна! Делай, что хочешь, но за всё надо будет ответить, или здесь  - Мая показала пальцем на землю, - или там  -  и кивнула  на небо.      Люська резко встала с табуретки:
  -Ладно, раз пустят, то пошли. Только, что мне делать если кого-то встретим?
  -Кого мы там сейчас встретим? Служба уже давно закончилась, да и батюшка наверно у себя в коморке.
  - А у кого мы купим свечи? И вообще – тебя там уже знают а меня нет, вдруг всё же не пустят.
  -Кто может не пустить? Не волнуйся, свечная лавочка там всё воскресенье до вечера открыта.  Всех пускают. Христос однажды сказал ученикам, что пришел не к святым, а чтоб грешные спасти. Так что нам самое к нему.  А что до твоего  лица? - тебе самой к нему надо привыкнуть, тогда и увидишь и полюбишь и не станешь прятаться за маской мартышки.  Однако, всё это уже жутко интересно – две ведьмы в платочках, взявшись  под ручку щас попрутся в церковь.
  -Так ты?... –Люська не успела договорить. Мая перебила:
  - Что я?  Я не так наивна, чтоб два  раза  причастившись,  считать себя божьим одуванчиком. Ведьма это на всю жизнь, имей ввиду.
 -А что Вичка,  как домой попадет?
  -У Вички свой ключ, они сегодня до обеда не разойдутся. А буду нужна – знает где меня искать  - школа, хлебный и церковь. Больше никуда не хожу.  А палочки все уехали с Толиком и родителями в санаторий Саки.
  -Ой, Маечка, я сожрала все гренки. Я Мотьке всегда гостинчики приношу, она как и  я, их обожает, у тебя может  осталось? А то нам надо мимо садика, а она всегда у ворот. Вот и посмотрим узнает или нет. Если узнает, то привяжется за нами на кладбище, пока ей что-то не дам.
 -Возьми – вон на сковородке. Я мигом, только переоденусь и причешусь.
  Люська выбрала румяный ломтик поджаренного хлеба, хотела было откусить, но сдержалась, зажала в кулачке и вышла во двор.  Задумалась. -Эх, Розочка ты что творишь, хочешь из огня да в полымя? Надо как-то обойти детский переулок. Прислушалась. Детские голоса переместились на Карантинную  –«Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват». Это горластый Степка Кот. Моих что-то не слышно, но они точно там. Медленно пошла к калитке. Услышала очень тихий, странный едва слышный хлопок и сразу еще и еще. Оглянулась. Миндаль, только подумала, как увидела – розовые  бутоны, что на солнечной стороне еще больше раздулись, набухли  и на глазах как бы нехотя, один за другим лопались, и плавно разворачиваясь в цветок, тянулись к солнцу.  Сзади тихий голос подруги:
  -Читай знаки.
  Две женские фигуры, заговорщически взявшись под ручку вышли из калитки. Торопливо, мимо Детского переулка,  перешли дорогу и крадучись  мимо детского сада в сторону кладбища.  За воротами сторожа не видать, а легендарная Мотька, как обычно греется  на солнце возле ворот садика. Из всех бродячих, она осталась одна. Остальных выловили гицали. Мотьку не трогали, потому как она с ошейником (Люськин подарок) и все знали что она охраняет детский сад, значит хозяйсская. При виде двух женских фигур захлопала хвостом по пыльному асфальту.
  -Ну да,  - тихо сказала Люська.  - она меня узнает, даже если в мужика переоденусь.
  Мотька, казалось, удивившись, что ее любимая хозяйка пытается проскользнуть мимо, встала, отряхнулась от пыли и радостно припрыгивая бросилась к хозяйке. Получила гренку и безропотно вернулась к воротам, а подруги уже спокойно подошли к кладбищенской калитке.
  Мая перекрестившись шагнула первая. Люська, затаив дыханье, успела только подумать: - Розочка, ты что творишь?  - и  сама того не ожидая, перекрестилась и шагнула за подругой. С той самой лунной ночи, она к этой калитке больше не подходила, не смотря на то, что эта калитка была всего в нескольких шагах от ворот ее садика.
  В конце главной аллеи, сквозь ветви деревьев, немножко слева своей голубизной, призывно выглянула  церковь. Они вышли на небольшую площадку. Кругом кладбищенская тишина и никого, и только открытые врата церквушки пугают  темнотой и неизвестностью. Они вошли внутрь. Вдруг остро осознала, что первый раз в жизни вошла в церковь. А мама рассказывала, что в еще девчонкой была певчая. Изнутри церковь освещалась светом из открытой двери и тремя лампадками под иконами. Из посетителей только они, а кроме них юркая сухая старушка в черном платочке и черном длинном, почти до пола платье, с засученными рукавами, ловко орудует шваброй. Оглянулась на посетителей, узнала Маю, поздоровалась кивком головы и тихо спросила: -Свечи? Мая в ответ кивнула. Старушка вытерла руки полотенцем, что висело у нее на поясе, опустила рукава платья и подошла к небольшому столику, на котором были разложены свечки разной величины: -Вам какие? – спросила почему-то шепотом. Люська расстегнув верхние пуговицы платья, полезла рукой в лифчик за узелком. И Мая и старушка на нее удивленно вытаращили глаза.
  -И что? –спросила Люська – никто же не видит.
  Старушка посмотрела на стены и купол церкви. Люська ловко достала узелок, застегнула пуговицы и наконец огляделась по сторонам. Глаза привыкли к темноте, и  действительно, со всех стен и потолка на нее  смотрели строгие лица. От неожиданности  перепугалась, сунула Майке в руку узелок, а сама выскочила наружу и на всякий случай отошла подальше от входа. –Не ровен час и поп появится. Но не появился. Майка о чем-то в полголоса переговорила со старушкой и скоро вышла с зажатыми в руке свечами и Люськиным узелком:
  -Ну Розочка, ты даешь, ты в гастрономе тоже за деньгами в лифчик ныряешь?
  -Маечка, ты же знаешь, я не люблю, когда у меня что-то в руках, а дамские сумочки терпеть не могу. И по гастрономам я вообще не хожу, ты забываешь- у меня в распоряжении садиковская кухня, а сама я готовить не люблю. И не умею. И вообще, бежим скорее от сюда. А свечки пусть пока полежат у тебя, я сейчас к маме и потом с мальчишками мыться на Ленина,  обещала.
  С кладбища выбрались благополучно, никого не встретили, и даже бдительная Мотька их прозевала. После троллейбусной остановки разошлись  - Мая на Панаса Мирного, а Люська на Карантинную. Все дети, что с Татарского переулка уже ушли к себе, а Карантинные, едва умещаясь на Лавочке перед двором номер шесть, дружно щелкали семечки, соревнуясь, у кого длиннее вырастет «борода» из шелухи, а Владя, как всегда, « травил баланды». Все были так увлечены его очередными выдумками, что не заметили, как Маманя подошла совсем близко. Братья, как только ее увидели завизжали от радости и тут же повисли у нее на руках:  -Мамочка, а мы тебя уже с утра ждем с бабулей.
 Люська, было не проговорилась и про «сыщика» и про «штандр».  Но дети уже всё знали, Вичка, конечно же проболталась. Чтоб увести тему  в сторону,  Маманя, глядя на Влада  спросила: - Ну, а какие сегодня ты придумал небылицы? Пойдем- мне с бабулей тоже расскажешь, мне жутко интересно.
  Но неожиданно сестрички Олька с Танькой вцепились в руку Владьки: 
  -Теть Люсь, мы его не отпустим, пока не дорасскажет.
  -Ну хорошо, Мюнхаузен, только давай сначала., чтоб и мне было все понятно.
  -Ладно, - согласился Влад – только я коротко, а то нас бабуля ждет.
Собравшись с духом он начал рассказ.
  -Это было когда еще в Севастополе были немцы. В городе  никого не было, а мы с бабулей жили в катакомбах с партизанами.
  -Это в каких таких катакомбах?  – насторожилась Маманя, но удержалась от дальнейших расспросов, решив всё выслушать до конца.
  -Ну, как в каких? - продолжил Влад:  - Возле  Стрелецкой  бухты.  Кругом были немцы, а у нас совсем не было еды. Еду нам привозили партизаны в Голубую бухту, на ялике,  и прятали под камнями. Когда немцы были далеко, за едой и водой ходили взрослые. А тут навалило немцев в Казачью бухту и они шныряли с автоматами везде. Взрослых бы сразу заметили. И тогда Серый говорит: -А мы с Владькой можем ночью сходить до Голубой бухты, мы маленькие и нас никто не заметит. А дорогу мы знаем.
 Бабуля долго не хотела нас пускать. Но потом все согласились. От выхода из катакомб до Голубой совсем не далеко. Надо только успеть прошмыгнуть незамеченными.
  -Ладно, заливать, Владя! А как вы там под землей по катакомбам ходили, там же темнота кромешная и еще есть и бомбы!  - Не выдержала Светка.
  -Да очень просто, нас там провожал Дядь Сеня,   он Камышовский и когда пришли фашисты он сразу спрятался в партизаны. А еще у него был фонарик – «жучок». Мы вышли совсем рано. Дядь Сеня объяснил где надо искать. Пока мы нашли уже был день и сверху по обрыву ходили фашисты, а в городе далеко стреляли и бомбили. И мы знали, что это уже наши и нас скоро освободят, а фашистов прогонят.  Нам пришлось спрятаться до вечера. Потом когда немцы ушли, мы взяли бидон с водой и рюкзак с едой и пошли к дядь Сене. А он нас уже ждал. Мы едва дотащили. Бидон с водой был очень тяжелый. А через три дня пришли наши, прогнали всех фашистов, а нас освободили и мы с бабулей ушли в палаточный городок.
  -Интересно, а где в это время была я?  - Люська  удивленно развела руки в стороны.
Владька крепко задумался, но на выручку пришел брат:
  -А ты училась в институте в Перми, а батька воевал с фашистами.
 На этих словах уже Маманя  взяла братьев за руки:
  -Ну ладно, ну-ка пошли домой, сейчас я вам  устрою и Пермь, и фашистов, и катакомбы!
Но до дома не дошли, остановились на лестнице.
  -Ну ка рассказывайте мне  немедленно, откуда знаете  про катакомбы и Голубую бухту?
Владя ожидая наказания, насупился. Серый теперь отдувался за двоих:
   -А мы там с Владей были.
  - И как же вы туда добрались? Туда на автобусе ехать почти час.
 -А мы на автобусе до Камышовки.
 - И кто же вас пустил в автобус?
 - А нас тетенька кондуктор уже давно знает.
 -Тогда рассказывайте, гады вы эдакие, как попали в катакомбы? Там же могут быть мины!
  -Нет там никаких мин!
  - А тебе откуда знать?
  -Там написано на дощечках : -Проверено, мин нет.
   -А вы же читать еще не умеете.
  -У нас Кузя умеет, он в школе учится.
  В отличии от брата Серый на этот раз совсем не врал.
  На крыльце появилась бабуля:
  -И где вы пропадаете? У меня всё готово, марш домой, а то всё остынет. Между прочим сегодня пюре и твоя любимая копченая скумбрия.
  -А кто такая скумбрия?
  -Рыба такая!
Люська было вспыхнула и на маму, но услышав про пюре и копченую скумбрию, быстро взяла себя в руки:
  -Ладно, раз сегодня обещала, - поедем ко мне на Нахимова. Но если хоть раз еще услышу про казиматы и Камышовку – буду вас пороть как козу сидорову.
Серега тут понял, что на сегодня пронесло и совсем осмелел, он был мастер переводить стрелки:
  -Мамань, а что это за сидоровая коза такая? И за что бедную козу-то пороли?
  -Сам ты сидоровый! Это у Сидора была коза и он ее порол!
  -За что? Козу-то.
  Она ему кажется огород испортила.
  - И только за это порол?
  -Именно!
  - А мы никому кому огород не испортили, За что нас как козу?
  -Серый! Ты у меня сегодня договоришься!  Мама, а ты сама куда смотрела?  Как они у тебя в Камыши умотали?
  - Так я их сама и отпустила, они с Кузей в Голубую бухту отпросились.
 - И что вам в Голубой бухте?  На вашей Говнянке – моря мало?
 -А там самые крупные мидии и Кузя с Валлисом там всегда ловят крабов, а мы с Серым собираем мидии. У Валлиса и Кузи  есть маска и ласты. И еще там совершенно чистая вода, не то что на Гавнянке.  А если бы у нас была маска с ластами, то и мы бы наловили крабов.
 - Хитренький ты Сереня. Ладно сегодня пронесло. У меня хорошее настроение, идем обедать. А потом – отгадайте куда?
  - На Нахимова! – в один голос,  радостно перепрыгивая ступеньки визжали братья.
   Маманя хитро посмотрела на братьев:
  -А вот и не отгадали!
 Братья удивленно, чуть не готовые захлюпать носами, смотрели на  мать. Люська интригующе смотрела, то на мать то на детей, но не выдержала и сказала:
  -В кинотеатр Победу! Потом мороженое, а потом Ленина!