19. Дуся-сладкоежка

Дуся-сладкоежка

Думаю, и вы слышали, как взрослые говорят: «Кто любит сладкое, тому любви не хватает». Не знаю, как к этому относиться, но я уж шибко люблю сладкое. Я вам уже поведала, что в чулане всегда был крупный сахар в кусках, который надо было к чаю раскалывать. Сидишь ждешь, пока тебе дедушка сахарными щипчиками расколет — и в стакан раз! И эликсир сладкоежки готов.
Я всегда судорожно искала источник исполнения моей мечты — поесть сладкого.
Дома, кроме кускового сахара, ничего не было, но я каждый день обходила продовольственные магазины и изучала цены на кондитерские изделия. На витрине от солнца часто выгорали фантики, но я их узнавала все равно, и цены везде были постоянными, что радовало душу. Тщательно готовилась к моменту, когда у меня вдруг появятся деньги, и планировала расходы на сладости,постоянно держа в памяти цены . Спроси сквозь сон, сколько стоит то или иное лакомство, — я отвечу без ошибок.
Я так привыкла к денежным подаркам к праздникам, что сообразила: можно у стариков выклянчить их не только в Пасху. Брат у меня был примерный и на попрошайничество — ни-ни. А я вот другая. Как увижу, что бабушка затевает пироги — значит какой-то православный праздник. Подхожу и демонстративно крещусь: «Бабушка, с праздником тебя!» Не знаю, что там за религиозный праздник, но главное здесь — сделать соответствующее выражение лица и тихо, чуть жалобно сказать: «Бабушка, не можешь в честь праздника двадцать копеек дать? Христа ради!»
Итак, потихоньку я стала просить «милостыню» у бабушки. Она была сильно набожная, хотя грехов, думаю, как у всех, но в праздник особый грех — отказать просящему. Она это понимала и всегда протягивала мне двадцать копеек. «Насмешили, двадцать копеек?» — скажете вы. О нет, друзья, двадцать копеек — это целых двести граммов пряников (примерно пять-шесть штук), или сто граммов пряников и стакан семечек, или даже гематоген с аскорбинкой в аптеке. Вот что такое двадцать копеек!
Бабушка без особой радости выдавала мне праздничную милостыню. А может, она внутри себя радовалась, что я потихоньку приобщаюсь к православным традициям и скоро мы вдвоем будем ездить в далекий храм в Бараниху.
Но праздники случаются редко, и я судорожно обдумывала, где мне взять немного денег для лакомства. Быстро придумала.
Что? Да собирала банки, бутылки и сдавала их в ларек. Нужно иметь зоркий глаз, чтобы в траве или в яме на свалке обнаружить нужную тару и сложить ее в сетку. Чтобы домашние не видели моего промысла, я сразу шла в овраг к ручью. Садилась на корточки, слушала, как журчит вода, а руки ловко трудились. Долго проверяла целостность горлышка каждой тары, чтобы не тратить напрасно силы на негодные экземпляры. Потом шла к ручью отмывать самую безнадежную стеклотару песком до скрипа и блеска, а затем все аккуратно раскладывала на солнышке для просушки.
Посижу, помечтаю еще немного, а потом всю стеклянную тару складываю обратно в уже постиранную сетку. Вот и все, синица почти в руках.
Киоск по приему стеклотары пользовался популярностью не только у меня, но и некоторых взрослых. Если образовывалась очередь из пяти-шести сдатчиков, приемщица закрывала окошко ларька и выходила на улицу к пустым ящикам. Она скрупулезно принимала товар, записывая количество на серую оберточную бумагу — и все, сетка опять пустая
Часто я рассчитывала на одну сумму, а получала меньше: одну банку или бутылку из-под пива отставляли в сторону. Смиренно я опускала голову и отходила в сторону. Хозяйка — барыня, тут и не возразишь.
За банки выручала 3–5–10 копеек в зависимости от емкости. «Дуся, учись довольствоваться малым», — говорила я тогда сама себе. Понимала, что надо рассчитывать на меньшее, чтобы потом радостнее было получить большее. Общая сумма у меня бывала 25–30 копеек, например. А это уже целое состояние!
В нашем киоске продавали местный грушевый лимонад, конфеты, печенье и пряники. Может, люди видели там и другие товары, но мои глазки замечали только сладкое.
После закупки шла в овраг, в такое укромное местечко, где никто не мешал купленное отправить в животик, но сперва посмаковать вдоволь. Домой не могла нести покупки и угощать брата, иначе могли бы возникнуть ненужные вопросы, могли бы даже отругать за мой промысел.
Во рту моментально таяли мои сладость, а настроение потихоньку улучшалось. На лице появлялось спокойствие, на душе — легкость и умиротворение.
Вот это настоящее волшебство: поел конфету, и жизнь вмиг похорошела. Вот бы и взрослым почаще доставались такие сладости...
 В следующий раз угощу!