Как мы принимали закон о коррупции

Сегодня проходило заседание законотворческой комиссии. Присутствовали я, а также депутат Бутылкин, депутец Учагин, депутюха Шлёпин и депутана Софа Титяева.

Бутылкин возмущён. Почитав последние сводки в сетях, он узнал шокирующую новость: все сферы власти заражены вирусом коррупции! Широко распространено мздоимство и казнокрадство. Ещё шире – отмывательство и стяжательство. Немножко уступают им откаты и вымогательство, зато на пятки наступают расхитительство и воровательство.

Возмутившись заодно с Бутылкиным, мы сошлись во мнении, что это никуда не годится. Мерзкие коррупционеры до того распоясались, что честным людям после них совершенно нечем поживиться. С этим кризисом надо что-то решать.

Депутат Учагин (убеждённый радикал) выдвинул законопроект: ввести в стране за воровство и коррупцию самую строгую меру наказания – пожизненный расстрел из большой пушки!

Предложение признали назревшим. Может, эта жёсткая мера заставит коррупционеров задуматься над своим неприличным поведением? Засучив рукава, мы стали обсуждать, как будет выглядеть окончательная редакция нового закона.

- Поддерживаю идею, коллеги! Расстреливать гадов! – кричал эмоциональный депутат Шлёпин. – Расстреливать на месте! В пыль! В труху! Из самой большой пушки!

Здесь он отвлёкся на телефонный звонок.

- Да, доченька? – сказал Шлёпин. – Ты на Мальдивах, у тебя всё хорошо? Присматриваешь себе яхту и не знаешь, какую выбрать – белую, розовую или золотую?

Шлёпин покосился на нас. Мы наградили его холодным и презрительным молчанием – равнодушным, как пушечный лафет.

- Э-э-э, доченька… - сказал Шлёпин. – Я на службе, не очень удобно говорить, мы как раз обсуждаем закон на эту тему… В общем, не выделывайся, будь скромнее. Никаких золотых и белых яхт! Купи самую маленькую синенькую, и сдачу маме принеси! И далеко не заплывай!

Шлёпин положил трубку. Мы продолжали презрительно молчать.

- Позор! – отчеканил Бутылкин. – Позор и расстрел стяжателям, покупающим дочерям золотые яхты!

- А чо уставились? – психанул Шлёпин. – Подумаешь, ребёнок кораблик захотел. Жалко вам? Убыло от вас? Сразу и молчать, да? Сразу и презирать, да?

Но робко предложил внести поправку в закон: расстреливать коррупционеров не из самой большой пушки, а калибром поменьше. И не в пыль, а так, наполовину. Чтоб чуть-чуть осталось.

Посовещавшись, мы решили принять щадящую поправку. Затем слово взял я. Спросил, как быть с имуществом наполовину расстрелянных коррупционеров? С конфискацией или без?

- Конечно, с конфискацией! – горячо воскликнул радикал Учагин. – Только с конфискацией. Поделом мироедам!

Однако случилась заминка. Шлёпин с тоской разглядывал в телефоне свой особняк на Карибских островах. Бутылкин уныло вертел на пальце ключи от самолёта. Депутана Титяева лихорадочно хватала себя то за силиконовый рот, то за пластиковый бюст, то за битумные ягодицы.

- Меня, конечно, расстреливать не за что, – уклончиво сказала она. – Но в жизни всякое бывает. А у меня ещё и зубы бриллиантовые. Если всё это конфисковать в доход государства – что от меня останется? Только очки и прямая кишка. Живодёры вы, а не коллеги!

Посудив и порядив, мы отложили скользкий вопрос насчёт конфискации и перешли к новому пункту. Дальновидный Бутылкин сказал, что надо установить чёткую предельную сумму наживы, после которой человек автоматически считается коррупционером, подлежащим расстрелу.

Это был важный момент. Бутылкин наобум предложил считать коррупционерами тех, кто берёт взятки от миллиона долларов. Но в разгаре дискуссии у него заверещал телефон. Звонила помощница:

- Иван Борисыч! Как и обещалось, известные лица, желающие остаться неизвестными, перегнали вам два миллиона долларов… сами знаете за что. Поздравляю. Можете проверить баланс карты.

Что-то забормотав, Бутылкин спрятал глаза под стол. Его мы тоже наградили холодным презрительным молчанием. Особенно старался Шлёпин, обрадованный, что не ему одному приходится краснеть. Он молчал на Бутылкина за десятерых!

- Ну и чо? – наконец выдавил Бутылкин. – Подумаешь, два миллиона долларов… Кое-кто за этим столом имеет в пять раз больше каждый день! Не буду показывать пальцем, все и так знают, что это Титяева!

Титяева ударилась в слёзы, Учагин ударился в хохот, а Шлёпин ударился во всё сразу, чтоб никого не обидеть. После долгих препирательств мы решили, что считать людей коррупционерами за какой-то миллион долларов – несерьёзно. За такую чепуху не то что расстреливать, даже морду бить западло.

В итоге постановили считать коррупционерами тех, кто хапнул больше квадриллиона долларов в один приём. Эта сумма устроила всех, никто из нас под неё не попадал.

Перечитав новый закон, Бутылкин исправил орфографические ошибки, поздравил нас с успешным начинанием и положил документ в микроволновку, чтобы подсушить, поскольку закон показался нам сыроватым.

Перешли к следующему закону – об очередном повышении тарифов на ЖКХ. Вот здесь разногласий не возникло. Тарифы – это вам не борьба с коррупцией, с ними всё прозрачно и понятно. Повышай тихонько да и всё…