Жажда 20. Света и поезд

— Светик, я на дежурство, на сутки. Да и Петрович дел навалил по самое нехочу. Буду только завтра, — Дима пощекотал пальцами розовую пятку. Потом прикоснулся губами к нежному пушку на шее. — А на выходные мотнемся куда-нибудь. Отдохнем, как люди.

— Опять в Пухляковку, месить на берегу муляку? — сонно отозвалась Света, не открывая глаз, — А потом на винную дегустацию, да? Как там его, м-м-м, донского божоле…

— Ну, не обязательно туда. Еще много мест разных, — Димка кашлянул в кулак, засопел чуть обиженно. — Свет, ну чего ты злишься? Работы много, в Адлер или в Крым пока не получается. Подожди немного, вот разберусь с делами, поедем, правда, — чмокнул в щеку.

Светлана только натянула на голую спину простынь, слегка пожав пальцами левой руки его ладонь, лежавшую на бедре. Типа, давай, пока, а я еще посплю.

Не сказать, чтобы полицейские будни отодвинули совсем на задворки Димкину личную жизнь, но что-то шло не так. Хотя ему казалось, чисто по-мужски, что все нормально. Да, работать приходится много, но занят тем, что хотел делать всегда. Деньги? Не столько, как ожидалось, но на круг тысяч сорок-сорок пять выходит.

С жильем проблем нет. Квартиру, оставленную ему «Шапокляк», оформил в наследство, потом продал, купил новую, на Ленина, без всякой ипотеки. Обставил мебелью частично, пусть не как у Светы, но тоже классно. Правда, почти там не жил.  Иногда к маме забегал переночевать, но редко. Чтобы Свету не будить, когда поздно возвращался.

Но недавно туда отчим переехал. Мама личную судьбу устраивала. Не вопрос, конечно, это ее жизнь. Но вот же засада. На работе она браки регистрирует, слова красивые молодоженам говорит. Про любовь вечную, уважение там, а на деле у самой не получается. Он только рад был, если бы у них сложилось.

Только вот контакта у Димки с отчимом никак не получается. Искрило обоих, когда встречались. Вроде бы без причины, но случалось, поругивались. Маму жалко, она ведь хотела, чтобы они семьей стали.

 И со Светой были непонятки. Он ей даже предложение сделал. Расчувствовался на днях. Красиво все подготовил: колечко, вечер, свечи. Все такое. Но ответ удивил парня. Смутилась она как-то, быстренько с темы съехала:

— Димчик, ты ведь знаешь, как я тебя люблю.  Но давай подождем немного, — теребила рассеянно красную шерстяную ниточку на запястье, отпила глоток вина. Потом вздохнула. — У меня сейчас проект, новый микрорайон сдается, заказов просто ужас, не успеваю ничего.

Бокал поставила на тумбочку, облизнула губы. Нежно прикоснулась к его лицу, тронула шрамик под глазом. Потом выгнулась по-кошачьи, покрепче прижалась телом. Задышала жарко, прямо в ухо, прихватив зубами мочку. В кино, что ли видела? Странно, раньше так не делала, мелькнуло и исчезло. Стало не до того. Отвлекся на хорошее. И на время забыл мимолетное удивление от незнакомой ласки.

Через три дня Димка вновь ночевал у Светланы. Когда его малышка, отвернувшись, начала тихонько посапывать, прикушенное ухо сработало в памяти тревожным маячком.

Сон никак не шел. Может оттого, что, просидев пару последних суток на адресе, они с парнями перебивались энергетиками. Вспомнил, как помогала ему засыпать мама. С помощью игрушки, которую Митя держал в руках с самого детства. Сначала грыз беззубыми деснами. Позже, в семь лет, кубик Рубика внука научил собирать дед Коля.

Когда дед утонул в реке, Митя долго не мог спать. Все вспоминал буруны на воде и мокрую дедову голову. С разинутым в крике ртом: «Отпусти-и-и». Мама приучила тогда сына не барашков на лужайке считать.  А просто закрывать глазки и собирать головоломку. Пригодилось умение и сейчас.

…Грани, как прежде, в детстве, сонно мельтешили в искристой черноте. Выстраивались неторопливо в стройные ряды. Сначала желтый крест в первом слое. Светлана любит его, очень, кто бы сомневался. Потом углы — есть, «солнышко» готово. Улыбнулся довольно, почесал то, что кот обычно лижет.

 Дальше поехали. Теперь средний слой, ребра. Все как обычно, красный, зеленый. Стоп. Не так. В углу, нахально режет глаз синий. Еще поворот налево, потом вверх, от себя. Не уходит. Кто такой? Таращится нагло. Выбиваем уголок. Беспокоит то, что в постели она уже не зажигает. Как будто отрабатывает, без сюрпризов.

Так, теперь последний, нижний слой, белый. Чистый, без всякого вранья. «Пиф-паф». Ага, кто позавчера говорил, что буду весь вечер дома? А когда я выскочил на часик, так, чисто душ принять, в квартире — ни лялечки. Потянулись еще воспоминания…

***
Они ехали в вагоне метро. Поезд стремительно мчался в черной подземной трубе. Набегая, вспыхивали дежурные огни и исчезали, проглоченные темнотой. Желтый, красный, опять желтый. Белый, красный. Надоедливо тарахтел незакрепленный поручень.

Светлана сидела рядом, справа, безучастная ко всему. Смотрела перед собой. Фонарные искры на миг оживляли ее глаза и тут же гасли.

Они не разговаривали и не прикасались друг к другу.

Вагон был полупустым несмотря на вечерний час. Пассажиры устало молчали, сотый раз проживая в себе минувший день.

Димкино внимание привлек потолок. Что-то было не так. Точно. Это, видимо, экспериментальная модель. Вагон-кабриолет для летних прогулок. Без крыши. Он где-то читал о таком. Но не успел вспомнить где.

Вагон неожиданно вылетел из туннеля. Тугая струя воздуха ударила в лицо, наотмашь, как пощечина. Он едва успел схватиться руками за край лавки и с силой вжался в нее спиной.

Поезд мчался по высоченной эстакаде моста. Над головой нависали темно-синие, со свинцовым блеском тучи. Внизу, сколько хватало глаз, в бурунах и пене кипела вода. Сверху река казалась обманчиво бирюзовой, когда луч прожектора вдруг пробивал ее толщу. Какая-то доля секунды и...

Света не была готова. Скорее всего даже не поняла, что случилось. Ее швырнуло ветром сначала в сторону. Потом из вагона. Вяло перебирая руками, девушка как-то неуверенно перехватила низкие борта. И разжала пальцы.

Он в оцепенении провожал взглядом летящую фигурку. Тело несколько раз перевернулось в воздухе и исчезло в бурном потоке. Пассажиры сидели и молчали от ужаса. Какая-то женщина дико закричала и показала на него пальцем.

Поезд без остановки проскочил мост и вновь оказался в туннеле. Грохот стих. Поручень ритмично позвякивал на стыках рельс.

Все смолкли и смотрели только в его сторону. Он отвернулся и подумал: «Может, так будет лучше для всех?» И еще: «Хорошо, что они все видели. Что я не толкал ее» …

…Димка проснулся, весь липкий от пота. Сердце колотилось. Долго лежал и глядел в натяжной потолок. Рядом мирно спала Света. За окном от ветра монотонно звякала какая-то железяка. Он осторожно обнял девушку за плечи. Легким прикосновением поцеловал в шею и до утра уже не смог заснуть. Пытался понять: что же с ними не так?

Наверно, я слишком мало ей время уделяю. А женщины это не любят. Подарки ведь она сама купить себе может. И лучше, чем я, выберет. Вон, купил на Восьмое марта пылесос. Почти зарплату отдал. «Ксиоми». Робот, настоящий домашний друг, сообразительный, как породистый пес. Так такой скандал случился, мама не горюй. Неделю губки дула.

Значит, поехать нужно куда-то. Хорошо бы в Крым сбегать. Хоть бы на недельку. Аркаша был в прошлом году, рассказывал. В Новом Свете, кажется, отдыхали они с женой. Недельку всего, но какой там кайф, по его словам. Чистейшая вода, скалы до небес, шампанское…

Утреннее солнце пробивалось сквозь шторы. Димка перевернулся на бок, закрыл глаза. Но сон отлетел напрочь.

«Только вот не светит им Крым. На работе об отпуске даже не заикайся. Меньше полгода, как пришел. Хоть и окончился этот дурдом с ЧМ, головняка не убавилось. Делами оперучета сейф забит, откроешь —папки на пол валятся. Жулики как с ума посходили, кто раньше залег с испугу. Простой отбивают что ли вынужденный?

Да еще вдобавок отморозки какие-то бродят по городу. Им футбол точно похер, с мая ищем. Поздно вечером подкарауливают возле остановок малолеток. Оглушат, а потом тащут в кусты. Несколько случаев уже было…

А может папик Свету против него настраивает? Типа, чего тебе мент этот дался? Хотя не дурак, конечно. Хваткий, сразу видно — на карьерах вон быстро всех построил. Потом, правда, до сути докопался, раскусил схему»…

Димка улыбнулся довольно. Потом глянул на экран. Пять двадцать. Выругался тихонько:

«Блин, а что, может и правда — папа? Дочка то одна. Наследница. Вот и ищет, небось зятька из своих. Чтобы не делиться. Или на крайняк, с долей в бизнесе. Паи, акции, короче, вся эта чешуя денежная. А что у меня? Оклад, квартира и отпуск в Сочи? Сто лет ему нужен такой нищеброд».

Сознание уже заволакивала утренняя дрема... Но сквозь сладкую пелену Димка неожиданно вынырнул на поверхность: «Подожди, а мочка уха, легкий прикус? Это что за тема?»

Они были вместе уже несколько лет, но друг от друга пока не устали. А перерыв на Калининград скорее пошел на пользу. Яростное срывание одежды все еще доставляло обоим удовольствие. Хотя порой делали все, даже не снимая галстука и белья, только высвобождая нужные части тела. И очень хорошо изучили взаимные привычки в постели. А тут какое-то ухо...

Димка помнил мерзкое чувство, которое испытал в той давней истории. Когда его попустили по факту. И сделала это милая Светочка. С его близким другом. Добрая, любимая и нежная фантазерка. Его девочка. Вот и нет, не только его. Как она тогда сказала: «Черт попутал?»

Сон ушел совсем. Августовское солнце, не стесняясь, предлагало поскорее начать новый день. И лишь проблемы в нем оставались старыми.