Антон Старосельцев. Немецкий Чикатило

  (Статья Антона Старосельцева с сайта "Загадки истории").
  Немецкий маньяк Бруно Людке занимает первое место в европейском рейтинге серийных убийц. Его нередко сравнивают с советским маньяком Андреем Чикатило. Правда, на счету Людке числится больше жертв, чем у Чикатило.
  История маньяка Бруно Людке началась в мае тысяча девятьсот тридцатого года, когда в пруду в деревне Альтенведель в Померании нашли тело тридцатидвухлетней Эльзы Ладвиг, убитой с особой жестокостью. Места здесь были тихие, а потому этот случай поднял волну паники и страха. Убийцу так и не нашли, жених Эльзы оказался непричастен.
  Спустя одиннадцать лет, третьего апреля тысяча девятьсот сорок первого года, страх пришёл в пригород Берлина, в тихий пасторальный городок Кёнигс-Вустерхаузен. Там нашли труп двадцатичетырёхлетней Кэт Мундт. Эксперты дали заключение, что перед смертью женщина была жестоко изнасилована. Четвёртого мая уже в самом Берлине, в доме на улице Ваттштрассе, был найден труп шестидесятиоднолетней Мины Гутреман, торговавшей табаком. А через два дня в Берлине возле железнодорожной станции "Грюнау" были найдены тела супругов Уманн, владельцев трактира "Лесная харчевня". В их доме царил погром: были украдены продукты, спиртное и табак.
  Кошмар продолжился в марте тысяча девятьсот сорок второго года, когда в Михендорфском лесу нашли разложившийся женский труп. Личность установили быстро - сорокавосьмилетняя Берта Бергер.
  Июнь принёс ещё одну жертву. Пятого июня возле станции "Хопергартен" в перелеске было совершено покушение на тридцатилетнюю Терезу Поль, которая шла с детьми со станции домой. Преступник напал сзади, выбил из рук женщины сумку, но его спугнул громкий крик, который подняли дети Терезы, и преступник убежал. Третьего августа в доме на Блейбтройштрассе в Берлине в районе Шарлоттенбург была найдена задушенная электрошнуром тридцатиоднолетняя Анна Залтыс. Подозреваемую, хозяйку дома, которая состояла в любовной связи с мужем убитой, вскоре отпустили - против неё не нашли улик.
  Следствие вело Главное имперское управление безопасности, руководил расследованием советник уголовной полиции штурмбаннфюрер СС Тоготце, мало что смыслящий в криминалистике. Ему надо было в кратчайшие сроки найти убийцу, чтобы его не отправили на фронт. Маньяки в Великой Германии были под строжайшим запретом! Но Тоготце не знал, за что зацепиться, пока из Берлина, из района Кёпеник не пришёл рапорт об обнаружении в лесу тридцать первого января тысяча девятьсот сорок третьего года ещё одного женского трупа. Тогда Тоготце привлёк к расследованию комиссара Генриха Франца и выехал с ним на место происшествия.
  Комиссар Франц установил личность убитой - пятидесятиоднолетняя пенсионерка Фрида Рёснер. Женщина была изнасилована и задушена. Выяснили только, что двадцать девятого января она пошла в лес за хворостом для печки и не вернулась. Свидетелей не нашлось. Франц топтался на месте, а Тоготце торопил его, обвиняя в профнепригодности и угрожая отправкой на фронт.
  Не зная, с чего начать, Франц начал проверять всех мужчин, проживавших в Кёпенике, которые ранее имели конфликты с законом. Два месяца сутками напролёт он читал уголовные дела и "взял на карандаш" девяносто три подозреваемых. Впрочем, после проверки большинство из них были отпущены. Попал в подозреваемые и тридцатипятилетний Бруно Людке. Его когда-то задерживали за жестокое обращение с животными. Работавший кучером Бруно при пассажирах жестоко избил лошадь кнутом. Но обер-секретарь местной полиции Хайнцмюллер уверил Франца, что Бруно безобидный человек: "У него просто с головой не всё в порядке. Его мать - родственница убитой, не может Бруно быть причастен!".
  Бруно Людке родился в Кёпенике третьего апреля тысяча девятьсот восьмого года, он был четвёртым ребёнком владельца маленькой прачечной Отто Людке. Семья жила бедно. С детства Бруно был известен полиции как мелкий воришка, но до суда дело не дошло по причине обнаружения у него "врождённого слабоумия". В мае тысяча девятьсот сорокового года, как и положено было по "Закону о предупреждении наследственных заболеваний", Бруно принудительно стерилизовали. В Кёпенике он считался местным дурачком по прозвищу Чокнутый Бруно. В последнее время работал в прачечной разносчиком белья.
  Комиссар Франц поверил на слово коллеге и занялся изучением материалов всех нераскрытых убийств женщин, совершённых на территории юрисдикции полиции Берлина за последние двадцать пять лет. Так у него появилась версия, что все эти многочисленные убийства совершены одним и тем же человеком. Коллеги высмеяли Франца. Но тот продолжил своё расследование. Вернулся он и к материалам Бруно Людке. Просматривая ещё раз донесения, он обратил внимание на зафиксированные полицейскими факты приставания Людке к женщинам с непристойными предложениями и кражи дров из леса. Сыщик предположил, что в день убийства пенсионерки Бруно вполне мог быть в лесу, который он хорошо знал.
  Бруно Людке задержали и доставили в управление полиции. Первый допрос длился два часа. Бруно оказался упрямым и своенравным, а в конце допроса выставил ультиматум: "Если мне не дадут поесть, я больше слова не скажу!". Франц распорядился покормить задержанного и объявил перерыв. Он понял, что присутствие обер-секретаря и стенографистки сковывало Бруно. Нужен был какой-то личный контакт, чтобы создать атмосферу дружеской доверительности. Дав Бруно отдохнуть после сытного обеда, комиссар продолжил с ним беседу, но уже один на один. Просидели они в комнате для допросов до поздней ночи.
  Утром Франц удивил обер-секретаря сообщением, что он точно знает, кто убил пенсионерку Рёснер: "Я уверен, что сегодня на месте обнаружения тела Людке сделает признание!". Так оно и вышло. Бруно был в отличном настроении и на месте детально показал и рассказал, как всё происходило.
  В течение ещё нескольких дней он так же легко признался ещё в семи убийствах, затем ещё в пятидесяти четырёх убийствах. В том числе и в убийстве Эльзы Ладвиг в Померании в тысяча девятьсот тридцатом году. За время таких дружеских допросов, когда члены следственной комиссии для усиления эффекта доверительности ходили с задержанным париться в баню, угощали его пивом, уверяли, что на Рождество его отпустят домой, и даже ночевали в камере, чтобы Бруно не скучал в одиночестве, тот почувствовал себя особенным человеком и делал одно признание за другим. В общей сложности он признался в восьмидесяти пяти убийствах! Полиция сочла доказанными с его слов пятьдесят три убийства и три покушения на убийство.
  В конце тысяча девятьсот сорок третьего года приказом рейхминистра внутренних дел Генриха Гиммлера комиссия была распущена. У всех взяли подписку о неразглашении, и дело строго засекретили. Комиссар Генрих Франц через несколько месяцев был отправлен на фронт, где и погиб.
  Одиннадцатого сентября тысяча девятьсот сорок третьего года Бруно Людке этапировали в Вену, в тюрьму при Центральном криминалистическом институте якобы для проведения психиатрической экспертизы. Бруно, поняв, что его обманули, пытался сопротивляться медицинским исследованиям и экспериментам, которым его подвергали.
  Пятнадцатого января тысяча девятьсот сорок четвёртого года был изготовлен его бюст, а восьмого апреля тысяча девятьсот сорок четвёртого года Бруно Людке погиб при невыясненных обстоятельствах. По одной версии, он умер во время эксперимента в камере низкого давления. По другой - ему умышленно ввели смертельный цианистый калий. Дело было закрыто. Родственникам Бруно Людке было отказано в выдаче тела для захоронения.
  Через двенадцать лет доступ к материалам этого дела получил западногерманский журналист Шницлер, который написал на их основе книгу "Ночь, когда приходил дьявол", а в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году американский режиссёр Роберт Сиодмак снял по этой книге фильм. Случился скандал. Автор повести в нарушение закона использовал подлинные имя и фамилию героя, называл его убийцей и маньяком. А ведь над Бруно Людке не было суда, не было и приговора, признающего его виновным в серии убийств.
  Сёстры Бруно обратились с иском в Гамбургский окружной суд, требуя запретить показ фильма. Но суд им отказал, мотивируя это тем, что "обе заявительницы не могут апеллировать к статьям закона, предусматривающим ответственность за оскорбление памяти умерших. Покойный сам признался в совершении убийств и в результате этого очутился в поле зрения общественности".
  Вопрос, был ли действительно Бруно Людке виновен в серии убийств, так и остался открытым.