Дмитрий Стасов. Собачья доля

  (Статья Дмитрия Стасова с сайта "Загадки истории").
  Многие видели мультфильм Стивена Спилберга "Балто", а также вышедший в две тысячи девятнадцатом году фильм Эриксона Хора "Того", в которых рассказывается, как собаки, запряжённые в упряжки, спасали детей от дифтерии, доставляя необходимое лекарство. История эта не вымысел, она действительно произошла в тысяча девятьсот двадцать пятом году и навсегда прославила сибирских хаски.
  Порода хаски наделена дружелюбным и спокойным характером, эти собаки быстро привыкают к новому дому и хорошо ладят с детьми. При этом хаски не терпят поводка, они могут только тянуть сани, но совершенно не пригодны в качестве служебных или охотничьих собак. Сибирский хаски Балто родился десятого февраля тысяча девятьсот девятнадцатого года на Аляске в городке Ном. Он был простым ездовым псом и использовался в первые годы своей жизни для доставки еды по городу, так как считался довольно медлительным и неподходящим для тяжёлой работы. Своё имя пёс получил в честь известного норвежского исследователя народности саами Самуила Балто, который побывал в Номе в период золотой лихорадки.
  Городок Ном, стоящий на берегу Берингова моря, - детище золотой лихорадки, разразившейся на Аляске в конце девятнадцатого века. Со временем прииски иссякли, оставив без работы и источника дохода почти полторы тысячи жителей. Ко всем прочим неприятностям в середине января тысяча девятьсот двадцать пятого года в этом богом забытом месте началась эпидемия дифтерии - болезни, которой наиболее подвержены дети. Как выяснилось, срок годности имеющейся вакцины истёк. Когда несколько детишек погибли, а многие находились на пороге смерти, единственный врач города бросил в радиоэфир отчаянный крик о помощи.
  Выяснилось, что немного вакцины осталось в городе Анкоридж, который находился за более чем полторы тысячи километров от поселения. К этому времени навигация уже закончилась, а единственный самолёт, который мог бы перебросить лекарство, стоял с замёрзшим двигателем. И всё же решение было найдено. На поезде коробку с лекарством доставили в городок Ненана, где кончалась железная дорога, а последние шестьсот пятьдесят километров иного пути, кроме как на собаках, не было. Этот трудный путь предстояло пройти двадцати погонщикам и ста пятидесяти собакам, эстафетой передавая спасительное лекарство.
  Между тем температура воздуха быстро упала до минус пятидесяти градусов.
  Как это часто бывает, больше всего внимания пресса уделила заключительному этапу доставки вакцины. Героем стал норвежец Гуннар Каасен с его упряжкой из сибирских хаски во главе с неопытным, но выносливым вожаком Балто. Первого февраля тысяча девятьсот двадцать пятого года ящичек с вакциной, укутанный в оленьи шкуры, был принят Каасеном от предыдущего экипажа. Буран в этот день бушевал не на шутку, и Каасен, как сам потом рассказывал, не видя даже собственных рук, потерял ориентиры. Собаки двигались в правильном направлении только благодаря чутью Балто.
  В какой-то момент ураганный ветер, дующий со скоростью около тридцати метров в секунду, поднял нарты и собак на воздух, пакет с сывороткой провалился в снег. К счастью, погонщику всё же удалось его найти. В этой снежной круговерти Каасен разминулся с упряжкой, ждущей его на следующем этапе, и ему пришлось продолжать свой нелёгкий путь к Ному, до которого ещё оставалось более тридцати километров. Собаки на пределе сил всё шли и шли вперёд за своим вожаком, но постепенно одна за другой падали на снег. Каасен перерезал постромки и продолжал гнать вперёд, но вскоре тоже изнемог и, тяжело дыша, рухнул на нарты. А Балто уже в одиночку тащил упряжку дальше при морозе минус шестьдесят градусов. Пёс не мог знать о больных детях и о лекарстве, но понимал, что жизнь хозяина зависит только от него.
  Они прибыли в Ном в пять часов тридцать минут второго февраля, пройдя восемьдесят пять километров за семь с половиной часов. Сыворотка замёрзла, но не испортилась, и с её помощью эпидемия дифтерии была остановлена за пять дней. Погонщик Гуннар Каасен, вожак Балто и остальные собаки были тут же признаны героями в США.
  На волне славы Каасен организовал тур по стране. На Балто и упряжку хаски приходили посмотреть толпы людей. Чтобы не потерять форму, собаки возили упряжку, поставленную на колёса. Пресса вовсю пестрила сообщениями о подвиге Балто. Но интерес публики, как известно, недолговечен, и ажиотаж постепенно утих. Леонард Сеппала, хозяин четвероногого героя, считал, что почести достались последнему экипажу и Балто незаслуженно. Поэтому, когда некий Сэм Хьюстон захотел купить у него пса, Сеппала не раздумывая согласился. Хьюстон организовал представление в одном из городских театров, куда разрешалось заходить только джентльменам, уплатившим десять центов.
  Спустя пару лет Балто оказался полностью забытым. Джордж Кэмпбелл, кливлендский бизнесмен, решил найти легендарного пса. Явившись в театр, Джордж был в шоке от увиденного. Балто и остальные хаски были посажены на стальные цепи в тесных грязных клетках. При малейшем движении оковы причиняли им сильную боль. Через прутья на Джорджа смотрело безучастное, исхудавшее и больное подобие гордого хаски. Разгневанный бизнесмен отправился к Хьюстону и настоятельно потребовал продать ему собак. Тот сопротивлялся недолго, но уступил за две тысячи долларов. К чести Кэмпбелла надо сказать, что он оперативно начал сбор денег по всей стране, и необходимая сумма была собрана к назначенному сроку. Собаки были выкуплены и привезены в Кливленд девятнадцатого марта тысяча девятьсот двадцать седьмого года. В Кливлендском зоопарке, куда поместили измученных животных, они вновь обрели популярность. На них приходили посмотреть, их рисовали, фотографировали. В первый же день около вольеров побывало пятнадцать тысяч посетителей!
  В этой славной истории (такое часто бывает) настоящие герои остались в тени. На самом деле большая часть выполненной работы принадлежала упряжке того самого Сеппалы во главе с псом Того. Псу на тот момент исполнилось уже двенадцать лет. А Балто, прошедший сравнительно небольшой, но славный отрезок пути, был вдвое моложе.
  Сеппала получил сыворотку возле деревни Шактолик, примерно в трёхстах километрах от Нома. В тот день температура воздуха была минус тридцать градусов. И погонщик решил сократить путь, пройдя по льду залива Нортон. Сквозь тьму и метель они восемьдесят километров пробирались по кромке льда, который местами опасно трещал под нартами. Однажды лёд вокруг обломился, и их чуть не унесло в открытое море. Но, по счастью, льдину почти прибило к берегу. Погонщик с вожаком и с постромками перебрались через полутораметровую полынью, чтобы притянуть туда нарты и остальных собак. И опять им не повезло - упряжь упала в воду. Тогда вожак Того прыгнул в ледяную воду и тянул постромки до тех пор, пока льдина не подошла плотно к берегу, чтобы собаки могли выбраться на крепкий лёд и вытянуть драгоценную поклажу.
  На протяжении всего пути Того прекрасно справлялся с обязанностями вожака: он угадывал правильный путь в темноте, заставлял работать уставших и замёрзших собак, предупреждал каюра о полыньях и трещинах. Они едва успели: через три часа после того как упряжка миновала Нортон, лёд в заливе окончательно вскрылся.
  Добравшись до северного побережья, Сеппала вместе с собаками заночевал в хижине. Он надеялся, что через какое-то время буря утихнет. Однако утром мороз продолжал крепчать. Тем не менее погонщик с собаками возобновили путь, торопясь доставить долгожданное лекарство для умирающих детей. Когда упряжка подъехала к Головину, собаки упали на снег, полностью обессиленные.
  У вожака Того отнялись лапы, он больше не мог даже двинуться с места, пройдя несколько сотен километров сквозь метель и морозы. Но до Нома осталось ещё восемьдесят пять километров. Здесь эстафету и перехватил Каасен с Балто. Можно понять обиду Сеппалы, что не Того, а Балто стал героем пробега. Он даже называл того выскочкой.

***
  Пёс Балто умер в тысяча девятьсот тридцать третьем году. После смерти он в виде чучела попал в Кливлендский музей естественной истории, там же находится и киноплёнка от тысяча девятьсот двадцать пятого года, запечатлевшая Балто и его сподвижников.
  Ещё в тысяча девятьсот двадцать пятом году скульптор Фредерик Рот изваял статую пса для Центрального парка Нью-Йорка. Балто даже присутствовал на официальном открытии памятника. Табличка с  описанием его подвига завершается тремя словами: "Выносливость, верность, ум". Бронзовый Балто и сейчас встречает детей в Центральном парке, его мышцы напряжены, уши насторожены, он словно по-прежнему готов к любым испытаниям, вопреки тьме, пурге и страху.