Югао - Вечерний лик

ЮГАО - ВЕЧЕРНИЙ  ЛИК.  Таково было прозвище одной из подруг легендарного  ПРИНЦА  ГЭНДЗИ  из старинного (уже 14 веков!) романа японской писательницы и поэтессы эпохи Хэйан, Мурасаки Сикибу. И это имя также не настоящее. В те времена считалось дурным тоном употреблять настоящие имена в записках и разговорах, вместо них вставлялись названия должностей и/или прозвища.

Югао – вид вьющегося растения, цветки которого раскрываются вечером. Принц сначала увидел этот вьюнок, скромный, но полный скрытой прелести, по достоинству оценив эти качества, как и следовало подлинному знатоку. А уж после он познакомился и с девушкой. 

В романе много женских персонажей, казалось бы, случайных и разрозненных, но их судьбы переплетаются между собою, влияя друг на друга. Особенно роковой была связь Гэндзи со знатной дамой Рокудзё, утешавшей его в несчастливом браке, но ревнивой до такой степени, что ее душа, выходя из тела, уничтожала своих соперниц. Дух Рокудзё повинен в смерти трех близких Гэндзи женщин, и первой стала Югао.

После ее страшной трагической гибели в отдаленном полузаброшенном доме, где принцу захотелось отдохнуть вместе с нею от городского шума и суеты, он тяжело заболел, в результате чего, вынужденно находясь вдалеке от столицы, столкнулся с маленькой принцессой Мурасаки, которую взял к себе в дом, вырастил и воспитал, а затем обрел в ее лице любовь всей жизни.

Таким образом, получается цепочка: Рокудзё-Югао-Мурасаки. И даже еще длиннее: Аои- Рокудзё-Югао-Мурасаки. Не напускала бы Аои холоду, будучи недовольна тем, что ее отдали замуж за принца-малолетку (он ведь был ее младше) из побочной линии, хотя она могла бы стать императрицей, - не пустился бы принц во все тяжкие с другими женщинами, завоевав на свою голову завидную любовницу, Рокудзё, - не потянуло бы его, уставшего от ненасытной страсти этой дамы, на нечто более простое и милое, вроде Югао, - не умерла бы Югао, и он не встретил бы Мурасаки.

Кроме того, история с Югао еще раз подчеркивает линию Гэндзи-Тюдзё, с которым Гэндзи дружит, на сестре которого женат – и который был у Югао первым (Гэндзи взял реванш, вырастив втайне от Тюдзё его и Югао дочь, Гвоздичку). Однако. Это уже не просто связи - хитросплетения. 

Одним словом, как недаром было сказано, «нет такой вещи, как случай, это лишь неверное название судьбы».

В жизнях обычных людей судьбоносные повороты и встречи тоже бывают, не без этого, но все же вряд ли их настолько много, да еще и таких изощренных, какие выпали принцу Гэндзи по воле его создательницы. Нить романа, призванного привлекать внимание императора (настоящего, не литературного) к его супруге, в свите которой состояла Мурасаки Сикибу, не должна была прерываться, и вот она без устали строчила пером, то есть водила кистью, дав полную волю своей фантазии. И вдохновение ее не покидало - никаких творческих кризисов, откуда что бралось.

Весь массив текста бессмертного романа делится примерно пополам в соответствии со сменой стилистики повествования. Вторая часть зеркально копирует первую, закольцовывая сюжет, но, будучи наполнена бесконечными сетованиями, лишена главного – биения жизни. Ибо написана не Мурасаки Сикибу. Но первая часть, принадлежащая ей, четкая и динамичная, - это блеск.   

Недаром в одном из посвященных ей фильмов подчеркиваются ее отношения с министром Фудзиварой-но Митинагой. Взяв талантливую сочинительницу ко двору своей дочери, императрицы Сёси, этот своеобразный человек (маска белого лиса-оборотня, которую он однажды примеряет, ему весьма пристала) ради необходимого ей творческого импульса делает ее своей любовницей, рискуя, правда, вызвать перерождение и ее страдающей от ревности души в злого духа. Но расчет его все же оказывается верен – женщина переводит все свои чувства в канву своего творения; успех романа, а с ним и Сёси, в обществе которой император слушает его чтение, обеспечен.

Цепочек-взаимосвязей в романе Мурасаки Сикибу больше (смерть матери – любовь к мачехе, интрига с женой брата – ссылка и встреча с Акаси, а через нее вторичное родство с императорским домом - и т.д.). Я остановилась лишь на одной, но она значимая и хорошо иллюстрирует не только превратности судьбы, но и черты характера главного героя, свойственные ему благородство, способность к сопереживанию и ответственность в общении со всеми его женщинами. Мурасаки воображает себе и представляет другим человека красивого не только телом, но и душой, в лучшем смысле этого слова. 

Известно несколько попыток экранизации «Повести о Гэндзи», в формате художественных фильмов или аниме. Ради цельности сюжета в них пропускаются многие лица и линии, но Югао, этот скромный цветок с короткой жизнью и печальной судьбой, погибшая темной ночью в отдаленном полузаброшенном доме (подлинный кайдан, что ни говори), присутствует в каждой такой попытке неизменно.

Именно образ Югао, и в облике девушки, и в образе вьюнка, открывающего свои венчики только с наступлением вечера, снова не так давно пришел мне на память, и прежде, чем углубиться в перечитывание книги, я взяла и нарисовала этот вьюнок, выбрав в качестве  образца одну из иллюстраций к роману. Потом и аниме пересмотрела, конечно. Мне больше всего нравится работа Гисабуро Сугии от 1987 года, с условной рисовкой, как на старинных картинах, в сопровождении аккордов старинных музыкальных инструментов (хотя концовку, похожую на спуск в скоростном лифте, я никогда не смотрю). И пусть снова шумит горный водопад, на фоне которого Гэндзи несет на руках хрупкую Югао, бушуя подобно человеческим чувствам. 
(05.11.2025)