Деревянные пули. Подъяпоненные казаки

                Глава вторая
                «Подъяпоненные» казаки

          Кеша Косой уже более часа сидел в кабинете начальника японской разведки Амурской области. Он уже получил денежное вознаграждение за поимку Генриха Станиславовича Дрогошевского. Поскольку в основной операции контрразведчик не участвовал, сумма была небольшой. Это его расстроило, вот только предъявить претензии самураю Кеша опасался, ведь самурай и голову отрубить может. Ему не терпелось по-быстрому отправиться в Китайский банк и обменять полученные деньги на золото, но майор не отпускал и продолжал выспрашивать об обстановке в областном центре.
     - Вы утверждаете, что Никита и Галайкин - один господин? – уточнил Токинори Сигэру* у Косого.
     - Да! - подтвердил Кеша. - Никита Галайкин - его псевдоним.
    -  Вам известно его настоящее имя?
    - Нет. По агентурным сведениям, молодой человек обладает крупными денежными средствами. В несколько дней Никита истратил на организацию местных ячеек большевизма более ста тысяч рублей.               
     - Именно он является организатором подготовки бунта в Благовещенске?
     - Именно он.
      - Галайкин большевик?               
     - Нет, он анархист. Мы практически истребили всех влиятельных большевиков в городе. Поэтому сейчас восстание готовят анархисты.
     - Ваш командир Васильев всех называет большевиками.    
     - Так проще. Сейчас у них общая цель - установление советской власти.
     - Интересно, как Галайкин поддерживает связь с бандитами, которые прячутся в тайге?  
     - Со всеми бандитами Никита связи не имеет. Он ищет их. Посылает в разные волости своих посыльных, и те через знакомых пытаются найти эти разрозненные отряды.
       - Вы этих посыльных знаете? 
     - Нет, но о двух весьма много наслышаны. Очень хитрые бандиты. Одного они между собой зовут Василёк. Этот шаромыжник прославился. Второго связного зовут Рафаэль Мерцающий. На след этого бандита мы ещё не вышли. Осторожный, Соловей-разбойник.
      - Так как его зовут - Рафаэль Мерцающий или Соловей? - не поняв Кешу Косого, спросил японский разведчик.
      - Да Рафаэль, Рафаэль. Будь он неладный.
     - Чем же Василёк прославился?               
      - Он однофамилец нашего начальника контрразведки Васильева и постоянно выдаёт себя за его родственника.
     - О-о-о! Выходит, он не родственник, лукавит?
      - Да! Это ему удаётся!
__________________________________
        *Японские резиденты «Органа особой службы» в Благовещенске находились в оперативном подчинении командира 12-й дивизии. В их обязанности входило: инструктаж и помощь амурскому казачеству, руководство регулярной русской армией, контроль и управление газетами, сбор разведывательной информации.

    – Точно, хитрый! Ну, а Васильеву об этом известно?
    – Вот этого я точно не знаю.
    – Сообщите. Ему следует об этом знать.
    – Васильев сейчас занят казаками.
        Начальник японской разведки положил руку на рукоятку меча, но не вытащил его из ножен, а только побарабанил пальцами. Он уже вёл разговор с руководством белогвардейского управления об опознавательных знаках для казаков, поскольку японским военнослужащим очень сложно было распознать белых казаков, ведь все крестьяне для них были на одно лицо. А в это время переодетые в казацкую форму повстанцы беспрепятственно перемещались по области, расстреливая законопослушных граждан. При этом каждое совершённое деяние пытались распропагандировать как беспредел белой гвардии. Именно поэтому японское руководство решило закрепить за белогвардейскими штабами своих комиссаров, а в каждый русский полк направить роту японцев, но что-то в достижении этого решения пошло не так. Васильев пытался примирить казаков и японских «помощников», хотя понимал, что это сделать практически невозможно. Недопонимая всей остроты сложившейся ситуации, самодовольный японец произнёс:
          – Это очень хорошо!
          Косой, поглядывая на меч самурая, утвердительно закивал головой, только думал он иначе.
               
                * * *

          Уцелевшие после разгрома подполья члены облисполкома, руководители подпольщиков пяти районов города, представители центрального оперативного штаба и несколько делегатов из партизанских отрядов области собрались вместе обсудить подготовку захвата города Благовещенска и восстановление советской власти. Были выбраны президиум совещания, председатель и секретарь. Председатель Никита Иванович Галайкин после вступительной речи обратился к Янисову:
         - Иван Иванович, представьте нам нового члена оперативного штаба.               
          Легендарный подпольщик Янисов встал, вытянув руку, указал на человека, сидевшего в последнем ряду на лавочке:
           - Бостриков…
         Но, несмотря на всеобщее уважение к Ивану Ивановичу, говорить ему не дали.
           – Ты что гуторишь? – рассмеявшись спросил максималист Жуковский, работавший под псевдонимом Жук.
          - А то мы газет не читаем, - хихикнул Костя Орлов, - это Шилов.    
           Так в подготовительный процесс восстания в Амурской области вошёл новый лидер большевиков, профессиональный революционер, талантливый писатель и публицист Степан Самойлович Шилов**. До 1918 года он считался левым эсером, но по убеждениям перешёл в ряды большевиков.               
  ________________________________
     **Степан Самойлович Шилов в сентябре 1919, во избежание провала, отправлен в партизанский отряд, где становится бессменным председателем на заседаниях ОВПК, а затем руководителем всего Областного штаба.
 
                * * *    

          О появлении в Благовещенске Шилова японская контрразведка ещё не была осведомлена.
         В городе и без этого большевика прокатилась череда забастовок и стачек. Все агенты работали на пределе возможностей, пытаясь распутать клубок взаимосвязи руководителей и боевых отрядов. Внедряли своих осведомителей в первичное руководство подпольщиков, создавали ложные отряды из проверенных штрейкбрехеров и командировочных агентов из других регионов Дальнего Востока.
        Самурай закончил приём своих осведомителей и размахивал мечом, когда в зал вошёл адъютант и доложил о прибытии атамана Амурского казачьего войска Кузнецова.
         – Жду, - довольный собою, произнёс Токинори Сигэру.
        Несмотря на то, что атаман пользовался у японцев высоким доверием, оружие при входе в кабинет начальника японской разведки у него изъяли. Так было положено по регламенту. Войдя, тот сходу принялся излагать всё что у него накипело на душе. Ясное дело, японец ничего из того, что ему было сказано, не понял.
       – Вы, хороший господин, - попросил самурай атамана, - всё перескажи медленно.
       - Офицеры Колчака смеются над нами, казаками, утверждают, что мы «подъяпоненные». Местные обыватели обзывают «прихвостнями».               
       - В этом ничего, хороший господин, плохого нет.
          Атамана бросило в жар. Лицо раскраснелось, глаза налились кровью. Он был на грани бешенства.
       - Как «ничего плохого нет»? Казаки ропщут. Митингуют. Требуют, чтобы надсмотрщиков убрали.       
         - Проводи, хороший господин, с воинами толковую беседу, - спокойно ответил Токинори, - как нам различать настоящих казаков от бандитов?    
          Он выучил новое слово и теперь обращался к русским не «господин», а «хороший господин». Самураю слово «хороший» очень нравилось.
            Кузнецов хоть и был верующим человеком, плюнул на пол, развернулся и вылетел из кабинета. В прихожей атаман загнул трёхэтажный мат, схватив оружие, выбежал на улицу.
        - Горяч, ой горяч атаман, - рассмеялся самурай, - береги голову, господин хороший.