Исцеление

   Девушка-искусствовед спешила к себе на работу в галерею, должны были привезти из другого города к ним на выставку, полотно художника с мировым именем - абстракциониста Василия Кандинского. Неожиданно она споткнулась, и сломала каблук, так бывает когда очень спешишь…
Да, к несчастью отлетела набойка, и пришлось идти как хромая утка, до первой попавшейся обувной мастерской… С утра народу было немного, и присев на стульчик она осмотрелась, в надежде быстрого разрешения этой неприятности…

Мастер в углу деловито стучал, чиня чью-то обувь, а подошедшая приемщица осмотрев каблук успокоила, мол делов тут на пять минут и мастер вскоре всё починит…
От нечего делать, девушка принялась разглядывать обстановку мастерской и вдруг её взгляд наткнулся на нечто знакомое, она даже вздрогнула.

Позади мастера, у шкафчика с инструментами, как ей показалось, в рамке висела репродукция с картины того самого художника Кандинского, картину которого они должны были экспонировать на выставке… «Серый овал».
Но, пониже висело фото, тоже в рамке, какой-то безобразной серой язвы, снятой на мужской спине…
Девушка удивленно спросила у приёмщицы, откуда здесь, в этом месте такая странная экспозиция?

Приемщица, пожав плечами ответила, мол нам самим неловко, но вот хозяин нам запрещает убирать эту выставку… Впрочем спросите у него сами, возможно он поделится, раз считает, что это можно показывать…

Когда очередь дошла до неё, мастер быстро поставил набойку, но сказал, надо посидеть некоторое время пока схватится клей. Поскольку народу больше не было, девушка попросила рассказать почему столь необычная экспозиция в этой мастерской.

Мастер, поправил её, что это не на показ, а в назидание, что это с каждым может произойти… У него был рак уже в четвертой степени, неоперабельный, так получилось, запустил… Он лежал и можно сказать умирал в палате, жена уже не знала чем ему помочь и не надеялась на его выздоровление…

Носила ему разную литературу, какие-то книги и случайно захватила альманах о русских художниках начала двадцатого века… Вот среди них и попалась репродукция этой картины, как ему показалось очень похожей на снимок его неоперабельной язвы… Вся эта структура изломанных форм и линий, ему напоминала о заключённой в них какой-то особой нечеловеческой, скорее даже душевной боли, чем физической…

Пока он разглядывал репродукцию, ему стало легче, он просто забылся на какое-то время, и мысли его унеслись в ту эпоху безумия, когда создавалась эта картина…

Во время сеанса химиотерапии, он опять представил эту картину, и ему показалось, что его язва стала сжиматься, в ней стал происходить какой-то непонятный процесс.. Как заметил хирург, что-то там стало структурироваться, стало не лучше, но и не хуже… Накануне он вызывал его жену и предупреждал о том, что больного вероятно скоро придется забирать домой, а тут что-то непонятное, и надо за ним пока понаблюдать…

Мастер продолжал: - На третьем цикле химии пошли уже необратимые изменения в лучшую сторону, и конечно, люди могут счесть это за фантастику, но поверьте, когда человек чувствует приближение своей смерти, он видит нечто другое, открывается некий фрактал, где читаются все невидимые тонкие энергии, заключённые в человеческие эмоции… Становятся ясны те знаки, которыми изъяснялся художник на этой картине…

На четвёртом последнем цикле началось заживление язвы и фактура рубцов стала приобретать структуру живописной пластики изображенной на картине, вся та физическая боль пораженного тела вылилась в этот своеобразный отпечаток, возможно соединилась с болью, заложенной художником в его переживаниях о разрушенном мире в котором он жил…

Как казалось бы, нечто беспредметное могло помочь выздороветь, никто не знает, но видимо всё же заключенный в картине образ помог обрести веру в исцеление и дать необходимые силы.

Без веры и икона просто картинка, а пустому глазу, картина большого художника просто мазня…


Наконец, каблук был готов, и девушка поспешила в галерею, где уже при скоплении специалистов и вездесущих репортеров, готовилось к экспозиции полотно Василия Кандинского «Композиция 217. Cерый овал»…

Она хотела пригласить обувного мастера на открытие экспозиции с спасшей его картиной, но потом решила, что слишком глубокое, личное проникновение его, в суть этого произведения, будет неуместным среди шумных любителей искусства...

2025 г.