Киносценарий- Возрождение было возможно-17

Киносценарий- Возрождение было возможно-17 (2/6)
По пыльным дорогам
Адаптированный киносценарий по книге Вардкеса Тевекеляна "Жизнь начинается снова"(1950 год)

Видеоклип https://yandex.ru/video/preview/4599591119599057521
Словно птица Феникс На стихи поэта Евгения Доставалова
Дата публикации 5 сен 2024

НАТ. ГОРОД СИВАС-ЦЕНТР ВИЛАЙАТА.
АВТОР, ГОРОЖАНЕ

Сивас — центр вилайета — большой город с узкими, кривыми улицами, застроенный двухэтажными домами с решетчатыми окнами. Вдоль улиц течет узкий арык с мутной, грязной водой. Знойно и пыльно. Повсюду арбузные корки, гнилые фрукты, отбросы, тучи мух.

С раннего утра слышен скрип двухколесных арб, запряженных быками, крики ослов, многоголосый гул. В пестрых платьях и серых чадрах снуют женщины, плетутся старики в поношенной солдатской одежде и красных фесках с черной бахромой. У многих фески обмотаны грязными тряпками в виде чалмы, в знак благочестия. Это окрестные крестьяне везут в город кислое молоко, фрукты, хворост, уголь.
В центре города обширная базарная площадь и большая мечеть в мавританском стиле, с высоким минаретом и широкими гранитными ступенями, ведущими к красивым, вырезанным из кости дверям мечети. Около мечети, поджав под себя ноги, сидят дервиши в грязных одеяниях, в высоких, остроконечных войлочных шапках. Раскачиваясь, они что-то бормочут себе под нос и перебирают длинные четки из косточек маслин. Чуть подальше нищие выставили напоказ покрытые язвами, изуродованные части тела.

АВТОР

Таким увидели ребята город Сивас. Они уже не боялись попадаться на глаза жандармам. В ту пору в городах Турции таких, как они, беспризорников было много, и почему бы им не сойти за турецких мальчиков из Эрзерума, — ведь могли же их родители быть турками, и, наконец, шла война, и сколько сирот скиталось из города в город! Это пришло ребятам в голову после того, как они встретили на больших дорогах много таких же бездомных, но те были турки и их никто не трогал. А дорог ребятам пришлось пройти много. …


ИНТ. САРАЙ ВО ДВОРЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА ГОРОДА СИВАС.
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, КАРО, СМПАД, ДИРЕКТОР ШКОЛЫ, САКО, ПОЛИЦЕЙСКИЕ,

АВТОР

Когда жандармы привели их в город и заперли в сарай во дворе полицейского участка, Смпад приуныл, другим тоже казалось, что пришел конец. Только учитель держался внешне спокойно. Он все ходил по холодному сараю и приятным грудным голосом пел старинные армянские песни. А иногда, присаживаясь к ребятам, сидящим вокруг дымящей железной печи, которую они топили той же сырой соломой, на которой спали, учитель рассказывал о героическом прошлом армянского народа, о творчестве средневековых ашугов, цитировал на память большие отрывки из их произведений. Сако был задумчив, всячески заботился о нем; что-то трогательное было в его любви к отцу.

Через несколько дней после их приезда, ночью, пришли жандармы и вывели учителя и его сына во двор.

Перед тем как выйти из сарая, Сако нагнулся к Мураду и прошептал:

САКО (Мураду)

Это, кажется, конец. Слушай и запоминай: там, на чердаке мельницы, спрятаны наши рукописи; если останешься в живых, достань их оттуда и передай нашим. Прощай.

(Ребята плачут, как маленькие. Учитель поднял на них свои большие, задумчивые глаза.

ДИРЕКТОР-УЧИТЕЛЬ (подняв на них свои большие задумчивые глаза)

Вот это лишнее. Не ожидал я от вас, думал, что вы достойные дети мужественных борцов, которые никогда не боялись смерти. Неужели ошибся? Мужайтесь, дети мои, держите выше головы, не показывайте врагам свою слабость!

АВТОР

Несмотря на окрики жандармов, учитель не спеша обнимал каждого из ребят. Мурад не мог смотреть ему в глаза, когда учитель обнял его за плечи и, чуть улыбаясь, сказал.

ДИРЕКТОР-УЧИТЕЛЬ

На тебя, мой мальчик, надеюсь больше всех. Руководи ребятами, научи их легче переносить невзгоды жизни.

(Лунная, светлая ночь. Жандармы выводят директора школы и его сына Сако во двор. Ребята бросаются к щелям сарая. Они видят, как учителя и его сына ставят к забору, против сарая. Раздаются выстрелы. Сако закрывает отца своим телом и падает, а учитель ещё некоторое время стоял с гордо поднятой головой и бесстрашно смотрел палачам в глаза.
Смотреть больше нет сил. Ребята отбегают от щели. Забившись в угол сарая, они, дрожа, прислушиваются к каждому шороху — не идут ли за ними? Но никто так не приходит.)


ИНТ. САРАЙ ВО ДВОРЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА ГОРОДА СИВАС. СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, КАРО, СМПАД, ПОЛИЦЕЙСКИЕ

Утро. Бледные, не глядя друг на друга, лежат ребята молча, ожидая своей участи. Днем их выводят из сарая и в сопровождении жандарма и отправляют на строительство шоссейной дороги.

ИНТ. СТРОИТЕЛЬСТВО ШОССЕЙНОЙ ДОРОГИ В ОКРЕСТНОСТЯХ ГОРОДА СИВАС.
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, КАРО, СМПАД, ПОЛИЦЕЙСКИЕ

АВТОР

Сначала ребята жили в палатках и с раннего утра до позднего вечера долбили молотком щебень, таскали песок. На первых порах после пережитого страха их новое положение показалось им очень хорошим, и они работали с усердием, боясь, как бы их не отправили обратно, но тяжелая, изнурительная работа, скудное питание — хлеб и вода — заставили каждого призадуматься: а что же дальше?

КАЧАЗ

А что, если мы двинемся в путь-дорогу, подальше от этих мест?

СМПАД

Тебе нигде не сидится. Куда мы двинемся? Если к грекам податься, они нас не примут, побоятся; здесь хоть хлеб дают и прятаться ни от кого не нужно.

ИНТ. СТРОИТЕЛЬСТВО ШОССЕЙНОЙ ДОРОГИ В ОКРЕСТНОСТЯХ ГОРОДА СИВАС.
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, КАРО, СМПАД, ДЕСЯТНИК, НЕЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

АВТОР

Узнав, что Мурад грамотный, десятник взял его к себе для ведения своих несложных книг. Однажды Мурад, нагнувшись над бумагами и подсчитывая расход хлеба и продуктов, невольно подслушал разговор за перегородкой.

ДЕСЯТНИК

Но ведь они хорошо работают и мне очень нужны.

НЕЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

Без них обойдетесь. Приказ губернатора — всех их собрать и отправить в город Эгин. Ничего не могу сделать.

ДЕСЯТНИК

Один из них ведет мои книги. Если вы его увезете, все запутается. Дайте срок, пока он подведет итоги.

НЕЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

Сколько времени нужно для этого?

ДЕСЯТНИК

Неделю.

НЕЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

Нет, это много, могу дать дня три.

ИНТ. ПАЛАТКА РЕБЯТ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ШОССЕЙНОЙ ДОРОГИ В ОКРЕСТНОСТЯХ ГОРОДА СИВАС. ВЕЧЕР, ПОСЛЕ РАБОТЫ
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, КАРО, СМПАД,

МУРАД (ребятам)

Сегодня здесь был какой-то незнакомец, который дал три дня десятнику, чтобы потом избавиться от нас. Что будем делать?

КАЧАЗ

А, что тут думать, надо уходить отсюда.

(Все соглашаются без сомнений, кроме Смпада).

СМПАД

Раз до сих пор нас не убили, может пронесёт? Ведь мы больше работаем, чем кушаем. Кто то же должен делать эту работу?
МУРАД

Думаешь они не найдут кого, кто зп похлёбку будет делать эту работу? Короче, решено. Ночью уходим. Говорят, в Стамбуле армян не трогают. Будем пробиваться в Стамбул. К тому же, сами видите. Как много турок, таких, как мы мальчиков, повсюду бродят. Если, что прикинемся турками.

АВТОР

Ночью ребята ушли с лагеря. Но в Сивасе им всё же пришлось остановиться. Для этого было много причин: они очень устали и нуждались в отдыхе и в то же время надеялись в большом городе заработать немного денег на дальнейший путь. Самым способным в поисках работы оказался Смпад. Он всегда находил хозяек, которые поручали ему поднести корзины или почистить ковры, принести воду. Он умел понравиться, сочиняя сказки о своих горестях. Он рассказывал о том, какими богачами были его родители, как они хорошо жили, но пришли русские, и всей его семье пришлось уйти из города ночью, не успев ничего захватить с собой, как мать умерла, не вынеся горя и нищеты, а отец его, чуть ли не полковник, где-то сражается с врагами, и он никак не может разыскать его. Турки, слушая рассказы Смпада, щедро награждали его за скромный труд.

Другим ребятам только изредка удавалось заработать несколько пиастров, но работа была всегда грязной и тяжелой. За неделю пребывания в Сивасе им удалось накопить немного денег, с которыми можно было двинуться дальше.
Настроение у ребят поднялось, надежды были самые радужные. Все ребята сносно говорили по-турецки. Даже самому опытному сыщику трудно было бы установить их национальность. Впрочем, ими никто не интересовался. Война затянулась, и дело шло к поражению: у всех были свои заботы, свои горести.
Как бы ни было, они двинулись в путь. Через две недели они добрались до большого города Кейсари. Это было очень кстати, так как доставать еду с каждым днем становилось труднее и ребята очень устали.

НАТ. ГОРОД КЕЙСАРИ. УЛИЦЫ ГОРОДА
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, СМПАД, МУШЕГ, ПРОХОЖИЕ-СТАРИКИ, ЖЕНЩИНЫ, КРЕСТЬЯНЕ

АВТОР

В Кайсери их преследует неудача: нет никакой работы. Даже хитрому Смпаду с трудом удалось добыть лишь несколько пиастров. А расходы неожиданно увеличились. Бродя бесцельно по городским переулкам, они однажды увидали тощего мальчика, лежащего под забором с полузакрытыми глазами. Мухи облепили его давно не мытое лицо, и мальчик настолько ослаб, что даже не в силах был отогнать их. В худом, вытянутом лице Качазу показалось что-то знакомое, и он, нагнувшись над ним, спросил.

КАЧАЗ

Кто ты?

МУШЕГ (еле)

Я голоден…

КАЧАЗ

Это я вижу, но откуда ты?

МУШЕГ

Из города Ш.

КАЧАЗ (насторожившись)

Как тебя зовут?

МУШЕГ

Звали меня Мушег, а сейчас зовут Магомет.

КАЧАЗ (забыв всякую осторожность, громко)

Ребята! Это наш Мушег!

(Подбегают ребята. Мушег невероятно слаб. Приходится нести его на руках. Они несут его к реке.)

НАТ. ГОРОД КЕЙСАРИ. БЕРЕГ РЕКИ
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, СМПАД, МУШЕГ, ПРОХОЖИЕ-СТАРИКИ, ЖЕНЩИНЫ, КРЕСТЬЯНЕ

Ребята снимают с Мушега грязные лохмотья, кишевшие насекомыми, отмывают его в реке и укладывают на свежую солому.

АВТОР

Они знают, что человеку, истощенному от голода, нельзя давать много грубой пищи. В церкви, после падения крепости, они видели, как умирали люди, поев досыта хлеба, поэтому они решили кормить Мушега понемногу.

Мушег поправлялся медленно, хотя его товарищи делали для него все, что могли. Целые дни он проводил в полудремотном состоянии. На все вопросы отвечал неохотно и односложно.

Между тем дела шли все хуже и хуже: с трудом можно было достать кусок хлеба, жили они впроголодь, а те немногие медяки, которые случайно зарабатывали, приходилось тратить на Мушега.

НАТ. ГОРОД КЕЙСАРИ. УЛИЦЫ ГОРОДА. ПЛОЩАДЬ ПРИ МЕЧЕТИ
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, СМПАД, МУШЕГ, ТРИ ПИСЦА У МЕЧЕТИ, ПРОХОЖИЕ-СТАРИКИ, ЖЕНЩИНЫ, КРЕСТЬЯНЕ, ПРИХОЖАНЕ МЕЧЕТИ

Однажды внимание Мурада привлекают три степенных бородача, сидевших на низких табуретках у входа в мечеть. Это писцы. Около каждого писца стоят по нескольку человек. Мурад видит, что неграмотным людям надо, чтобы кто-нибудь прочитал им полученное с фронта письмо или написал ответ. Тут и женщины, и старики, главным образом крестьяне. Мурад подходит ближе к одному из писцов. Тот читает крестьянке написанное им письмо. Кроме названия селения и имени адресата, все письмо состояло из высокопарных, непонятных арабских и персидских фраз. Когда крестьянка, ничего не поняв.

КРЕСТЬЯНКА 1 (писцу, недоуменно, ничего не поняв)

Ага, почему ты не написал о нашем ребенке?

ПИСЕЦ 1 (сердито)

Глупая! Что ты понимаешь! Я тебе написал письмо, достойное пера Хафиза. Иди и отошли его, да благодари бога: твой муж будет очень доволен.

(Бедная крестьянка виновато благодарит писца, расплачивается и уходит.)

МУРАД (ребятам)

Ребята, вы заметили, что письма у писцов уже заготовлены, им остается лишь проставить в них имя адресата.

СМПАД

И, что?

МУРАД

А то, почему бы нам не заняться этим делом?  Ведь я могу написать то, что крестьянки хотели передать в письме своим родным.

СМПАД

Да, но для этого тебе нужно ещё иметь чернильный прибор, бумагу и конверты, а где же это взять?

КАЧАЗ

А ещё, нужно еще более или менее приличная одежда, чтобы внушить людям некоторое уважение к своему «интеллигентному» труду и доверие к юному возрасту.

МУРАД (задумчиво)

НАТ. ГОРОД КЕЙСАРИ. БЕРЕГ РЕКИ. СТАН РЕБЯТ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, СМПАД, МУШЕГ

АВТОР

Всю ночь, лежа на соломе, Мурад строил планы, а утром отправился в писчебумажный магазин и произнес целую речь перед удивленным торговцем.

ИНТ. ПИСЧЕБУМАЖНЫЙ МАГАЗИН
АВТОР, МУРАД, ХОЗЯИН ПИСЧЕБУМАЖНОГО МАГАЗИНА, ПОСЕТИТЕЛИ МАГАЗИНА

МУРАД

Ага! Обращаюсь к вам с величайшей просьбой: доверьте мне в кредит чернильный прибор, перья, бумагу и конверты. Я честный мальчик, но, хотя и беден, собираюсь зарабатывать себе хлеб насущный благородным трудом: хочу стать писцом. Пишу я хорошо, почерку моему может позавидовать любой каллиграф. Скоро я верну вам стоимость всего этого; но если постигнет меня неудача и я не сумею заработать, чтобы расплатиться с вами, то верну вам ваш прибор и все остальное в целости и сохранности. Поверьте, моему слову, ага, я вас не обману. Я сын благородных родителей, их постигло несчастье, и я остался один. Помогите мне.

ХОЗЯИН ПИСЧЕБУМАЖНОГО МАГАЗИНА (после раздумья)

Хорошо, я дам тебе в кредит то, что ты просишь. Но ты напиши на этой бумаге несколько слов, я посмотрю, хорошо ли ты пишешь.

Мурад старательно пишет все только что сказанное им. Торговец, внимательно перечитав несколько раз написанное, остаётся доволен.

ХОЗЯИН ПИСЧЕБУМАЖНОГО МАГАЗИНА

Хорошо пишешь, молодец! Боюсь только, что люди не будут доверять тебе: уж больно ты молод, да и плохо одет.

(Мурад опускает голову и вздыхает.)

ХОЗЯИН ПИСЧЕБУМАЖНОГО МАГАЗИНА

Что ж, попробую. Аллах поможет!

(Засунув чернильный прибор за пояс, спрятав конверты и бумагу, Мурад счастливый бежит к своим товарищам.)

НАТ. ГОРОД КЕЙСАРИЯ. УЛИЦЫ ГОРОДА
АВТОР, МУРАД, АШОТ, СМПАД, ПРОХОЖИЕ

МУРАД

Я достал все, что надо! Сейчас отправлюсь к мечети около базара, там сяду на ступеньки, разложу бумагу и конверты около себя и буду ждать. Вы же отправляйтесь на базар, отыщите людей, которым нужно писать письма, и расскажите им о молодом писце, расхваливайте его как можете, сочиняйте о нем все, что хотите. Расскажите, что он чуть ли не сын вели, берет, мол, недорого, напишет все, что вам понадобится, пишет лучше любого муллы. Понятно?

СМПАД

Понятно. Да ты для важности обмотай вокруг своей фески белую тряпку, вроде чалмы.

АШОТ

Нет, от чалмы он солиднее не будет, чем проще, тем лучше. Кроме того, надевать чалму на голову не дело. Ты что, хочешь, чтобы Мурад в самом деле турком стал? Хватит того, что мы носим турецкие имена, на большее я не согласен.

(Ребята весело отправляются на базар.)

НАТ. БАЗАР. КАМЕННЫЕ СТУПЕНЬКИ МЕЧЕТИ
АВТОР, МУРАД, СТАРУХА, ПРОХОЖИЕ

Мурад же, разложив перед собой бумагу и заткнув за ухо камышовое перо, важно сидит на каменных ступеньках мечети и ждёт. Первой подходит к нему старуха. Она робко садится около него.

СТАРУХА (Мураду)

Можешь внучек за небольшую плату написать моему сыну письмо?

МУРАД

Могу, бабушка. Только сначала расскажи мне, что ты хочешь написать сыну, потом я тебе прочитаю написанное, и если письмо понравится, заплатишь сколько сможешь.

АВТОР

Пока старуха рассказывала о своих горестях, Мурад внимательно слушал, потом ее же словами написал письмо. Когда он прочитал ей написанное, старуха даже заплакала.

СТАРУХА

Ах, сынок! Как ты хорошо пишешь! Недаром про тебя рассказывали мальчики на базаре. Дай аллах тебе здоровья!


(С этими словами она протягивает ему дрожащими руками десять пиастров.)

АВТОР

До вечера он написал пять писем и заработал около семидесяти пиастров. Это было доходнее, чем бегать по базару и таскать тяжелые корзины с покупками. Слава об искусном писце распространилась по всему базару, от желающих воспользоваться его услугами не было отбоя. Мурад писал письма, жалобы, заявления, и люди уходили от него довольные: он писал на понятном им языке, а плату брал умеренную. Расплатившись со своим кредитором, он стал покупать бумагу и перья у него за наличный расчет. Потом купил на базаре приличное одеяние, ботинки и стал походить уже на настоящего писца.

Когда у них собралось немного денег, Ашот предложил двигаться дальше.

АШОТ

Хватит, Мурад, всех денег все равно не заработаешь. Надо поскорее попасть в Стамбул. Надо двигаться!

МУРАД

Подождите еще немного. Нам нужно накопить денег, чтобы хватило на всю дорогу. Такой удачи больше может и не быть.

АВТОР

Но неожиданно Мураду пришлось прекратить это доходное занятие.
Старшие писцы с некоторых пор стали коситься на Мурада. Он сбивал им цену. С каждым днем, по мере того как дела Мурада улучшались, у них уменьшался заработок, и, чтобы избавиться раз и навсегда от этого «щенка», как они звали Мурада, в один из базарных дней, когда ожидался большой наплыв народа, трое писцов напали на Мурада, разбили его прибор, разорвали бумагу и самого избили до синяков, предупредив, что если он еще раз осмелится появиться у мечети, то его убьют.
С опухшей щекой и синяками на всем теле, в разорванной одежде, Мурад еле-еле добрался до дому. Там оставался только Мушег, остальные были на базаре. Не застав Мурада у мечети, ребята в тревоге прибежали домой. Узнав о несчастье, постигшем его, они возмутились.


ИНТ. ХИЖИНА РЕБЯТ В КЕЙСАРИИ
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, СМПАД, МУШЕГ

СМПАД

Мурад, напишем на них жалобу в полицию?

КАЧАЗ

Только этого нам не хватало! Пойдут вопросы да расспросы… Нет, это не годится, надо самим расправиться с ними!

АШОТ

Знаешь, что? Мы проследим, когда они вечером будут возвращаться домой, и поодиночке расквасим им физиономии.

МУРАД

Нет, ребята, нам тут делать больше нечего. Собирайтесь, завтра рано утром тронемся в дорогу.

КАЧАЗ

Как? Они тебя избили, а мы, как трусы, не отомстим?

МУШЕГ

Мурад прав, не надо ввязываться в новую историю. А если говорить об обиде, то это мелочь по сравнению с тем, что мы пережили.

АВТОР

На следующий день, купив на базаре ослика и посадив на него Мушега, они вышли из города и двинулись по направлению к железной дороге.

НАТ. ДОРОГА ПО ПЛОДОРОДНЫМ ЗЕМЛЯМ АНАТОЛЫ-СИВАССКОГО И КЕЙСАРИЙСКОГО ВИЛАЙЕТОВ.
АВТОР, МУРАД, КАЧАЗ, АШОТ, СМПАД, МУШЕГ

АВТОР

Сейчас они шагали через плодородные земли Анатолы — Сивасского и Кайсерийского вилайетов, в городах и селах которых до 1915 года жило много армян. Власти истребили все население, но они не смогли уничтожить многочисленные памятники, свидетельствующие о наследии армян и их культуре. На труднодоступных вершинах гор возвышались здания величественных монастырей, архитектура и стиль которых были свойственны только армянскому зодчеству. Проходя мимо опустошенных армянских деревень, ребята видели большие, красивые каменные здания, в которых когда-то учились армянские дети. Они часто заходили в эти деревни. Пустыня. Ни следа жизни. Все разграблено, разрушено… Побродив немного среди этих развалин, ребята опять выходили на дорогу и с гневом в сердце шли дальше.

Лето подходит к концу. На полях колышется налитые зерном пшеница, ячмень. Ближе к деревням, по обеим сторонам дороги, нескончаемой вереницей тянутся сады, огороды, бахчи. Всего много, благодатная земля даёт обильный урожай. Сами труженики ходили в лохмотьях, полуголодные.

АВТОР

В турецких селах, куда иногда заходили ребята, совсем не осталось молодых мужчин, их взяли в армию, и все приходилось делать женщинам или старикам. Рабочих рук не хватало, и крестьяне охотно предлагали работу. Иногда ребята по нескольку дней задерживались в больших селах, помогая убирать урожай.
Работая на полях рядом с крестьянами-турками, они близко видели жизнь деревни. Не раз они бывали свидетелями приезда в деревню чиновников, которые в сопровождении жандармов собирали налоги. Чиновники забирали у крестьян все, а при сопротивлении еще и избивали их.

Мурад постепенно начал смотреть на мир другими глазами. Оказывается, турки тоже не одинаково живут. Взять этих бедных крестьян, — разве чиновники и жандармы относятся к ним лучше, чем к армянам?

МУРАД

Смотри, Ашот, жандармы с этими крестьянами поступают не лучше, чем с нами: последнее отбирают. Я сейчас вспомнил, как они отбирали ваших овец, помнишь?

АШОТ

Конечно, помню. Только своих они не убивают.

КАЧАЗ

Хочешь, чтобы убивали всех? Тогда некому было бы работать.

МУРАД

А, по-моему, окажи крестьяне сопротивление, жандармы убили бы и их.

КАЧАЗ
Конечно, только у них в мысли не допускают, что они не свободны…