Сердечник

Иногда я забываю, на какой стороне у меня сердце.

Бегу к метро, знаю, что времени мало, не сбавляю скорость, а потом, когда остаются считанные метры, хватаюсь. Но болит-то слева. Почему? Вроде неправильно.

Сердцу стало тесно, и оно поменяло местонахождение?

Сердце – тот самый клапан, что качает кровь.

Мне нельзя бежать, когда слишком много солнца, идет дождь, полнолуние, любые осадки, я должен ходить медленно и если так нужно для здоровья, то лучше мокнуть, чем хватать за грудь (не важно, какую сторону).

Кому хочется думать, что с этого начинается болезнь и смерть совсем рядом, если хочется, стоит повторить…

Почему нельзя?

Однажды мне сказали, что у меня порог сердца. Вот и пошла жизнь во всех ее красках и оттенках. И ты боишься не просто медленно ходить, ты едва ступаешь по земле, авось это отсрочит конец или его начало.

Нет, до тридцати я просто не знал об этом. А когда узнал, что-то внутри зашевелилось.

Я мучился с сердцем год, потом сходил к врачу.

Это была девушка в комнате с ванильными парами. Из кармана угрожающе торчал красный карандаш. Она повелительно попросила встать на тренажер и включила его, не предупредив, что надо делать. Но я, повинуясь инстинкту, побежал.

– Какое еще сердце может быть в тридцать два года?  - удивилась она.

Она прописала мне успокоительные травы – шалфей, ромашка и хотела отпустить. Красный карандаш теперь лежал на столе, как меч вершащий правосудие.

– А на каток можно?

- Можно, если хотите.    

Казалось, что теперь моя жизнь должна измениться. Боль сделала из меня другого человека.

Одно дело, когда ничего не беспокоит, другое, когда в груди что-то сжимается,  давит на стенки, пытается выбраться…

Мне вообще казалось, что пока я спал, в меня впихнули сердце слона, которое в моей негабаритной груди было спокойно, когда я спал. Но стоило мне побежать или поднять что-то тяжелое, все…

Я встретился в турецкой кофейне с Рафаэлем, другом из Бурсы, выбирающего исключительно турецкие питейные заведения из-за наличия в них биде.

Он взял чай, предусмотрительно вытащил одноразовый сахар. Пока я шел к месту встречи, сердце не давало покоя.

Я заметил, что помимо быстрого перемещения, на его состояние влияли предстоящие встречи и алкоголь. Последнее я проверил, надеясь напротив таким образом успокоить сердце. Получилось все в точности наоборот.

Рафаэль был самостоятелен и мы встречались для того, чтобы ответить на дежурное «Вот мы с тобой оба творческих человека. Что на этот раз происходит нескучного в твоей жизни?».

Так и получилось. Мы сели за столики, разговорились. За окном сумрак, в кафе огни сливались в змеевидную гирлянду.

И тут, резко, на раз-два-три мне стало плохо. Так плохо, что я вскрикнул. Рафаэль лишь рассмеялся, думая, что это моя реакция на его истории из детства.

Я повторил, он восторженно отзеркалил мой крик и сменил тему.

Тем временем, боль стала овладевать мной. Друг рассказывал вдохновлено, цитируя Коэльо, что нельзя отказываться от мечты, она питает душу, как пища тело.

Я замер, пронеслась мысль, как душа и сердце связаны.

Если сердце из чего-то состоит, заполнено по самое, там и перегородки, клапаны, слои, артерии, то душа эфемерна, и она скорее напоминает газ, который может скопиться в комнате, когда долго в ней находишься. 

Я прикрыл глаза. Передо мной женщина продавала сердце «Здоровое сердце. Прошу. Недорого». Я через силу: «Но у меня не так много денег». «Тогда оно достанется кому-нибудь другому».

У Рафаэля было нехилое самомнение, он любил говорить, как лучше сделать все и для всех, но никогда ничего для этого не предпринимал.

Он помогал снимать кино своему другу-свадебному фотографу, участвуя в проекте  в роли вампира, и думал, что делает большое дело.

Помогал сажать деревья в промышленной зоне и нянчился со своим племянником, называя того спасителем человечества.   

Я, в свою очередь, ничем особым не занимался. Где-то работал, скорее от скуки, надо же чем-то заниматься, встречался с девушкой, нет, да не любил я ее, наверное, было надо – все же встречаются, просиживал перед теликом с пивом.

А кто так не делает?  И жил бы, наверное, дальше, если бы не появилась эта боль. Этот проект. 

Сердце – вот мой проект, я хотел разобраться, все по листочкам, до самой точки. А все остальное – перестало существовать.

Какие мечты? Их пока нет, сейчас есть мечта успокоить свой взбунтовавшийся клапан.

Но как? 

На Арбате мечтают подарить любовь через объятия, звонок из колл-центра предлагает сходить на бесплатную диагностику. Помоги себе сам.

Только что выбрать?

В среду я встретился с одноклассником, когда выходил из кардиоцентра.

– Вроде не пьешь.

Он продал машину и теперь ездит на трамвае, чему рад. Тоже наверняка сердце беспокоит, только разве признается.

Кому хочется в этом признаваться, пока не попадешься у центра. Сразу начинают смотреть на тебя, как на покойника. Если сердце болит, все прощай, мой друг – это все.

В тренажерном зале мне стало плохо. Выбрав фитнес клуб, прежде всего для того, чтобы вылечить сердце – мне казалось, нагрузка, бег по спортивной дорожке, холодный душ реставрируют мой барахлящий орган.

Но через полчаса, на предпоследнем подходе качание пресса на наклонной скамье, я понял, что либо я сейчас упаду, либо нужно спастись.

– Помогите, мне плохо.

Я лежал на кушетке, и пожилая высохшая женщина «за 70» охала.

– Такой молодой.

Перестав охать, она в очередной раз протерла мне виски какой-то кислой жидкостью и отпустила.

Я присел на скамейку и замер. Лучший способ для понимания всего – застыть и не двигаться, и если дышать, то так ровно и неторопливо, чтобы воздух, бродящий по сосудам, не создавал мешающие думать вибрации.

Что со мной происходит? Конечно, пять на два сидеть на телефоне и консультировать, как правильно подключить кабель не первый сорт – не айс, но я же работаю.

Встречаться с девушкой, которая не читает книги, а сидит в тиктоке и не знает кто такой Довлатов печальное зрелище, но я почему-то встречаюсь.

И может быть, моя жизнь в корне отличается от ТАКОЙ ЗНАЧИМОЙ ЖИЗНИ МОЕГО ДРУГА ИЗ БУРСЫ, но я же  живу.

Да, иногда умираю, но оживаю же. Конечно,  если я хочу сгинуть раньше, алгоритм прост  – загнать себя на дорожке или во время бега.

Так у всех сердечников. Они живут, только при определенном градусе сердца.

Это меня окрылило. Значит я особенный. Сердечник. С определенным углом… Ух ты!